Глава 37 (2/2)

- Виииктор!- пискнула девушка, позабыв о своем плене.- Как ты, братик?- Так все, хватит,- взгромоздив девушку на плечо, я кивнул другу и утащил ее обратно в комнату.

Оказавшись там, Алексис внезапно утихла (наверное, все-таки ударилась головой об дверную раму) и перестала дергаться. Даже когда я закрутился, и она вцепилась в мои плечи ногтями, не последовало никакого ругательства.

- Эй, ты там,- я ткнул ее в бок,- ты вообще живая?- Черт возьми,- произнесла она задумчиво,- мне ж чертовски хорошо.Я поставил ее на пол и взглянул на посерьезневшее лицо. Что-то оно мне не нравится.- Что?- Мне начинает нравиться в России,- пояснила Алексис, взглянув на меня.- Это ж…бля-я-ядь…- Плохо? По-моему, отлично.- Нет-нет,- помотала она головой и села на пол,- капец.

- Почему?- я уселся на кровать и взглянул на нее внимательно. Эта внезапная серьезность порядком разозлила меня.

- Сыграем в беллот?- Алексис вытащила карты и стала размешивать их.Первая игра прошла в полном молчании, она внимательно смотрела перед собой, иногда хмурясь мыслям. Когда началась вторая, однако, я не выдержал:- Что происходит, Гуттенберг?- Да ничего,- грустно ответила она.- Это так странно: Россия – страна, которую я должна ненавидеть…а она такая родная. Вот ты, Ира, Кира, Виктор – я бы без вас…как я до этого жила без вас?- Ну, по-моему, весело. А что?- Я так же с Гансом дралась,- вздохнула она.- Та же самая ситуация: он выпил мое пиво.- Скучаешь по Германии?- Иногда. Когда нет бульбулятора и секса. Без секса куда уж сложнее, чем без травки.

- Ну…давай займемся сексом,- я тут же повеселел.- С тобой? Неет, папа тебя прикончит,- она хитро прищурилась.- Не нравишься ты ему. Хотя…черт знает, что нравится Дроздову.- Поговорить хочешь?- Не о чем,- пожала она плечами.- Все так странно… мама будет в шоке, когда я ей расскажу о школе. И она прикончит отца. А потом папа огребет. А потом и я огребу.

- Ты в Германии не огребала, а тут огребешь – не говори чепуху.- Вот у тебя,- проигнорировала она,- какая была самая большая проблема? И ты не мог ее решить, и она тебя бесила, потому что обстоятельства не особо-то и зависели от тебя?- Ну,- я оставил карты,- тут подумать надо.

- Было время…- заговорила Алекс,- я стояла на перекрестке. Столько возможностей было, ты не представляешь: балетные школы мира приглашали меня учиться у них, они предоставляли стипендии, и это было невероятно, в мои-то тринадцать. И все шло так, как должно было идти: все гордились мной. Одна я не понимала, что на самом деле происходит. На прослушивании в одной из них я вывихнула ногу. Врачи сказали, больше балетом заниматься нельзя. А мне было все равно… Потом мы уехали: Дрезден, новые друзья, потеря всего, во что я верила…и осталась только дружба. А потом я потеряла и друзей. И остался Ганс. И возникли вы. Так знаешь, какая проблема?- она вскинула голову.- Я еще не могу забыть: в прошлом году...у меня был парень. Очень классный парень. Кристианом звали. Он не был в моей команде, мы случайно пересеклись в библиотеке. Такой добрый, такой взрослый, умный, милый, знающий, чего хочет от жизни…черт, таких парней надо любить! А знаешь, что я сделала? Влюбилась в другого, который по сути…да он был просто… другом. Какими бывают друзья, только специальнее. Из тех, при мысли о которых тут же исчезают другие, и остается он. Но в него влюблена была подруга. В итоге,- она вздохнула,- никто не пострадал, одна я: бросила Криса ради него, а получила – фигу. Лора, сука, поигралась с ним, нашла другого и перестала трахать его мозги. Мораль: не надо было тогда, на просмотре, падать – надо было стоять, я ведь могла это сделать. Какого хрена я потеряла равновесие?- Ты много выпила,- я заглянул в ее рюкзак, пива больше не нашлось.- Это так,- она повернулась и прислонилась спиной о кровать.- Ну а у тебя какая история?Наши взгляды пересеклись. Нет, у нее проблема была куда хуже, а парни – это так, отмазка от правды. Врет она или нет, так и не понял. Я лег и уставился на белый потолок.- Когда мне было тринадцать, я не получал приглашения в балетные школы. У меня была семья, и она казалась нормальной – для нашего-то общества. У меня тогда был отец. Вообще, моя мать очень терпелива. Она из тех женщин, которые смирились с судьбой – то есть, уже ничего не хотят менять. А он это чувствовал: если не приходил спать с ней, то избивал. И не только ее: всех нас. Когда он поднял руку на Вику и Соню – я вскипел. В ту ночь он был очень пьян. Мама уже была с разбитым носом, а он стаскивал ремень, чтобы побить Вику за то, что она плакала от ужаса. Я-то…мальчишка…а врезал ему так, что он покачнулся. А потом еще и еще – пока меня не оттащили от него. Я прогнал отца, мать меня еще мысленно обвиняет – думает, глупая, что жизнь бы наладилась. Но я ведь только хотел, чтобы она была счастлива!

- Значит, в клубе он тебе мстил?- лениво протянула Алексис.

- Да,- я закрыл глаза.Свет потух, кровать скрипнула, и рядом я почувствовал ее тело. Положив голову мне на плечо, она промолвила тихо:- Дерьмо часто сваливается на головы не тем. Но иначе…как отличить по-настоящему сильных людей, если не по запаху?Я улыбнулся и взглянул на темный силуэт девушки.

- От тебя воняет, Гуттенберг,- промолвил я.- Притом ужасно.

Некоторое время было тихо, а потом из темноты донесся ее голос:- От тебя тоже.