Глава 4. Перемены. (1/2)

Утро ворвалось вместе с голосом Марины – не самое лучшее начало, а потом, позавтракав, мы подхватили сумки и отправились в аэропорт. Такси проносилось мимо мест, в которых я побывала и тех, которые еще не успела посетить, и грусть всколыхнулась во мне.

Но самый большой всплеск чувств вызвал дом, где живет Марк, Анна и Виктор. Увидев его, я упрямо сжала зубы и, не желая показывать своих истинных чувств, отвернулась. Но Лиана все равно заметила мою внезапную перемену в настроении и насторожилась.

- Ник, с тобой все в порядке? – повторила она вопрос, порядком надоевший вчера.

- Да, - со злостью ответила я, а Марина с отцом недоуменно покосились на меня, не ожидав такой реакции.

Лиана испуганно отшатнулась. К моему удивлению, ситуацию сгладила именно Марина, сказав, что не нужно ко мне приставать. Этим она поразила меня до глубины души! Неужели она раньше не могла быть такой хорошей, как сейчас – я бы поменяла свое мнение о ней на несколько лет раньше, хоть сейчас уже чувствовала, что не могу ее ненавидеть, как раньше. Лиана открыла рот и замолкла, когда Марина бросила на нее уничтожающий взгляд. Похоже, она о чем-то догадалась или видела, как Марк донес меня до гостиницы. Может, она думает, будто я жалею о том, что мы уезжаем? Это предположение вызвало нервный смешок, а на меня снова уставились три пары глаз, две из которых были удивленными.

Знала бы Марина на самом деле, почему я вчера плакала, она бы не была такой снисходительной. Ну как же! Она была бы вне себя от ярости, естественно, на Марка, а мне этого не хотелось: Марк ни в чем не виноват. Это ведь я возомнила о себе невесть что! Подумала, что между нами возможно не просто общение, а нечто большее… Правильно он сделал, что отшил меня – нечего забываться, у меня же есть Артем!С удивлением я осознала, что злюсь вовсе не на Марка, а на себя. Раз я ему не нужна, стоит выбросить его из головы, а вместо этого я сижу и только и делаю, что думаю о нем, донимая себя воспоминаниями!

Как я могу думать о другом парне, когда у меня есть Темка, который столько ждал меня и страдал, скучал… Он ведь самый лучший, самый преданный. Тем более что бы он сказал, узнав, что на отдыхе я познакомилась с двумя парнями, один из которых сногсшибательно красив? Ревность была единственным недостатком Темки, в котором обычно меня все устраивало, правда, этот самый недостаток его не давал мне спокойно жить.

Началась регистрация на наш рейс, и мы пошли внутрь здания. Провожать нас так никто и не приехал. Видимо, девчонки на меня обиделись за вчерашнюю выходку Марка и вообще больше не захотят знать, но почему-то меня это не особо заботило. С недавнего времени я не скрывала, что хочу переехать к маме, не мешать отцу и Марине. Учеба в лицее теперь стала бы невыносимой: пошли бы разговоры обо мне и Марке, девчонки бы отпускали язвительные замечания. Только представив, как подруги превратятся во врагов, я не смогла справиться с собой и едва не расплакалась. Что-то в последнее время я какая-то особенно сентиментальная! Раньше такого не было…

В самолете я вела себя тихо, но как только мы сели на свои места, мой телефон зажужжал, оповестив меня, а заодно и весь салон самолета, о получении сообщения. Покраснев до корней волос, я быстро открыла телефон и удивленно застыла: смс-ка была от Юли.

- Никуська, прости, что не пришли проводить – не успели приехать. Оксанка передает привет! Счастливого пути!

Улыбка тут же расплылась по моим губам – подруги меня не бросили, хоть и Самохина еще вчера доказала свою преданность, я сомневалась в ней, а сейчас все сомнения улетучились, будто их и не было. Но желание уехать из Москвы и учиться в школе, находящейся в Ленинградской области только крепло – скоро я перестану вспоминать мамино лицо, да и черты Леры забуду, а это не дело, все-таки они мне роднее, чем Марина и папа, как это ни печально.Настроение тут же улучшилось, и мы с Лианой вместе расхохотались над анекдотом, прочитанным в журнале, который купила Марина перед вылетом.

