Нежданный гость... (1/1)

Шёл третий день Леркиного ?гриппования?. Она уже немного привыкла находиться в чужом, пусть и дружественном ей, доме. Привыкла к тому, что Вика очень часто заглядывает к ней, беспокоясь о её самочувствии, и периодически заставляет перекусить, не давая совсем ослабнуть ещё и от голода. Но, есть Лерке совершенно не хотелось. Третий день высокой температуры, ломящих поясницы и каждой мышцы в теле, а также жаркой бессонницы и прерывистого сна вызывали у неё устойчивое ощущение, что она окутана вязкой, серой, горячей паутиной.Ничто не могло принести ей облегчения: ни протирание лица влажными салфетками, ни сброшенное с тела и откинутое в угол дивана одеяло. Однажды она даже решилась принять душ: с трудом доковыляла до ванной комнаты и только обтёрлась влажным полотенцем?— на большее не хватило сил. Ноги подкашивались, и очень хотелось вернуться обратно в постель, что она и поспешила сделать. А сегодня она снова проснулась рано и всё-таки потащилась в ванную: кожа лица и тела горела, и Лерка испытывала неистребимое желание смыть с себя всю липкость, накопившуюся за дни болезни. С трудом забравшись в душевую кабину, она открутила краны и отрегулировала температуру воды так, что тело ощутило комфорт и моментальное облегчение, пусть и не значительное, но всё же… У Лерки даже хватило энергии медленно растереться полотенцем досуха и переодеться в чистую новую пижаму из тончайшего, лазурного цвета, флиса?— удлинённый до талии топ с узкими рукавами, застёгивающийся на несколько маленьких перламутровых пуговок под цвет ткани и длинные пижамные брюки, плотно облегающие бёдра и широкие прямые почти до самого пола. Помедлив, Лерка всё же натянула вязаные пуховые носочки, боясь остыть после водной процедуры.Вернувшись в свою комнату, Гордеева забралась под одеяло и почувствовала, что всё неприятные ощущения, вызванные гриппом, стали несколько глуше, и она ощутила, как её тянет в сон. Глаза беспощадно слипались, и Лерка уже готова была окунуться в царство Морфея, как дверь отворилась и в комнату вплыла Вика. В маске на всё лицо. Но глаза её выдавали хорошее настроение.—?Доброе утро, болящая Валерия! Как самочувствие, как настроение? Слышала, слышала, как ты в душе плескалась?— идёшь на поправку?Лерка приподняла подушку повыше и устроилась полулёжа в углу дивана.—?Ой, Вик… Боюсь, ещё рановато о чём-то говорить… Просто ополоснулась немного. И вообще… мне так неудобно перед вами… Мало того, что я заняла часть вашего места, так ещё и нагрузила своими проблемами… Вик, я тебе обещаю, как только температура спадёт, и я смогу соображать, я постараюсь снять квартиру, только…—?Подруга, ты чего? Ты, конечно, можешь поступать, как посчитаешь нужным, но далеко не сейчас. Или ты думаешь, что как только температура спадёт, так ты козликом, ой, козой скакать будешь? Короче, не чуди. Оставайся пока, а там видно будет. Ты ещё и не выздоровела, а уже… —?Виктория подкатила глаза и осуждающе покачала головой,?— кстати, скоро к тебе врач придёт, так что давай, температуру померяй и жди. А я тебе сейчас чайку с витамином и бутером принесу.Виктория развернулась и, не обращая внимания на слабые возражения ?пациентки?, быстро вышла, прикрыв за собой дверь.Лерка откинула голову на приподнятую подушку и уставилась в потолок. В один момент она остро ощутила невероятную неописуемую дисгармонию, в которой было всё одновременно: и физические страдания, и психологические, и моральные. Всё было смешано в кучу и создавало адские дискомфортные ощущения?