Глава 35 (1/1)
ДмитрийСтрах придает силы. Прилив адреналина делает нас неприступными крепостями, и внезапно все закрытые двери открываются. Сколько раз я смогу убить стригоя, не моргнув глазом, и сколько до этого буду страдать от депрессии? Вот они, серебряные колы – блестят в искусственном осветлении, просясь быть вонзенными в груди манекенов. Что ж, сделаем.Сначала было сложно – пришлось вспоминать и анатомию, и на себе экспериментировать. Но потом все встало на свои места. Скоро, наверное, и левой рукой научусь...Открывается дверь в зал. Странно, обычно я застаю Алексис, а теперь она опаздывает. Притом прилично, на две минуты. Но вместо одноклассницы заходит тренер. Он глядит на меня с колами в руках, кивает и спрашивает:- Где Гуттенберг?- Не знаю,- правда ведь, не видел ее со вчерашнего представления…- Ладно, разминайся, ее ждать не будем,- он отзывается довольно-таки сухо о ней, что странно. Интересно, что ему сделал Римский?Она появилась…полчаса спустя. С тем же успехом могла бы не придти, потому что тренер на пике досады: и я неправильно упражнение выполняю, а еще и Алексис, бледная и молчаливая, как никогда. Господи, за что такое благословение, а?- Где ты была?- Прошу прощения,- тихо говорит она и встает перед тренером.- Я проспала.- Проспала, значит?- его голос стал тихим и шипящим.- А ты в курсе, что за время, пока ты спала, могло погибнуть несколько невинных людей?!- Извините,- девушка склонила голову, отчего на лбу проявился синяк.- Что у тебя с головой?- Ударилась.- Ладно, приступайте,- с досадой отступил он от нее.- Рукопашный бой.Захваты Алексис опять стали слабыми. Только на прошлой неделе начали по-взрослому бороться, а она опять в детство впадает!- Да ну хватит дурачиться,- говорю я, она только кивает и еще слабее хватает меня.Должен признаться, я вошел в азарт. Сколько раз уложу на лопатки Гуттенберг. К моменту, когда тренер крикнул почти в ужасе остановиться, насчиталось раз двадцать.- Беликов, у тебя кровь!- я тряхнул головой и взглянул на свои руки – действительно, я был весь в крови, хотя ран не было.- Но у меня ничего не болит,- задумчиво произнес я.Наши взгляды одновременно обратились в сторону одноклассницы. Она поспешно задирала рукава и пыталась сжать пропитанные кровью бинты.Тренер буквально подлетел к ней и поднял ее на руки.- Открой дверь,- она не сопротивлялась. Немного перед тем, как они исчезли, наши взгляды встретились. И я пришел в ужас от того, что увидел в них.***Два часа спустя…Случилось то, чего я больше всего боялся. А главное, он предупреждал! И даже факт, что нахожусь на территории школы, меня не спасет от его кары. Слышу голос Римского в коридоре и думаю, куда мне побежать. Он так или иначе поймает меня! Но вот, дверь в кабинет по русскому открывается, туда заходит трое стражей во главе с ним.- Прошу прощения, что прерываю урок, но можно снять Беликова?- учтиво обращается он к учительнице.И конечно, она кивает! Дура! Страж властным жестом указал мне следовать за ним. Мы вышли в темный коридор. Оттого, что я понятия не имел, куда мы направляемся, желудок болезненно сжимался, и мне становилось плохо. Наконец, мы остановились.
Дверь открыла нам обычный процедурный кабинет. По моим прикидкам, однако, санитарный корпус должен был находиться в совсем другом месте.- Садись,- Римский сел за стол и указал на один из придвинутых к нему стульев,- поговорить надо.- Я клянусь…- Молчать,- перебил он сурово и спокойно.- А теперь послушай меня,- его глаза. Черт, надо же даже взглядом управлять людьми!- Надеюсь, случившееся не вышло за стены спортзала?- Нет, конечно, нет!- едва ль не закричал я.- Прекрасно. Алексис сейчас находится под действием транквилизаторов. Она в шоке, и потеряла много крови. Ей с большим трудом сделали переливание. Ее отец скоро приедет, и нам нужно знать, что сказать ему.- Но я ведь не знаю, что произошло.- Поэтому ты пойдешь и узнаешь. Она не спит и я уверен, что слышит все. Просто…ее нужно разговорить,- я понимающе кивнул, хотя ничего из этого бреда не понимал.- Значит, я должен спросить ее, не решила ли она покончить с собой?- Если бы она хотела этого, Алекс бы давно была мертва,- уверенно заявил Римский.- Мне нужно знать, что подтолкнуло ее к этому,- страж встал и открыл одну из белых дверей, ведущих в палаты.
