Глава 4. Перемены. (2/2)

- Мы должны тебя предупредить, - взволнованно начала мама. – Понимаешь, недавно здесь задержали серийного убийцу, он сбежал из тюрьмы и укрывался в одном из пустых домов у озера. Так что было решено усилить охрану. Наш банк помог ну, чем мог. Да и Павел оказал возможную помощь. В общем, здесь многое изменилось.

- А зачем вы это все мне рассказываете? – не поняла я.

- Мы хотели показать тебе, что ты будешь в безопасности рядом с нами, - улыбнулась мама. – Правда, теперь во Врата стало сложно попасть.

- Как и выбраться оттуда, - глубокомысленно добавил Павел Константинович. Он выглядел нервным – по дороге успел несколько раз чертыхнуться, когда колеса машины попадали в небольшие выбоины на дороге.

- Звучит зловеще, - поежилась я. – А почему сложно туда попасть? – Я чувствовала себя, как маленькая девчонка, которой все интересно. Нужно было помолчать, потому что Павел Константинович явно нервничал, а мама выглядела все менее беззаботной, но фонтан вопросов никак не хотел иссякнуть.

- Видишь ли, поселок назвали Врата только потому, что попасть туда можно через кованые ворота. Это единственный путь, там нас ждет проверка по полной программе. Хорошо, что я работаю в полиции, и мы сможем быстрее туда попасть, а вот тем, кто туда переезжает, сложно договориться. На самом деле сложно, - серьезным тоном объяснял Павел.

Краска смущения окропила мои щеки. Я доставляю столько сложностей! Нужно было не соглашаться на этот дурацкий переезд – могла бы спокойно пожить у отца, с Мариной общий язык был найден.

- Простите, что доставляю вам столько хлопот! – извинилась я, вконец смутившись.

Мама удивленно обернулась и с каким-то потрясением посмотрела на меня. Выражение лица Павла в точности повторяло мамино, все-таки они действительно замечательная пара.

- Ника, - взволнованным тоном начала мама. От волнения ее голос звучал на целую октаву выше. – Неужели ты думаешь, что нам это в тягость?! Да мы с Пашей и Лерой только рады, что ты приехала к нам! Ты разве этого не видишь?

- Да, Ника, не обижай нас, - поддержал маму Павел Константинович. – Тем более, нам не доставит хлопот твое оформление, я же сказал, что остальным куда хуже.

- Ладно, - еще больше покраснела я. – Если это действительно просто…

- Даже не сомневайся! – улыбнулась мама.Мы ехали еще минут пять, и мама снова вернулась к прежней теме.

- Правда, о новых людях в поселке давно не слышали. Вообще никто не хочет сюда ехать! Конечно, никому не охота бегать по инстанциям и подписывать бумажки, - злилась мама.

- Ты не права, Даша, - мягко поправил ее дядя Паша. – Совсем недавно в участок приходила милая барышня и просила дать ей разрешение на свободный въезд и выезд из Врат, а ее я раньше не видел. Видимо, новая ученица в школе.

- Почему ты об этом не рассказал раньше? – неожиданно насторожилась Даша. – И вообще, почему девочка пришла сама, а не с родителями? Тебя это не…

- Она все объяснила, - примирительным тоном заверил отчим маму. – Ее родители живут пока в Москве, а она переехала сюда с тетей. Кажется, то ли на класс младше тебя, Ника, то ли в одном классе с тобой.

- То есть будет учиться со мной? – встрепенулась Лера. – Она красивая?

- Господи! – застонал Павел. – Сама все увидишь!

- Ну расскажи! – взмолилась Лера.

- Перестань! – Мама строго посмотрела на младшую дочь, и та неохотно замолчала, пробормотав себе под нос что-то невнятное и нечленораздельное. Я едва не рассмеялась: перепалки мамы и Леры были так привычны, что мне их не хватало у папы; теперь я почувствовала, что вернулась домой.Через десять минут автомобиль остановился у кованых ворот, украшенных различными абстрактными завитушками и увитым плющом. Я ахнула, увидев такое великолепие. Это действительно выглядело красиво, если тут только обычные ворота так красиво оформлены, что уж тут говорить об остальных зданиях?!

