Часть 29 (1/1)

Елена Емельянова—?Лена, хватай себя за шкирку и бегом ко мне,?— дед, не так давно приступивший к исполнению обязанностей, вибрировал так, что я перепугалась.—?Врача прихватить, дед?—?Нет, не надо. Сама приезжай, жду.Я сделала несколько звонков и выскочила во двор. Жаркий июль мгновенно опалил саунным жаром, но меня трясло от холодного, сковывающего разум, ужаса. Я нырнула в машину, выпалила:—?На Фрунзенскую,?— и, открыв окно, закурила.—?Коньяк в бардачке,?— невозмутимо резюмировал Виктор Александрович,?— мы со звуком?—?С ним. И с мигалкой,?— отдышавшись от коньячного ожога, приказала я.Дорога показалась мне адом. Родная и любимая Фрунзенская набережная мне стала не мила с момента травмы деда: слишком часто мне приходилось ездить туда, слишком много новых вводных появилось для меня.Но дед, слава Богу, здоровье демонстрировал богатырское, и к работе вернулся рекордными темпами. Впрочем, я все равно появлялась у него довольно часто: до нормальной передачи дел руки не доходили ни у меня, ни у него. И тот факт, что он дернул меня так стремительно и резко, мог означать только одно: мы все-таки накосячили. И теперь оставалось только надеяться, что из-за этого косяка не начнется война…К тому моменту как я, вспотевшая и взъерошенная, влетела в кабинет Шойгу, он сам с неведомо как оказавшимися там Волоховым и Маликовым, пили кофе. Я от кофе отказалась, попросив яблочно-апельсиновый сок, в который умница-секретарь от души насыпала колотого льда.—?Ну,?— уставилась я на мужиков,?— что стряслось?—?Успокойся, Елена,?— Шойгу похлопал рукой по документам,?— пока ничего страшного. Только у тебя кадровые проблемы, ибо вот эти два сокола уже месяц, как у тебя не работают.—?Тааааак,?— я мгновенно налилась гневом, готовая выдать деду все, что думаю о нем и его приказах, но вовремя опомнилась и дальше частицы дело не пошло. Я собралась. —?Подробности?—?Да просто все. Я прошел очередную медкомиссию, вернулся в ?Аэрус? и уволок за собой Игоря,?— улыбнулся мне Волохов.—?Господа офицеры, легенду я потом сама скорректирую. У меня это с точки зрения законодательства лучше получится. По делу, пожалуйста.—?А по делу, Ленок, надо эвакуировать особый контингент посольства в одной стране. Партнеры,?— ехидство Шойгу зашкаливало,?— помогать практически отказались, договорившись только, что пропустят сугубо гражданский борт.—?И? —?не понимала я. —?Увольнение-то вам зачем понадобилось? Эти гаврики не мне подчиняются, а Веронике.—?Да знаю я все,?— махнул рукой дед,?— да только твои полевые госпитали вместе со всеми аэромобильными отрядами тоже по классу военных идут. Вот бывшие коллеги господина Волохова нас и выручают.Я встала. Огромный кабинет деда почему-то давил мне на плечи, не позволяя нормально дышать. Я подошла к окну, посмотреть на парк и Москву-реку, и только глядя за окно на мирную летнюю жизнь, смогла, возвратив себе остатки логики, сформулировать следующий вопрос:—?Ну, допустим. А зачем вам эти соколы понадобились? Слабо задним числом стрижей-витязей уволить?—?Лен, эти шустрые птички с гражданским бортом не справятся, они его забыть успели основательно,?— покаянно признался дед,?— а в ?Аэрусе? есть пилот. Военный летчик. Он лететь уже согласился. Но ему нужен напарник и РП. Сергей и поставил условие, что полетит только с Волоховым. Что же касается Игоря… В составе контингента есть один совершенно особый персонаж. Он должен вернуться сюда живым, несмотря ни на что. Беда в том, что мы не понимаем, с какой стороны его ждать. А в лицо его знают несколько десятков человек всего. А тех, кто понимает, кто он такой?— вообще с десяток едва ли наберется.—?Петр,?