Глава 27 (1/1)

POV Андрей Жданов.Сейчас у вас появится повод меня еще и дебилом назвать. Называйте, я не обижусь. Чего на правду-то обижаться? Правда?— она и есть правда. Единственное, что меня как-то может оправдать и в своих, и в ваших глазах, так это нехватка времени. Катастрофический цейтнот! Ромка загнал меня в угол, и ладно бы только меня, он и Катю загнал в угол. Решение нужно было принимать мгновенно, вот я и совершил вторую ошибку…—?Ромка, давай по пятьдесят капель, и я тебе все объясню.Нет-нет, вы не думайте, я и близко не планировал выкладывать Ромке все карты на стол, просто нужно было выиграть время, да хоть немного собраться в мыслями.—?Так уж и все?—?Все.—?Ладно, давай выпьем,?— Ромка достал виски, разлил по бокалам, протянул один из них мне, сам быстренько выпил содержимое своего бокала и уставился на меня, как кошка на мышку перед броском. —?Ну, рассказывай.—?Дай допить, тебе что, некогда, что ли.—?Не увиливай!—?Хорошо. Ромка, мы очень сдружились с Катей за эти несколько вечеров.—?В смысле, сдружились? Переспали?—?Малиновский, мы с тобой друзья?—?Ты сомневаешься?!—?А мы с тобой переспали?—?Дурак?—?А ты? Если у тебя слово дружба ассоциируется исключительно с постелью, значит, мы должны были переспать.—?Так мы не по этой части. Был бы ты бабой?— другое дело, наша ?дружба? началась бы в койке, и никак иначе, а баба-друг?— это такой же нонсенс, как беременная девственница.—?Малина, ты библию читал? Так вот беременная девственница?— это не нонсенс. Ты можешь мне не поверить, но с женщинами тоже можно дружить, как выяснилось. Мне с ней интересно, мне с ней не скучно, она умная, добрая, преданная и, знаешь, она непредсказуемая. Я в жизни не встречал более непредсказуемых женщин. Понимаешь? —?сам не заметив как, я увлекся описанием Катюшиных черт, и это тоже было ошибкой. —?Совершенно не понятно, что она сделает через минуту, как отреагирует на то или другое слово. Как только мне кажется, что я ее разгадал, что эта книга мною уже прочитана, она снова ставит меня в тупик, причем такой, что выход из него найти не так-то просто. Вот смотри, например, в тот вечер, что ты попытался ее охмурить… Вначале она была совершенно спокойна, а потом вдруг зарыдала из-за того, что ты ей порвал кофту на рукаве.—?Палыч, это как раз понятно, тут нет никакой загадки. Порванный рукав стал лишь поводом сбросить весь негатив.—?Без сомнения, ты прав, но ты послушай, что было дальше. Знаешь, что больше всего обидело Катюшу?—?Что?—?Она сказала, что не давала тебе повода так себя с ней вести, что она никогда не смотрела на тебя влюбленными глазами, что дальше не сможет с тобой работать, и… Катя решила уволиться.—?Что?—?А вот то самое. Чудненько ты бы помог ?Zimaletto?, если бы хозяйка компании принесла заявление по собственному желанию.—?Да уж. Палыч, а может это она тебя на понт брала?—?Что? Ты совершенно не разбираешься в людях. Не брала меня Катя на понт.—?Ну, да, это я погорячился. Вряд ли Пушкарева вообще знает, что это такое?— взять на понт.—?Речь сейчас совсем о другом… Она так рыдала, что мне пришлось отвезти ее к себе, чтобы зашить ей эту дурацкую кофту.—?Ты отвез ее домой? К себе? Ты зашивал ей дырку?—?Пришлось. Потом пришлось ее отпаивать валерианой.—?И она осталась у тебя ночевать? —?если бы я увидел хоть какой-нибудь проблеск нездорового любопытства, я бы заткнулся, но нет, это был нормальный вопрос, так я мог бы спросить его, уехал кто-то из наших приятелей после пьянки в его доме или остался ночевать.—?Да. И вот тут случилось самое удивительное, самое непредсказуемое.—?Ты с ней переспал!—?Да не спал я с Катей! Не спал! —?я почти закричал. —?Мы пили чай, разговаривали, она предлагала план выхода ?Zimaletto? из кризиса, все было очень по-дружески, и…—?План-то хоть хороший? —?перебил меня Ромка.—?Очень толковый. Дерзкий, реальный, экономически обоснованный. Изумительный план. Представляешь…—?Э нет, вначале закончи рассказ.—?Хорошо. Короче, мы поговорили и разошлись по разным комнатам спать.—?Ну и зря.—?Зря или нет, но это то, что было. А среди ночи пришла Кира, но я не открыл ей двери.—?Это понятно, Кирюша могла бы и тебя и Катюху на месте пристукнуть.—?Ромка, если бы ты видел, как Катя дрожала от страха, как побледнела…—?И что здесь непредсказуемого? Я бы тоже задрожал от страха, если бы Кира нас с тобой застукала,?— заржал Малиновский.—?Это как раз очень предсказуемо и понятно. А вот то, что произошло утром…—?Ты все-таки с Катюхой переспал?!—?Малина, у тебя в голове хоть какая-нибудь мысль, кроме траха, бывает? Причем здесь переспал, и близко ничего похожего не было! Кира всю ночь ?бдила? под дверью, мы этого не знали, но Катя, как чувствовала, сказала, мол, вы пер-вым выходите из до-му, и ес-ли там Ки-ры Юрь-ев-ны нет, то поз-во-ните мне, я бе-гом спу-щусь к вам. Я вышел на лестничную клетку, Кира шмыгнула мимо меня в квартиру, чтобы ?