Через несколько часов самолет приземлился в Москве, и мы, возбужденно болтая, спустились по трапу. Тут нас тоже никто не встречал, что приятно порадовало меня – не хотелось никого видеть, даже Темку, который не вспомнил обо мне за все время отдыха, с горечью признала я. Правда, я быстро нашла ему оправдание: звонки в Крым стоят дорого, а Тема не миллионер, чтобы звонить мне. Тем более мы еще наговоримся. Наверное.Прощание с Лианой стало самым неудобным в моей жизни. Мы переминались с ноги на ногу, не зная, как вести себя, но вдруг она порывисто привлекла меня к себе, обняв за талию, и я с удивлением обнаружила, что девушка ниже меня на целую голову! Раньше эта разница была незаметна.

- Надеюсь, мы еще увидимся! – В ее голосе звучали слезы.

Я тоже была готова расплакаться, но сдерживалась из последних сил.

- Конечно! Напиши мне письмо, я обязательно отвечу.Лиана удивленно отпрянула.

- Почему письмо? Почему мы не сможем встретиться? – возмутилась она.

- Я уезжаю, - призналась я, - может быть, завтра, - поспешно добавила, предупреждая следующий вопрос Лианы. – Ты можешь прийти, меня проводить, если хочешь.- Еще спрашиваешь! Я приду, - пообещала она.

- Лиан, это все не точно, - предупредила я, - я тебе позвоню, если правда соберусь уехать, хорошо.

- Да, - кивнула она. - Пока?- Пока, - согласилась я, целуя ее в щеку и махая.

Лиана поймала такси и быстро села в автомобиль, садясь, она обернулась, улыбнулась и помахала мне. Я активно отвечала ей, пока папа не напомнил, что нам нужно ехать домой.

- Ну как, - повернулась ко мне Марина, сидевшая на переднем сиденье, - не жалеешь, что познакомилась с Лианой?- Нет, конечно!

Марина загадочно улыбнулась и отвернулась, смотря в окно. А меня витрины и дома за окном не привлекали, я читала книжку и не собиралась от нее отрываться до прибытия к дому.- Давайте закатим пир по случаю успешного окончания нашего отдыха? – сияя, предложила Марина, когда мы закинули сумки по комнатам и устало повалились на диван. На сей раз, что-то подсказывало мне, что она радуется вовсе не моему отъезду.

- Давай! – согласился папа, закрывая глаза и располагая голову у меня на коленях. Марина негодующе фыркнула, а я тепло улыбнулась ей – сейчас не хотелось ни на кого злиться, даже на себя.

- Я тебе помогу приготовить, - вызвалась я, аккуратно убирая папину голову на подушку – он тут же захрапел, но мы поняли, что он притворяется, лишь бы нам не помогать!

Мы вошли в кухню. Я помогала Марине, чем могла, стараясь не мешаться. Она не любила готовить, а мне готовка приносила истинный кайф, так что когда нужно было потушить картошку, именно я вызвалась это сделать, а Марина с радостью поручила мне это дело. Кажется, мы неплохо справляемся в четыре руки!

- Кстати, звонила твоя мама, - мимоходом сообщила Марина. – Она просила спросить тебя, захочешь ли ты снова вернуться к ним, а то им нужно договориться со школой и получить учебники, так что позвони маме до того, как захочешь туда поехать.

- Хорошо, - кивнула я, удивляясь тому, что мама вообще разговаривала с Мариной. – Она больше ничего не говорила?

Ну… Ничего, вроде. Хотя… - Марина закусила губу, задумавшись. – Ну, они хотят подобрать тебе машину и спрашивают, какую, но я не знала, что ответить, так что…

- Ладно. А картошку сейчас снимать или еще подождать?Через час мы уже сидели за столом и дружно уплетали все, что успели наготовить мы с Мариной. Папа постоянно сетовал, что ему не удалось нам помочь, ведь он заснул так неожиданно! Мы с Мариной переглянулись и понимающе улыбнулись друг другу.- Пап, ты еще можешь нам помочь, - начала я безразличным тоном, будто разговаривая сама с собой.

