Chapter V. Я беспокоюсь о тебе (1/2)

Chapter VI’m worrying about YouСильная любовь и бесконечное одиночество

В моем детском мирке,Красота проходит сквозь это путешествие,

И когда разгорается рассвет, ночь заканчивается... (Nightwish — Eramaan Viimeinen (Last Of The Wilds))Листья, большие и маленькие, гладкие и шершавые, желтые и красные, тихо кружась, приземлялись на серый асфальт, где их безжалостно топтали люди, или в лужи, где рано или поздно они все тонули. Наруто сидел на подоконнике и смотрел на осенний парк, поглощая при этом третью порцию рамена. Ему нравилась осень, нравилось смотреть, как кружатся листья, как капает дождь, ему вообще нравилось наблюдать, но только если он оставался в одиночестве.Вдруг взгляд блондина привлек человек, беспощадно идущий по бедным желтым листьям. Присмотревшись, Узумаки увидел черный плащ, шарф в черно-красную полоску и такой же черно-красный рюкзак. Прикусив кончики деревянных палочек, которые впитали в себя вкус рамена, юноша улыбнулся, прикрыв глаза. Даже так память рисовала взлохмаченные черные волосы, такие же бездонные черные глаза и легкую улыбку, которую так часто видел Наруто, и только Наруто. Выглянув на улицу еще раз, блондин, не отыскав Учиху взглядом, сообразил, что тот уже, возможно, зашел в подъезд.Так оно и было. Через минуту послышался тихий скрип двери, звук снимаемого плаща и легкие шаги, и вот уже сам Саске стоит в дверном проеме, прислонившись косяку и сложив руки на груди, и недовольно взирает на хозяина квартиры. Затем он открывает рот и выдает очередное нравоучение:— Узумаки, вот скажи мне честно, ты реально больной или притворяешься? Я-то, конечно, знаю, что у тебя мозг на 80% состоит не из воды, а из тормозной жидкости, причем, похоже, тебе ее конкретно не долили! Ты вообще соображаешь?!— А что я не так сделал? – испугался тот.— Ну, во-первых, ты живешь далеко не в спокойном районе и еще имеешь наглость держать входную дверь нараспашку, мол, заходи, бери что хочешь, — продолжал парировать Учиха, смотря, как блондин сжимается на подоконнике. – Во-вторых, ты сидишь на сквозняке, так и простыть можно. Ну, а в третьих, я сюда летел быстрее ракеты, а он еще в пижаме сидит!— Ну, Саске, — протянул Узумаки, выкидывая коробку из-под быстрорастворимого рамена и идя в ванную. – Ну, подумаешь, дверь открытой оставил на ночь, кому я нужен? – остальные его оправдания насчет сквозняка и пижамы потонули в благом и не благом мате, потому что бедный Наруто поскользнулся на мыле, которое волшебным образом попало на порог ванной.— Вообще-то, ты мне нужен, — оскорбился брюнет, но его слова потонули в звуке льющейся воды.Приготовления к колледжу заняли немного больше времени, чем ожидал Учиха. Точнее, намного больше. С интересом наблюдая, как Узумаки носится по квартире, собирая рюкзак, ища форму колледжа, попутно заваривая чай ?Lipton? с кусочками лесных ягод (прим.беты: скрытая реклама чая) и жуя бутерброд, Саске со вздохом подумал, что угораздило его влюбиться, вот в этакое безалаберное существо. Когда растрепанное чудо было почти готово (почти – это потому что из растрепанного чуда надо было сделать не растрепанноечудо), брюнет хотел было сказать, что до начала первой пары осталось пятнадцать минут, и они, возможно, еще придут вовремя, но не успел. Как выяснилось, бедная рука не менее бедного Узумаки застряла между стеной и ванной, куда так неудобно упала выскользнувшая из рук Наруто расческа. В итоге, они еще полчаса высвобождали ?пленницу? из цепких лап ванны и стены, что со стороны, кстати, смотрелось очень даже специфично. Да, и вообще их пара смотрелась специфично – бесчувственный Учиха и безалаберный Узумаки (прим.автора: да, и вообще они оба парни…).

Наконец, они оказались на улице. Поправив рюкзак за спиной, Наруто пошел было в сторону колледжа, но его остановила бледная рука. Развернув блондина к себе, Саске намотал ему на шею свой шарф, грозно при этом сообщив:— Нет, ты точно тормоз. Ты на градусник смотрел? Хотя, какой там градусник, ты бы в своем бедламе и стиральной машины не нашел. В общем, просвещаю тебя, что на улице уже минус пять, а ты все еще ходишь с открытым горлом.

