Поговорили... (1/1)

—?Ромка, что за бардак ты здесь развел? Самому не противно жить в таком сраче? А девочкам приходить сюда не противно? И что, ни одна не вызвалась убрать?—?Бабочки сюда не для уборок ходят.—?А, ну, тогда все понятно. Ладно, Ромка, это твоя жизнь, делай с ней, что хочешь. Давай только на кухне приберем, я помогу, поговорим, и я пойду.—?Чур, посуду моешь ты.Андрей усмехнулся, ?любовь? Романа к мытью посуды могла сравниться разве что с ?любовью? к постоянной постели. А вот сам Жданов совершенно не переносил бардака, ему было гораздо проще вымыть посуду в чужом доме, чем начать серьезный разговор, а потом постоянно отвлекаться на раздражитель. Да, так уж получилось, что гора грязной посуды в чужой мойке была раздражителем для Андрея. Он вообще считал, что если хочешь навести порядок в мыслях, нужно начать с порядка вокруг себя.Только Жданов начал мыть посуду, как сразу вспомнил о Лите. Он вообще вспоминал ее постоянно, как наваждение, даже когда она была рядом, что уж говорить о том, что сейчас он просто не мог не вспомнить о своем везении, о том, что Литочка так же, как и он, физически не переносила бардак, о том, что куда бы они не приезжали, они первым делом вместе создавали уют в своем, пусть и временном, жилище.—?Странник прошел, опираясь на посох,?—Мне почему-то припомнилась ты.Едет пролетка на красных колесах?—Мне почему-то припомнилась ты.Вечером лампу зажгут в коридоре?—Мне непременно припомнишься ты.Что б ни случилось, на суше, на мореИли на небе,?— мне вспомнишься ты.*?— прочел Андрей вслух и засмеялся, подумав: ?Литка права, я маньяк. Секунды не могу о ней не думать?.—?Ты есть хочешь? —?спросил Ромка.—?Неа, только кофе,?— и снова улыбнулся, вспомнив, что к ужину его ждет самая звездная девочка из всех живущих на земле.—?А по пятьдесят грамм? Мне такой виски подарили, что просто сказка, а не виски.—?Ромка, ну, мы же это уже обсуждали, правда? Мне нужна твоя трезвая голова. Так что разливай кофе и послушай меня внимательно. —?Андрей помолчал, собираясь с мыслями. —?Компанию, к сожалению, скорее всего не спасти, ты это понимаешь?—?А ты не преувеличиваешь?—?А ты видел, что у нас с фондом заработной платы делается? Еще чуть-чуть и можно будет забыть о выплате зарплаты. Ты видел, что с бюджетом на производство? Нам уже не на что закупать ткани, фурнитуру, нитки, да и шить нам тоже уже не на что.—?Андрей, это несерьезно. Не мог же Сашка проиграть ?Zimaletto?. Никак не мог.—?Ромка, ты дурак, да? Не такие компании, как наша, а в тысячу раз масштабнее, оставлялись в казино за один только вечер. Так что мы Воропаевым должны еще спасибо сказать, что давали этому шибздику играть, так сказать, ?по-маленькой?. Но дело не только в Сашкиной игре. Понимаешь?—?А в чем еще?—?Рома, это не больно, когда в голове, кроме мыслей о минете, появляются еще пара-тройка мыслей. Не очень больно когда голова начинает работать аналитически мысля. А вот когда в мозгу у тебя будет буравчиком сверлить всего одна мысль: ?где взять деньги, хотя бы заплатить за квартиру, не говоря уже о пожрать?, вот это будет, Ромочка, очень больно.—?Ты не говори загадками, Палыч, ты давай правду-матку руби с плеча.—?Малина, да ведь вчера Катя все уже сказала. Все-все, до последней тысячной в итоговом балансе. Неужто не понял?—?Знаешь, я так разозлился, что и правда, нихера не слышал.—?Хорошо, я повторю тебе главные позиции. Пройдусь по всем отделам, может тогда в твоей голове хоть что-то устаканится. Начнем с отдела кадров. Если начальник этого отдела набирает людей не по профессиональным качествам, а по длине ног и готовности эти ноги раздвигать, то это значит…—?И чего ты замолчал?—?Жду, пока ты сам сделаешь вывод.—?А какой тут может быть вывод? Ну, это плохо.—?Ром, если начальник отдела кадров набирает проституток, значит он или набирает их в бордель, или собирается превратить предприятие в публичный дом. Швея должна работать руками, а не тем, что между ног. Это понятно?