— поняла я. Шеф прикрыл глаза, соглашаясь с моей догадкой. Я помолчала. В кабинете вдруг остро запахло ментолом и хвоей, и я, прикрыв глаза, снова услышала негромкий голос Петра: ?…с такою дивною судьбой, какое чудо, Боже мой…??— Когда вылет?—?На днях. Сейчас кандидатуры согласование проходят. Документы я отправил час назад,?— признался дед.—?Все будет хорошо, дед, он вернется. Он мне обещал всегда возвращаться,?— я посмотрела Шойгу прямо в глаза, а оба летчика вздрогнули, понимая, как много я сказала им,?— только вы уж, ребята, тоже постарайтесь!***—?Я одного понять не могу,?— мы с Шойгу проводили вертушку летчиков, и сейчас, оставшись вдвоем, я позволила себе лишний вопрос,?— почему эту историю работаешь ты?—?Как раз потому, что это?— я,?— обнял меня Сергей,?— Владимир отлично знает, что ?бабу с воза? ты Саше так и не простила. Вот и приказал…—?Жаль,?— огорчилась я.—?Чего?—?Того, что за много-много лет вы все так и не поняли, что есть ситуации, в которых бабским истерикам?— не место. Отчизна?— долг?— потом все остальное. И мне казалось, что он в Шерегеше меня понял. Офицеры живут для того, чтоб страну любить. Офицеры живут для того, чтобы быть страной… Жаль…—?Ты славный парень, Лен,?— вдруг улыбнулся мне Шойгу.—?Это-то и печально,?— махнула я рукой, подходя к лестничному пролету.Петр БестужевКрохотный аэропортик простреливался со всех сторон, мишень?— просто на заглядение. Жара такая, что плавится и плывет даже асфальт, а учитывая жар пожарищ, то не только асфальт, но и металл. У тех, кто там, в бетонной коробке, надежды на спасение нет. Вряд ли найдется какой-нибудь гражданский идиот, готовый прилететь в эту мясорубку. Господи, как же жалко всех… Как же обидно… Наша бурсовская ?лихая квадрига??— Кречет, Один, Шуба и я смогли все. Переиграли весь этот серпентариум сначала в заснеженном Шерегеше, где чертиком из коробки выскочил Гошка, потом в Приморске, а теперь тут… С каким же удовольствием я вчера свернул шею Астории?— не описать. И вот теперь осталось сделать только шаг, но дороги нет. Шагать некуда. Прости, Лисенок… Я не вернусь…—?Они нашли самолет,?— гортанный гомон я осознал не сразу, а потом вдруг почему-то стало холодно, и я вдруг оказался в Шерегеше, где женский жесткий голос выговаривал гитаре: ?Я ненавижу слово ?смерть?… Меня затрясло. Неужели Тор все-таки нашел кого-то?.. Тор ли?..Птица в цветах триколора не парила?— падала. Падала камнем вниз. Так, как охотится кречет… Но почти у самой земли падение прекратилось, и борт покатился по остаткам взлетки. Аплодисменты из здания порта были слышны даже мне.***Высыпавшийся из чрева птички спецназ зачистку проводил знатно, не жалея патронов. Но несколько парней уже образовали хлипкую, непрочную цепочку-коридор, по которому по одному на борт просачивались пассажиры. Один, второй, десятый… Я сбился со счета, считать сил не было. Силы нужны были на последний рывок. Вот отсюда, от самого края. Туда, к самому краю.Турбины со свистом рвали воздух в клочья, секунды утекали сквозь пальцы, но того единственного, самого важного момента все не было. Ну же, ну!!!… Он единственный спустился по трапу и замер, прикрываемый кем-то из бойцов. Обычный костюм гражданского летчика, нелепо сидящий сверху броник. И взгляд. Такой знакомый, но почти забытый.Тоненькая струйка гражданских из порта переросла в ручеек, а потом как-то резко сменилась каплями… Я сбросил осатаневший халат, сделал резкий кувырок-нырок, выкатившись почти под ноги летчику.—?Не стрелять,?— громыхнул знакомый голос,?— вверх, быстро. Ну!Он поволок меня по трапу наверх, пытаясь прикрыть нас обоих обманчиво-хрупкой защитой бронежилета. И у него это почти получилось. Догнавшая меня пуля прилетела сбоку, не сзади.—?Взлетаем, Игорь! К рычагам! —?кричал второй пилот.