Свет звезды... (1/1)

—?У вас полчаса. Если захотите закончить разговор раньше, нажмите кнопку на столе,?— голос надзирательницы был теплым и участливым (это была та самая надзирательница Марина, которой Жданова помогла с фасоном свадебного платья), и Марго поняла, что ничего хорошего ей этот визит не принесет. Но она ошиблась, еще как ошиблась. Даже если бы она сама планировала последствия этого визита, то и тогда не сумела бы лучше сыграть представление в спектакле устроенном судьбой. —?Проходите,?— надзирательница жестом пригласила в комнату для свиданий посетительницу.Увидев подругу юности, Марго выпрямила спину, гордо вскинула голову и присела на табурет с видом королевы присаживающейся на трон. Светлана посмотрела на бывшую подругу и закусила губу. Даже сейчас, в бесформенной робе, без косметики, после всего, что выпало на ее долю, Марго выглядела моложаво, подтянуто, аристократично, не то что сама Света с ее, навсегда застрявшем в прошлом, образом жены партийного работника.Пауза затягивалась, но казалось, это ничуть не мешает Марго, решившей во что бы то ни стало не начинать разговор первой. Едва заметная улыбка Джоконды, блуждающая по губам, задумавшейся о чем-то приятном, светской дамы, взбесила Светлану, и она допустила первую, увы, не последнюю для себя, ошибку, сразу же раскрыв цель своего посещения.—?Я приехала, чтобы купить твой пакет акций.—?Акции не продаются,?— не глядя на подругу величественно произнесла Марго.—?Что же ты, подружка, в глаза мне не смотришь? Стыдно? А я вот нашла в себе мужество простить тебя за то, что ты моих детей чуть сиротами не сделала, я даже простила тебя за то, что ты всегда вертела хвостом перед Юриком. Я все тебе простила. Приехала вот, передачку тебе привезла, забочусь о тебе, а ты вроде бы как и не рада.Марго перевела взгляд на Светлану и вдруг улыбнулась. Широко улыбнулась, радостно.—?Светлана? Прости не заметила тебя, задумалась. Здравствуй.—?З-з-здравствуй, Марго.—?Присаживайся, пожалуйста. В комнате свиданий стоять запрещено. Только если свидание трехсуточное, тогда можно. И стоять можно, и сидеть можно, и даже лежать можно,?— и снова на губах Марго заиграла улыбка Джоконды, словно она вспомнила что-то очень приятное, даже интимное. —?Но нам с тобой трехсуточное не дадут, мой лимит исчерпал твой благоверный.—?Ч-ч-что? Что ты этим хочешь сказать? Что Юрий навещал тебя?—?А он тебе не рассказывал? Вот негодник. И навещал, вспомни-ка две недели назад он не был в Москве пару дней, и передачи присылает, и письма пишет. Хочешь прочесть его письма, Светланка? Я попрошу, их принесут. Ой, а что это ты так побледнела? —?и голос такой участливый.Тут Маргарита не врала, Юрий действительно ей писал, правда, ни одного письма она не прочла. Юрий действительно слал передачи, правда она сразу отдавала их на общак, и даже не притрагивалась к ним. И Юрий действительно две недели назад добился трехсуточного свидания с ней, да она от свидания отказалась.—?Ты врешь, ты все врешь! Зачем бы ты стреляла в него, если бы его любовницей была?—?Я? Любовницей Юрия? Кто тебе сказал, что я его любовницей была? Да разве же после Павлуши я смогла бы посмотреть в сторону ощипанного петуха? Это тебе какой-никакой, а и ворон сгодится. А мне орла подавай. Такого, как Павел, и на меньшее я не согласна.—?Это кто ощипанный петух? Мой Юрочка? Да если бы он только глянул в твою сторону ты побежала бы за ним сломя голову. Ты только посмотри на нее, Юрочка мой ей не хорош.—?Не понимаю, на что это ты так обиделась, что я не стала любовницей твоего мужа? Да не переживай ты так. У него и без меня их достаточно было.—?Ты все врешь, просто завидуешь мне. Всегда завидовала! —?Светлана уже кричала.Марго улыбнулась одними краешками губ и посмотрела на подругу с такой жалостью, что будь в этот момент у Воропаевой что-то тяжелое в руках, она, ни на секунду не задумавшись, ударила бы Маргариту.—?А что это ты так улыбаешься? Скажешь, что я не права?—?Светка, а чему в твоей жизни можно позавидовать?—?Чему? —?Воропаева даже растерялась. —?Как это чему? Ты в тюрьме, твой муж гниет в могиле, твой сын вынужден был бежать за границу. Ты осталась ни с чем. А я! Я! У меня… У меня… муж, дети, бизнес, деньги и свобода. Вот ты и завидуешь.—?Бедная ты подружка моя, бедная. Если бы ты могла себе представить, как мне тебя жалко. Всю жизнь было жалко, только помочь я тебе ничем не могла.