Chapter IV. Я ненавижу все, что связано с тобой (2/2)
В этот период времени, ребенок начинает понимать, что к чему. И Наруто понял. Понял, когда впервые увидел смерть. Тогда они с другом по имени Гаара, который тоже потерял родителей в результате автокатастрофы, играли в догонялки. Этих двоих – Наруто и Гаару – в интернате недолюбливали по неизвестным причинам. Тем не менее, мальчики не отчаивались, ведь они могли играть вдвоем, и это уже казалось праздником. И в тот страшный день они тоже играли вдвоем в догонялки, как услышали жалобные стоны. Осторожно выглянув из-за кустов, они остолбенели. Старшие ребята, тринадцати-пятнадцати лет, жестоко избивали мальчика одиннадцати лет. Мальчики стояли и смотрели на то, как паренек судорожно прижимает колени к груди, а потом оба вздрогнули, когда тот затих. Его убийцы испугались и убежали с места происшествия, как и перепуганные дети, которые больше никогда не возвращались туда играть в догонялки.
Тогда Наруто понял, что родители за ним не придут. Понял, что они погибли. И от этого маленькое сердце готово было разорваться от боли. Теперь мальчик часто замыкался в себе, вспоминая то время, когда мама целовала его на ночь, а отец трепал по голове. Но еще более несчастным Узумаки стал тогда, когда Гаару увезли в больницу с воспалением легких. Все те же старшие ребята, которые прямо-таки любили издеваться над младшими, искупали рыжеволосого малыша в пруду ветреным осенним вечером, отчего тот слег, подхватив простуду. Из больницы Гаара так и не вернулся, и Наруто ничего не смог с этим поделать. Теперь-то он знал, кем был тот рыжеволосый угрюмый мальчик – он был братом Темари, которого в детстве с ней разлучили. Темари говорила, что у них был еще один брат – Канкуро – но его она не видела, как и Гаару, и думала, что уже никогда не увидит.
Когда Гаара исчез, Наруто остался совсем один. Совсем один играл. Совсем один сносил издевки старших ребят. Он был будто один во всем мире. Это было ужасно – чувствовать себя одиноким. Быть совершенно одним в толпе играющих ребят на протяжении четырех лет. И блондин всеми силами пытался вырваться на свободу из этого интерната, где ему не давали прохода, иногда завершая словесные перепалки и толкания жестокой дедовщиной.
И вот, однажды, когда у Наруто уже все готово было для побега, в интернат пришла миловидная блондинка с уж больно большой грудью. Парни от тринадцати до семнадцати лет выстроились в ряд, чтобы она их заметила, и забрала к себе домой. Но, как назло, женщина по имени Цунаде Сенжу не обратила на них никакого внимания, усыновив его – Узумаки Наруто. Вот так и началась его новая жизнь, полная шалостей, радости, друзей и знакомых, благодаря одной странной паре – врачу Цунаде и писателю Джирайе.
Вспомнив про опекунов, Узумаки улыбнулся в подушку. Действительно, Цунаде появилась, как снег на голову, и он был ей за это благодарен. А за свою новую радостную жизнь был благодарен еще больше, но теперь он сам же ее и потерял, пообещав неизвестно что неизвестно кому. Как бы блондин хотел вернуть все назад. Вернуть те счастливые семь лет после выхода из интерната. Вернуть наполненные беззаботным весельем былые дни. Вернуть жизнь без черной полосы по имени Учиха Саске…
Кстати, об Учихе. Вспомнив ненавистное имя, Наруто с силой сжал подушку, скрипя зубами. Ненавидит, ненавидит, ненавидит. Твердя про себя это слово, блондин задремал. Точнее впал в такое состояние, когда слышишь и видишь, что происходит вокруг тебя, но, в то же время, видишь какой-нибудь мимолетный сон. Такие сны, кстати, выглядят более реалистичными. Вот и сейчас, кто-то слишком реалистично почти невесомо прошелся подушечками пальцев по его обнаженной спине, лизнул в шею, обжигая ее горячим дыханием и прошептал голосом Саске: ?Наруто…?Собственное имя эхом отразилось в его голове, когда Узумаки грохнулся с кровати, находясь в пока что культурном шоке после сна. Голос… голос действительно был его. Голос Саске. Блондин узнал бы этот голос из тысячи. Только прикосновения были не такими. Брюнет был груб и настойчив, больно кусая его и требовательно целуя. А тут он проявлял такую нежность, что у Наруто кружилась голова. Так, еще раз стоп.
Во-первых, что Учиха забыл в его мимолетных снах, а во-вторых, почему… почему ему понравилось?! Приложив руки к ушам, Наруто замотал головой. Нет, нет, не может быть! Ему не могло, не могло понравиться! И, все же, понравилось, и он хотел, чтобы Саске коснулся его еще раз. Теперь наяву.
Обреченно застонав, Узумаки вдруг задался вопросом: а почему он все это время добровольно отдавал себя Учихе? Он ведь мог сказать: ?Извини, друг, мол, соврал, да, каюсь?. Так нет же, надо было каждый раз уперто стоять на своем, повторяя: ?Я никогда не лгу!!?.
