Трещина... (1/1)

Лерка расположилась на канапе в зале, и, округлившимися от возмущения глазами, смотрела на Гордеева, сидящего напротив в кресле, имеющем форму мешка, наполненного чем-то упругим, принимающим очертания тела человека, сидящего в нём.—?Саша!—?Лера, звини, но я так решил!—?Саша, но…—?Лера, прости, но чего ты добиваешься? Чтобы я изменил своё решение? Я знаю, что ты хочешь, как лучше для меня и для нас, но я так решил, ну так надо!Гордеев присел на корточки перед Леркой и, облокотившись на её колени, заглядывая снизу вверх в её глаза, примирительным тоном продолжил:—?Лера… Валерия Гордеева! Ты же врач… И ты жена самого лучшего и талантливого хирурга в нашем центре! Ну, ты же сама видела, как это бывает: не досмотрели за пациентом?— и хана! Ну не Степанюге же доверить моего больного, в конце-то концов! Он сегодня дежурит, а это равносильно тому, что в отделении нет никого из врачей… Лер… Этот больной меня днём настораживал, и, кто знает, что может произойти ночью. А с момента операции всего несколько часов прошло… Лер… Мне нужно ехать…—?Саш, я понимаю, но ты практически живешь в отделении. Мы редко бываем полноценно вместе, иногда выбираемся к Куратову на дачу или на несколько дней в отпуск… из которого ты досрочно возвращаешься, потому что у твоего больного, видите ли, на две десятых поднялась температура… Саш, я всё понимаю, но… И потом… —?Лерка вдохнула и опустила голову, чтобы скрыть стремительно наворачивающиеся на глаза слёзы. Набрав полный рот воздуха и округлив щёки, с шумом выпустила его через губы, сложив их трубочкой. Вроде взяла себя в руки.—?Лера, я тебе обещаю, если всё будет хорошо, я постараюсь вернуться домой ещё сегодня… —?продолжая сидеть, Гордеев откинул своей рукой упрямую прядь волос с Леркиного лба…—?Саш…—?Лера, ты прости меня, но так надо. Ты же знаешь, я спать не смогу, сбегу под утро в отделение! —?смешливым тоном Гордеев попытался разрядить обстановку. —?Прости, но мне нужно уйти!Поднялся с корточек, пересел к Лерке на канапе и, обняв одной рукой жену за плечи, другой повернул её голову к себе и нежно коснулся губами её лба?— словно попробовал температуру у ребёнка.—?Всё, Лера, прости. Я убежал! Если что, звони?— я всегда рядом! —?и Гордеев, пересилив жалость к Лерке, которая, потерянная и с видимым равнодушием, продолжала сидеть, не шевелясь и не отвечая на его прикосновения, быстро вышел из квартиры. Тихо прикрыл за собой дверь, словно боялся громким хлопком ранить жену ещё сильнее.С ЕГО уходом Лерка откинулась на спинку канапе и, запрокинув голову, прикрыла глаза. Она устала. Сказывался напряжённый день и повторяющиеся эпизоды их разговоров с мужем?— прямо дежавю какое-то… Сейчас ей хотелось просто покоя, но волна воспоминаний уже захлестнула, не давая расслабиться……Прошло всего полгода с того момента, когда её Сашка, казавшийся ей незыблемым и монолитным, которым она восхищалась и боготворила, при котором она расцветала и готова была летать, был банально застукан ею с какой-то девицей в их собственной супружеской постели. Эти двое проснулись от стука захлопнувшейся двери, когда Лерка вошла в квартиру. Смазливая брюнетка, наверное, худенькая, судя по красивым точёным рукам?— Лерка не смогла разглядеть?— сидя в углу ИХ дивана, прикрывалась простынёй, поджав под себя ноги и смущённо поправляя растрёпанные волосы на голове, стараясь ?сохранить лицо? в недвусмысленной ситуации. Тогда Лерка просто не помнила себя. Осталось в памяти, что она на автомате молча собирала свои вещи в первую попавшуюся сумку. Саша что-то говорил ей, периодически становясь перед ней лицом к лицу и мешая собираться. Виновато жестикулировал. А вот что говорил?— она не слышала. Совсем. Как в немом кино… И сколько это длилось?— Лерка не помнила тоже. Просто ощущала, как окаменело её лицо и мышцы под кожей не могли расслабиться, отчего это самое лицо горело огнём от напряжения и стыда за своё положение…В тот день Леркина жизнь в очередной раз разделилась на ?до? и ?после?, оставив её один на один со своим горем. Перебрав все возможные?— даже нереальные?— варианты своего переезда от мужа, она осознала, что идти ей было некуда, поэтому, скрепя сердце, она вынуждена была вернуться в дом опекунов… Такой знакомый и такой… нежеланный. По возвращении ей пришлось занять комнату Глеба на втором этаже, рядом с Денискиными ?апартаментами??— так было спокойнее, когда родной человек совсем рядом, пусть и за стенкой. А, по словам брата, Глеб всё равно был надолго в отъезде, и, когда ещё появится,?— неизвестно.