—?Да.—?Поехали дальше… О твоем отделе я уже сказал. Берем отдел продаж. Если его начальница, думая только о том, как затащить меня в койку, отправляет линию одежды в магазин в котором и так полки ломятся от этой линии, и не отправляет ее в другой, в котором эту линию ждут, если она вместо работы с директорами магазинов только орет на них и унижает, то скажи мне на милость, не обречены ли продажи на вечное складирование?—?Обречены.—?Если финансовый директор берет откаты и заключает невыгодные сделки, не обречена ли компания на провал?—?А что, Ярик берет откаты?—?Вот хорошо, что я матом не ругаюсь, я бы тебя уже обложил трехэтажным. Да, Ярослав берет откаты. Дальше будешь слушать?—?Конечно буду.—?Производство… Там вообще бардак. Оно и понятно, швеи с длинными ногами на шарнирах…—?Почему на шарнирах?—?Потому что часто их раздвигают, что непонятного? Станки из прошлого века, нитки гнилые, зато ткани золотые. Нормально?—?Палыч, мне даже жутко сделалось, от твоих ?позиций?.—?Погоди, я еще не закончил. Отдел дизайна и моделирования…—?А тут-то что не так? Милко всегда делал очень интересные модели. Их принимали на ура!—?А закупали? Закупали тоже на ура?—?Ну…—?Не надо ?нукать?. Катя вчера с цифрами все показывала. Коллекции Милко великолепны. Только они раз от раза все дороже и все менее окупаемы. Искусство ради искусства! ?Zimaletto? не может больше содержать модельера, работа которого заключается исключительно в самовыражении, самолюбовании и капризах. Ты меня прости, но держать в качестве манекенов самых дорогих моделей, для вдохновения маэстро?— это хорошо спланированное банкротство. Не понимаешь? Да наш секретариат, наш женсовет, часами заседающий в туалете и то менее вреден компании, чем великий маэстро, зарплата которого в два раза выше зарплаты всех секретарш вместе взятых. А попробуй ему слово сказать. Попробуй.—?Нет, я не решусь. Сразу начнется шантаж, крики: ?Я уволюсь?, и демонстративное питье валерьянки. Тут я с тобой согласен. Блин, от картины маслом, что ты нарисовал, просто мороз по коже. И что? Ничего нельзя сделать? Тогда грош цена работе этой Пушкаревой, и без ее анализа сдохли бы.Андрей глубоко задумался. Дело в том, что именно по этому пункту, нужно ли рассказать Роману все, или главный козырь скрыть от приятеля, было у них с Литой даже не несогласие, а глубокое расхождение.Аэлита считала, что Ромка трепло, при том, что с мозгами у него имеется некоторый напряг, а с порядочностью и того хуже. Что достаточно Малиновскому выпить или запасть на длинные стройные ножки, как язык у него тут же развяжется. А Жданов был глубоко убежден, что скрывать от Романа правду, это в высшей степени непорядочно.Дальнейшие события показали, что права была все-таки Литуся, и не потому, что Ромка кого-то предал, отнюдь нет. Он был действительно другом Андрею, и даже мысли о предательстве не допускал, а вот язык у него был без костей и, знай он всю правду, никогда бы ребятам не удалось осуществить свой план. Малиновский обязательно проболтался бы о нем. У него же как? За ради красного словца не пожалеет и отца. Так что хорошо, что и в этот раз Андрей доверился интуиции жены, засунув подальше свое ?непорядочно?.—?Можно, Ромка. Кое-что можно сделать, но план очень рискованный, не совсем… как бы это помягче сказать… не совсем кристально честный и очень секретный.—?Опаньки, детектив? Когда же Пушкарева успела?—?Ну, что ты, как ребенок, ей Богу. При чем здесь Пушкарева? Она понятия не имеет о моем плане. Ей нужно думать, как вытащить из болота стагнации и разложения ?Zimaletto?, вот пусть она об этом и думает. А мы с тобой должны подумать, как нам вообще на плаву остаться.—?Так рассказывай, чего интригуешь?—?Ромка, только никому ни слова.—?Да понял я, понял.—?Хорошо. Смотри, нужно открыть параллельную компанию.—?Зачем?—?Не понимаешь?—?Нет.—?