Изначально я не особо хорошо сориентировался: было темно и очень тихо, а лампа горела только на столе фельдшера, которого не было. Я не сразу заметил ее: койка у окна была окружена белыми перегородками, а постельное белье было того же цвета. Среди него было видно почти лишенное жизни лицо одноклассницы.
Как она изменилась! Скулы стали острее, теперь было видно, как они опоясывали глазницы с безжизненными глазами. Губы были бледными и приоткрытыми, а из-за пазухи больничной сорочки были видны ключицы. Руки были надежно забинтованы, а из капельницы мерно стекал какой-то медикамент. Да, вид у нее был более чем жалкий. А главное – еще несколько месяцев назад я мечтал об этом. Мечтал увидеть ее больной и опустошенной, в этом неизвестном корпусе для душевнобольных, с завязанными руками… марлей ее запястья были привязаны к койке.- О боже,- шепнул я и кинулся развязывать их. Можно все пережить. Но еще и видеть ее связанной – никогда.
Минуту она лежала спокойно, кажется, дышать ей стало легче. А потом внезапно вскочила и попыталась убрать иглу.- НЕТ! ОТПУСТИ МЕНЯ!- закричала она, вырываясь из моих рук.- Алексис!- я прижал ее сильнее.- Алекс, не бойся, все хорошо.- НЕТ!- она вырвалась.Клянусь, это произошло нечаянно. Кто мог ожидать, что она так дезориентирована? Девушка потеряла равновесие и ударилась головой об стену. И все, ее истерики как магией сняло. Подхватив Алекс на руки, я отнес ее обратно и лег с ней в койку. И все, она была жива. Алексис излучала тепло, которого я раньше не чувствовал. Она дрожала, тихо плача, я ее успокаивал как мог. Умильное зрелище, ничего не скажешь.- Надо помыть душевую,- шепнула она, пролежав несколько минут.- А то там кровищи…- Это которую?- Заброшенную,- ее голова тяжко опустилась на мое плечо,- я зеркало сломала, поскользнулась и вот,- она подняла руки в бинтах.- Блядь, тупо вышло.- Что случилось?- Да ну все,- Алексис тряхнула головой.- Ебать, как пизданулась…- Выражения подбирай,- перебил я.- Иди нафиг, это я тут в психушке лежу, а не ты.- И все-таки?- я решил не спорить. Если она из-за тампонов скандал успела закатить, то чего говорить об остальном…- Ты хочешь знать?- зло прошипела она.- Да.- А вот что,- с этими словами она откинула одеяло и принялась задирать подол длиной ночнушки.- Эй, ты чего…- Вот что,- на слабом свету я четко различил синеющие следы от пальцев. На одном из них был отпечаток от кольца. Склонившись к нему, я вздрогнул. Прикончу его!- Убью Зеклоса,- прорычал я.- Да ну, оставь моего папочку порадоваться,- простовато ответила она, натянув одеяло.- Он и от меня ломом огреб, ты че думаешь. Правда, не поняла, как он меня душил. Это действительно тема…- Гуттенберг, ты офигела,- вновь перебил я.- Этот бред я слушать не собираюсь. Или тебя еще раз головой об стол стукнуть?- Угу, давай,- огрызнулась она.В воздухе появилась очень странная ненависть. Списав все это на ее психоз, я встал и вышел из палаты. Римский даже не шевельнулся! Сидел себе там, за столом. Когда я вышел, однако, он нахмурился и встал.- Что такое?- Что?- мрачно спросил я.- Ты дрожишь, Беликов.- Ага, охуеть,- больше ничего не сказав, я направился в мужское общежитие.Зеклос, жертва всемирного апокалипсиса, лежал в своей кровати, наигранно постанывая от осторожных прикосновений восьмиклассницы.
- Прочь,- жестко произнес я, указав ей на выход.Она поглядела испуганно на парня, тот кивнул и сел, растирая огромный синяк на лбу. Когда дверь закрылась, я подошел к нему и взглянул на «друга». Да уж, хорошенько Алексис его отделала…- Эта шлюха Гуттенберг,- не успел он закончить, как мой кулак врезался ему в нос. Потекла кровь, он выругался и побежал в ванную.- БЕЛИКОВ, ТЫ ОХУЕЛ!-орал он, умываясь.- Это ты в дерьмо влип,- совсем спокойно ответил я.- Дроздов тебе покажет, где раки зимуют.С этими словами я вышел из комнаты и преспокойно направился к Виктору.