— словно на грани тихого помешательства. Ей даже хотелось максимально сдавить уши ладонями и сильно-сильно, до шума в голове, зажмурить глаза так, чтобы ощутить физическую боль, которая перекрыла бы всё то, что сейчас так её мучило…Почему-то снова вспомнилась та убийственная сцена, когда Лерка застала своего мужа с посторонней девахой в их супружеской постели. И ещё Лерке вспомнилось, как, идя по коридору гнойной хирургии, она вдруг столкнулась с молодой женщиной в белом халате и в мягких форменных тапочках.Судя по фонендоскопу, переброшенному через шею, и бейджику на лацкане халата,?— одна из врачей этого отделения. Лицо её выглядело свежим и ухоженным и отчего-то показалось Лерке смутно знакомым. Гордеева на мгновение замешкалась, припоминая, где они могли пересекаться, как вдруг мгновенная догадка буквально пронзила её голову острой болью и заставила сердце бешено колотиться, словно вырываясь наружу, и совершенно не давая нормально дышать… ?Деваха? из их с Сашкой квартиры!Густая волна негодования, неловкости и стыда моментально бросилась Лерке в затылок тугой безудержной волной, заливая голову кипятком, выплеснулась в лицо, окрасив кожу в пунцовый цвет, да так и осталась пульсировать на её поверхности… Лерка даже растерялась, не успев отреагировать на столкновение с бывшей соперницей.Это длилось долю секунды, но ей показалось?— мучительно долго. Так долго, что не только эта нахалка, но и, как виделось Лерке, все окружающие уже заметили эти её ?позорное смятение? и беспомощность, такие унизительные сейчас для неё. Однако ?деваха? с милейшей улыбкой промурлыкала слова извинения и, обогнув Гордееву, пошла дальше по коридору, не оборачиваясь, плавно покачивая бёдрами.Лерка от такого пренебрежения и игнорирования своей персоны со стороны соперницы, и, как следствие, уязвлённого самолюбия, даже захотела заплакать. Она отвернулась от, как ей казалось, наблюдавших за ней нескольких пар глаз, и подошла к тёмному ночному окну.В отражении заметила светлое размытое пятно, похожее на призрак, и вздрогнула, увидев не то, что ожидала увидеть: стройная женская фигура в белом, с длинными рукавами, халате, глубокая белая хирургическая шапочка на голове, закрывавшая лоб почти до самых глаз, и большая хирургическая маска, которую она предусмотрительно надела, входя в отделение со спёртым воздухом и характерным тошнотворным запахом.Лерка сначала недоуменно уставилась на стекло и неожиданно для самой себя прыснула, затем ещё раз и еле слышно коротко рассмеялась… Она сама себе напоминала главного героя фильма ?Человек?— невидимка?, щедро замотанного в бинты для придания ему человеческого силуэта.Лерка отвернулась от окна, присела на низкий подоконник и опустила голову, слегка сгорбившись и глядя на рисунок линолеума, постеленного на полу. Вздохнула с облегчением?— её просто не узнали. И слава Богу…Потом она ещё раз видела эту… на ?Сашкином? этаже: молодая врачиха как раз заглядывала в ординаторскую через приоткрытую дверь, просунув в образовавшуюся щель свою голову с аккуратной стильной причёской. Очевидно, она не нашла то, что (или кого) искала, потому что вынырнула обратно в коридор и, оглянувшись по сторонам, уверенной походкой направилась к переходу, ведущему на другой этаж.И вот снова Лерка едва не столкнулась с ней на крыльце медцентра, когда, уже заболевшая, едва волоча ноги, шла по коридору к выходу. ЭТА стояла прямо около дверей, на крыльце больницы, и судорожно копалась в сумке. Скорее всего, на пороге её застал звонок мобильного телефона, вытащив который, она сразу приложила его к уху. Как Лерке показалось, она даже не взглянула на экран, узнать, кто звонил, словно уже знала?— кто.