- Да, Сереж, - поспешила согласиться Марина. – Видишь ли, посуды осталась целая куча, а мы с Никой очень устали! – Впервые Марина назвала меня не ?Вероника?, а так, как привыкла я – ?Ника?, и это обрадовало больше всего, даже больше нашей внезапной дружбы.

- Э! Я не это имел в виду! – запротестовал папа, а мы расхохотались.- Пап, я что-то подзабыла: мне нельзя еще водить машину? Просто мама хочет мне купить, а я не знаю…

- У тебя нет прав, - ответил папа. – Да даже если бы и были, ты не будешь ездить, пока тебе не исполнится двадцать пять!Я нахмурилась.- Это еще почему? Думаешь, я маленькая?

- Нет. Но…- Если я получу права, а я их получу, я буду ездить на машине. Иначе, для чего я буду сдавать на права? Это глупая трата денег, если ты не разрешишь мне…- Хватит! – оборвал меня отец. – Разговор закончен. Тебе еще не восемнадцать, и ты должна мне подчиняться, так что… В общем, подождем твоего совершеннолетия или чуть позже, и продолжим разговор на эту тему. Согласна?

Я буквально дышала злостью, но нашла в себе силы выдавить:- Да!

- Ну что, тебе понравился отдых с нами? Что ты расскажешь маме? А оценки твои уже пришли?

Вопросы сыпались с губ папы, как из рога изобилия.

- Ник, так ты хочешь прогуляться по Москве? – повторил вопрос уже слегка захмелевший папа.

Я прислушалась к себе.- Нет, ты знаешь, я, наверное, сегодня вечером на самолет и к маме. Не возражаешь?

- Возражаю! Я завтра тебя сам отвезу, - возразил он.

- Нет, - твердо сказала я. – Я полечу на самолете. Пап, до завтра я останусь, но утром ты отвезешь меня в аэропорт, договорились? – Он молчал. – Пап, ну это же Ленинградская область, какая на фиг машина?!

- Договорились, - проворчал он.После ?пира? я сидела в своей комнате и думала, хочу ли я уехать из Москвы в Ленинградскую область и жить вместе с мамой, Павлом Константиновичем и Лерой? Что-то подсказывало мне, что не стоит принимать решение так скоро, тем более отношения с Мариной более-менее начали налаживаться, не хочется в первый же день после негласного примирения уехать к черту на куличики.

Здесь нужно рассказать о причинах, по которым я каждое лето уезжала к папе в Москву. Дело не в том, что я слишком самостоятельная или мне очень хочется увидеть столицу и папу, хоть и это тоже.

Во-первых, к лету я начинала скучать по папе. Хоть он и приезжал примерно за две недели до конца мая, поддержать меня перед экзаменами, навестить и одновременно с этим напомнить, что наш договор насчет совместного отдыха до сих пор в силе.

Во-вторых, мама с Павлом Константиновичем поженились сравнительно недавно, поэтому не хотелось мешать им, все-таки молодожены. Выйти замуж за русского с иностранными корнями мама не соглашалась. Она считала, что изменяет своей Родине, потому что воспитывалась в семье, где дух патриотизма присутствовал практически во всем.

Хоть и дядя Паша выглядел вполне по-русски, он говорил, что у него есть родственники где-то в Северной Америке, в Сиэтле, поэтому мама сначала сомневалась, и только через несколько лет решилась выйти за него.

Кстати, официально жить вместе они стали уже после моего отъезда, но Павла Константиновича я знала неплохо, поэтому не возражала.

В-третьих, я надеялась наладить добрые отношения с Мариной, или хотя бы терпимые, чтобы не ссориться с отцом из-за нее. Я давно поняла: наше соперничество возникает из-за любви к папе, поэтому нужно постараться хоть чуть-чуть подружиться с ней, чтобы не расстраивать отца.

Ну, а если ничего не выйдет, есть четвертый фактор, который, естественно, я предпочитала больше третьего.