—?Но почему? Почему тебе меня было жалко? —?Светлана едва не плакала. Тут она совершила вторую ошибку?— задала этот вопрос.—?Ну, как почему? Ты же, как и я запала на Павлушу, да выбрал он меня. Тебе пришлось довольствоваться тем, что я отмела.—?Зато я родила троих! —?это уже была истерика и третья ошибка.—?Правильно, троих. Но я родила Андрея!—?Что ты хочешь этим сказать?—?Только то, что сказала: даже десять петушков не станут одним орлом. А по поводу того, что у тебя есть муж, так это ты мне спасибо должна сказать. Одно шевеление моего мизинца и не было бы у тебя мужа.—?Вспомнила баба, как девкой была. Когда это было? Даже если Юрий тогда и засматривался на тебя, так это было и быльем поросло.—?Бедная, глупая Светка. В тот день, когда я стреляла в твоего мужа, он валялся у меня в ногах, умолял, чтобы я согласилась.—?На что? Переспать с ним? —?голос Светланы совсем сел.—?Ну, что ты, бери выше! Твой, так называемый, муж все бросал к моим ногам. И тебя, и своих детей, и бизнес. За одно мое ?да?, он готов был, да и сейчас готов, и развестись, и компанию на меня переписать, и про детей забыть. Только я объедками не питаюсь. Так чему мне завидовать?—?Врешь. Врешь! Ты все врешь! —?шепотом кричала Светлана.Марго нажала кнопку на столе и в комнату свиданий тут же вошла Марина.—?Мариночка, вы не могли бы кого-нибудь попросить принести запечатанные письма из моей тумбочки. Пожалуйста.—?Попробую, Маргарита Рудольфовна. —?надзирательница вышла.—?Что ты хочешь сделать? Какие письма? Зачем?—?А ты не поняла? Я хочу отдать тебе то, что принадлежит тебе по-праву законного брака. Письма твоего мужа. Я их не читала, прочтешь сама. И спасибо, подружка, что навестила меня. Больше можешь себя не утруждать. А! И вот еще что. Зависть, Светочка?— это разрушительная сила, тебя она уже уничтожила.Дверь открылась, вошла Марина, передала письма Марго из рук в руки. Марго в ту же секунду, словно они жгли ей руку, передала их Светлане и больше уже на нее не смотрела.—?Я хочу закончить свидание. —?сказала Жданова, сложила руки за спиной и пошла к двери.Марго и предположить тогда не могла, какой ящик Пандоры она сейчас открыла, и как жестоко отомстила Юрию.***Андрей проснулся от одуряющего запаха, тянущегося из детства, и в первую минуту не понял ни где он, ни что за запах его разбудил.—?Будешь? —?Лита сидела на кровати в одних трусиках, держа в руках подносик с двумя креманицами, в одной были взбитые сливки, в другой?— крупная спелая клубника. —?Это очень вкусно. —?Она поставила свою ношу на постель, взяла самую крупную клубничку за хвостик, обмакнула ее в сливки и поднесла ко рту Андрея. —?С добрым утром!—?Привет,?— он только собирался сказать, чтобы она ела сама, но не успел открыть рот, как в него сунули клубнику. Только теперь Андрей вспомнил, почему этот запах, запах клубники и сливок, показался ему откуда-то из детства.Это было в тот год, когда он сломал ногу, да так неудачно сломал, что почти все лето вынужден был лежать на вытяжке, с гирями оттягивающими ногу. Отец с матерью не могли допустить, чтобы он провел все каникулы в больнице, вот и забрали его на дачу, оборудовали кровать на веранде, там он и жил почти два месяца. Зато друзья могли в любое время суток его навещать, зато родители были рядом. И мама каждый день в сезон клубники будила его по утрам таким же вот завтраком, правда, сливки были не взбитые, а обычные, жирные, деревенские.Мама… Лита… клубника… сливки… голая девочка, дарящая ему себя… горло сдавило спазмом. Только этого не хватало, разреветься как баба…—?Не надо, родной, мой. Не надо. Все будет так хорошо, что ты даже не представляешь. Ты ешь, ешь, пожалуйста ешь. И все будет хорошо. —?казалось, что она не только читает его мысли, казалось, что она и думает, и чувствует вместе с ним.—?А ты?—?Я? Я давно съела такую же порцию, потом успела сделать пробежку и посмотреть значение имени Аэлита. Хочешь я тебе расскажу?—?Хочу.—?А кушать будешь?—?Буду.—?Ты прости меня, что я тебя разбудила, я знаю, что мужчины должны высыпаться, чтобы быть сильными, просто у нас еще столько дел, и время терять никак нельзя. Значит так… Аэлита?— это свет звезды. Правда подходит?—?Еще как,?— настроение поднималось с каждой секундой, только очень захотелось кофе.—?Кофе хочешь? —?