—?Иди, летун, иди, я справлюсь. Смотри на меня, парень, смотри! Дыши со мной! Док, иди сюда!—?Но сотню метров, сколько мог, мне отыграл мой лучший друг,?— прохрипел я. —?Я вернусь, я обещал…—?Терпи, друг, терпи,?— зеленые глаза врача беды не сулили, они, наоборот, вливали силу. —?Терпи! Теперь все будет хорошо,?— а потом, как тогда, давно, в сторону и резко,?— Гордеева найдите, скажите, чтобы нейро готовил. Закрепите систему…***—?С возвращением, Петр. Сожми ладонь, если слышишь меня,?— голос доносился сквозь плотные слои ваты, но пальцы знали, сжали руку.—?Умница,?— похвалил Сашин голос,?— молодец. Дальше будет проще.Сергей Шойгу… Они все были суровыми и спокойными. Как-то так получилось, что именно в этот раз в крохотном по сравнению с парадными залами зальчике собрались только действующие офицеры. Единственный сейчас гражданский пока не появился, и в помещении летали только непривычные взгляды: оценивающие, изучающие, приветственные.С каждой секундой температура росла, становилось жарко. Мой зам кинул уже несколько нервных взглядов на часы, когда где-то по коридору процокали женские каблучки. Грянули фанфары.***Ордена горели в лучах солнца, но не ради них рисковали самой жизнью те, кто стоял плотной шеренгой рядом с ВВ. Как там Ленка сказала? …Для того, чтобы быть страной? Я мысленно обозвал себя болваном, ибо она?— генерал Емельянова?— тоже имела право сейчас быть здесь. А я об этом не подумал…—?Шампанское, господа,?— под строгим взором шефа провозгласил церемониймейстер. —?И цветы!В зал вошли официанты с напитками; еще один почтительно нес букет алых роз, перетянутый лентами в цветах флага. Я нервно обернулся и тут же дернулся на резкий звук шагов. Сорвавшийся с места Петр букет перехватил, почти побежал. Но за пару шагов до Елены Емельяновой, все-таки оказавшейся тут, спасибо Володе или Петру, он перешел даже не на строевой?— на церемониальный шаг, передавая цветы на вытянутых руках…Хрупкая рука в белой парадной перчатке сжала букет, не обращая внимания на впивающиеся в кожу шипы. Лица Елены и Петра дрогнули, а я снова вспомнил, как отчаянно разревелась Лена, когда я, сам приехав в ЦУКС, сказал ей, что Бестужев жив. Что все живы.Лена резко обернулась, явно стряхивая слезы, но эмоции сдержала, улыбнувшись мне и генералу Рождественскому открыто и ясно. Подошедший Макс перехватил у официанта бокал, протянул Лене, и та, спрятавшись за хрупкой преградой, сделала быстрый жадный глоток.—?Спасибо за отыгранные метры,?— негромко, так, чтобы услышали только Лена и я, проговорил Петр.—?Обращайтесь,?— улыбнулась генерал Емельянова,?— всегда рады помочь. И да, с возвращением!Грек—?Ну что, Саш, день туриста? Сам поедешь, или молодняк отправить? —?Старик смотрел внимательно.—?Сам,?— я ушел собираться.Странно, мне казалось, что я это почти забыл, но вспомнилось все вдруг так ярко, словно было вчера.…Она разгуливала по колено в воде, мигрируя от одного берега к другому. Солнце немилосердно жгло плечи, не прикрытые тонкими бретельками топа, а ледяная вода Вуоксы обжигала ноги.—?Ну что, Тань, годится?—?Годится. На старт! Внимание! Марш!Белова устроилась на берегу, с секундомером в руке наблюдая за мной, пошедшем свежесконструированную полосу препятствий. Я рисовался, поигрывая накачанными мускулами, я торопился, но не спешил, однако, в конце концов, на переправе, натянутой слишком слабо не удержался и оказался в ледяной воде.—?Перетянуть надо,?— крикнула Таня, протягивая мне руку. —?Коля, помоги!Николай уже распускал конец полиспаста, чтобы подтянуть грузовую веревку. Таня подошла к дереву и…—?Ой! —?падение Татьяны нас не на шутку перепугало. А девушка, потирая пятую точку, вдруг понеслась к своей аптечке, опустилась перед ней на колени, что-то судорожно ища.