Глава 37 (1/2)
Ира:Из полусна на уроке математики меня вырвал легкий удар бумажного кома по голове. Не больно, конечно, но обидно – будто я мартышка какая-то. Грозно оглянувшись, я развернула лист, и тут же всю обиду как магией сняло.«Как дела?»- давненько не радовалась таким запискам.- Ира, тише!- прошипела рядом как никогда сосредоточенная Алексис, грызя несчастный карандаш и записывая за учителем формулы производной.Ух, сумасшедшая!- Извини,- шепнула я, вытащив из пенала ручку и настрочив ответ.
Бросив его в сторону «отправителя», я вновь улеглась спать.Вот она, священная пятница! Все, завтра уезжаю в Бийск к Кире, и наплевать, что думает об этом папа. А если повезет, и у Алексис в «замке» поживу.Еще бы: живет в самом престижном районе, за ней целая армия стражей бегает, а она, дура, убегает от них. А теперь сидит молча и записывает. Будто что-нибудь понимает…После урока все куда-то быстро смылись, оставив нас наедине. Учитель быстро распорядился помыть доску, и тоже куда-то умчался а у меня внизу живота что-то зачесалось.Секс в кабинете математики? Сделаем!- Эй, ты чего?- мягко и с улыбкой спрашивает Саня, когда я грубо толкаю его на парту.- Надоело ждать, козел ты мелкий,- шепчу я, на ходу снимая трусики и садясь верхом.
Просто больше нет сил терпеть. А он любит играться…Дмитрий :Знаете, я редко влюбляюсь. То ли не в кого было, то ли не хотелось поддаваться: в общем, притягивал меня всегда к девчонкам только секс. Такой ничем не обязывающий, страсть на одну ночь, пусть и с презервативом не особо приятно. И казалось бы, ничего не изменилось: только-только Лизу проводил, и все вроде бы отлично, а на душе какой-то неприятный осадок. Будто провинился в чем-то, хотя обещал себе больше не обвинять себя ни в чем.Это случилось давно, в тот вечер, когда я избил отца. Хэх, всего лишь четыре года прошло, а уже кажется, будто век. Истекает четвертый год, а я все жду, когда наконец-то начнется новая жизнь, когда оставлю за спиной прошлое, даже семью – просто вырасту, а ничего толком не меняется. Только окружающие лица становятся взрослее, а пьянки – жестче.
В дверь тихо постучались, я плюхнулся на кровать и подложил руки под голову, чтобы уж точно не встать и открыть. Не хочу видеть никого: они все старые, они все такие же, как прежде…Закрываю глаза, пропускаю мимо ушей очередной стук и стараюсь унестись.- Беликов, спишь?- различаю шепот из-за скрипа двери. А ей-то чего надо?- Очевидно,- бурчу.Дверь закрывается, раздаются осторожные шаги, и на кровать надавливают. Открыв глаз, я вижу ее. У нее есть одно странное качество: она всегда как-то сохраняет спокойное лицо, даже если истерично кричит и мечется из стороны в сторону. И эти зеленые в полумраке глаза так странно изучают, так неуверенно и немного игриво, что напоминают все уловленные взгляды. Такой обычный взор, такие обычные эмоции – а их обладательница…бомба с замедленным механизмом. А теперь она здесь, сидит на моей кровати, нагло забравшись на нее, уже оставила рюкзак и готовится лечь рядом, а мне даже интересно, что будет дальше. Даже не возбуждаюсь – просто смотрю…- Так ты спишь?- Алексис – такая Алексис: не угомонится, пока не получит ответ на свой риторический вопрос.- Да не сплю я, не сплю,- немного раздраженно отвечаю.- Тебе чего надо-то?- Да ничего, в принципе,- пожимает она плечами.- Мне скучно просто: Ира с Сашей сексом занимается, Кира куда-то слиняла с девчонками, а я проснулась и не знаю, чем заняться.- И поэтому ты пришла ко мне?- усомнился я, уже глядя на нее обеими глазами.