- Ты, наверное, удивлена? – усмехнулась мама.- Не то слово! – выдохнула я. – Почему вы мне не рассказали, что, и эта часть врат изменилась?! – Раньше въезд в город представлял собой обычные деревянные ворота, а теперь их заменили, да еще и украсили! Никогда в своей жизни такого не видела! Кстати, вокруг тоже довольно красиво. Пока ехали на машине, вся красота меркла, возможно, из-за выбоин, а может, из-за того, что я еще не свыклась с мыслью о жизни в новых Вратах. Много зелени: замшелые деревья казались сказочными, а вдалеке виднелись верхушки сосен, таких же таинственных, как и все вокруг. Неожиданно всё мне показалось совершенно другим. Наверное, из-за сообщения мамы о радикальных переменах в устройстве поселка.

Ворота так украсили, потому что это начало поселка, можно сказать, его лицо, - поспешил объяснить Павел Константинович. Вообще мне кажется, что об истории Врат он знает больше, чем все вместе взятые, больше чем мама, даже больше чем старожилы. Интересно, откуда? Очередное увлечение?

- Понятно, - протянула я.Тут к нашей машине подошел молодой мужчина, одетый в полицейскую форму, только на его груди горделиво бросалась в глаза: ?ОХРАНА?. Видимо, это и есть ?охранная система Врат?, я с трудом подавила смешок. Павел и мама покосились на меня, но оба промолчали.

- Здравствуйте. – Павел Константинович опустил окно и приветливо улыбнулся охраннику. – Ваш пропуск, пожалуйста. – Лицо охранника оставалось бесстрастным, будто у робота. Я поежилась: если здесь у всех такие официальные лица, зачем я снова сюда приехала?! Перемены в поселке нравились мне все меньше.Отчим быстро отдал пластиковую карточку. Я с любопытством следила за этой процедурой, удивляясь, почему никто не считает это унизительным.

- Ваш пропуск, мадам, - охранник кивнул маме, одновременно отдавая карточку Павлу Константиновичу.

- Да, конечно.

- Возьмите, - он протянул карточку, заглядывая в автомобиль. – А это кто? – Охранник с подозрительным видом оглядел меня. Я тут же почувствовала себя какой-то преступницей, находящейся в бегах.

- Это наша дочь, - вставил Павел, а я улыбнулась. Все-таки приятно, когда отчим называет меня дочерью.

- А у нее пропуск есть? – И чего он так привязался к этому пропуску?! Я же не перевожу оружие или наркотики!

- Простите, мы не успели сделать, - вмешалась мама. – Просто дочка уезжала отдыхать на лето в Крым с отцом, а сейчас снова возвращается сюда, поэтому… - Видимо, все не так уж просто, как уверяли меня Павел Константинович с мамой.

Охранник нахмурился, напряженно думая о чем-то.

- Знаете, будь на вашем месте кто-то другой, я бы не пропустил, - неуверенным тоном заговорил мужчина. – Но вы… Вы помогли мне, поэтому я не могу не пропустить вас. Завтра зайдете, я отдам пропуск вашей дочери, только принесите ее паспорт и страховой полис, хорошо?

Интересно, какую такую помощь оказал охраннику Павел, что тот согласился на должностное преступление, чтобы пропустить его? И почему правила во Вратах стали такими строгими? Ведь в остальных же городах всё, как обычно – люди могут спокойно приезжать и уезжать, за ними никто не следит, а тут делают из этого целое событие! Странно… И задержание серийного убийцы меня тоже не убедило: мало ли где ловят преступников, но нигде не делают из этого таких выводов!

- Спасибо, Витя, - от души поблагодарила мама. – Правда, спасибо, а то если бы дежурил Миша, мы бы тут до вечера просидели.

- Да ладно, чего там. Проезжайте. – Охранник махнул, и ворота гостеприимно распахнулись. Почему-то они мне напомнили пасть акулы, раскрывавшуюся, чтобы заглотить крупную рыбу.

Мама обернулась ко мне и нахмурилась, увидев выражение моего лица.- Ник, ты в порядке? – встревожилась она.

- Да, наверное, - кивнула я. На самом деле я успела понервничать, пока охранник проверял нас. А вдруг бы он не пропустил меня? Что бы я тогда сделала? Перед глазами возникали странные картины: Павел Константинович и мама с Лерой стоят за закрытыми воротами и тянут ко мне руки, а я стою одна, в окружении деревьев и не могу к ним прорваться, а противный женский голос говорит мне: ?Без пропуска – не пущу!?.

