И не только о любви... (1/1)

Они все, ну, или почти все успели. Успели бы и больше, если бы Андрей не взбрыкнул вдруг в самый ответственный момент. Ну, что ему стоило подтвердить фрау Гретен, что он брат Литы, приехал на недельку. Подумаешь, поселили бы его в комнате с парнем, у Литы ведь была своя, отдельная комната, ну, и бегал бы по ночам к ней. Так нет же, после сегодняшнего утреннего взрыва, когда уже почти нужно было освобождать номер, а их так бросило друг к другу взрывной волной страсти, что температура в комнате поднялась градусов на сорок, и она, казалось, начала возгораться от их жара, от трения их тел, от сумасшедшего выброса дофамина, адреналина, серотонина, окситоцина, а главное, эндорфина в их разгоряченные любовью и страстью тела и мозг, что он даже на секунду больше никогда не собирался расставаться со всей звездной девочкой. Она нужна была ему всегда, и всегда рядом, и пусть катятся к чертовой матери все эти фрау вместе с их бюргерской моралью.Вот так они потеряли кучу времени, пока искали новое жилье, да не просто жилье, просто жилья-то навалом было, так теперь Лита рогом уперлась. Ей, видишь ли и скоростной интернет нужен, и чтобы от центра недалеко, и чтобы обязательно был забор, отгораживающий их от всего остального мира. Про необходимость лужайки по их сторону забора, уж и говорить не приходилось.—?Литка, ты хоть представляешь, сколько такое жилье стоить может?—?Догадываюсь.—?Ты что, дочь миллионера?—?Я сама себе миллионер. С восемнадцати лет.—?И чем же ты на жизнь зарабатываешь?Она даже с шага сбилась, настолько ее поразил вопрос. Просто как-то раньше не думала, что он ничего о ней не знает, она же о нем знала все, значит, вроде как и знакомы. А он ничего не знает о ней. Вещи были тут же брошены прямо на брусчатку, а она, вихрем налетевшая на Андрея, обезьянкой повисла на его шее.—?Андрюшенька, родной мой, любимый. Знаешь, как я тебя люблю? Очень-очень, до самого Марса.—?Лит, ты чего?—?Ты мне поверил, ты мне доверился, пошел за мной, ничего обо мне не зная, совсем ничего. Как же тебя не любить-то можно?Опять ему спазмом сдавило горло. Да что ж она с ним делает, такими неожиданными и бурными проявлениями чувств? Казалось бы задал невинный вопрос, и на тебе…—?А мне терять нечего, Литусь,?— попробовал он отшутиться.—?Не наговаривай на себя. Пойдем, я сейчас тебе все о себе рассказывать буду. Я зарабатываю, спекулируя на бирже. Вот сейчас поселимся, я подключу свой ноут и покажу тебе как я это делаю. Там, конечно, расчет нужен, а с расчетом у меня все в порядке. Но не это главное в игре, не расчет.—?А что главное? —?аккуратно спросил Андрей, в который раз поражаясь произошедшей в ней перемене. Вот ведь только что у него на шее висела маленькая глупенькая обезьянка, а теперь поди ж ты, он чувствует себя рядом с ней, как ученик рядом с учительницей.—?Тебе скажу, только тебе, потому что ты обещал не смеяться. Главное?— интуиция. Я не знаю, как это происходит, но если захожу на торги, я сразу задницей чувствую, что нужно продать, а что купить, а к чему и вовсе прикасаться не стоит. Нет, я потом, конечно же, делаю расчет, и не я одна, и спекулирую только после детального просчета. Но знаешь что?—?Что?—?Я вполне могла бы этого не делать. За три года интуиция меня еще ни разу не подводила.—?Литочка, ты сказала, что расчетами занимаешься не ты одна. А кто еще?—?Андрей, давай сразу договоримся, пожалуйста.—?Давай. А о чем?—?О том, что ты меня не будешь к нему ревновать.—?К кому? —?Андрей напрягся.—?Ты меня вообще ни к кому ревновать не должен. Помнишь, я сказала, что ты единственный?—?Конечно помню.—?Ты и есть единственный. Понимаешь? Ты для меня один во Вселенной, и пока это так, меня нельзя ревновать ни к кому, потому что я никого, кроме тебя не вижу. А если что-то изменится, я сама, первая тебе об этом скажу. И уйду, потому что без любви я зачахну. —?и тут же поспешно добавила, заметив, как он переменился в лице. —?Только этого никогда не случится. Такая любовь, как моя, она не может исчезнуть.—?Аэлита, так много слов и ничего по сути. Не хочешь отвечать на вопрос, так и скажи.—?На какой вопрос?—?С кем ты занимаешься биржевыми расчетами?—?Так ты же не пообещал, что не будешь ревновать.