- Угу. Я пиво принесла…и карты…и ноутбук притащила,- Гуттенберг взглянула на меня умоляюще:- Ты ведь меня не выгонишь? Да-да, я знаю, что наглею, но мне действительно очень скучно, а уроки делать лень.- Так езжай в Бийск, тебе-то автобус не нужен,- сажусь в кровати и смотрю на нее сердито. Тоже мне, принцесса.- Не будь снобом, тебе не идет. Отец дома, а я с ним не горю желанием пересекаться. Да и он сейчас в истерике – Зеклосу, наверное, яйца оторвал.
- А я ему челюсть сломал,- задумчиво буркнул я.- Правда?- она умолкла.- Спасибо…Вдаваться в сентиментальности как-то не хотелось, и я поспешил спросить, что там с пивом и кино.
Лучше бы я не спрашивал…Весь ужастик я смотрел, сжимая одеяло. Никогда не думал, что можно так реалистично отснять сцену растекающихся мозгов или такого замораживающего кровь визга. Наши роли внезапно сменились: Алекс гладила мою руку и успокаивала, пока я, матерясь как сапожник, смотрел с раскрытыми глазами на этот кошмар. Через три часа все желание убивать и быть жестоким само собой улетучилось, а банка, деформированная до безобразия, валялась на полу, наполовину сломанная.
Одноклассница рядом только смеялась. Немного истерично, правда, но успокаивала. Сами того не заметив, мы сидели рядышком, согреваясь и смеясь над какой-то глупостью, смысл которой не понимали. Глазки Алексис поблескивали хитро, на ней сказывался алкоголь натощак, а по-русски она заговорила даже без акцента.
Надо признаться, мне одноклассница нравится такой: неуклюжей, веселой, озорной и во всех отношениях просто отменной. Такой должна быть любая девушка, в потертых джинсах, в порванной футболке, в старом домашнем джемпере и с банкой пива. А, еще ее синие шерстяные носки, которые ей немного велики. Такая домашняя Алексис. По сравнению с белой больничной ночнушкой, это ей определенно больше идет.Прошла неделя с тех событий, больше мы эту тему не затрагивали, да и она вела себя так, словно ничего не случилось. Только присутствие Римского и отсутствие Зеклоса напоминало о том, что произошло нечто действительно отвратительное…Хотя, будь у меня шанс, я бы ему еще пару раз врезал.
- Знаешь эту песню?- она включила какой-то рок и затанцевала передо мной, тряся головой как старый рокер с огромной шевелюрой.- Давай со мной!- Ты чего, нет,- засмущался я, но она довольно-таки сильно дернула меня за руки, и сопротивляться не было смысла.Впервые я так дурачился, стараясь петь за ней, но немецкий такой сложный, что только на «гуд» срывал горло и безумно смеялся. Мои волосы, уже порядком отросшие, но которые не могу состричь из-за пари, тоже взлохматились так, что стали похожи на гриву, а шея угрожающе хрустела от постоянного трясения головой.
Когда песня закончилась, мы рухнули на кровать в каком-то экстазе. Я повторял, что она сумасшедшая, Алексис меня называла неведомо каким существом…додиком, кажется. И мы нереально смеялись, ухватившись за животы. Кажется, я тогда пресс накачал так, как обычно качаю в два дня.За роком последовал какой-то транс, потом вообще на «Skatman» отвлеклись, пока Алексис вконец обессилила и упала поверх меня. Волосы слиплись на ее лбу, а щеки порозовели, хотя она никогда не краснела. Хм, а пиво так и осталось…- Отдай сюда!- сцена: коридор мужской общаги, дебил с безумным смехом бежит по нему, сжимая в руке наполовину полную банку с пивом, а за ним с тапком в руке бежит какое-то чучело женского пола. Представили? Видели бы вы, как все ржали.- Ну все-все, Алексис, тише,- осушив банку, я бросил ее в урну и схватил одноклассницу в объятьях.
- Сволочь! Гад!- истошно орала она, стараясь сопротивляться.
При этом ее грудь, виднеющаяся в вырезе футболки быстро-быстро вздымалась, а от нажатия появились два белых шарика. Даа, вот это возбуждает…- Алекс, на нас люди смотрят,- предупредил я, смигнув Виктору, возвращающемуся из душевой.