Эта компания должна будет первой обанкротить ?Zimaletto?. А затем стать буфером между нами и нашими кредиторами. Она сможет взять большой кредит и мы удержимся на плаву. И мы вытащим ?Zimaletto?, но…—?Что такое это твое ?но??—?Компанию нужно будет избавить от балласта, это раз. И начать осуществлять антикризисный план. Вот тут у меня есть надежда на эту самую Пушкареву. Она уже предложила мне несколько позиций…—?С ней? Позиции? Она хоть в зеркало-то смотрелась? —?захохотал Ромка, и тем самым поставил большой жирный крест на полной откровенности Андрея.Именно в этот момент Жданов решил довериться интуиции Литы, поняв, что человек, который может пошло и подло хохмить, когда с ним говорят о таких серьезных вещах, не заслуживает того, чтобы ему доверили настоящую тайну.—?Я говорил о позициях, а то, что имеешь ввиду ты, это позы. И знаешь, какая твоя лучшая поза? Когда у тебя во рту чей-нибудь хер, чтобы заткнуть твой поганый рот,?— совсем уже зло прошипел Жданов, поднялся со стула и пошел к двери.—?Палыч, ты чего? Я же просто пошутил? Андрей! Да погоди ты! Объясни хотя бы, чего ты взбеленился? Что я такое сделал?—?Знаешь, а я, пожалуй, попытаюсь тебе объяснить, что ты такое сделал. —?Жданов вернулся в кухню и снова сел. —?Правда, я совершенно уверен, что с таким же успехом я могу что-то пытаться объяснить этому столу и стене. Скажи, до тебя самого не доходит, что смеяться над внешностью женщины?— это не по-мужски, не по-человечески и вообще омерзительно. Это… Это как смеяться над инвалидом за его инвалидность, или… или… Вот скажи, и чем ты отличаешься от Сашки? Тем, что он это делает в глаза, а ты за глаза? Мы говорим о серьезных вещах, и вдруг ты отвлекаешься только для того, чтобы поиздеваться над девчонкой…—?Палыч, ты чего, она же не слышит?—?От этого менее омерзительными твои издевательства не стали. Ты работаешь в ?Zimaletto? уже четыре с чем-то года, так?—?Ну, да.—?Она всего пару дней. Ты четыре года пусть и неумышленно, но делал все, чтобы развалить то, во что мой отец вложил все свои силы, всю свою душу. —?Андрей сделал глубокий вдох, чтобы скрыть волнение, и продолжил:?— Катя за пару дней уже сделала гораздо больше, чем ты за четыре года. Но ты считаешь себя в праве смеяться над ней. Ром, это значит, что мы с тобой чужие люди. Пить в две глотки и трахать баб?— это еще не дружба. Если ты не можешь понять, что для меня значит компания за которую отдал жизнь мой отец, то говорить нам с тобой не о чем. Я пошел.—?Погоди. —?Малиновский стал очень серьезен. —?Прости, Андрюха. Меня иногда куда-то не туда заносит. Прости.—?Проехали. Ты только знай, что не стоит опускаться ниже плинтуса. На это неприятно смотреть.—?Так что там, с антикризисным планом?—?Про антикризисный план мы еще поговорим. Я хочу с тобой поговорить о балласте.—?Ты имеешь ввиду Ярослава, Урядова и прочих.—?Чего же себя не назвал? —?хмыкнул Жданов.—?Так я собираюсь из балласта переквалифицироваться в очень полезную единицу.—?Понятно. Флаг в руки. Но я имел сейчас ввиду нечто совершенно другое.—?Что?—?Воропаевых. Всех без исключения. Достаточно они поворовали, достаточно подоили ?Zimaletto?.—?Как это возможно, они же акционеры.—?Мда… А еще смеялся над Катей, да она бы уже сто раз поняла. У тебя же все вводные есть. Ну, заставь свои мозги поработать, уверяю тебя, скучно не будет.—?Палыч, честно. Не догоняю.—?Мы создаем параллельную компанию. Она нас банкротит вместе с торговой маркой забирает ?Zimaletto? себе. Все.—?Что все?—?Ромка, даже для ребенка уже все стало бы ясно.—?Ты хочешь сказать, что та, вторая компания, она только твоя, и Воропаевы тут не при чем? Правильно?—?Абсолютно правильно. Воропаевы почти разорили ?Zimaletto?, напились кровушки вдоволь. Хватит. Вытаскивать мы будем уже компанию к которой это злачное племя не будет иметь никакого отношения. Для чего и нужен аудит сейчас, чтобы потом доказать, что разорение произошло при Юрии, а не при мне. Ясно?—?Ясно. Только на кого ты собрался записывать новую компанию? Ни на тебя, ни на меня этого нельзя делать.