- Паша, посмотри. Она же вся зеленая! – не переставала мама. – Может, ее отвезти к врачу? – Она говорила так, будто меня уже здесь нет, словно я ничего не решала.

- Даш, перестань. Ника проходит эту процедуру в первый раз, естественно, она нервничала, а мы с тобой сглупили. Нужно было сразу Витьке сказать, чтобы пропустил, а не строил из себя суперохранника! Вообще-то насчет зелени, это можно исправить.

- Точно! – обрадовалась мама. – Ник, мы тебе говорили?

- О чем? – испугалась я.

- Значит, нет, - сделал вывод Павел Константинович.

- Здесь теперь есть небольшой курорт на речке, правда, только для местных жителей – другие сюда не приезжают, заморочек боятся. Но ты можешь позагорать и отдохнуть перед школой…

- Да я и не… Мам, я уже достаточно отдохнула, можно мне поработать?! – возмутилась я, еще не придя в себя.

Павел со странным выражением уставился на маму. Та смутилась и стала выводить что-то наманикюренным пальчиком на своей ноге. Она выглядела полностью отстраненной, я уже знала это поведение: мама так вела себя, когда забывала что-нибудь сделать.

- Ну что?! – подняла мама голову. – Ну да, забыла. А тебе нужно было мне напомнить, ты же меня знаешь, - насупилась она.

Павел засмеялся и кивнул.

- Да ладно вам, не ссорьтесь! – успокаивала их я. – Так как насчет работы? Если честно, я не прочь…

Мама фыркнула.

- Ну, естественно!

- Даша! – Павел Константинович строго посмотрел на нее.- Паша, если Ника хочет работать, я не стану возражать.

Я довольно улыбнулась и посмотрела в окошко.- Слушайте, а где обещанный поселок?

- Ты что, совсем все забыла?! Нам еще минут двадцать ехать по лесу, - ухмыльнулся Павел. Меня передернуло: я абсолютно городской житель, и всякие там зверушки-лягушки меня пугают, а не вызывают умиление, как это бывает у некоторых дачников. А тут еще и лес, глухой и страшный, с посторонними звуками, скрипами, голосами. По коже пробежали мурашки. – Не бойся, трусишка! – ласково успокоил отчим. – Здесь совсем не страшно, оглянись вокруг: какая красотища! Сюда ходят на экскурсии, собирают грибы, а лесные животные живут в глубине, они не выходят сюда. Сама понимаешь: автомобили, выхлопные газы, лес здесь просто необходим!

- Конечно, - кивнула я и отвернулась к окну. Было немного неловко за свою слабость, поэтому я постаралась сдерживаться, когда слышала смешную перекличку птиц или стрекот насекомых. Тем более что Лера выглядела безмятежной, даже пыталась подпевать птицам, мурлыча что-то под нос.

А мне здесь становилось неуютно. Я ничего не понимала, и лавина информации, которую на меня обрушила мама, не способствовала ясной работе мыслей. Почему границы поселка перенесли? А может, я действительно подзабыла, что этот лес всегда был здесь? Но не за три же месяца!

Раньше я гуляла в этом лесу, и совершенно ничего не боялась: ни животных, ни насекомых. Выходит, Москва плохо на меня влияет; сделала из обычной девчонки изнеженную боязливую барышню. Значит, действительно забыла. Как это получилось?…- А почему ты не спрашиваешь, куда мы едем? – лукаво улыбнулась мама, обернувшись ко мне.- Как ?куда?? – нахмурилась я. – Домой, конечно же!Лера хмыкнула.

- Жди больше!

- В смысле?

- Мы переехали! – с ликованием в голосе сообщила мама.

Почему… то есть… как?! Когда успели? – Возмущению не было предела. Фигушки я больше уеду отсюда – ни за какие коврижки! Так мои дорогие родственнички на Марс успеют слетать, а я обо всем узнаю в последнюю очередь.

- Наш дом слишком мал для большой семьи, поэтому мы купили другой. Немного дальше от школы, но гораздо больше и красивее. Ты не рада? У тебя будет своя комната, и даже своя ванная комната! – описывала мама радужные перспективы.

