Глава 56 (1/2)
АлексисПоднимаю взгляд с потрескавшегося от непогоды пола и гляжу на лежащего рядом Диму. Поставив руки под голову, он дремлет. У него такая белая кожа, что при солнечных лучах видны кровеносные сосуды и поблескивают волоски на руках. Он красив – сказочно красив! – так, какими бывают только вымышленные герои романов. И он мой. Сейчас, в эту минуту, в этот день, это мгновениеПотом смотрю на солнце: такое теплое, яркое, полное энергии на все предстоящее лето. Совсем скоро все закончится, и я покину этот уголок под прогнившей насквозь крышей, откуда виден весь лес. Россия исчезнет за иллюминатором, под крыльями самолета, и я вновь из Дроздовой стану Гуттенберг, но едва ли смогу быть предыдущей.
Представляю перед собой зеркало: вот, вроде бы я – та же фигура, тот же голос, глаза, волосы, но изнутри выгляжу старухой. Чувствую себя пустой и не потому, что окружена любящими меня людьми, а оттого что скоро потеряю их всех. В самый ответственный день в голове крутится предсказание Евы, и каждая прошедшая секунда пугает меня еще больше предыдущей. Может, крыша обвалится? И я сломаю шею при падении? Или,- мельком поглядываю на парня,- он уйдет? Должны умереть двое, так вот они, сидят рядышком, греясь на солнце, любят друг друга так, как могут любить лишь дураки. Сколько всего произошло, а я и не постаралась вспоминать!Вот, у озера бродят двое – моя мать и мой отец. Двое людей, которых связываю лишь я. Мама приехала на прошлой неделе, чем и поставила на уши всю Академию, ведь людям вход запрещен. Отец тут же вмешался, рявкнул на кого надо, и ее разместили в соседний ему апартамент. Никто не знает, что существует связь между нею и Лангерманом, но чувствую, есть люди, подозревающие об этом.
Тот же Змей, например, но у него хватит мозгов умалчивать об этом. Иначе всплывет его связь с Джанин Хэзэвей – цепной сукой одного из королевских мороев. Но это, конечно, еще одна тайна, о которой знает вся школа. Смешно, я никогда не представляла себе Мазура в роли отца. (Но вы, конечно, уже знаете об этом и лишь разочарованно продолжите читать дальше. Я б на вашем месте тоже так поступила.) Потом Антон объяснил мне, что дети от плотских забав мороев с дампирами автоматом попадают под разряд стражей – они сильны, выносливы, иногда даже умны. «Тот же Беликов,- говорил брат,- сын мороя, живет в общине кровавых шлюх и учится на стража, потому что другого выхода нет. Путь в мир людей ему перегорожен, и никто не даст ему денег, чтобы окончить университет». « Я б смогла»- произнесла я, на что брат лишь покачал головой.«Нельзя нарушать правила, Алексис»- жестко произнес он и ушел.
Нельзя. Столько запретов. И один только вопрос: зачем?Не успела я узнать про Мазура и Хэзэвей, как Ира рассталась с Саней. Все же, не надо было ему яйца отбивать, но я была злая и подвыпившая. «Как можно целовать губы, целовавшие чужой член?»- так звучало его оправдание…козел. Дима едва оттащил меня от него, за что получил в лоб, и у него несколько дней был синяк. Лангерман хохотал, узнав, что ученика так отделала его собственная дочурка. Кстати, я с ним помирилась.Больше вечеринок для мороев в школе не устраивали, так как на последней мы дружно разнесли ледяную скульптуру. И я не пойму, то ли все вокруг были пьяны, то ли я одна нажралась, но потом мы еще неделю всем классом драили полы в кабинетах.
В один из дней я решила научить всех бальным танцам и вынесла найденные в кабинете по биологии скелеты: Борю, Йорика (мне кажется, или в каждой школе есть по одного такого?), Василису Григорьевну и Барби. Чтобы отличать мужчин от женщин, мы накрасили последним губы и кое-как прицепили накладные пряди. Дойдя до стадии легкой обкуренности (ах да, мы в одной из оранжерей школы нашли миленькую плантацию конопли – девятиклассники тоже люди), мы их еще и одели: Ира дала лифчик, откуда взялись кружевные стринги я не хочу и думать.- Ребята!- закричал Виктор.- А какие же мужчины без члена?!В итоге наши «парни» обзавелись двумя длинными бананами между ног, кое-как прицепленными с помощью проволоки. Когда все было готово, то всем уже было не до танцев.- Оля, да не соси ты этот банан, отвалится сейчас!- советовал Макс, танцуя с Василисой.
В общем…мы еще две недели драили полы, а плантацию, к нашему великому сожалению, сожгли. Девятиклассникам ничего не сделали – биологичка вступилась, сказав, что это один из ее неудавшихся опытов.
Вот так и прошел весь апрель и половина мая. Экзамены решили перенести на две недели пораньше, чтобы сука Татьяна могла тоже присутствовать – по школе блуждают слухи, что кое-кого она выберет в свою «элитную» гвардию стражей…лишь по этой причине я надеюсь, что Дима завалит. Может, тогда и пророчество не сбудется? Ах, черт, хватит уже, Гутт! Никто не разрешит, чтобы у тебя хоть синяк был! Да? Тебе зад мой показать что ли? Или руки, или ноги? Дааа, никаких синяков!Внутренний голос умолк, скрывшись в закоулке обиды. В последнее время частенько спорю с самой собой – казалось бы, одно тело, одни мысли, а одновременно столько людей тут живут. Притом без прописки, ё-ма-ё!
Электронные часы тихо пропищали четвертый час. Парень лениво приоткрыл глаза и взглянул на меня.- Пора уже?- Да,- я не спешила вставать, наблюдая, как Дмитрий стряхивает пыль с куртки и надевает ее.
- Знаешь,- он помогает мне встать,- после того, как все закончится, мы могли бы все вместе поехать к Виктору в гости. Он практически сам живет – родители постоянно ездят куда-то отдыхать.
-Ага,- бурчу я.
- Эй,- он разворачивает меня к себе,- боишься, что ли?- Что?- я насильно улыбаюсь и кулаком ударяю его в плечо.- Чтоб я боялась? Не-ет, Беликов, такой чести от меня ты не дождешься.
Но чем больше мы приближались к машинам, которые должны были отвезти нас к месту экзамена, тем медленнее становился мой шаг. Какая-то сила влекла меня назад, на крышу, там, где тепло и солнечно, а не в темнеющие дебри с исчезающей неподалеку дорогой.
Мама улыбнулась мне, стоя подле внедорожника и разговаривая о чем-то с отцом, отчим стоял чуть подальше, не сводя с нее глаз. Странный получается треугольник, в котором я – центр пересечения любых линий. Можно даже сформировать теорему: любовь ко мне прямо пропорциональна любви к другим дорогим мне мужчинам. Иногда я палила маму, когда она вытаскивала старый фотоальбом с фотографиями из Кипра.