—?Я еще не знаю. Об этом у нас есть время подумать.—?Знаешь, это должен быть кристально честный человек, чтобы не увел потом у тебя ?Zimaletto?. —?Ромка включился в обсуждение. Он даже загорелся этой идеей. По крайней мере это было не скучно и не рутинно.—?Погоди, ты сейчас не о том говоришь. Нам нужно хотя бы полгода спокойной работы, чтобы никакие Светочки, Сашеньки и Кирочки нам не мешали. Если не дай Бог, у Воропаевых появится хоть какое-то подозрение, они настоят на новом аудите, и вот тогда нам крышка.—?Слушай, а вы с Пушкаревой сняли побои? Это можно было бы использовать как запрет на появление Светланы Антоновны в стенах ?Zimaletto?.—?Катя не позволила мне пойти с ней в медпункт, но пообещала, что возьмет справку. Насчет запрета появляться в компании, думаю, что по результатам аудита это будет сделать проще. А вот как быть с Кирой?—?Не знаю.—?Вот и я пока не знаю. Нужно будет внимательно за ней понаблюдать. Тут через три дня должна выйти на работу ее подружка, некая Клочкова.—?Это такая глупая красавица брюнетка?—?Глупая, без сомнения. Насчет красавицы я бы поспорил. Не в моем вкусе, но усиленно предлагала мне себя, так что думаю, что перевербовать ее особого труда не составит.—?Андрей! Если она не в твоем вкусе, то давай я ее перевербую!—?Хорошая мысль. Очень хорошая. Ты мне только скажи, ты сам-то не перевербуешься под ее чарами?—?Дурак, да? Не родилась еще такая баба, ради двух ночей с которой я предал бы мужскую дружбу.—?Ромка, тут парой ночей не отделаешься. Тут нужно будет и мошной потрясти, как следует, и романчик изобразить. Сможешь?—?Своей мошной?—?Зачем? Деньги я тебе выдам. Но сможешь ли ты провести с ней не одну и не две ночи, а поболее?—?Если Родина скажет: ?надо?, Малиновский ответит: ?есть?!—?Ну, вот и договорились. Спасибо, Ромка, снял с меня тяжелый крест. Спасибо.—?Это перевербовку Клочковой ты называешь тяжелым крестом? Да ты больной, Жданчик. Как тебе только не надоели твои Лерочка с Наташенькой? Нет, они девочки что надо. Но все же…—?А они меняются. Сегодня Наташа жена, а Лера любовница. Завтра наоборот. Так что никакого однообразия. Меня это устраивает.—?Везет тебе,?— Малиновский захохотал.—?Еще как. Ладно, вроде поговорили обо всем. Я исчезаю.Всю дорогу до дома из головы Андрея не выходила Катя, держащаяся рукой за щеку и ее рассказ о том, что произошло у ресепшена. Оставалось только придумать, как наказать мать и сына Воропаевых. В милицию он звонил, но там только посмеялись, сказали, что у них хватает настоящих преступлений и преступников. Жданов решил, что если ничего не получится официально, то Сашке он все равно физиономию начистит. Не сильно, но очень больно, и обязательно на глазах у его мамаши, чтобы и ей больно стало.В подземном гараже Литиной машины почему-то не было. Это было неожиданно, неприятно, и очень тревожно. Андрей набрал ее номер, но Литуся не ответила, и он пулей бросился к лифту, сердце колотилось о ребра так, что казалось сейчас переломает их к чертовой матери.—?Как же я по тебе соскучилась! —?раздалось в ту самую секунду, когда дверцы лифта еще только начали разъезжаться в разные стороны на его этаже.—?Что с машиной? —?заорал Андрей. —?И почему ты не отвечаешь на звонки?—?Что с тобой? Андрюша, что с тобой? —?Лита прижалась к мужу. Таким белым и с дрожащими губами она его еще никогда не видела, даже на родах он не был таким перепуганным. —?Машина в ремонте, мне какая-то тетка фару разбила. А на звонки я отвечала. Когда ты звонил?—?Только что,?— уже спокойнее ответил Жданов.—?Так я же тебя встречала. А мобильный дома остался, вот я и не слышала. Ты испугался, что со мной что-то случилось?—?Очень. Я сегодня понял, что и Сашка и Света на все готовы, на любое преступление. Если бы они о тебе или детях узнали… Литочка. Ты, пожалуйста не выпускай мобильного из рук больше.—?Хорошо, не буду. Прости, что заставила тебя волноваться.—?Ничего, детка, ничего. Ты же не нарочно…