- Рада.

Раньше мы жили в маленькой двухкомнатной квартире по соседству с тихой старушкой, которая не соглашалась продавать свой домик, чтобы мы могли объединить два дома в один. Нам с Леркой приходилось делить одну комнату на двоих, а другую, поменьше – отдать маме с Павлом Константиновичем. Тогда меня бесило, что Лера раскидывает свои вещи и отказывается их убирать, но сейчас я со страхом ждала нового дома, переезда и комнаты. Новой комнаты. Чужой комнаты.

- Что-то ты грустная, - вдруг проявила заботливость Лера, внимательно посмотрев мне в лицо. – Не беспокойся, дом действительно хороший. Очень большой, и теперь мы спим в разных комнатах! – Вдруг в голосе зазвучала обида. – Мама самая первая выбрала комнату тебе, а мне сказала, чтобы я не смела ее занимать. И где справедливость?!Я перестала обращать внимания на сетования Леры, а уже через пять минут полностью освоилась и стала узнавать породы деревьев. Это оказалось увлекательным занятием, после того как я три раза подряд назвала дерево березой, мама возмутилась и сказала, что это осина, а потом к спору подключился Павел, утверждая, что дерево вовсе не береза и не осина, а ясень. В конце концов, мы пришли к выводу, что это была сосна. Вот так дружно и бесцельно провели остатки времени до дома.Автомобиль остановился у небольшого трехэтажного коттеджа. Он был покрашен в белый цвет. Ни одного пятна на фасаде не наблюдалось. Лишь рамы окон были светло-голубыми. Газон окружал дом, аккуратно подстриженный и ухоженный. Позади коттеджа шумел лес. Кроны деревьев, казалось, доставали до неба.Я улыбнулась, оглядывая обширную территорию, окружавшую этот дом. Не этот дом. Мой. Мой дом.- Как тут красиво! – выдохнула я.

- Ты бы видела лес возле дома… - мечтательно возвела глаза к небу мама. – Он просто сказочный! Так и ждешь, что из-за деревьев выйдет Леший или русалки появятся на ветвях деревьев…

И ты еще говоришь, что из тебя неудачная рассказчица? – Павел подошел сзади к маме, и его руки обвились вокруг талии. Он нежно чмокнул ее в макушку и отстранился, заметив, что я пристально за ними наблюдаю. – Прости, тебя что-то интересует? – Он нисколько не смутился того, что я наблюдала их личные отношения, наверное, этого и не стоит смущаться…- Просто мне кажется, что теперь все здесь имеет свою историю. Этот дом – тоже?

- Конечно. – Мама положила голову Павлу Константиновичу на плечо. Они выглядели так счастливо, будто были единым целым. Я уже с трудом представляла Павла без мамы и наоборот. – В шестидесятых годах двадцатого века этот дом горел, но его удалось спасти. Только не весь, лишь часть дома осталась в первозданном виде. Вообще сгорел дотла весь первый этаж, пламя затронуло часть второго и лестницу, ведущую наверх. Ты, кстати, будешь жить в той части, где огонь не успел ничего испортить.

- Там ничего не менялось? – Я с трудом представляла себе эту картину – снаружи дом выглядел вполне современно: пластиковые окна, спутниковая антенна, ?тарелка? и прочие прелести цивилизованной жизни.

- Паша не это имел в виду! – улыбнулась мама, поворачиваясь ко мне и беря мужа за руку. – Естественно, мебель мы поменяли и половое покрытие, просто некоторые атрибуты остались.

- Понятно.Изнутри коттедж выглядел еще лучше: современное оборудование на кухне, огромный жидкокристаллический телевизор, находящийся в стене напротив большого кожаного дивана спокойного белого цвета. Мягкие кресла располагали к мирному общению, а очаровательные чайные сервизы и маленькие чашки так и просились, чтобы в них налили чай и завели душевную беседу. Я ходила по всему дому, отмечая вещи, которые мне понравились. Витражи на третьем этаже оказались просто восхитительны! Теперь я поняла значение слов: ?некоторые атрибуты остались?.