Денис долго не принимал её версию возвращения, на что Лерка даже огрызнулась, но тяжесть свершившегося настолько давила на неё, что, однажды, не выдержав укоризненного взгляда брата и прямого вопроса, выдала ему всё… Ну… или почти всё, опуская некоторые подробности, совершенно не нужные для ушей подростка. Рассказала, а легче не стало. Снова замкнулась в себе. Денис, конечно, понял, посочувствовал. Пытался предугадать каждое её желание и заглядывал в глаза, проверяя Леркину реакцию на его заботу. Она была очень признательна брату, но его неумелое поведение в этой ситуации только усугубляло ощущение несчастья, расширяя её горе до вселенского масштаба… И она была один на один сама с собой и своим несчастьем… Во всяком случае, Лерке так сначала показалось… Тогда она просто впала в анабиоз?— почти не ела, мало спала, большей частью сидела и смотрела в одну точку. И ни о чём не думала. И слёз не было. Это состояние беспомощности и острого одиночество было ей более, чем знакомо. Когда они с Денисом выжили в автокатастрофе, унесшей жизни их родителей, Лерка испытывала шок, не проходящий годами, а в чужой семье, так и не ставшей ей близкой, это состояние постоянно подпитывалось пренебрежительным отношением к ней мачехи и постоянными мелкими пакостями со стороны её сводного брата……Глеб… Всё так же, откинувшись на спинку канапе, Лерка словила себя на том, что она… улыбалась! Снова вспомнилось, как их с ?братом? сосуществование изменились после того, как он с риском для жизни спас её от двух гопников, искавших недвусмысленных развлечений и попавшихся на её на пути. Тогда Глеб словно специально оказался рядом и пришёл ей на помощь, получив ранение ножом в живот в драке с этими отморозками. Это ранение едва не стало фатальным для него в частности и в общем для всей семьи Лобовых… То страшное событие кардинально перевернуло их с Глебом отношения на более… родственные, что ли… А вообще, если покопаться в её воспоминаниях, Глеб всегда оказывался рядом, когда ей нужна была та или иная помощь или поддержка… Она вспоминала, как, сидя в комнате Глеба (в свою не захотелось возвращаться по причине психологического дискомфорта, связанного с воспоминаниями об этом доме) и переживая который день Сашкину измену, вдруг услышала голоса в холле… Кроме Денискиного был ещё один мужской голос… очень знакомый. Лерка не поверила своим ушам?— настолько это было нереально, неправдоподобно и просто невозможно… С трудом выползла из комнаты и… Глеб внезапно ввалился в дом с небольшой дорожной сумкой, радостно приветствовал Дениса, а потом и её саму… Это его появление мгновенно, словно пена из огромного огнетушителя, моментально заполнило всё огромное пустое пространство большого дома, добравшись, казалось, до самых отдалённых пустующих уголков. Находясь всё в таком же подавленном состоянии, Лерка всё же вздохнула с облегчением?— тишина в доме и жалостливые взгляды младшего Чехова угнетали ещё больше, чем если бы Олег Викторович и Алла Евгеньевна вернулись бы из своего недолгого путешествия, и пришлось бы выкручиваться, выдумывая причины её возвращения. Уже спустя время, Лерка мысленно вернулась к этому неожиданному появлению Лобова-младшего, и у неё закралось сомнение относительно его приезда. Как он тогда говорил?— ?случайно появившаяся возможность навестить родителей?, совершенно внепланово приехав аж из Тулузы, хотя, по словам бескрайне и искренне удивлённого Дениса, этот момент должен был наступить значительно позже. И уже потом, анализируя время, проведённое в компании сводного брата, Лерка вспомнила некоторые сначала малозначащие мелочи в поведении Глеба; затем случилась совершенно внезапная инициатива примирения со стороны Гордеева, который вообще мало способен на дипломатичность и компромиссы. И Лерку посетило смутное сомнение относительно всех этих удачных стечений обстоятельств, а цепочка случайностей сложилась в почти уверенное подозрение в возможной связи всех этих событий…Лека открыла глаза, поморгала веками, глядя в потолок. Собравшаяся было выкатиться из глаза слеза, растворилась без следа, позволив Лерке оторвать голову от спинки канапе без риска размазать тушь по щеке…Подниматься ужасно не хотелось. Накатило какое-то опустошение. Вроде не вагоны с углем разгружала, а устала бесконечно… Лерка ещё посидела, оглядывая комнату, словно впервые видела, или основательно забыла и сейчас пыталась вписаться в энергетику этого места. И ей показалось, что Сашкина квартира стала пустой, холодной, слишком тихой. Лерка передёрнула плечами, словно лёгкий разряд тока пробежал через всё её тело…