По итогам аудита... (1/1)

Если бы кто-нибудь догадался провести конкурс на самого ?умеющего обзаводиться врагами?, то Андрею Павловичу Жданову досталось бы не просто первое место, он получил бы еще и Grand Prix, за свое несомненное первенство. Второе место, с не очень большим отрывом от первого, досталось бы Екатерине Валерьевне Пушкаревой. Это стало абсолютно понятно после совещания, проведенного по итогам полного аудита.Впрочем, давайте-ка, я обо всем по-порядку.Ранним утром следующего после визита Воропаевых в ?Zimaletto?, а затем исторической беседы Андрея с Ромкой, дня в квартире Светланы Антоновны царила паника. Другими словами то, что там происходило, назвать было никак нельзя. Мало того, что Кира рыдала беспрерывно, мало того, что Сашка бегал из угла в угол и кричал дурным голосом, что теперь его точно прирежут, потому что ему нечем вернуть долг, мало того, что сама Светлана, в ужасе за жизнь сына, вот уже который раз вытряхивала из заветной шкатулки свои драгоценности, плакала над ними, обцеловывала каждый камешек, и снова убирала их в шкатулку, а потом еще и в сейф, так еще в дом явился посыльный и вручил заказное письмо. Под роспись! Так что сказать потом, что, мол, не видела я никакого письма у Светочки возможности не будет.Письмо было от адвокатов их родной компании ?Zimaletto?, где юридическим языком было предложено Александру Юрьевичу и Светлане Антоновне извиниться за оскорбление и… побои (да-да, именно так?— побои) некоей гражданки Пушкаревой. Справка о нанесении телесных повреждений прилагалась, свидетельские показания прилагались. Мало того, заявление самой Пушкаревой тоже прилагалось. С полным рассказом всего, что произошло. Эта нахалка не постеснялась даже привести точные слова, сказанные Сашенькой и Светочкой, самые приличные из которых были ?уродка?, ?подстилка? и ?шлюшка?. Но и это еще не все, Воропаевым предлагалось не появляться у здания компании ближе ста метров по периметру.Насколько законным было предложение адвокатов, никто из все троицы понятия не имел. Извиняться, ясное дело, перед этой каракатицей Пушкаревой, матери и сыну Воропаевым не улыбалось, как не улыбалось им и выполнять просьбу о неприближении к ?Zimaletto?, но вот какие могут иметь для них последствия невыполнение просьбы адвокатов, было загадкой. Одно хорошо, Светлане это письмо дало толчок и она все-таки решилась расстаться с частью своих драгоценностей.—?Сашка, хватит паниковать. Деньги я найду сегодня же. Только учти, в руки я их тебе не дам, иначе ты и их проиграешь, сама оплачу твой долг. А ты на ближайшее время остаешься у меня и никуда не посмеешь даже носа высунуть. Ясно? Кира, прекращай выть. Собирайся на работу. Я проконсультируюсь с адвокатами, чем нам грозит невыполнение вот этой писульки,?— Светлана Антоновна потрясла бумагой,?— а до тех пор ты, Кирюша, будешь нашими глазами и ушами в компании. Всем все понятно? —?мать была настолько решительна, что дети и не подумали ее ослушаться.***В компании полным ходом шел аудит. Кабинеты начальников отделов, в которых в данный момент не было проверки, были закрыты на ключ, компьютеры заблокированы, а сисадмины, дабы не возникло у них желания покопаться в компьютерах на расстоянии, отправлены в трехдневный отпуск без сохранения содержания.?Zimaletto? встретила Киру враждебно. Казалось даже стены шипят ей вслед: ?Чего приперлась?? А уж люди… Тяжело вызвать сочувствие у тех, кого оскорбляла и унижала, кем так яро пренебрегала, и Кира почувствовала это на собственной шкуре, пока шла от лифта до президентского кабинета. Холодное, вежливое, но подчеркнуто дистанционное: ?Доброе утро?, было единственным, что Кирюша слышала ото всех.