Тогда Гордеева замерла и, настолько быстро, насколько позволило её состояние, отпрянула за угол, обратно в коридор. И она была вынуждена пережидать, пока ?нахалка? наговорится и отправится своей дорогой, что позволило Лерке выбрать противоположный маршрут, чтобы случайно не пересечься с неприятной особой. Тогда это снова было унизительно и мерзко, как и несколько месяцев назад, во время их своеобразного ?знакомства?.И Лерке сейчас было безумно себя жаль… И всё казалось чудовищно несправедливым по отношению к ней… Внезапно сквозь какофонию звуков, мыслей и эмоций, роящихся в голове, она услышала слабый звук. Сначала он был просто фоном, на который она не обратила никакого внимания, затем звук становился всё громче и настойчивее, пока Лерка не поняла, что это звонок её мобильного телефона пытается прорваться до её сознания сквозь плотную завесу мыслей. Она с трудом вернулась в реальность и ещё успела уловить мысль, что это, наверное, снова младший брат Денис. Скорее всего, решил перезвонить после вчерашнего разговора с ней. Набрав её поздно вечером и доложив, что он ?знает всё?, брат не ругался по поводу её побега из их с Сашей дома и ?сокрытие? от приёмной семьи и от него своей болезни. Но Денис вспомнил все те Леркины упрёки в его адрес, когда он, будучи не в ладах со своим здоровьем, грубо нарушал режим дня в ущерб себе и втихаря игнорировал наказы сестры, ловко обходя её контроль. Вчера во время их разговора Денис хмыкнул в трубку с чувством того превосходства и удовлетворения, с каким люди застают врасплох праведника, скрытно таскающего в церкви деньги из корзины для пожертвований. Впрочем, разговаривал он совершенно беззлобно и как-то необычно. Но Гордеева не стала развивать тему. Сославшись на разряженный аккумулятор, придав голосу строгости, настоятельно попросила брата не проведывать её и оборвала разговор, справедливо полагая, что если Денису это будет интересно, об её состоянии его непременно поставит в известность Олег Викторович.А теперь, как она полагала, брат снова прорывался к ней сквозь расстояние, рассчитывая продолжить вчерашний разговор. Или просто справиться о её самочувствии. Протянув руку к изголовью кровати, Лерка нащупала не перестававший трезвонить девайс и посмотрела на его ярко освещённый экран. В списке абонентов отчётливо высветился знакомый контакт. Рука с телефоном на мгновение замерла, словно владелица ?мобилки? колебалась. Затем большой палец руки нажал на кнопку вызова.?— Алё! Да… Я слушаю! —?голос прозвучал негромко и замер, и резко повисла тишина, как будто кто-то наверху уверенной рукой выключил звук во всём мире. ?— Лер, привет! Как ты? —?на том конце провода мужской голос спрашивал так, словно не знал, как начать разговор. Словно боялся, что с ним не захотят разговаривать.—?Н-нормально… Что-то случилось? Ты так рано звонишь… —?Лерка широко распахнула глаза и глазами обводила комнату, словно изо всех сил прислушиваясь к звукам на ?другом конце провода?.?— Рано? Если честно, не заметил. У меня уже работа кипит полным ходом… ты же знаешь… Д-да, собственно, ничего и не случилось… Просто не вижу тебя уже несколько дней, дай, думаю, позвоню, может, нужно что…Лерка зажмурила глаза и поджала губы, сдерживая их дрожь.?— Да нормально всё, Саш… Просто… отдохнуть решила… И… подумать…?— Ну… раз нормально… Может, встретимся?.. Мне бы тоже не помешало немного развеяться, отдохнуть… А то пациенты пошли неблагодарные, начальство нервное… Да и вообще… —?и динамик замер оглушающей тишиной, словно и не было никакого разговора.—?