—?Я не люблю что-то просто так обещать.—?С другом, братом, с лучшей своей подружкой…—?Вас так много?—?Нет, это все один человек, мой друг детства.—?А имя у триединого есть?—?А как же? Разве бывают люди без имени??Так вот… Ой, а мы уже пришли! Посмотри, какой хорошенький домик. Тебе нравится?А уже через час они заселялись в маленькую квартирку, состоящую из двух малюсеньких комнат, игрушечной крошечной кухоньки, с дверцей, ведущей на лужайку, огороженную забором, и, почему-то, большой ванной комнаты с туалетом.—?Андрюшка, ты посмотри какая прелесть. Целых две комнаты! Я смогу работать, не мешая тебе, даже если ты будешь спать.—?Лита, нам нужно поговорить.—?Что случилось, Андрюша? Я заметила, что ты просто сам не свой с тех самых пор, как я заговорила о друге. Ты же обещал не ревновать.—?Во первых, я ничего не обещал, а во-вторых, дальше так продолжаться не может. Ты обо мне знаешь все, я весь, как на ладони. А я могу о тебе только догадываться по каким-то обрывкам фраз. Мне это не нравится. И вовсе не потому, что я тебе не доверяю. Как раз на оборот. Я никому и никогда еще так не доверял, как тебе, но мне важно знать о тебе все. Важно, понимаешь. Потому, хотя бы, что ты мне интересна.Спорить она не стала, присела рядышком на диван и подробно рассказала ему свою автобиографию. И про друга рассказала, и имя его назвала, и про родителей, и про учебу… про все, про все.—?Теперь ты меня знаешь лучше?—?Ну, конечно.—?Глупый ты мой, глупый. Такой любимый и такой глупый. ?Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь?. Мне тебя жалко, если ты думаешь, что номер школы в которой я училась, может хоть на йоту помочь тебе меня узнать. Все, что тебе сейчас действительно было нужно знать, это то, что я вот уже три часа беременна, правда не дочкой, а сыном.Андрей совсем уж было собрался захохотать, но вовремя вспомнил свое обещание и подавился смехом.—?Тогда я должен тебя кормить как следует. Я сейчас сбегаю в магазин… Кстати, Литка, а ты умеешь готовить?—?Я для тебя все умею. Вот! Вот, Андрюшенька, что выяснять в первую очередь нужно было, а не институт в котором я учусь. Ладно, давай знаешь что сделаем, поиграем на бирже, а потом закажем еду на дом. Ты как, не против?—?Не против, очень уж хочется посмотреть на тебя в деле.Аэлита сбегала к хозяйке, спросила пароль для входа в интернет, включила свой ноутбук и…—?Андрей, я сегодня не буду ничего рассчитывать. Буду играть, как Бог на душу положит, даже самой интересно проверить свою интуицию.—?Не боишься проиграть?—?Кто не рискует, тот… впрочем, я начну с маленькой суммы, а потом пойду на выигранные. Так что в общую кассу почти и не загляну. Сколько ты хочешь, чтобы я сегодня выиграла?—?Шестьсот евро. Это нормально?—?Сколько? —?она покатилась со смеху. —?Это же не рулетка и не покер. Это биржа. Там серьезные дяди играют.—?А каков порядок цифр?—?Ну, хотя бы ноль сзади приклей.Ровно через час пятнадцать минут ее счет пополнился восемью тысячами евро. Он и понять не успел ни что, ни как произошло. Факт был на лицо?— Лита действительно очень интуитивна, так что черт его знает, шутит она о беременности или нет.—?И часто ты практикуешь такие игры?—?Нет, очень редко. Когда деньги нужны. Мне же еще и работать надо, и учиться, а игра выматывает. Смотри, я могла бы сейчас не останавливаться, сама заработать на побег твоей матери, но я не захотела.—?Почему? Потому что выматывает?—?Нет, что ты, если нужно для дела, я умею и мобизовываться, и восстанавливаться потом быстро.—?Тогда почему?—?Потому что будет справедливо, если за это расплатятся Воропаевы. Теперь слушай меня внимательно. Мы должны открыть счет в офшоре, но не на твое и не на мое имя. У тебя есть какие-нибудь связи в паспортных столах?—?Москвы?—?Какая разница, хоть Парижа, хоть Урюпинска.—?Думаю, что смогу организовать такую связь. А что нужно?—?Вообще или сейчас??Сейчас нужен паспорт с твоей фотографией на любое имя, и желательно права с той же фотографией и тем же именем, это временные документы, можно жженку. А потом еще один такой же комплект для тебя, но уже на другое имя, и маме твоей паспорт новый понадобится, и тоже естественно, на другое имя. И вот эти документы должны быть подлинными, Андрюша. Уверен, что найдешь связи?