Глава 56 (2/2)

- По машинам!- крикнул кто-то, и я поспешила поцеловать Дмитрия – на удачу, если получится.- Ну все, Беликов, Гуттенберг, хватит,- Римский увел меня прочь, а парень пошел к наставнику, явно боясь его реакции. Он еще не понял, что личные и профессиональные дела решают порознь.

Мама взяла меня за руку, где-то неподалеку каркнул ворон, и послышалось монотонное постукивание дятла по оттаявшей коре. Массивное бетонное здание школы постепенно высыхало после обильной оттепели. Все дышало вечным спокойствием и безмятежностью.

Мимо проехала колонна черных внедорожников. Кто-то позади меня недвусмысленно произнес: «сука едет принимать заказ», но никто не поддержал его.- Год прошел,- произнесла я тихо, глядя, как отдаляется автомобиль с Дмитрием.По жребию ему достался «Восточный», а мне – «Северный». Что это означает, никто не постарался нам объяснить, разумеется. Подопечный мне попался из гостей – паренек из дома Бадика, выше меня на голову и на ту же голову тупее меня. «Подопечных не выбирают» - ответил папа, когда я ему пожаловалась.

- Да, год,- согласилась мать.- Вот, собери волосы,- ладони коснулась холодная серебряная игла – единственное богатство, что бабушка и дедушка смогли спасти, убегая из Советского Союза.

- Но если я ее потеряю?- Не потеряешь,- улыбнулась мама.Мы уехали пять минут спустя, когда Римский наконец-то разобрался снарисованной от руки картой, врученной всем наставникам. Отец сел спереди, мама практически вжалась в заднее сиденье, мрачно глядя на Дрозда и на лес.

Вскоре мы свернули с единственной дороги, ведущей в Бийск, и поехали по уложенной бетонными глыбами тропе. Тут лес густо оброс вокруг дороги, и по свежим срубам на пнях было видно, что ее недавно расчищали.

- Куда мы едем?- спросила я через двадцать минут езды в полном молчанье.- В Северный,- ответил страж,- заброшенный военный город.- Дмитрию выпал Восточный,- вспомнила я.- Да, он тут неподалеку. Ранее здесь было полным-полно военными, но пришел 91-ый год и все быстро оставили на волю судьбы.- А чем тут занимались?- подала голос мать.- Обычно, экспериментами над дампирами и мороями,- свободно ответил страж.- Немудрено – материала здесь довольно.- И что в итоге получилось?- По слухам, они создали искусственных стригоев, которые быстро перебили своих создателей и убежали в лес…- Но это простые байки,- быстро перебил Дроздов,- лично я никогда не видел стригоя в этих окрестностях.

- Неужто снежный человек напал на нашу дочь?- иронично спросила мама.

Все умолкли. Когда случилось нападение, я просила отца не говорить маме об этом, но Римский случайно проболтался Лангерману, и мама устроила Дрозду Варфоломеевскую ночь. Разумеется, никто и не попытался сказать мне, что мама знает обо всем, и поэтому в день ее приезда, когда она спросила меня о желтеющем синяке на спине, я солгала, что получила его при тренировке. В общем, нападение стригоя стало довольно широко обсуждаемым случаем среди представителей элиты. Особенно от этого никто не страдал – Антон практически не высовывался из дома, иногда выходя на встречи с бывшими одноклассниками, но вот отец еще долго объяснял Татьяне, как именно меня угораздило выжить.

В лесу быстро темнело. Вскоре при свете фар появились очертания двух шатров и фургона, привезшего наблюдателей и «подопечного».Сервин Бадика сухо поздоровался со мной и вернулся к родителям, спросившим при моем появлении:- Сергей, надеемся, она не причинит ему вреда?Конечно! И не только вреда – кишки ему вырву и принесу им в подарок! При этой мысли мне стало необъяснимо приятно, и моя улыбка приняла очертания оскала. В нескольких шагах от палаток возвышались ржавые ворота, сохранившие тут и там колючую проволоку наверху. Среди елей была видна вышка, где, казалось, еще сидели автоматчики, высматривая посторонних глаз в лесу. Вся эта мрачность напоминала «Сайлент Хилл».

- Пора,- я подпрыгнула от прикосновения отца, а он лишь засмеялся.- Держи,- он дал мне маленький крестик,- удачи.

После короткого зачитывания правил, я и Сервин встали перед вратами. Кто-то сзади хотел что-то сказать, но двери стали открываться, и любой шум был заглушен скрипом ржавых петель.

«Ну, началось»,- я взглянула на деревянный кол, сунутый мне в руку наставником, вздохнула и вспомнила слова Евы: «умрут двое». Солнце красной рукой погладило верхушки самых высоких елей и скрылось, возвещая о начале «часа чудовищ»…