5 (1/1)

Со временем она смирилась; не только та безбашенная, бунтующая Бэт, что каталась с ним по ночам, исчезая наутро — но и давно знакомая, домашняя Бэт в простого покроя джинсах и неприметном свитере; не приняла — а именно смирилась. Глядя украдкой ей в глаза, Дерек видел порой те самые искорки — тёплые, благодарные; в редкие моменты, когда они оставались одни — клал ей руку на плечо, торопливо целовал в шею, и она не сопротивлялась — напротив, подавалась навстречу, и даже едва заметно улыбалась, приподнимая уголки светло-розовых губ.Никто не должен был догадаться; Дерек и Бэт понимали это без слов. Всё, что у них было — редкие ночи, когда мотоцикл, угрожающе рыча, уносил обоих в чернильную темень; и в какой-то момент, когда тел друг друга стало уже не хватать, чтобы вернуть призрачное, пьянящее чувство собственной молодости и безумства — они стали разговаривать. Долго и жадно — их приглушённые голоса отчётливо были слышны в ночной тишине, и вокруг по-прежнему не было ни души, и никто, никто не мог помешать им чувствовать себя двумя влюблёнными подростками, чудесным образом сбежавшими ото всех. Они скрывались под сенью деревьев парка, и Бэт клала голову Дереку на плечо, а он прятал в ладони её тонкие пальцы, и укутывал её курткой, если ночь была прохладной; они говорили о молодости — но вовсе не чувствовали при этом себя старыми. Дерек рассказывал о звёздном прошлом группы — но не испытывал почему-то былого сожаления, напротив — наслаждался, видя восхищение в глазах Бэт; она вспоминала о своей юности — но даже тогда он не чувствовал почему-то, что она его старше.Он по-прежнему запрещал себе думать такими ночами; а обо всём, что касалось возраста, прошлого, будущего — запретил себе думать вообще. Как-то раз они застукали парочку подростков на одной из скамеек — те тут же вскочили, испуганно поправляя одежду, отпрянув друг от друга и растерянно озираясь. Бэт и Дерек, извинившись за беспокойство, отошли от скамейки на несколько метров — и беззвучно расхохотались. Было в этом что-то очаровательно-трогательное, присущее лишь безрассудной молодости; Дерек поцеловал Бэт, жадно и уверенно притянув её к себе — и вскоре появление случайного прохожего уже подействовало бы на них так же, как и на тех подростков.Они и сами были точно подростки — да только слишком о многом приходилось не думать.***Трип не мог не догадаться рано или поздно; Трип был слишком умён — часто умнее их всех, хоть Дерек и не любил себе в этом признаваться. Трип просто сел однажды напротив него, отчего-то не выпуская из рук гитару, по-прежнему машинально гладя ладонями её блестящий гриф — и спросил:– Дерек... ты и моя мама?..Поднял голову и взглянул Дереку в глаза; заканчивать вопрос, искать подходящую формулировку — не имело никакого смысла.– Я...Дерек замялся; лицу стало предательски-жарко — а он ведь давно уже отвык перед кем-то краснеть, если того, конечно, не требовала роль. Он постоянно играл эти роли — то одну, то другую, то третью; играл старательно и исправно — как профессиональный опытный актёр; это казалось естественным, словно дышать — он сам не помнил уже, как жить, не играя. Бэт нужна была его роль — но и остальным нужны были только роли, Дерек давно к этому привык; Бэт нужна была роль, которая совсем не соотносилась с тем, что было в реальности — но он, быть может, и ценил её именно за это; рядом с Бэт можно было забыть о том, что такое реальность.Рядом с Бэт его роли — становились реальностью.Рядом с Трипом, сейчас — его роли таяли в какой-то мутной дымке стайкой дешёвых недолговечных спецэффектов; Дерек чувствовал себя непривычно-беззащитным, непривычно-собой.Без ролей.Он заговорил бестолково и сбивчиво:– Трип, ты должен понять, я... не хочу делать ей плохо... – слова слипались в большой несуразный комок, словно выплюнутая жвачка. Трип внимательно слушал, чуточку склонив голову, не убирая ладоней с гитарного грифа; Трип должен был понять — Дерек верил в это, и сейчас позволял себе быть почти искренним — насколько вообще умел таким быть.Трип должен был понять; его отношения с девушками давно уже перешли за грань невинных поцелуев — Дерек искренне им гордился, считая себя в глубине души одним из учителей мальчишки в нелёгком деле покорения женских сердец. И сейчас, после того, как сам не раз давал Трипу советы касательно дам, — чувствовал себя вдвойне неловко; но в то же время, быть может, именно поэтому ему казалось, что Трип должен был понять.Трип понял.Трип молча кивал в ответ на все его сбивчивые, несуразные объяснения; Трип даже тихонько улыбался чему-то — и Дерек казался себе невыносимо смешным со своей подростковой любовью. И лишь под конец, когда Дерек, завершив свою комканую речь, поднялся с места и отошёл к окну, нервно сглотнув, сплетя пальцы в замок до побелевших костяшек — Трип сказал негромко:– Ты ведь будешь её беречь?..Это прозвучало до жути непривычно-искренне — по коже прошла неприятная дрожь; Дерек ясно почувствовал, что Трип — взрослый; ужасно взрослый; в тысячу раз взрослее всех остальных Уизлов.Особенно Дерека.– Конечно, – хрипло ответил Дерек и хмуро прокашлялся — не хватало ещё посадить голос перед концертом.И подумал, что он всё равно не тот, кто нужен Бэт; ему недолго придётся её беречь — только до окончания этого странноватого спектакля.Стало почему-то щемяще-обидно.