—?Уверен, только хорошо бы знать зачем и какую сумму ты отводишь на это.—?На подлинные документы? Карт бланш. Это главное в нашем плане. Учти, что маме твоей придется потом жить по ним, да и тебе тоже. Но тебе после завершения всей операции. А маме твоей уже сейчас.—?А зачем два комплекта документов для меня?—?Чем ты слушал? Нам нужно открыть счет в офшоре, но не на твое и не на мое имя. Я туда переведу деньги со счета ?Zimaletto?, так переведу, что никто ничего до поры, до времени и не заметит. Когда обуем твою компанию прилично, счет закроем и вброс сделаем, что Воропаев подворовывает. Снимем мы его с президентов, поверь мне, что снимем. А тебя, по твоим документам в кресло президента посадим. Тебе только останется… ох, это я уже далеко вперед забежала. Сейчас прежде всего мама твоя! Слушай мой план.Но план можно было послушать и потом, а сейчас она сидела рядом с горящими глазами, раскрасневшаяся, прекрасная и такая желанная, что он не выдержал, стал снимать с нее трусики...***В последние дни июля Маргарита чувствовала себя преотвратно. Но на работу выходила ежедневно с упертостью барана, пока однажды прямо в цеху не потеряла сознание. Прибежал тюремный доктор, бегло осмотрел заключенную и тут же положил ее в больничный барак с подозрением на микро инфаркт. Как об этом узнал Воропаев, Марго понятия не имела, скорее всего Юрий заплатил кому-то за сообщение новостей о ней. Приехал, добился свидания. Вот тут Жданова первый раз над ним и смилостивилась, возражать против свидания не стала, а может, просто у нее не было сил, чтобы кому-то в чем-то возражать.Для начала Воропаев поговорил с врачом, а когда услышал холодное и равнодушное:?— Помирает потихоньку,?— тут же потребовал, чтобы его отвели к ней, и двести долларов доктору в карман сунул, чтоб не мешал.Ну, а когда Юрий увидел Марго с посиневшими губами, то опустился перед кроватью на колени и заплакал, стал вымаливать прощение, говорил, что любит, что всегда любил только ее одну, но женщина никак не реагировала на его слова, ни на его слезы, даже руку свою из его рук не вырывала. Только раз и открыла глаза, когда он спросил есть ли у нее какое-нибудь желание.—?Маргошенька, родная моя. Проси все, что хочешь, я все-все сделаю.—?Андрей,?— едва слышно прошептала Жданова.—?Что Андрей? Ты хочешь его видеть?—?Нет.—?А что?—?Президентом должен стать Андрей.—?Он и станет! Кому же еще? Сашке, что ли? Так мой идиот ни черта не смыслит в нашем бизнесе. Ты только держись, Марго. Держись.Но Маргарита его уже не слышала, снова потеряла сознание. Он дико закричал, подумал, что ее не стало, так перепугался, что дал себе клятву выполнить ее последнее желание. Прибежал врач, Жданову привели в сознание, но Воропаева больше к ней уже не пустили.А через четыре дня, уже по приезде домой, Юрий узнал, что любовь всей его жизни, Марго, тихо скончалась в тюремной больнице и похоронена будет там же, и ничего с этим сделать нельзя. Все товарки слышали, что она не хотела, чтобы тело ее везли в Москву, хотела быть похоронена там же, на тюремном кладбище, без имени, под номером 142318, в простом сосновом гробу.Сразу как-то забылось и то, что выбрала Риточка не его, и то, что она в него стреляла, и то, что всегда презирала его, и даже то, что отдала все его письма к ней Светлане, устроив ад из его жизни. Помнилась только ее похудевшая рука, которую он впервые в жизни держал в своих руках, ее посиневшие губы, едва раскрывающиеся, чтобы сказать ему ее последнюю просьбу.?Значит, наверно простила, иначе не просила бы ничего, —?думал он. —?Она такая гордая была, такая гордая?. И пил, и плакал пьяными слезами, и забросил работу, и посылал подальше не только жену, но и детей, и так продолжалось два долгих месяца, пока ему в голову не пришла блестящая, как он думал, мысль: ?Нужно найти Андрея, поженить его с Кирой и назначить его президентом?. Так, мол, и последняя просьба Марго будет выполнена, и контроль над ?Zimaletto? утерян не будет. И увидит, мол, это Маргошенька с небес и совсем простит его, и станет ему легче. А то, что Светка запилила всего, так это пустяки, недолго, мол, ей пилить его осталось...