Да, Саш… Понимаешь, я сейчас занята, мне нужно… с Динькой позаниматься, у него сложности с химией, вот… попросил, а скоро семестр заканчивается… ?— Поня-ятно… Ну, а, может, вечером, я надеюсь, вечером ты свободна? —?Гордеевский вопрос прозвучал слегка азартно и вызывающе, словно ожидал ?нужного? ответа на свою ?провокацию?.—?Н-нет, Саш… Я правда не могу, ты прости, но… правда…Гордеев ответил не сразу… Помолчал, а затем, словно решился на что-то: ?— Ну… Извини, не можешь, значит, не можешь.Оба неловко помолчали навстречу друг другу:—?Лера, а ты мне ничего сказать не хочешь? —?характерный Гордеевский тон с подковыркой несколько настораживал…Лерка на мгновение замешкалась и неуверенно попыталась ответить, лихорадочно собираясь с мыслями:—?Саш-ш… Мы вроде разговаривали, мне нужно время… я не знаю…—?Ну, как знаешь… Я на телефоне, если что надумаешь?— набери меня.Лерка опустила руку с телефоном на одеяло. В динамике ещё долго пищали короткие гудки… Ровно десять гудков для тех, кто после разговора забыл нажать клавишу отбоя…?— Лера, ты чего? —?Вика заглянула в комнату и уже стояла около дивана прямо над Леркой.—?Саша звонил…?— И? —?подруга присела на край постели. Лицо закрыто маской, и только округлившиеся глаза и тон голоса выдавали озабоченную заинтересованность—?И… ничего… Я ничего не сказала ТАКОГО, а он, похоже, не сильно и настаивал… Вика, давай не будем об этом сейчас… —?Лерка едва не плакала, ругая про себя свою беспомощность.—?Ладно, подруга, не дрейфь?— прорвёмся! —?Вика подбадривающее подмигнула?— давай-ка завтракать. Скоро Наталья Николаевна придёт, готовься отчитываться о своём состоянии! Я имею в виду здоровья состояние, а не золото-брильянты!И Вика, задорно хихикнув, удалилась из комнаты. Вернулась с подносом, на котором стоял заварник, чашка и пара бутербродов с сыром. По комнате моментально распространился манящий свежий аромат. Судя по запаху?— чабрец.Среди Леркиных одногруппников никто не жаловал травяные чаи, но она, однажды попробовав настой трав у первой жены Гордеева в её магазине, частенько баловала себя такими напитками. А, набравшись смелости, попросила своих друзей найти сухой чабрец и теперь, во время болезни, отдавала предпочтение именно ему.Наталья Николаевна пришла намного раньше назначенного часа. Лерка едва успела перекусить, как раздавшийся мелодичный и одновременно тревожный звонок в дверь заставил её вздрогнуть. Она никак не могла унять волнение, похожее на необъяснимое предчувствие. Оно не отпускала её всё то время, пока из-за закрытой двери её комнаты доносились тихие голоса и звуки какого-то движения, словно в помещении было множество людей. Лерка напряжённо вслушивалась в эти звуки, пытаясь уловить слова… И чего она так разволновалась?Вошедшая к Лерке в комнату Наталья Николаевна мягко, с её особенной, успокаивающей улыбкой, извинилась за столь ранний визит, и пояснила, что, несмотря на неограниченное количество утреннего времени, которое ей дал Лобов, она всё же решилась прийти пораньше, чтобы можно было неторопясь пообщаться со своей подопечной и почти вовремя прийти на работу. Лерка слушала убаюкивающий голос Натальи Николаевны, стоявшей прямо перед ней, и постепенно тревога покидала её, растворяясь, словно лёгкая дымка на открытом пространстве.Внезапно боковым зрением за открытой дверью Лерка заметила какое-то движение. Сразу оба?— Вика и Толик?— маячили на пороге, видимо, не решаясь войти. И оба почти одновременно переводили глаза с врача на Лерку, отчаянно жестикулируя и мимикой давая понять, что с нетерпением жаждут дождаться окончания вступительного монолога Натальи Николаевны.