В-четвертых, я не хотела упускать возможность насолить Марине – за годы, проведенные в Ленинградской области вместе с мамой, я поняла, что мачеха вконец распоясалась и забыла, как это бывает, когда в доме появляется настоящая хозяйка. Тем более они хотели уехать куда-нибудь в Швейцарию или Австрию, лишь бы подальше от меня, поэтому способов испортить Марине настроение становилось все меньше, да и время поджимало.

Несомненно, последние две причины были настолько противоречивы, что я мучилась, пытаясь найти альтернативный вариант, который бы устроил и меня, и мою совесть.

В-пятых, я не хотела, чтобы мое присутствие стеснило Леру, ей и так несладко приходится. Она работает по дому, выслушивает мамины причитания, так что если я свалюсь им на голову, никто за это мне спасибо не скажет.

Вспомнив эти причины, по которым я не хотела оставаться у мамы на лето после окончания девятого класса, мне на ум опять пришла Лера. А так ли будет рада мне сестренка, как мне бы того хотелось? Судя по маминым рассказам о ней, за последнее время Лера очень сильно изменилась: стала ходить по барам и дискотекам, никого не слушалась, училась плохо, в общем, совсем от рук отбилась.

Постепенно в голове зрело решение. Что если немного облегчить жизнь маме и отчиму? Я хотела пригласить Леру сюда, чтобы уже здесь перевоспитать ее. Не думаю, что папа будет против, а вот Марина…

Словно откликаясь на мои слова, в дверь постучалась мачеха.

Войдите, - разрешила я и резко встала с кровати, но, увидев зашедшего, машинально опустилась, хоть и большого удивления не испытывала.

- Можно? – Марина мило улыбнулась и присела на стоящий рядом со столом стул. – Я хотела с тобой поговорить о… твоей младшей сестре.

Я совсем не ожидала такого поворота событий, поэтому рот непроизвольно слегка приоткрылся, а я, выпучив глаза, уставилась на Марину, в последнее время открывшуюся в совершенно незнакомом мне цвете.

- И что ты хочешь о ней сказать? – насторожилась я. – Мама сказала что-то еще, кроме того, что ты мне сказала, так?

Марина кивнула, причем весь ее вид говорил о том, что она жалеет о несказанном.

- Даша просила сначала обсудить все это с Сережей, а уже потом посоветоваться с тобой, но я… - она сделала глубокий вдох, - я сделала по-другому. – Наверное, у меня был слишком изумленный вид, то есть еще более удивленный, чем раньше, потому что Марина улыбнулась и кивнула, словно признавая свою неправоту. – Понимаю, ты не совсем понимаешь перемены во мне. Просто за время отдыха я многое переосмыслила и поняла. Ты больше для меня не просто избалованная девчонка, которая не знает, чего еще ей надо, а личность. То, как ты общалась с Лианой, хоть она из не совсем обеспеченной семьи, меня удивило и… ты достойна уважения.

От этих слов я чуть не упала с кровати.

- В общем, вернемся к тому, что я хотела тебе сказать, - Марина продолжала монолог, как ни в чем не бывало. – Я не стала говорить Сереже о том, что твоя мама хочет, чтобы Лера – так, кажется, её зовут – переехала в Москву. Решила посоветоваться с тобой, а уже потом поставить твоего папу перед фактом.

Я засмеялась.- Что? – не поняла Марина.

- Просто я только что размышляла над тем, что делать с Лерой, чтобы она изменилась, и не нашла ничего, кроме того, чтобы она переехала сюда или я – к ним.

- Я не хочу, чтобы ты уезжала, - внезапно призналась Марина. – Очень не хочу.- Я тоже не хочу уезжать, - прошептала я, глядя на нее.

- Оставайся, - предложила Марина.

- Не могу, - прошептала я. – Хоть и не хочу уезжать, я не смогу остаться.

- Почему? – огорчилась Марина.

- Там Лера, мама, Тёма. – Я слегка покраснела, когда упомянула его, и Марина понимающе улыбнулась. – Тем более я не хочу мешать вам с папой.

- Я думала, ты ненавидишь меня.

Я помялась.- Раньше думала, что ненавижу. – Признание далось нелегко, но я все равно сказала это, хоть и понимала, что от этого могут испортиться только начинавшие налаживаться отношения с Мариной. – А теперь – нет.

- Правда? – не поверила Марина.- Правда.