— Вот вечно ты ко всему прицепишься! – недовольно буркнул Наруто, вдыхая запах миндаля, исходящий от шарфа. – То не так, и это не так, тьфу.— Ладно, успокойся, — примирительно сказал Учиха, обнимая блондина за плечи. – На первую пару мы все равно опоздали, пойдем, погуляем.

— Пошли, — улыбнулся тот, целуя брюнета в щеку в знак примирения и смотря, как от них отшатнулась какая-то бабушка. – Вот, смотри, от нас уже люди шарахаются.Саске фыркнул, крепко беря Узумаки за руку и ведя его за собой. Казалось, что время остановилось. Пока они были рядом, ничего другого им было не нужно. Только наслаждаться каждой минутой, проведенной вместе, каждым, даже самым легким, прикосновением, каждым мимолетным взглядом, каждым словом. Впервые, за всю свою насыщенную горечью жизнь, брюнет чувствовал себя по-настоящему счастливым, сидя на скамейке под желтым дубом и сжимая в своих объятиях дрожащего от холода Наруто. Чувствовать, как тот цепляется за его плащ, понимать, что он, Учиха Саске, ему нужен, да даже просто видеть радостный взгляд небесно-синих глаз было само по себе счастьем.

Тем не менее, всю эту идиллию пришлось прервать из-за одного единственного страшного слова – колледж. Нехотя выбираясь из объятий Учихи, Наруто проклинал это и без того проклятое место. Но, как бы не хотелось, остаться под этим дубом и на этой скамейке, реальность диктует свои правила. А правило первое было таково – бегом на вторую пару.

День был скучным и однообразным. Наруто, как всегда, веселился в компании своих друзей, а Саске сидел за своей партой и читал Гёте. Складывалось ощущение, что они вообще друг друга не знают, хотя мы с читателями прекрасно понимаем, что они знают друг друга и еще как знают. Пока Узумаки заразительно хохотал, Учиха все глубже погружался в мир мистики и порочных человеческих желаний. Книга – это единственное, что спасало его от ужасной скуки, которую он испытывал изо дня в день. Но ведь теперь все дни стали яркими и непохожими. А виной тому желтый ураган, ворвавшийся в серую жизнь брюнета с предложением: ?Я мог бы утешить тебя?.

Когда закончилась последняя пара, Наруто радостно выбежал из класса, но отнюдь не из-за того, что закончились уроки, а потому что через час в ?Царстве Морфея? его ждал Саске. Сам же Учиха вышел чуть ли не последним, потому что терпеть не мог давку и толкотню, и остался ждать, когда же это стадо баранов под названием ученики, наконец, разбегутся по домам.

Натянув на себя пальто, брюнет стал инстинктивно искать шарф, но в шкафчике его не оказалось, ведь Саске отдал его безответственному блондину. Пожав плечами, юноша захлопнул шкафчик и вышел на улицу. На центральном дворике колледжа столпилось много людей. Все они что-то кричали и махали руками. Учиха уже хотел было пройти мимо, но тут увидел то, что заставило его широко распахнуть глаза, а затем побагроветь от гнева. А дело было в том, что посреди внутреннего дворика рос огромный клен, высота его достигала, чуть ли не четырехэтажного дома, а ширина – так его не могли обхватить три человека. Кроме того, клен был очень ветвистым, и на одной из его веток сидела испуганная белая кошка, хорошо выделяющаяся на фоне черных веток и желтых листьев. И вот, на высоте почти в два с половиной этажа, по ветке полз Наруто, изображая из себя героя, который спасет бедную глупую кошку. Но Саске возмущало больше не безалаберное поведение Узумаки, а то, что все собравшиеся стоят и преспокойно подбадривают самоубийцу, вместо того, чтобы вставить ему соответствующий пистон.

Пока, стоя внизу, брюнет безмолвно возмущался, Наруто аккуратно полз по ветке к кошке. Ему было жалко бедную, она так жалобно мяукала, что доброе сердце блондина не выдержало. И вот, когда наш герой, единственный в своем роде, уже протянул руку, чтобы схватить животную за хвост (спасатель хренов, кто же так грубо хватает), как та ловко побежала по веткам дерева, изящно спускаясь на землю. А Узумаки, соскользнув, полетел вниз, тоже ловко и изящно ударившись спиной об одну из нижних веток клена. Толпа внизу ахнула. Но еще сильнее она ахнула, когда поняла, что Узумаки жив и невредим.