Мама с Леркой устроили мне экскурсию по полной программе, пока Павел готовил ужин. Она открывала каждую дверь и предлагала войти, осмотреться. Почти каждый раз я отказывалась, а личную комнату Леры, спальню Павла Константиновича и мамы, а также кабинет Павла вообще попросила не открывать. Не хотелось лезть в чужую личную жизнь. Но Лера не послушалась и открыла дверь своей комнаты, запихнув меня туда. Она опередила меня на несколько шагов и перевернула фотографию на письменном столе лицом вниз, а я не успела заметить, что там изображено. Мы обменялись взглядами, только в моем читалось любопытство, а в Лерином – жалость.

- Нравится? – спросила сестра.

- Да, конечно.

На мой вкус в комнате было темновато, но Лера любила, когда солнце не светит в окна, поэтому ее тут все устроило. Она решила пока остаться у себя, а мама продолжила мне показывать дом. Теперь я радовалась, что мы переехали из старой квартиры сюда – тут гораздо лучше.

Наконец мне показали мою комнату с большими окнами, выходящими во двор. Мне сразу понравилось, что комната очень светлая даже в сумерки, а подоконники широкие, и на них удобно сидеть.

- Кстати, здесь есть один сюрприз! – Мама подвела меня к двери нейтрального белого цвета, которую я раньше не заметила. – Открой.

Я потянула дверь на себя и удивленно выдохнула. За дверью скрывалась маленькая комнатка, в которую с легкостью умещались два кронштейна, увешанные вешалками.

- Ух ты! – только и смогла выдавить я.- Теперь у тебя есть своя гардеробная, - с ликованием в голосе оповестила меня мама. – Ты рада?- Не то слово!

Вещи мы оставили те, которые были в твоей прошлой комнате, но тут есть новый ноутбук и письменный стол. – Мама фыркнула. – Старый развалился при перевозке, а все Паша! Он строил из себя самого умного, вот и допрыгался.

Я засмеялась. Их отношения остаются загадкой для меня до сих пор: они ведут себя, как молодожены, а иногда, будто люди, прожившие лет сто друг с другом, они предугадывают желания друг друга, двигаются в одном ритме. Хотела бы я тоже так влюбиться, чтобы у меня было все также: красивый дом, ребенок, умный сильный муж, готовый прийти на помощь. Я встряхнула головой, что-то в последнее время глупые мечты прямо-таки преследуют меня! Тем более, как сказал папа, любовь все равно пройдет, а появится привычка.Я поежилась. Наверное, из-за этих слов я ни за что не выйду замуж. А все родители!

Мне тут же вспомнился этот разговор. Мы говорили о том, что смена пар происходит из-за нежелания принять привычку,… Я погрузилась в эту атмосферу, ушла в воспоминания, но из них меня выдернул веселый мамин голос.

- Мы пойдем вниз, а ты осмотрись, привыкни! – улыбнулась мама, гладя меня по плечу. – Кстати, именно из-за гардеробной Лера хотела поселиться здесь, но я знала, что тебе эта комната понравилась бы больше, чем ей, поэтому и не разрешила.

- Спасибо, - кивнула я, усаживаясь на кровать, как только она вышла.Мои чемоданы уже были здесь – ?добрый дядя? Павел успел поднять их наверх. Комната, в которой мне теперь полагалось жить, была на редкость просторной и светлой. Как утверждала мама, солнце в первую очередь заглядывало сюда, меня это только радовало. Я не любила спать.Я знала, что заставлять ждать себя невежливо, но после долгой поездки чувствовала себя настолько грязной, что не смогла удержаться от того, чтобы помыться. Приготовив все туалетные принадлежности, я прихватила полотенце и отправилась в ванную. Хорошо, что на сей раз в моем распоряжении будет своя ванная. Я так этому радовалась, что Павелудивился: ?А разве в том доме у тебя не было своей ванной?!?. Наполнив ванну водой, я добавила туда ароматические масла и погрузилась в горячую воду, с удовольствием закрыла глаза и расслабилась. Я чувствовала, как каждая клеточка моего тела раскрывается и становится мягкой, по-детски чистой.

Завернувшись в полотенце, я вошла в комнату, распустила мокрые волосы, быстро переоделась в длинное шелковое кимоно и спустилась вниз.