Я сжала ее руку и улыбнулась.- Правда, - повторила я.

Неожиданно вспомнился весь наш отдых. Я медленно прокручивала в голове воспоминания, словно кадры фильма, и на этот раз воспринимала все до последней детали – выражение лица или глаз, отдельные движения, улыбки.

Почему так бывает: когда вспоминаешь о прошлом, почему-то всегда становится грустно. Ты уверен, что ничего того, что было, уже не будет. Не повторятся счастливые моменты, не вернется то веселое настроение, никогда уже не будет душа отделяться от тела, взлетая от счастья к небесам. Прошлое – та стена, через которую нельзя пробиться. Человек научился проходить через пространство, во всяком случае, сейчас очень многое об этом пишут. Человек научился видеть будущее, но он не может посмотреть то, что было в прошлом. Естественно, отдельные наиболее запомнившиеся моменты всплывут в памяти, но не более. Большая часть воспоминаний потеряется со временем, хотя все уверены, что этого никогда не произойдет.

Человеческая память – такая штука, которая имеет свойство забывать. Забывать болезненные воспоминания, терять хорошие моменты, стирать эмоции людей, лица, настроения. Кажется, что это ужасный процесс, но на самом деле… он довольно привычен и в нем нет ничего сверхъестественного, хотя сейчас люди борются с памятью. Гипнотизеры или парапсихологи пытаются заставить людей вспомнить все. Не знаю, насколько у них это получается. Наверное, никто не знает, кроме самих испытуемых.

Когда обдумываешь настоящее, появляется чувство пресности. Все надоело, кажется, что вот за этим поворотом скрывается что-то непривычное, что-то сногсшибательное, новое, интересное. Поворачиваешь и видишь… обычный город, обычные улицы, обычные старушки, обычные дети, обычные детские площадки, обычные копошащиеся малыши в колясках, обычные люди – все обыденно. Чувствуешь, что уже ничего не произойдет. Понимаешь, что все ушло в прошлое и никогда не повторится, задумываешься о том, как бы это все самое интересное и красивое вернуть. Приходишь к выводу, что никак.Снова все возвращается в прошлое. Сколько бы мы не задумывались о настоящем, кажется, что вчера или позавчера, месяц или год назад было лучше, интереснее, смешнее, красивее, радостнее, счастливее. Никто не задумывается о том, почему так происходит. Мне тоже не особо хочется…- Ника, - папа тронул меня за плечо, отвлекая от неприятных мыслей. – Может, все же останешься? Я позвоню Даше, она поймет.

- Нет, я уже все решила, - слабо улыбнулась я. – Знаешь, мама уже несколько недель уговаривает меня переехать к ней, так что… меня там ждут, и я буду рада, если вы не будете ссориться, - покривила я душой.

- Правда? – недоверчиво переспросил папа. За последнее время он очень изменился. Стал подтянутым, ходит теперь энергичной походкой, нет ни следа того ханжества, которое сопровождало его все время без мамы. Не хочется признавать, но факт – Марина хорошо влияет на него, даже блеск в глазах появился.

- Тебе хорошо с ней, а я люблю тебя. – С папой сентиментальничать было сложно, но сейчас я уезжала, и эти слова просто необходимо произнести. – Я хочу, чтобы у вас было все хорошо, чтобы ты был в порядке.

- Ника, какая же ты у меня мудрая! – засмеялся папа. Он неловко притянул меня к себе, приобняв за талию. – Я рад, что у меня есть такая дочь.

Такую картину и увидела вошедшая Марина – дочь с отцом обнимаются, и слезы еле заметно выступили на ее глазах. Сначала я не поверила, что ее глаза блестят от слез, но когда пригляделась, поняла – она действительно сдерживала слезы. Я улыбнулась Марине, впервые за несколько лет по-настоящему искренне.

В аэропорт мы приехали через два часа, а потом я узнала, что мой рейс задерживается. Дружной гурьбой мы отправились в кафе рядом с аэропортом, через минут пять к нам присоединился Ванька, племянник Марины, с которым мы изредка перезванивались и думали, что являемся друг для друга лучшими друзьями. Я радостно встретила его, ведь он мой самый лучший друг, а папа понимающе прищурился. Не знаю, с чего он это взял, но папа придерживался мнения, будто мы влюблены друг в друга. Вот чушь, не правда ли?!