Вообще, лететь до земли, попутно ударившись о жесткую ветвь, не очень-то и приятно. Узумаки Наруто только что доказал это на живом примере. Думая, что жизнь его была так коротка, он снова вспомнил черные глаза, и немного холодную, и, тем не менее, по-своему теплую полуулыбку, и, закрыв глаза, приготовился разбиться насмерть. Но не тут-то было (прим.беты: еще в самой первой главе мы говорили, что уйти ему никто не даст). Ощущая рядом с собой тепло чужого тела, блондин открыл глаза, встречаясь с встревоженным взглядом черных глаз своего спасителя. Саске сидел на коленях на пожухшей траве, сжимая в объятиях только что чудом пойманного Наруто. Все бараны (то есть студенты) разом потеряли челюсти. В головах многих родился вопрос: с какого перепуга Учиха Саске (!), первый ученик и парень колледжа, вдруг спасает от верной смерти (ну, или верного перелома какой-нибудь косточки) Узумаки Наруто,одного из худших учеников.

— Наруто! Узумаки Наруто! – через толпу просочился Умино Ирука, классный руководитель той кучки баранов, с которыми учились Наруто и Саске. – Наруто, ты в порядке?— Он ударился спиной, — ответил за блондина Учиха. – Я отнесу его в медпункт.— Я и сам могу дойти… – неуверенно вякнул Узумаки, сжимаясь под пристальным взглядом любимых глаз и попутно думая, что судьба дала ему такой шанс покататься у Саске на руках.— Медпункт уже закрыт,— покачал головой Ирука.— Тогда я вызову машину и отвезу его в больницу, — холодно ответил Учиха.— Хорошо, — сенсей кивнул и стал разгонять зазевавшихся, задумавшихся и засмотревшихся учеников.

Опустив блондина на траву и сев рядом с ним, брюнет достал из кармана телефон и вызвал машину. Сжимая телефон в кулаке, Саске замахнулся, чтобы влепить Наруто, приподнимающемся над землей на локтях, звонкую пощечину. Тот даже зажмурился, ожидая удара и понимая, какую он глупость натворил. Но буквально в миллиметре от его щеки, рука резко остановилась и застыла. Вместо пощечины, Учиха погладил Узумаки по щеке, прижимая блондина к своей груди и шумно выдыхая:— Ты хоть понимаешь, что я сейчас пережил?— Да, — тихо ответил Наруто, прижимаясь к брюнету сильнее.— Обещай мне, слышишь, обещай, что больше не будешь совершать такие необдуманные поступки! – Саске сильно сжал хрупкие плечи блондина.— Обещаю, — энергично закивал тот, слушая, как быстро бьется его сердце.— Пойдем, — Учиха поднялся, подавая руку Узумаки. – Машина уже ждет.Узумаки, конечно, знал, что Учихи – наследственные бизнесмены, но ему и в голову не могло прийти, насколько они состоятельны. Впервые очутившись в квартире Саске, Наруто растерялся и сделал шаг назад, врезавшись в стоящего сзади брюнета. Тот вопросительно изогнул бровь, снял с себя пальто и аккуратно повесил его в огромный шкаф, стоящий в углу не менее огромной прихожей, сделанной в стиле садовой беседки (то есть пол выложен камнем, а стены увиты искусственным плющом). Стоя около двери, Узумаки мялся и растерянно хлопал глазами, медленно стягивая с себя куртку. По сравнению с его квартиркой эта казалась поместьем. Хотя, кто знает, может, у Саске и поместье есть.— Ну, так и будешь в проходе стоять? – поинтересовался хозяин квартиры, подавая голос откуда-то из глубин этого отдельного мира.— Саске, — позвал Узумаки, проходя из огромной прихожей в длинный коридор, так же увитый плющом, и очутясь в просторном зале, выполненной в черно-красно-белых оттенках (знаете, такое чувство, будто ты с природы попал на вечеринку). – Саске, ты где?Брюнет вынырнул из-за ближайшего угла и утащил Наруто на кухню. Усадив блондина за барную стойку, ничем не уступавшую той, что находилась в ?Царстве морфея?, Учиха стал ощупывать спину Узумаки, спрашивая:— Болит? А здесь? Что-нибудь неприятное чувствуешь?— Нет, — мотал головой тот, попутно осматривая квартиру.

Просторный зал оказался гостиной, как бы разделенной на две части. Одну часть занимали черный кожаный диван с красными подушками, такие же кресла, столик из темного стекла, стеллажи с книгами и огромный, почти на всю стену, телевизор. Наруто, тяжело вздохнув, поднял челюсть с пола, подумав, как на этом экране все хорошо видно. Вторую часть занимали винтовая лестница и огромный рояль, на крышке которого стояли фотографии. За всем этим великолепием открывался чудесный вид на мост, куда раньше любил приходить Узумаки, и реку, благодаря окнам от потолка до пола. Кухня тоже не уступала по размерам, представляя собой чисто-серебристую комнату, которая, впрочем, тоже делилась на две части, столовую с большим столом и кухню с самыми ведущими прибамбасами, барной стойкой, где сейчас сидел блондин, раз за разом вставляя челюсть на место, потому что такие хоромы он видел впервые.