Ужин накрыли в столовой, видимо, в этой семье все цивилизованно: готовят – на кухне, едят – в столовой. Лера сидела в огромном кресле и слегка прищурилась, словно оценивая, когда увидела меня, спускавшуюся по лестнице.- Простите, что опоздала, - смущенно извинилась я, - просто…

- Мы понимаем! Давай быстрее садись за стол, Павел столько всякой вкуснятинки наготовил…- Все диетическое, - скривился отчим. – Так что можешь не переживать за свою фигуру.- Спасибо.

Некоторое время за столом раздавался лишь звон вилок.- А ты всегда готовишь вместо мамы? – Уж я-то знала мамины кулинарные способности, поэтому удивлялась, как они с папой так долго прожили вместе, ведь ни папа, ни мама не умеют готовить! Конечно, после их спасала я, но, видимо, пища, приготовленная мной, им не очень нравилась, потому что мама стала заказывать пиццу, а потом они и вовсе развелись… Печальный конец.

- Приходится, - притворно скорбным тоном ответил Павел, а потом оглушительно рассмеялся. – Даша вообще не умеет готовить, так что когда мы возвращаемся с работы, я надеваю фартук и отправляюсь на кухню.

- Хотите, я буду готовить, пока вы на работе? И Лере с уроками я помогать тоже могу? – предложила я. Мне хотелось быть как можно полезнее семье, ведь теперь я тоже считаюсь ее членом.

- Это просто замечательно! – возликовала мама! – Паша, ты бы пробовал ее борщ или пирожки! Она просто восхитительно готовит!

Интересно, в кого бы это? – задумчиво отозвался Павел Константинович.- В соседа, - пошутила мама, и все рассмеялись. – Кстати, у нас на завтра планы. Ника, ты не против сходить по магазинам в центр и там посетить кафе-мороженое? В этом районе оно здесь единственное приличное место для молодежи. Хотя открыли еще и бар, но я не думаю, что он тебе понравится. – Мама уже не могла замолчать.

- Нет, - с сожалением отозвалась я. – Я не смогу, просто… к школе я совсем не готова и вещи нужно разобрать. Еще и стирка. В общем, вы не обидитесь, если я не пойду?

- Будет жаль, конечно, - протянула мама. – Но…

- Но мы купим тебе много всяких вещей, чтобы подсластить пилюлю, - быстро продолжил Павел.

- Кстати, Ник, тебе придется записаться в другую школу, - мимоходом обронила мама, унося грязные тарелки на кухню.- ЧТО?!- А что? Мы переехали в другой район, а твоя школа находится слишком далеко.

- Но ведь Лера…

- А Лера сама так решила – она будет ездить со своими знакомыми, они живут рядом. Им тоже пришлось переехать, но сейчас они нисколько не жалеют. – Мама пыталась меня отвлечь, но ей это никак не удавалось. Я возмущенно смотрела на нее, на Павла Константиновича, на Леру, словно ожидала услышать, что все это просто шутка.

- Нет, это не шутка, - говорили выражения их лиц. Чуть отстраненные и немного виноватые.

- Почему я не могу ездить вместе со знакомыми Леры? – прошептала я, сдаваясь.

- Ника! Имей совесть! Это мои друзья, и я не хочу, чтобы обо мне ходили всякие слухи насчет старшей сестры и всего такого.- Понятно.- Ник!

- Все нормально. – Неожиданно для себя я несильно огорчилась еще одной перемене в своей жизни. Подумаешь, новая школа. Теме это не очень понравится, но надеюсь, он сможет меня понять. А если нет? Что же, посмотрим.

- Да и к тому же: та школа рассчитана только на девять классов. Даже при всем желании мы просто не могли оставить тебя там!

- Но как же мои старые одноклассники? – убитая горем, прошептала я. – Они тоже перешли в ту школу?

Я не ожидала услышать положительный ответ, но все равно с ожиданием посмотрела на маму, удрученно глядящую себе на руки.- Насколько я знаю, большая часть твоего класса уехала в Санкт-Петербург. Некоторые собрались там поступать в техникумы, а остальные – записываться в школу. Ты же знаешь, городское образование ценится больше.

- Неужели… - комок в горле мешал говорить. Пришлось его проглотить и продолжить: - Неужели я буду совсем одна в школе? В смысле… в новой компании?

