Часть 17 (1/1)
Сергей ШойгуЛенка, доев кашу, плотоядно облизнулась, а потом посмотрела на нас на всех взглядом голодной пантеры.—?Тебе еще кашки принести,?— заботливо спросил Андрей, явно пытаясь уберечь нас всех от буйной фантазии жены.—?Мне кофе принести. Много. А потом лидокаинчику уколоть, ибо нас ждут великие дела.Андрей принес кофе, Лена взяла чашечку, и я уже подумал, что гроза пройдет краем, но…—?Коль уж меня нормальных покатушек лишили, то душа требует зрелищ. Господа офицеры, шоу имени МЧС вам Димины гаврики вчера с блеском продемонстрировали.—?Лена, нет,?— простонал Шубин, догадавшийся, похоже что задумала Елена.—?Да,?— радостно кивнула головой Лена. —?Мне как-то пообещали все прелести личной армии. И это было решающим аргументом в принятии решения. Вот и выполняйте обещания! Кстати, мелкие Крапивина любят. И давно собирались крепость зимнюю на даче построить. Здесь, как мне кажется, строительного материала побольше будет. Вот и продемонстрируйте, господа офицеры, навыки военного строительства, а потом высокое тактическое искусство. Слабо?—?Дети, Лен, ждут верховой прогулки на совершенно специфическом скакуне,?— сообщил я, вспоминая, как горели глаза у Иришки и Толика, слушавших историю боевого ездового Его-Гошки.—?А мне нравится идея,?— вдруг расхохотался Тим. —?Серый, у тебя что, ресурсы на исходе? Так я помогу.—?Я сам тебе помогу. Потом. Если захочешь,?— громыхнул я, и, схватив телефон, выскочил на улицу. Мне нужно было срочно позвонить.***Елена, первый раз на моей памяти включила режим ?яхочуха?, но, впрочем, манерной капризности в ее желании не было. Самое же главное, что Лена, сама того не подозревая, идею мне подкинула отличную. Она не знала, не могла знать, что не так далеко отсюда, всего-то в Таштаголе, в зимних лагерях находились курсанты Юнармии и суворовцы. Я набрал номер.—?Роман, слушай вводную!Елена ЕмельяноваЯ отправила всех кататься и снова устроилась за столиком на террасе, потягивая настойку шиповника с медом. В первый раз, наверное, вот такое вынужденное ничегонеделание меня не раздражало, наоборот. Мне было комфортно и спокойно, мне было хорошо. А еще мне отлично думалось. Так, как раньше думалось только в Ленинграде… Я закрыла глаза и мысленно медленно-медленно пошла по старым-старым улицам и набережным через Невский и Английскую набережную к Сфинксам, а потом от них к Петропавловке. Мне не надо было думать и вспоминать?— маршрут был знаком до мелочей.—?Опять назад валишься,?— окрик Игоря выдернул меня из воспоминаний, не дав мне дойти до крепости. Я открыла глаза. У террасы, рассыпав снежные веера, остановился Бестужев.—?Я уезжаю, Елена Евгеньевна. Рога трубят,?— негромко проговорил он.—?Возвращайтесь, Петр Павлович. Ну и проявляйтесь, если сможете, конечно.—?Вернусь, Елена Евгеньевна. Я всегда возвращался. Всего вам доброго.—?Удачи!Петр толкнулся, поехал вниз. А у меня в голове совершенно неожиданно как-то, помимо меня, сформировалась фраза, которую можно было бы объяснить вчерашним песенным вечером, звучи она чуть иначе…—?Храни Вас Ангел Петропавловки,?— прошептала я в спину Бестужеву…