Двери в кабинет Андрея Воропаевой преградила Маша Тропинкина.—?Простите, Кира Юрьевна. Мне строго-настрого запрещено пускать кого-либо без доклада.—?Ну, так доложи, чего ты ждешь?—?Андрей Павлович сейчас занят. Как только он освободится, я сразу же доложу.А вот это был уже явный перебор, * это было, как указание Кире ее места в компании, и этого она стерпеть не смогла, оттолкнула Марию и распахнула двери в кабинет. Увиденное повергло Воропаеву в шок, если не в кому. На президентском кресле, за президентским столом, уткнувшись в президентский компьютер, восседала очкастая мымра Пушкарева с заклеенной марлевой повязкой левой щекой, и что-то воодушевленно говорила, а Андрей с Романом чуть ли не в глубоком поклоне склонились над ней, внимая этой уродине, как гласу Божьему. Может Кире и удалось бы разобрать, что они так восторженно обсуждают, ведь никто даже головы на нее не поднял, ее прихода попросту не заметили, но все карты спутала Тропинкина, ввалившаяся в кабинет следом за мадемуазель КирА.—?Андрей Павлович, я не впускала, Кира Юрьевна сама вошла, оттолкнув меня.Катя вскочила с президентского кресла и быстренько скрылась в каморке, Ромка выпрямился и попытался сделать серьезное лицо, но ему это удавалось плохо, его губы, растянутые в радостной улыбке никак не хотели ему подчиняться, а Андрей тут же сел в нагретое Катюшей кресло, развалился вальяжно и заговорил, не обращая никакого внимания на Кирюшу.—?Ничего, Машенька. Я понимаю, что танка голыми руками не остановишь. Сделайте нам три чашечки кофе, пожалуйста. И успокойтесь, я ни в чем вас не виню.Кира очень хотела сдержаться. Видит Бог, очень-очень хотела, тем более, что у нее было определенное задание, данное матерью, но Андрей сам спровоцировал ее на скандал, обозвав танком.—?Вот как ты заговорил, Андрюшенька?! Я у тебя теперь и танк, и входить мне к тебе без доклада не велено, и вообще, я у тебя враг номер один. И это после всего, что я для тебя сделала?—?Очень интересно. И что же ты для меня сделала?—?Я? Ты что всерьез спрашиваешь? Да если бы не я, тебя бы уже давным-давно уничтожили.—?Кто это хотел меня уничтожить? От кого ты спасала меня, Кирюша?—?Мои ро… —?Кира прикусила язык, но было поздно.—?Роман, будешь свидетелем. Сегодня же нужно подать заявление в милицию об угрозах для жизни.—?Андрей, давай поговорим, как взрослые люди. Наедине. Мне есть, что сказать тебе.—?Нет, Кирюша, до тех пор, пока ты не извинишься перед Катей, мне говорить с тобой не о чем. Тем более наедине. От вашего семейства можно ожидать всего, чего угодно. А от тебя тем более. Отравить ты меня уже пыталась, изнасиловать пыталась, Катерине в волосы вцепиться пыталась. Так что Ромка никуда не пойдет. Есть что сказать, говори при нем.—?Андрей Павлович, ваш кофе,?— Маша поставила три чашечки кофе на подносе на стол и вышла, плотно притворив за собой дверь.Андрей взял одну чашку, вторую подал Роману, а за третьей Кира сама протянула руку, но Жданов опередил ее, забрав третью чашку с подноса.—?Это не тебе, Кира. Ты забыла, что я объявил тебя пер-со-ной нон гра-та в пре-зидент-ском ка-бине-те? Катенька, кофе будете? —?крикнул он.—?Да, спасибо.—?Несу,?— Андрей отнес чашку в каморку и вернулся на свое место. —?Если тебе есть что сказать?— говори. Если нет, то не мешай нам работать.—?Тебе доставляет удовольствие унижать меня?—?Нет! Видно, тебе доставляет удовольствие унижаться.—?У меня только три вопроса,?— Кира вроде даже успокоилась, по крайней мере кричать перестала. —?Скажи, ты все еще готов взять Викторию на работу?—?Если она осилила делопроизводство и Office XP, то без сомнения. Я свое слово держу.