Заметив эту нетерпеливую возбуждённость в поведении Вики и знакомый огонёк авантюризма в глазах Смертина, Лерка перевела взгляд за спину врача и страшно округлив глаза, дала понять, что она сильно занята. Впрочем, эта возня не ускользнула от внимания терапевта.—?Ребята, я, конечно, понимаю, что вам страшно хочется пообщаться. И вам с утра есть много о чём поговорить, но давайте мы с Лерой здесь закончим, а потом у вас будет масса времени…Проговорила уверенно, но спокойно и мягко, словно проворковала, и, подойдя к двери, плотно прикрыла её так, что громко щёлкнул язычок замка.Проговорив с Леркой не менее получаса, расспросив её и послушав, Наталья Николаевна оставила исписанным половину тетрадного листа с рекомендациями. В целом осталась довольна, о чём немедленно сообщила Леркиным друзьям, взяв с них обещание всё ещё не снимать масок, продолжать проветривать квартиру и выполнять влажную уборку. На том и распрощались.Вика моментально влетела в комнату к Лерке, радостно защебетала:—?Ну, что, Гордеева? Я же говорила?— держись меня и жить будешь! А то развели тут?— стациона-ар! Спецухо-од! А у меня тут, я тебе скажу, тот ещё спецуход?— как на правительственной даче!—?О какой удаче речь? Лерка, ты там не голая, зайти можно? —?даже не выдержав для приличия паузу, Смертин просунул голову в дверную щель.—?Толик! Ну, как тебе не стыдно! —?Вика деланно возмутилась, но не выдержала и прыснула. —?Я говорила, что у нас тут как на даче правительственной?— всё в постель. И кто был прав?—?Да-а, Вика у меня и хозяюшка, и врач?— каких мало, да? —?и посмотрел на Вику, улыбаясь во весь рот и щуря хитрые глаза.—?Да, Лер… Нам тут с Толей нужно уйти на время. Не думали, но так сложилось, что нужно,?— интернатура, зачёт… Ну ты сама знаешь. Мы ненадолго. Да и вообще… Обещаю, что скучать тебе не придётся. Надеюсь, что филонить не будешь и витаминки в унитаз не спустишь, да? —?Вика стояла над Леркиным диваном и покачивала указательным пальцем в сторону Лерки в такт своим словам. —?И на нас не обидишься?.. Да?—?Ну… Вика, да ты что! Я вам и так благодарна за всё! Вы столько для меня сделали и…—?Так, подруга, не начинай. Нам уже нужно убегать, давай, держись тут и жди нашего возвращения! Сегодня на ужин будут вкусняшки, надеюсь, тебе тоже захочется к нам присоединиться! Ну, пока! Цём!—?Лера, пока! —?Смертин сделал комичный прощальный жест через дверной проём.И дверь за Викой и Анатолием тихо закрылась.А Лерка и рада была остаться одна. Она уже успела устать за утро?— один визит врача чего только стоил. И ей до сих пор было неудобно за то, что Вика постоянно бегала к ней в комнату?— спрашивала, не нужно ли чего, проверяла соблюдение Леркой ?питьевого? режима, дотошно выспрашивала, а ?не подкармливает ли больная витаминными горошинами цветы в комнате??, чем неимоверно смущала ?пациентку?.Лерка еще некоторое время слышала отдалённую, едва слышную возню в квартире и голоса?— не разобрать сколько, но она уже снова погружалась в не совсем здоровый сон, спровоцированный горячим чаем, калорийным перекусом и утомлённостью от пока ещё властвующей над ней болезнью.Последнее, что она отчётливо увидела, прежде чем сдаться изнуряющему желанию поспать,?— зачем-то брошенный Викой плед на кресло, стоявшее неподалёку от изголовья Леркиного дивана. Лерка увидела это, когда повернула голову, чтобы проводить взглядом вернувшуюся с пледом и снова собиравшуюся выходить из комнаты подругу.Кто знает, сколько прошло времени с того момента, когда квартира опустела и воцарилась полная тишина?— только где-то отдалённо у соседей монотонно работал пылесос (или миксер?— не разобрать).