застукать? любовницу, так сказать, на месте преступления.—?Ё-мое! Бедная Катька, представляю, что устроила Кирюша.—?Неа, даже не догадываешься. Кирюша в квартире никого не нашла!—?Палыч, скажи честно, Пушкарева под своей необъятной одеждой прячет парочку крыльев? Она в окно вылетела? Тогда да, непредсказуемая девица.—?Круче! Катя успела забраться в шкаф и спрятаться там за моими костюмами. И все это хладнокровно, без тени страха. Вот представляешь, ночью, ког-да две-ри бы-ли зам-кну-ты, и ей ни-чего не уг-ро-жало, она тряс-лась от ужаса, а утром, ког-да Ки-ра обыскивала квартиру, эта дев-чонка была бесстрашна и весела. Представляешь? Я у нее спрашиваю, мол, ес-ли бы тебя Ки-ра об-на-ружи-ла, что бы ты де-лала. А она мне знаешь что ответила?—?Понятия не имею.—?Она ответила, что ска-зала бы Кире: ?Гав?, и захохотала.—?Ничего себе. Действительно смешная девчонка.—?И смешная, и трогательная, и парадоксальная. И очень ранимая, хотя старается вида не подавать. —?я грустно улыбнулся. —?А как она тебя развела, это вообще что-то с чем-то: ?Я ду-мала, что пос-ле вче-раш-не-го у ме-ня по-явит-ся за-щит-ник?! Как ты тогда вспыхнул и растерялся, а?—?Знаешь, что меня настораживает? Ты говоришь о Пушкаревой, как о любимой женщине. Не знай я тебя, как знаю, я бы действительно решил, что ты влюбился, Андрей,?— почти с восторгом и изумлением заметил Ромка.—?Ромка, я хочу, чтобы ты понял, это не преступление, любить Катерину. Она тоже заслуживает любви, как и любая другая женщина. И мне даже жаль, что я не умею любить, потому что она того стоит.—?Ты прикалываешься?—?Нет, ничуть. Короче, Ромио, я воспринимаю ее, как друга, как сестру, как… —?я помолчал. —?Она немного рассказала мне о себе, знаешь, девочке хватило горя и без нас, поэтому мы не будем влюблять, в меня Катерину. С ней можно или всерьез или никак. Всерьез не получится, значит?— никак.—?Это твое окончательное решение?—?Да!—?Ладно, тогда я сам что-нибудь придумаю.—?Что ты имеешь в виду? —?спросил я, холодея.—?Я не допущу, чтобы Катя отдала ?Zimaletto? какому-нибудь Зорькину или Борщеву. Если ты твердо решил не влюблять в себя Пушкареву, значит, я влюблю ее в себя, пусть уж лучше пригонит компанию мне,?я найду, что с ней делать,?— попытался пошутить Ромка.Я понял, что это не пустые шуточки, что он действительно решился ввязаться в бой. А каким Малина умеет быть убедительным, если по-настоящему хочет заполучить женщину, а не разыгрывает спектакль с жеребьевкой, я знал. И говорить ему сейчас, что Катя на него и не взглянет, это только раззадорит его, а может, он тогда вообще в лепешку разобьется, чтобы и себе, и мне доказать, что нет такой крепости, которую он бы не взял.Хотите?— верьте, хотите?— нет, но я не мог допустить, чтобы Ромка начал пудрить мозги Катюше. Во-первых, девочка и так уже настрадалась, хватит с нее, а во-вторых… Вам правду? Да черт с вами, получите: я не собирался отдавать Катюшу никому, а уж Малиновскому тем более. От одной мысли, что чьи-то похотливые руки оглаживают ее тело, мне становилось дурно, во рту появлялся привкус металла, а кисти сжимались в кулаки. Я уже тогда безумно ревновал Катю даже к гипотетическому сопернику. Ревновал, но признаться в этом себе боялся.Можно было попробовать запретить Ромке какие-то поползновения, и я попытался это сделать.—?Малина, и думать забудь о Кате! Учти, что я сейчас не шучу. В конце концов ?Zimaletto? моя компания, а не твоя, так что…—?Увы, не твоя, а Пушкаревой, так что кто первый встал?— того и тапочки.—?Ты готов перейти из друзей во враги?—?Из-за бабы? Нет! Из-за компании? Надо подумать… —?захохотал Ромка и вдруг помрачнел. —?Палыч, я никому не позволю облапошить тебя, отнять у Павла Олеговича его детище, и дураками нас выставить я тоже никому не позволю. Если все раскроется, не только ты, но и я предстану перед Советом директоров полным дебилом.Я понял, что если я не приму его план, то он все равно будет действовать самостоятельно. Да еще и втихаря, у меня за спиной. Он же думает, что спасает меня, а от такой ?благородной миссии? его и атомная война отвлечь не сможет! Уж если решил спасти?— убьет, а спасет!—?Черт его знает,?— задумчиво сказал я, чтобы сбить Малиновского с толку,?— может, ты и прав.—?Ты согласен охмурять Катю? —?недоверчиво спросил Ромка.—?А у меня есть выход?—?Нет! Или ты, или я. Решай. Сейчас решай!—?Я! —?он подозрительно на меня посмотрел, и я поспешно добавил:?— По крайней мере, я постараюсь не причинять ей боль.—?Так я же тоже не садист какой-нибудь. Мы все сделаем по уму. Так, чтобы девочка, как самую светлую, самую яркую полосу своей жизни запомнила твой с ней роман. А то, что придется расстаться, она и так уже знает.Я сделал вид, что согласился. Я — идиот? Да, конечно же, я — идиот...