- А почему ты вообще уезжаешь? – недоумевал Ваня, переводя взгляд с папы на Марину и снова на меня.

Понимаешь, - начала я, еще не зная, как объяснить ситуацию, сложившуюся в нашей семье.- Просто Ника – лягушка-путешественница, - засмеялся отец. Он улыбнулся мне, и я почувствовала, что он действительно рад за меня. Не тому, что я переезжаю, оставляя их одних, а тому, что я увижу новые города, ведь раньше мама жила в Москве, а сейчас переехала.

- Да уж, и придется с этим смириться, - закивала я. Почему-то Марина всю дорогу до аэропорта и в кафе молчала. Почему она не радуется, что я сваливаю? Она же этого так хотела!

- Ну что, пойдемте? – предложил папа, но я была против – не попрощавшись с Лианой, никуда не поеду!

Мы ждали ее уже пятнадцать минут, а ее все не было! Тут объявили начало посадки на мой рейс. Я сдала багаж и снова подошла к родным. Обнялась с Ванькой, поцеловала в щеку папу, а вот с Мариной вышла заминка. Я неуверенно остановилась перед ней, Марина тоже ничего не делала, а лишь вглядывалась в мое лицо. Неожиданно она порывисто привлекла меня к себе. С минуту мы стояли, обнявшись, и это было странное ощущение. Я всегда ненавидела Марину, а сейчас испытывала чуть ли не любовь к ней!- Приезжай скорее, Ника! – прерывающимся голосом попросила она и отстранилась от меня.- Хорошо, - я кивнула, смутившись. – Передайте Лиане, что… я буду скучать.

Я развернулась и направилась к трапу самолета, но меня остановил крик, меня звали по имени.

- Ника! Ник!

Обернувшись, я увидела запыхавшуюся от бега Лианку, быстро приближавшуюся к компании из Марины, папы и Ваньки, тоже смотрящих на нее с неприкрытым удивлением.

- Ника! – Лиана чуть не сбила меня с ног, ураганом налетев и быстро обняв так, что даже ребра затрещали! И откуда в таком тщедушном, на первый взгляд, человечке столько силы?! – Ты что, думала уехать, не попрощавшись со мной?! – На ее милом маленьком личике отразилась деланная обида. Лиана надула пухленькие губки и сделала вид, что сейчас заплачет, а потом расхохоталась и чмокнула меня в щеку. – Пиши мне, хорошо?

- Конечно, - я улыбнулась.

Она наклонилась ко мне. Пушистая копна волос щекотала щеку.

- Что за парень стоит рядом с твоим папой? – прошептала она.

Я засмеялась, а Лиана смутилась.

- Это Ванька, - отсмеявшись, ответила я. – Мой друг, самый лучший друг на свете. – Ванька, словно понимая, что его обсуждают, приосанился и улыбнулся нам, задержав взгляд на Лиане. – Кстати, свободный! – фыркнула я, поцеловала ее в щеку и взошла по трапу в салон.

Самолет взмыл в небо. Милая стюардесса проверила, пристегнулась ли я и отошла, проверяя следующего пассажира. Летать мне очень нравилось; наблюдать за городами с вышины птичьего полета – в этом было что-то прикольное. Я буквально прилипла к иллюминатору и не отрывалась от него на протяжении нескольких часов. Все замечания сидящего рядом пожилого мужчины я оставляла без внимания. Наконец моего соседа сморил сон, а я все наблюдала за облаками.

Облака, проползавшие мимо иллюминатора, навеяли мысли о проходившем лете. Конечно, конец лета всегда радует, но только не сейчас.

Я не скрывала свое желание уехать из Москвы и мама не особо возражала, а даже обрадовалась тому, что я решила опять переехать к ней. Этот вариант меня не совсем устраивал – решение не мешать Павлу Константиновичу и маме все еще крепло в душе, но Даша категорически не хотела оставлять меня у отца.

Объявили посадку.

