6 (1/1)

Бургер и Эш — не догадываются ни о чём; Дереку кажется, что это неправильно.Впрочем, Дереку в последнее время много чего кажется — кажется ещё, например, что просто невозможно ни о чём не догадаться, когда они с Бэт то и дело проводят вечера на веранде, сидя друг от друга предательски-близко, а пару раз, совсем потеряв осторожность, он неслышно проскальзывал ночью в её спальню; но после Дерек думает о том, насколько абсурдным сам бы счёл такое предположение раньше — и понимает, что надеяться здесь особенно не на что.Ему не очень-то приятно скрывать подобное от друзей; он даже знает, что именно из-за этого стал чуть меньше смеяться над их шутками и недолюбливать глуповатые весёлые игры, которые они придумывали раньше вчетвером. Дерек помнит, что нет буквы ?Я? в слове ?друзья?; Дереку неловко и стыдно за своё молчание; но Дерек знает, что не может рассказать без согласия Бэт.А она смотрит на него с осторожной улыбкой, прикрывает глаза и прислоняется щекой к его плечу — или мягко тянет за лацканы куртки, прижимаясь к ноге тугим бедром; она — любая, в нелепом рокерском наряде или домашнем свитере, — кажется ему невозможно хрупкой, недостижимой и странной, будто инопланетянка. И Дерек хочет, чертовски хочет поговорить с ней обо всём, что происходит — но ему почему-то страшно.Это невероятно глупо — Дерек знает, что поборет свой дурацкий страх; Дерек думает об этом каждый раз, когда Бэт засыпает на его плече, тёплая, уютная, с цветочно-коричными волосами; Дерек непременно с ней обо всё поговорит — только не сегодня.Не сегодня — сегодня цикады стрекочут вызывающе громко, и ночь — уж слишком бархатно-тёплая для таких холодных разговоров; сегодня ему хочется просто обнять её, коснуться сплетёнными в замок пальцами её живота, шутливо прикусить зубами мочку уха. А после усадить на мотоцикл — именно такую, без всяких вызывающих штучек, в потёртых джинсах и широкой кофте, — и увезти в прохладную темноту, раскрашенную извилистыми лентами фонарных огней; и Дерек знает, что когда она приникнет губами к его губам, мягко увлекая на парковую скамейку — он почувствует себя прежним, совершенно прежним: молодым и безупречным, горячо любимым и способным сделать абсолютно всё.Ещё Дерек знает, конечно, что он — совсем не тот, кто нужен Бэт; что ему нечего ей предложить с его звёздным прошлым и серым скучным настоящим. Дерек знает, что когда-нибудь она окончательно это поймёт; когда-нибудь она поверит всем этим старым словам Трипа о том, что принц не найдёт её сам, его надо искать — и уйдёт в прохладную темень одна, искать принца, оставив Дерека на обочине вместе с его железным мустангом. Дерек знает — другого конца у этой истории нет, и быть не может; в конце концов, он расставался со множеством женщин — и давно к этому привык. В конце концов, ему нужно от Бэт всего лишь — чувствовать себя рядом с ним прежним, молодым, всесильным и великолепным; ему нужно всего лишь видеть восторженную благодарность в её глазах, чувствуя, что он может ей дать хотя бы иллюзорное подобие спокойствия и счастья; и когда-нибудь она почувствует до конца всю эту иллюзорность. Дерек знает — так будет, и это правильно: девчонки любого возраста рано или поздно уплывают в ночную мглу на поиски взрослых надёжных принцев, оставляя на обочине вечных мальчишек с их потёртыми железными драндулетами.Бэт не исключение — когда-нибудь и она ускользнёт от него прочь; и Дерек не имеет, в сущности, ничего против.Когда-нибудь.Только не сегодня.