- А что в этом плохого?!Я медленно поднималась по лестнице на второй этаж, апатично разглядывая деревянные дощечки, выкрашенные в цвет красного дерева, на которые наступала. Как же я счастлива.

Решив заглянуть к Лере, которую ушла спать уже два часа назад, когда Павел Константинович решил посмотреть телевизор – он являлся страстным болельщиком футбола, я на цыпочках пошла до ее комнаты и осторожно открыла дверь. В комнату просочилась узкая полоска света от двери. Лера, мирное маленькое создание спала, повернувшись на бок и положив руки под голову, на манер подушки. Боже, какая же она хорошенькая. Я могла бы вечность стоять и смотреть на маленькую сестренку. Нежность захлестывала волнами. Я подошла к Лере и чмокнула ее в макушку. Она во сне улыбнулась и повернулась на спину. Улыбнувшись, я вспомнила о том, что Лерка спит чутко и может проснуться. Пришлось быстро уходить.

На выходе я немного постояла, еще раз рассматривая хорошенькое личико сестры: эти бледное лицо, пухлые маленькие губы, круглое лицо, кудрявые волосы, словно у ангелочка. Улыбка появилась на лице. Не та, которую приходилось из себя выдавливать, а искренняя, непроизвольная.Та, которая появляется, когда человеку действительно хорошо.

Вздохнув, я напомнила себе, что нужно уходить и так же на цыпочках покинула комнату. Дверь закрылась осторожно, без скрипа. Быстро перейдя коридор, я остановилась возле своей комнаты.

Открыв дверь, я замерла, дожидаясь, пока глаза привыкнут к причудливому свету, который отбрасывала ярко-оранжевая лампа. Я оглядывалась так, словно впервые попала сюда.

Большая кровать, застеленная маминым любимым покрывалом – синим, с очаровательными золотистыми щенятами, рядом небольшая тумбочка, на ней лежит расческа с резинками, в углу – письменный стол; на нем свалены учебники и тетради, которые я не успела разобрать и для удобства кинула в одну кучу. Это уже через несколько недель я буду кропотливо раскладывать каждую книгу на свое место, а сейчас можно позволить себе небрежность.Шкафов в комнате было два, и то не для одежды, а для книг – несколько полок, а второй – для постельного белья. Ковер насыщенного синего цвета лежал на полу. Я прикидывала, можно на него упасть и не ушибиться. Кажется, лучше не рисковать.Раньше, когда мне было лет пять, а родители еще жили вместе, мы с мамой всегда садились у зеркала, и она расчесывала мои волосы. Ради нее, ради таких вечеров я их и растила. Мы подолгу разговаривали о всякой всячине, а потом мама делала мне какую-нибудь замысловатую прическу и отправляла гулять, чтобы похвастаться и показать подругам.

Зеркало, висевшее в комнате, находилось напротив кресла. Я быстро прошла и остановилась у него, внимательно разглядывая себя и примечая малейшие изменения.Длинные красновато-коричневые волосы, казавшиеся в пасмурную погоду каштановыми, были предметом моей гордости, они рассыпались мягкими волнами по плечам, когда я не затягивала их в хвост или не заплетала косичку. Когда на них попадал солнечный луч, в волосах загорались огненные искры, и они отливали красным цветом.

Волосы на концах немного завивались, а сверху, у корней и дальше были абсолютно прямыми. Черты лица тонкие, мягкие.

Я взяла расческу и медленно провела по волосам: расческа отлично проходила сквозь густые прядки. Я зачесала волосы назад и собрала их в высокий хвост. Картина, появившаяся в зеркале, не очень мне понравилась, поэтому я опустила волосы, как были, и улыбнулась своему отражению. Улыбка вышла неуверенной, словно я недавно научилась улыбаться и сейчас сдавала экзамен.

Медленно плетя косичку, я не отрывала взгляд от зеркала. Рассматривала себя, замечая, что морщинка между бровями все чаще появляется и медленнее исчезает. Поддавшись минутному порыву, я подняла руку и пальцем разгладила морщинку – стало легче. Итак, косичка заплетена, ночная рубашка одета, я полностью готова ко сну. Закрыв глаза, я пыталась сосредоточиться на том, что должна заснуть. В конце концов, могу я помечтать?! Представив, что мне приснится самое прекрасное место на всей планете, я довольно улыбнулась.