—?Спасибо.—?Дальше.—?Что дальше?—?У тебя было три вопроса. Ты задала один. Вот я и прошу, давай дальше, мне некогда.—?Ты все так же настаиваешь, чтобы я извинилась перед ней? —?Кира показала рукой на каморку.—?Мне, как впрочем и Кате, все равно. Хочешь извиняйся, не хочешь не извиняйся. Это дело твоей совести.—?Но ты изменишь свое отношение ко мне, если я извинюсь?—?Нет! Ты же не от души станешь извиняться, правда?—?Правда! —?снова сорвалась в крик Воропаева. —?Правда! Посмотри на себя, Жданов! Эта кикимора подчинила тебя. Ты уже и от Сашки с мамой требуешь извинений. Знаешь что? Нас это все достало! Не хочешь по-хорошему?— я еду к отцу!—?Скатертью дорога, Кирочка. А сейчас освободи кабинет, не мешай работать.—?Сколько времени еще я не смогу занимать свой кабинет? До каких пор будет длится этот бардак?—?Еще два дня, Кирюша. Послезавтра в одиннадцать прошу тебя прийти на совещание по итогам аудита.—?Мама с Сашей и Кристина тоже должны прийти?—?Нет. Но если они изъявят такое желание, то пусть свяжутся с нашими юристами. Я не знаю, позволено ли им посещать ?Zimaletto?.—?Ты за все нам ответишь, Жданов. За все. И ты, и твоя макака.Кира вышла из кабинета, со всей силы хлопнула дверью и полезла в сумочку за мобильным.—?Мама, тут все ужасно. Мне кажется, что нам нужно съездить к отцу, рассказать ему последние события. Вдруг он одумается.—?Это прекрасная мысль, Кирюша. Мы с Сашей дождемся тебя и сразу же выедем к папе.Забегая вперед, хочу сказать, что поездка не принесла никаких результатов. Доехать-то до Ва-луй-ского Ус-пен-ского Ни-кола-ев-ского муж-ского мо-нас-тыря Воропаевы доехали, да только отец Михаил не дал им встретиться с послушником Юрием, готовящимся принять постриг и наречение нового имени. Он мол сейчас отошел от мирских дел, и не нужно его тревожить. И никакие слезы, никакие уговоры и угрозы, а так же попытка Сашкой подкупить отца Михаила, не смогли повлиять на его решение.***В четверг в девять утра Катя с Андреем прочли заключение аудиторской комиссии, срочно пригласили в президентский кабинет Ромку, который, как это не покажется странным, вот уже несколько дней не опаздывал на работу, да и в рабочее время не баклуши бил, а принимал самое деятельное участие в обсуждении антикризисных мероприятий. Более того, внес одно довольно интересное предложение.Ромка пришел незамедлительно и тут же включился в обсуждение повестки дня совещания. Правда, все больше хватался за голову, спрашивал: ?А не слишком ли круто ты берешь, Андрюха?? Закатывал глаза и, вообще, всячески демонстрировал, что он опасается таких крутых мер. Хотя в конце концов проголосовал ?за? по всем пунктам.Ровно в одиннадцать, секунда в секунду президент и его свита вошли из кабинета в конференц-зал… Совершенно пустой зал… Казалось, что дисциплина обязательна только на этой троицы.—?Я сейчас все выясню, Андрей Павлович,?— Катя убежала в приемную. —?Маша, начальники отделов оповещены о совещании?—?Конечно, Катюша. Просто задерживаются.—?Понятно. Машенька, обеспечь немедленную явку всех в конференц-зал. И вот еще что, пусть Пончева и Буйо никуда со своих рабочих мест не отлучаются. Это важно.—?Будет сделано, Катюша,?— Тропинкина шутливо приложила руку к голове, словно отдавала честь.—?И ты, Маша, никуда не исчезай, ты тоже можешь понадобиться.—?Слушаю и повинуюсь,?— улыбнулась секретарша.Катя побежала назад в конференц-зал.—?Это даже хорошо, что они опаздывают, легче будет начать разговор,?— Ромка хоть и хорохорился, но чувствовалось, что он в нервном перенапряжении. Андрей же, напротив, был спокоен и расслаблен.—?Бонжорно, амигос,?— сияя улыбкой и идеально гладкой лысиной в конференц-зал кузнечиком впрыгнул мсье ?