У трапа я увидела Павла и маму, а рядом – высокую стройную девушку, с легким любопытством рассматривавшую самолет. В ней я с трудом узнала Лерку, свою младшую сестренку. Она была всего на год моложе меня, но выглядела примерно одного возраста со мной. К тому же, ее похожесть на маму сразу бросалась в глаза, не то что я. Как и мама, Лера была блондинкой с очаровательными голубыми глазками и румяными щечками. Она вызывала умиление у всех прохожих, даже моего соседа – он улыбнулся, увидев красивую девушку. У меня не было той ангельской внешности, как у Леры. Я не была блондинкой, а мои глаза вовсе не голубые!Мама за последние месяцы, что я ее не видела очень изменилась. Стала более уверенной в себе, не то, что в те времена, когда жила с папой. Приходится признаться, что развод на них обоих повлиял в лучшую сторону.

А вот Павел Константинович остался собой: молодым, подтянутым симпатичным мужчиной. Его улыбка была настолько теплой, что я почувствовала, как волны непередаваемого счастья разливаются по телу.

- Ника! – Мама заключила меня в теплые объятия. – Как же я по тебе скучала! – Она с трудом сохраняла взрослый вид, на самом-то деле я знала, что маме хочется скакать и прыгать, как маленькой девочкой, но пассажиры и встречающие могут неправильно ее понять.

- Я тоже скучала, - призналась я, чмокая ее в щеку. Мама выпустила меня из объятий и широко улыбнулась, принявшись рассказывать все последние новости.

- Как Сережа? В порядке? А Марина? Все такая же стерва? – Мама привыкла слышать такое описание новой папиной жены, но на этот раз я ни слова не сказала о Марине – плохого, во всяком случае.

- Лучше всех! Он с Мариной очень счастлив. – На мгновение мама прищурилась, но тут же улыбнулась. – Павел! – Его я называла на ?ты?. – Отлично выглядишь!

- Спасибо, - улыбнулся дядя Паша. – Ты, наверное, думала, что я успел состариться, пока тебя не было?

- Привет, сестричка! – Лера наконец подала голос и подошла ко мне походкой топ-модели. – Надо думать, теперь ты от нас никуда не уедешь? Хотя бы ненадолго останешься с нами? – Она явно издевалась, но я привыкла к этому, поэтому весело рассмеялась и прижала сестру к себе, притянув ее за талию.

Лерка послушно стиснула меня в объятиях и через мгновение отпустила, ухмыльнувшись.

Когда закончились все ?охи-вздохи?, мама распорядилась загружать мои вещи в машину. Я с удовлетворением оглядела новенький ?джип? - Павел Константинович никогда не жалел денег на автомобили.

По дороге мы болтали о всякой всячине, в основном, мама и Павел в один голос укоряли меня за то, что я так долго не приезжала к ним.

Лера молча смотрела в окно и не принимала участия в разговоре. Иногда я смотрела на нее, не отрываясь, и не могла думать ни о чем, кроме своей маленькой сестренки. Какая же она красавица! Настоящий ангелочек! Не то, что я. Рядом с маленькой прелестницей я кажусь какой-то ведьмой из старой страшной сказки!

Мы ехали в небольшой поселок под названием Врата, которое ему дали местные жители из-за въезда, достопримечательностью которого были ворота. Поселок очень тихий, есть памятники архитектуры. Большое значение здесь составляет полиция – охранная система предотвращает проникновение в дом воров, а закрытая территория не дозволяет появляться в поселке преступникам.От нечего делать я взяла один из буклетов, лежавших в кармашке маминого сидения и стала рассматривать картинки – красоты Врат.

Вот изображено небольшое озеро со свисающими на него ветвями плакучей ивы. Между деревьями уютно устроилась небольшая скамеечка, выкрашенная в красивый шоколадный цвет, гармонирующий с природой вокруг. Это наше любимое место с Тёмкой, именно туда чаще всего мы приходим.

Я там была недавно – в основном из-за Темы, и успела познакомиться со многими девчонками, но там многое изменилось за то время, пока меня не было.На другой картинке изображено огромное здание музея: монументальные формы, тяжелые колонны… Мне стало не по себе, казалось, будто это здание способно задавить человека.