Прошло уже больше двух недель. Узумаки Наруто появился в колледже только три раза, приносил домашнюю работу и забирал новую. Учиха Саске завел себе новую девушку. Все, вроде бы, шло своим чередом. И, все-таки, чего-то им обоим не хватало. Но чего – оба хоть и понимали, но пока еще очень и очень смутно. Не в силах уже больше ни обо что биться головой, Саске надевал огромные наушники и включал музыку на полную мощность, уже не слушая, что там ему вдалбливает старший брат, приходивший проведать его. Мыслями он был далеко-далеко. Наруто же садился на подоконник и смотрел на парк, разбитый прямо под его окнами. Ему нравилось смотреть на золотые листья, кружащиеся в разные стороны на ветру. Мыслями он был, казалось, еще дальше брюнета.В тот день, если его, конечно, можно было назвать днем, потому что черные тучи, из которых, не переставая, шел проливной дождь, создавали впечатление глубокого вечера, Саске, как обычно готовился к принятию клиентов, потому что, не смотря на плохую погоду, посетителей будет сюда, словно ветром заносить. Как обычно протирая так полюбившиеся ему стаканы, брюнет выглянул в окно. За чистым стеклом, кто как мог, укрываясь от дождя, бегали серые люди в таких же серых костюмах. Противопоставив им себя, Учиха усмехнулся: вон, даже ему вдруг приспичило надеть рубашку глубокого синего цвета, а они все серые, как тюлени, ей-богу.
Его бессмысленные рассуждения прервал звонок колокольчика. Брюнет поднял голову и увидел на пороге того, кто занимал его мысли последние несколько недель. Насквозь промокший, Узумаки выглядел еще более беззащитным, и Саске усмехнулся, смотря, как тот идет к барной стойке.— Добро пожаловать, — равнодушно поприветствовал его Учиха. – Что будете заказывать?Наруто взгромоздился на свой любимый стул и, облокотившись о поверхность стойки, как-то неуверенно сказал:— Рюмку коньяка…
Саске хотел было прочитать ему лекцию, мол, нечего губить печень смолоду, но ведь блондину восемнадцать уже было, поэтому брюнет кивнул и повернулся к посетителю спиной, делая вид, что ищет нужную бутылку. На самом деле, он готов был повторить опыт с бутылкой дорогого французского вина прошлогодней давности, лишь бы вправить Узумаки мозги. Значит, он, Учиха Саске, вон из кожи лез, осознавая, что он любит эту ошибку природы, а тот сидит, сложив ручки, и ждет рюмку коньяка!Но брюнет ошибался. Все эти две недели бедный Наруто, через силу заставляя работать воспаленный мозг, пытался осознать то же самое. А осознав окончательно и бесповоротно, переполнившись энергией и решимостью (а еще помогла чашка чая ?Lipton? с кусочками лесных ягод), натянул на себя джинсы и тонкую куртку прямо на голое тело, выбежал на улицу, чтобы прибежать в ?Царство Морфея? и, наконец, усмирить эту сволочь.
Но оказавшись на улице, энергия Узумаки стала постепенно улетучиваться. На улице шел проливной дождь, а он надел тонкую ветровку на обнаженное тело, так еще и без капюшона. Учиха же над ним ржать будет! Стиснув зубы, Наруто побежал к вновь любимому ресторанчику. Уверенно распахнув дверь, он таким же уверенным шагом вошел внутрь. Но встретившись взглядом с парой холодных и немного встревоженных глаз, и решимость, и энергия моментом исчезли. Конечно, сидя на подоконнике и думая, мол, ворвусь в ресторан с победным криком: ?Я люблю тебя, дурак!? — это легко. А вот воплоти это в жизнь, когда на тебя смотрят эти страшные черные глаза. Благо, посетителей еще не было, хоть какой-то плюс.
Пока Учиха стоял к нему спиной, Наруто собирался с силами. ?Сейчас или никогда!? — победно подумал Узумаки, затем открыл рот, немного подумал и протараторил:— Все это время, я думал над твоими словами и понял… — набрав в грудь побольше воздуха, блондин выпалил: — … я тоже люблю тебя, Саске.Послышался звон разбитого стекла – это брюнет уронил бутылку коньяка, которую хотел преподнести гостю. Не обращая внимания на осколки, Учиха оперся руками о поверхность барной стойки и медленно, зловеще выделяя каждое слово, спросил:— Что ты сказал?— И кто из нас тормоз? – ответил вопросом на вопрос Наруто, подаваясь вперед и касаясь своими губами тонких губ брюнета.
Не думая больше ни о чем, кроме как о блондинистом чуде, только что ответившим ему взаимностью, Саске, углубив поцелуй, схватил Узумаки за мокрую ветровку и перетащил к себе за барную стойку. Прижимая к себе холодное и мокрое тело, Учиха согревал его своим теплом, а Наруто цеплялся за него так сильно, что казалось, будто они стали единым целым. Сидя на полу, среди осколков бутылки коньяка, он впервые не хотел доставить Узумаки боль, а только легкие нежные прикосновения, кардинально отличавшиеся от тех, что брюнет дарил раньше.