То ли от этой монотонности, постепенно добравшейся до подсознания, а теперь пытавшейся выбраться наружу, будя её, то ли от какого-то ещё странного ощущения, Лерка постепенно и мучительно стала выплывать из липкого сна, как из мутной заводи на чистую, просторную воду широкой реки: то снова проваливаясь в омут забытья, то всплывая почти к самому осознанному пробуждению. Когда же, наконец, почти полностью покинула ?царство Морфея?, но всё же оставаясь в липкой паутине болезни, необычное ощущение не отпускало её?— словно она находилась посередине футбольного поля одна, в неглиже, и десятки тысяч пар глаз рассматривают её, ярко освещённую со всех сторон мощными прожекторами…Лерка лежала на спине и, открыв глаза, не смогла сразу охватить взглядом всю комнату. Приподняла голову и оглядела диван?— половина одеяла скомкана и скручена объёмным клубком где-то сбоку под спинкой дивана, тем самым, оставив её наполовину раскрытой. Согнутая в локте рука лежала на груди, не полностью спрятанной за расстегнувшейся от горловины рубашки пижамы и распахнутой в разные стороны, а раскрытая ладонь словно прикрывала оголённый участок тела, не защищённый от посторонних глаз.Оставленная без защиты одеяла длинная стройная ножка в белоснежных пуховых носках выглядывала из широкой пижамной брючины, также скомканной и задранной до середины бедра, и была слегка согнута в колене, как будто её хозяйка грациозно позировала перед объективом фотоаппарата опытного мастера из дорогого глянцевого журнала.Лерка всё ещё лежала, осматривая себя, комнату?— куда ?достал глаз? и привыкая к своему пробуждению. В квартире было тихо, но ощущения беспокойства и постороннего присутствия так и не покинули её, а непонимание причины своих тревог и недостаток света в комнате усиливали дискомфорт.Внезапно слабый шорох заставил её насторожиться. Это был еле уловимый, на грани ?послышалось?, но характерный звук?— как лёгкое шмыганье носом, словно у человека, его издающего, пылинка попала на ворсинки слизистой, и он своим шмыганьем попытался осторожно избавиться от нежнейшей щекотки, в то же время стараясь не привлекать к себе внимания…Лерка повернула голову вправо и вверх до упора?— на звук, одновременно немного приподнимаясь на локтях. Испуг моментально и окончательно вывел её из состояния вязкости?— ей даже показалось на мгновение, что она и вовсе не была больна. Лерка выгнулась как пружина, всем телом, как только смогла, и уставилась на то место, где стояло кресло, и откуда исходил этот тихий, но до ужаса пугающий звук.В кресле сидел человек. Тусклым тёмно-серым пятном с нечёткими контурами. В расслабленной позе?— изрядно утонув в пространстве между спинкой и сиденьем и немного сползши вперёд так, что пришлось широко расставить согнутые в коленях ноги, чтобы сохранить равновесие.Лица сидящего не было видно?— закрытое белой медицинской маской до самых глаз, не оставляло никакой возможности его рассмотреть. Тёмные волосы, безупречно гладко зачёсанные назад, блестели, словно смоченные дождём…Лерка ещё успела переключиться на руки сидящего и выхватить взглядом небольшое устройство, похожее на мобильный телефон, в этих руках. Казалось, что человек не заметил её пробуждения?— наклонив низко голову (почти касаясь подбородком груди), держа двумя руками устройство, что-то на нём активно перебирал пальцами. Лерке показалось, что он так был увлечён этим времяпровождением, даже не услышал её возни на своём месте …Воспользовавшись этим обстоятельством, Гордеева насколько могла быстро села на диване, поджав ноги, и натянула на себя плед, укрывшись ним, как щитом, до самого подбородка.