ошиломисимо?, Урядов Георгий Юрьевич.—?Одиннадцать десять,?— констатировал Малиновский. —?Жорик, ты действительно считаешь, что у президента так много свободного времени, что десять минуть туда, десять сюда, это пустяки?—?Ромио, что ты придираешься к мелочам? Между прочим, я пришел далеко не последний.Двери снова распахнулись и на пороге появились Ярослав Борисович шепчущийся о чем-то с Кирой Юрьевной.—?Может быть вы уже пройдете и сядете? Почему президент должен вас ждать? —?спросил… Урядов.Андрей только хмыкнул от этой наглости начальника отдела кадров. Подождал пока все рассядутся и только собрался открыть совещание, как дверь снова отворилась.—?Как мЕне надОели все этИ совЕщания. Вы мЕне работАть не даете. Я хОчу работать, но не мОжу. То собранИя, то…—?Милко, сядь на место и помолчи хоть немного,?— рыкнул Роман.—?КАкой ты грубЫй,?— сказал модельер, но на свое место сел и даже замолчал.—?Добрый всем день,?— начал Андрей. —?Я не стану выговаривать вам за ваши опоздания. Ни к чему это. Зачем мне воспитывать ненужных ни мне, ни ?Zimaletto? людей? Я хочу поставить вас в известность о некоторых выводах аудиторской проверки. Многое мне было ясно и раньше, но на многое у меня открылись глаза только сегодня. Хочу сразу сказать, что все решения, которые я вам озвучу обжалованию не полежат, это окончательные решения, одобренные аудиторской комиссией. Начать я хочу с вас, Георгий Юрьевич.—?О, какая честь! Я в восхищении.—?Погодите восхищаться, господин Урядов. Вначале послушайте, что я вам хочу сказать. То, что вы набирали работниц по длине ног, я знал. Знал я и то, что ни одна (!), ни одна швея за последний год не была принята на работу без испытания на прочность вашего дивана. Одно это тянет не только на увольнение, но и на уголовное наказание. Вот,?— Андрей потряс в воздухе стопкой каких-то листков,?— вот заявления иногородних девочек, которых вы склоняли к сексу, используя ваше служебное положение.—?Андрей Павлович, это клевета,?— лысина Урядова покрылась мелкими капельками пота и заблестела еще ярче, а вот с всегда загорелого лица краски сошли.—?Серьезно? Клевета? И то, что ни у одной из принятых в последний год нет никаких навыков в шитье, это тоже клевета? И то, что ни одна из них до сих пор не может положить ровную строчку, это тоже клевета? А может клевета то, что некоторые из девочек до сих пор вздрагивают от страха, когда им приходится включить промышленную машину?—?Я этого не знал. В чем же моя вина? —?спрашивал Урядов так искренне, что Андрей взорвался.—?Вы хоть у одной проверили документы об окончании швейного училища, или хотя бы каких-нибудь курсов? Нет! И хватит на этом. Перейдем к тому, что обнаружил аудит. За один только год, отдел кадров потратил на премиальные исключительно для молодых и лояльных работниц сто восемьдесят девять тысяч рублей. Премии девушкам давались исключительно после посещения вашего кабинета. Таким образом вы нанесли и моральный ущерб и материальный, оплачивая сексуальные услуги для себя, любимого, деньгами компании. Георгий Юрьевич, вы уволены. Можно без открытия уголовного дела, тогда переговорите с нашими юристами, подпишите все документы о возврате украденных вами денег. Точную сумму подсчитает наша бухгалтерия. Можно с открытием уголовного дела, если вы откажетесь возмещать убытки.—?Без уголовного, пожалуйста, без уголовного.—?Хорошо. Только имейте ввиду, что все выходные пособия работницам, которые будут уволены, потому что не должны были быть приняты, тоже из вашего кармана.—?Я согласен.—?Тогда мы вас больше не задерживаем. Пройдите к себе, соберите вещи и ступайте к юристам…