—?Что случилось? —?я в один гигантский прыжок оказался рядом с ней.—?Укусила, собака страшная,?— пожаловалась Таня, набирая препарат.—?Кто? —?недоуменно спросил я и тут же увидел медленно наливающийся волдырь на ее бедре. —?Черт! Давай сюда шприц и дай пинцет, надо выдернуть жало,?— силой удерживая Таню, приказал я.—?Я сама! —?гневно воскликнула Белова, но если с уколом у нее проблем не возникло?— врач все-таки, то с жалом осы справиться она не могла и, сдавшись, протянула мне пинцет. Я аккуратно извлек жало, с трудом удержавшись от того, чтобы не поцеловать Таню, и, заклеив ранку, поспешил к Николаю?— слишком уж клокотало сердце.К вечеру, когда заново натянутая переправа была перепроверена нами всеми, мы устроились у костра. Горячий чай, остатки походного ужина, неспешные разговоры убаюкивали, но тут я почувствовал, что сидящую рядом со мной Татьяну трясет.Я положил руку ей на плечо и вздрогнул: девушка буквально горела.—?Неси аптечку, Коль,?— попросил я. —?Танечка, будем лечиться, ты же вся горишь!Татьяна вздрогнула и отрицательно покачала головой:—?Никакой химии.—?С химией,?— не согласился с ней я,?— с литичкой. Терпи! И никаких тебе сама-сама-сама.Сделав укол Татьяне, я притащил из палатки пенку и свой спальник, расстелил пенку у костра и помог Татьяне устроиться в спальнике.—?Ну, а теперь чайку и сказку,?— немного дурачась выдала Татьяна, и я, протянув ей термокружку, начал:—?В некотором царстве в некотором государстве жили-были два брата Шой и Гу. И ничего-то братья делать не умели, кроме как родину защищать, да людям помогать. Вот и решил король этого государства, что быть этим братьям главными спасателями всего государства… —?Вот что, Грек,?— Старик выдернул меня из воспоминаний,?— мы с Пузырем с тобой поедем!Андрей РомановОбычно кофе по утрам варил я. Ленка предпочитала несколько лишних минут поваляться в кровати, но сегодня на кухне царила она.На плите разогревалась турка, Лена же, копаясь в шкафчике, выстраивала на рабочем столе ряд баночек со специями. Я остановился в дверях. Ленка, что-то негромко напевая под нос, колдовала. В разогретую турку отправился кофе, кухня тут же наполнилась манящим ароматом, но Лена не остановилась. В турку отправились по очереди мускатный орех, щепотка тростникового сахара, крупинки соли и перца и ложка какао. Моя персональная ведьма перемешала смесь и долила в турку кипяток. Запах стал просто ошеломляющим. Лена, не отрывая глаз от турки, дотянулась до соседнего шкафчика, достала недавно привезенный Егором из Швейцарии шоколад, отломила маленький кусочек. И когда над туркой поднялась кофейная пена, Лена ?погасила? ее кусочком шоколада, почти сразу же сняв турку с плиты.Я ожидал, что она нальет кофе в свою любимую кружку?— прозрачный бокал с изображениями питерских достопримечательностей, но жена удивила снова: кофе был налит в тончайшую кофейную чашечку ЛФЗ с гитаристом?— мой подарок на ее питерский юбилей.—?А мне кофейку нальешь?—?Обязательно,?— сверкнула глазами Лена, доставая вторую чашку. Она разлила кофе, подумала секунду, достала лимон, отрезала два ломтика, щедро посыпала их сахаром и кофе.—?Тогда уж и коньяк наливай,?— предложил я,?— если ты про николашку вспомнила.—?Коньяк вечером будем пить, сейчас только кофе,?— отказалась жена.—?А что тебя кофетворствовать-то понесло с утра пораньше? В воскресенье-то могла бы и поспать,?— поинтересовался я, делая глоток невероятного кофе.—?А все просто,?— улыбнулась Лена, тоже отпивая глоток,?— он мне сегодня приснился, вот и решила я поколдовать.—?Вкусный у тебя сон получился,?— похвалил я.—?Особенный,?— снова сверкнула глазами жена,?— совершенно особенный.