И замерла, приходя в себя и глядя исподлобья на незнакомца. Она даже не смогла вскрикнуть, так и сидела, как немая, судорожно зажав край пледа в кулаках и прижимая его к лицу.Настороженно, сычом, Лерка вглядывалась в лицо-маску человека в кресле. От незнакомца совершенно не веяло никакой угрозой, скорее,?— наоборот, его появление стало вызывать любопытство, и что-то неуловимо знакомое промелькнуло в его скупых движениях.Лерка сама ещё не понимала, но где-то внутри неё?— очень глубоко, глубже самого подсознания, просто в каждой клеточке тела?— вероятно уже готовился ответ, который она пока ещё чётко не осознавала. Сейчас она была похожа на собаку, которая, увидев силуэт хозяина, ещё этого не понимает, не слышит знакомого запаха, но уже насторожилась, и её инстинкт на взводе и готов одномоментно взорваться эмоциями, в долю секунды приведя в вихревое движение всё и вся вокруг. Лерка даже не замечала времени и словно существовала вне его.—?И что это ты надумала болеть, а? Сестричка! —?не поднимая головы, не отрываясь от своего занятия и не переставая перебирать пальцами на телефоне, произнёс гость.—?Что? —?Лерка выдохнула коротко и недоумённо, словно ослышалась, ожидав услышать что угодно, но только не вот это. А затем, словно долго не дышала, вынырнув из-под толщи воды, набрав полные лёгкие воздуха и на выдохе с диким придыханием и широко раскрытыми глазами?— большей степени изумления невозможно было и представить:?— Что-о-о-о?—?Я говорю: доброе утро! Кто ж так гостей встречает? —?человек наконец-то подобрался и сел на краю кресла, подавшись в сторону сжавшейся на диване Лерке и уперевшись согнутыми в локтях руками на колени своих ног. —?Я, конечно, слышал, что дела плохи, но что вот так вот…Спинка кресла больше не загораживала гостя от падающего из окна тусклого света пасмурного зимнего утра, который осветил посетителя достаточно, чтобы сделать того узнанным.И Лерка уже не сомневалась, что ей больше нечего опасаться, а державшее напряжение моментально схлынуло, оставив её совершенно без сил.И неожиданно выражение Леркиного лица стало меняться… Сперва брови собрались на переносице, заложив глубокую вертикальную складку между ними, и их уголки плавно и очень медленно, дрожа, попытались поползти на лоб. Было заметно, что Лерка прилагает колоссальные усилия, чтобы этого избежать. В её глазах промелькнуло что-то неуловимое, не свойственное ей, сменившееся выражением отчаяния. Она на мгновение прикрыла глаза, сглотнув комок в горле и пытаясь побороть нечто, что щипало в носу, не оставляя надежды на то, что ей удастся взять своё психологическое состояние под контроль. Открыла глаза и старалась сразу не смотреть в сторону кресла, балансируя на очень тонкой эмоциональной грани, стремящейся выйти из-под её контроля.Однако охватившее Лерку потрясение всё же оказалось сильнее. Она всхлипнула раз, другой. Слёзы накатили внезапно и беспощадно. И бороться с ними больше не было смысла: тот, кто сидел напротив, слишком пристально и внимательно вглядывался в её лицо, и можно было не сомневаться, что увидел всё, что Лерка так пыталась скрыть, застигнутая врасплох этим неожиданным визитом.—?Гле-е-еб! —?Лерка практически просипела, даже не попытавшись прочистить горло после долгого молчания и совсем не аристократично, как маленький ребёнок, шмыгнула носом… —?Гле-е-еб…Сгребла концы пледа, которые всё ещё зажимала в кулаках, и натянула на голову, спрятав лицо, надеясь, что ей удастся скрыть моментально покрасневшие нос и веки.