спросила она и он кивнул, странно посмотрев на нее. —?Сейчас закажу. Слушай, а может вообще не пойдем на завтрак, пусть принесут в номер? —?он снова кивнул и она позвонив по телефону, затрещала на немецком. —?Все, заказала. Ты не думай, я знаю, что ты любишь. Чувствую. Это ты здорово придумал?— завтрак в номер. Будем есть и разговаривать. И одеваться не нужно и даже раздеваться не нужно, если нам чего-нибудь захочется.—?А мне уже хочется. Ты даже не представляешь, какая ты сладкая в этом виде.—?А вот уж и нет. Мало того, что мне пришлось тебя разбудить, так еще и эксплуатировать на голодный желудок. Я что, садистка какая-нибудь, что ли?—?Ты не садистка, ты болтушка.—?А вот и нет! Я хорошая. Слушай дальше. ?Аэлита не даст в обиду более слабых и очень отрицательно относится к любому проявлению несправедливости. При этом она девочка очень добрая и отзывчивая. Можно отметить творческую одаренность Аэлиты. У нее хороший слух, отличная грация и художественный вкус. Не меньше в Аэлите и актерского таланта?. Ведь это же про меня. Правда?—?Не знаю, проверить нужно,?— Андрею удалось, наконец поймать Литу за руку и еще до того, как им принесли завтрак, они успели вдоволь нацеловаться.—?Проверил? —?спросила она, когда раздался стук в дверь.—?Ага. Правда, про тебя.—?Вставай, будем завтракать. —?она пошла открывать двери.—?Лита, халат набрось!—?А топлес нельзя? Ревнучка! —?но халат набросила.—?Нельзя, там все мое.За завтраком они, наконец заговорили на серьезные темы. Начал Андрей.—?Лит, ты сказала, что у нас очень много дел. Каких?—?Сегодня мы еще должны… Пальцы загибай! Первое?— сделать дочку, второе…—?Стоп! Вот прямо так?— по плану?—?Андрей, у вас же неприлично говорить, что будем делать секс, вот я и придумала более красивый вариант, чтобы не тревожить твою зубную боль.Он захохотал, он так захохотал, что выступили слезы. Он даже со стула от смеха упал. Ну, девчонка, ну, и юмористка.—?Знаешь, маленькая, а может все-таки будем любить друг друга, а там… как получится? —?отсмеявшись, сказал Андрей.—?Любить друг друга? Тоже красиво, согласна, хотя и от дочки не откажусь. Ладно, ешь и слушай. Нам сегодня нужно будет или тебя как-то заселить в мой пансион, или, если хозяйка не согласится, снять квартирку. Ты не возражаешь?—?Я за!—?Люблю тебя за конструктивизм. Потом нам нужно будет поиграть на бирже, украсть пятьдесят тысяч евро и утвердить план освобождения и переправки в Швейцарию твоей мамы.—?И это все? А что так мало? Аэлита, скажи честно, ты сбежала из Кащенко?—?Нет. Я там и не была никогда. Ты наверное думаешь, что это невыполнимо на сегодня, но я уверяю тебя, что все очень даже реально.—?И давно ты подворовываешь по пятьдесят тысяч в день?—?Ну, мы же не каждый день столько брать будем.—?Спасибо, утешила. А кого грабить пойдем?—?Вот ты как обо мне думаешь? Ну спасибо. Я не грабитель.—?Серьезно? А в чем разница между воровством и грабежом? Не подскажешь?—?Я неверно выразилась. Мы не воровать будем, а просто заберем твои деньги.—?Мои? —?больше слов у него не было, а был только дикий, разрывающий легкие хохот.На этот раз Лита всерьез обиделась, ушла на кровать, улеглась и даже укрылась с головой. ?Ну чего он смеется? —?подумала она. —?Может я и не могу как следует выразить свои мысли. Но я же серьезно, а ему смешно?.—?Эй, ты чего? Литочка, солнышко. Я чем-то тебя обидел? —?Андрей подошел к кровати, сбросил одеяло и взял свою девочку на руки.—?У тебя есть двадцать процентов акций ?Zimaletto??—?Да.—?А у мамы твоей пять процентов?—?Да.—?А вам хоть раз за все это время выплачивались дивиденды?—?Нет.—?Так чьи деньги мы будем забирать?—?Вот ты о чем? Ну, не дуйся, пожалуйста, я был не прав. Пойдем завтракать, все остывает. И ты мне спокойно и подробно все расскажешь.—?А ты больше не будешь смеяться надо мной? Да мои планы не очень стандартны, но они все осуществимы. Честное слово. Я же тебе говорила, что никогда не вру.—?Ну, все, моя девочка. Все, свет звезды моей. Я больше смеяться над тобой никогда не буду.—?Честно?—?Честно-пречестно.И он больше никогда не смеялся над ней. Никогда. С ней?— да! Много и весело, так изменилась к лучшему его жизнь. Над ней?— никогда, потому что он точно знал, что она уникальна. Больше таких нет. И если у него когда-нибудь опускались руки, ему всегда было куда тянуться?— к свету далекой звезды…