Она услышала приближающийся шорох и почувствовала, как откуда-то извне её кокона из одеяла, обернувшего её с головой, буквально материализовались сильные руки, сжали её запястья и осторожно потянули вниз и слегка в стороны, словно раскрывая невидимую ракушку, в которой она пряталась.Свет ворвался в её бывшее только что тёмным пространство и заставил инстинктивно зажмуриться, словно это гарантировало, что она останется невидимой для посторонних глаз.Всё так же крепко зажмурившись, Лерка как можно ниже опустила голову и повернула в сторону, чтобы упавшие на лицо волосы всё же прикрыли её ?непрезентабельный? вид. Одновременно она попыталась высвободить свои руки, сжимавшие края пледа, чтобы снова спрятаться за ним, однако её кисти были осторожно, но крепко схвачены, и вырваться из этих ?оков? было практически невозможно.—?Лер… Лера… Лера, ну прости меня, я не хотел тебя напугать!Глеб старался говорить вполголоса и как можно мягче. Уговаривал, словно ребёнка… Было очевидно, что Леркин испуг был вызван неожиданным присутствием в квартире постороннего человека. Тем более, если Вика и Анатолий, попрощавшись с ней, не предупредили её о присутствии гостя, полагая, что для болеющей и пребывающей в депрессии подруги это будет приятным сюрпризом.Глеб совершенно чётко это осознал только теперь, когда его сводная сестра так запаниковала, что даже не смогла вскрикнуть из-за сковавших её неожиданности и страха.—?Глеб, пожалуйста, отпусти меня!.. —?Лерка всё ещё всхлипывала и вяло, но всё же сопротивлялась, надеясь, снова укрыться за своим одеялом.—?Ну, вижу, что я узнан и вполне осознанно… Ну и слава Богу, а то я как-то даже сам испугался… —?вдохнув и шумно выпустив воздух из сжатых трубочкой губ, Глеб разжал руки.Очевидно, он так и замер около Леркиного дивана?— Лерка из-за зажмуренных глаз не видела?— потому что наступившая резко тишина ничем не была нарушена, ни единым шорохом. Гордеева снова натянула плед до шеи и наконец-то разлепила веки. Поморгав несколько раз припухшими веками и вернув своим глазам способность снова чётко видеть, обнаружила ?брата??— прямо перед собой.Глеб сидел на корточках, уперевшись руками в край дивана, и внимательно наблюдал за её действиями.—?Лер, извини, я и вправду не хотел тебя напугать. Тебя что?— не предупредили? —?спросил, вероятно, подтвердить свою догадку.Лерка молча помотала головой из стороны в сторону и вдруг неожиданно для самой себя проскулила:—?Глеееб… пожалуйста… не смотри на меня…Лобов недоуменно округлил глаза и даже сперва не нашёлся, что ответить… Так же, не поднимаясь с корточек, понизив голос и слегка подавшись в сторону ?сестры?, почти прошептал, пристально глядя ей в глаза:—?Лера, что случилось?Лерка готова была провалиться сквозь диван, и не понимала, как себя вести в этой ситуации. Сейчас она уже понемногу осознала, что видит Глеба в реальности, но всё никак не могла принять этот факт. Ещё ей было неловко за то, что она позволила застать себя врасплох …Похоже, Лобов догадался об её терзаниях. Он бесшумно поднялся, еле заметно улыбнулся глазами поверх маски и коротко, но мягко бросил, кивнув в сторону двери:—?Мне нужно выйти ненадолго?— не курил давно…И вышел. Лерка с опаской глянула на дверь. Переместившись на диване, дотянулась до прикроватной тумбочки.Взяла маленькое круглое зеркало. Глянув на своё отражение, рефлекторно поправила сбившиеся на лбу волосы, пятернёй расчесала пряди по всей длине. Погладила веки на глазах, рассчитывая сбить припухлость и лёгкое покраснение кожи.Эти нехитрые движения, очевидно, заняли у неё гораздо больше времени, чем она предполагала, потому что в дверь очень осторожно постучали, и Лерка, так и не успев переодеться в домашнее, снова нырнула под плед.