Глава 4 (1/1)

Прожив в доме 221Б по Бейкер-Стрит три недели, Энола сделала два важных открытия.Первое открытие заключалось в том, что никакого доктора Джона Уотсона в природе не существовало. То есть, наверное, какой-то врач с таким именем в Англии проживал, быть может, даже не один, но тот Джон Уотсон, который, как считалось, снимал комнаты в одном доме с Шерлоком Холмсом и описывал их совместные приключения для газеты ?The Strand?, был лишь плодом воображения брата Энолы.Шерлока порядком повеселил наивный вопрос девушки, не доставит ли ее пребывание на Бейкер-Стрит неудобств уважаемому доктору Уотсону.—?Знаешь, сестренка, я ожидал, что ты со своей проницательностью сразу догадаешься, как дела обстоят на самом деле.Выяснилось, что рассказы о приключениях консультирующего детектива все эти годы писали литературные призраки?— безработные журналисты, охотно соглашавшиеся на такую непыльную работу. От них требовалось лишь художественно излагать то, что рассказывал им Шерлок, и после согласования отправлять тексты в редакцию ?The Strand?. При этом они получали двойной гонорар?— щедрую оплату их услуг от детектива и дополнительные пятнадцать-двадцать фунтов от издательства.—?Неплохо,?— чуть не присвистнула Энола. Для нее двадцать фунтов были ощутимой суммой. Подзатянув пояс, на эти деньги вполне можно было существовать почти год. —?Но если издательство столь щедро платит им за рукописи, зачем ты со своей стороны выплачиваешь им еще один гонорар?—?Я плачу им за молчание,?— пояснил Шерлок. —?Мне бы не хотелось, чтобы общественность узнала о том, что всеобщий любимец доктор Уотсон существует только на бумаге. Это повредило бы и моей репутации. В глазах публики я бы выглядел лгуном, хвастуном, а также антисоциальным типом, у которого нет ни одного друга. При этом рассказы нужны в качестве ненавязчивой рекламы моих услуг, так что отказаться от этой схемы полностью я не могу, иначе я вполне могу остаться без клиентов.—Ты мог бы сэкономить на услугах журналистов и сам записывать свои приключения,?— предложила Энола.—О, нет, дорогая сестра, это совершенно невозможно. Моих литературных дарований с трудом хватает разве что на то, чтобы время от времени писать телеграммы.—Получается, все это время ты жил здесь один, Шерлок? —?спросила Энола, которая все больше проникалась сочувствием к брату, который был вынужден придумать себе друга, чтобы не выглядеть чудаком-одиночкой в глазах лондонского общества.—Я не страдаю от одиночества, Энола,?— спокойно ответил Шерлок. —?Мне не скучно с самим собой. Хотя, признаюсь, я очень рад тому, что теперь ты живешь со мной. Это придает какой-то дополнительный смысл моему существованию.И это подводит нас ко второму важному открытию, сделанному Энолой: не только Шерлок радовался тому, что сестра?— пусть и вынужденно?— переехала к нему, но и сама Энола была просто счастлива от того, что в ее жизнь вернулся старший брат.Эудория Холмс всегда воспитывала дочь так, как если бы та была единственным ребенком в семье. В некотором роде так оно и было, ведь Шерлок был почти на двадцать лет старше Энолы, а Майкрофт?— на двадцать пять. Ну что общего могло у нее быть с братьями, которые по возрасту годились ей в отцы, тем более, что оба они не проявляли ни малейшего интереса к ней?! Именно поэтому мать приучала Энолу всегда и во всем рассчитывать только на себя, и до семнадцати лет девушка считала, что это лучший modus vivendi (1) из всех возможных. Она гордилась своей независимостью и ни за что не отказалась бы от нее по своей воле.Но оказалось, что быть ?бэби?-сестренкой взрослого брата чудовищно приятно. Шерлок носил ее на руках?— в буквальном смысле. Контузия не прошла для Энолы без следа, и в доме на Бейкер-Стрит не было такого места, где бы Шерлоку не приходилось подхватывать ее на руки во время очередного приступа мигрени или головокружения. После того, как Энола несколько раз едва не рухнула с лестницы, Шерлок пришел к выводу, что безопаснее всего будет, если он сам станет вечером относить ее на второй этаж в спальню, а утром спускать вниз, в столовую. И Энола не слишком-то и протестовала.Ее умиляло то, как брат пытался в ускоренном режиме наверстать все упущенные годы. Он заваливал ее подарками?— изысканными сладостями, цветами, очаровательными нарядами, книгами, принадлежностями для рисования и даже игрушками. По вечерам они вместе располагались на диване у камина и Холмс читал сестре вслух, ведь самой ей пока трудно было разбирать написанный текст: после нескольких минут самостоятельного чтения ее одолевала невыносимая мигрень. Правда, литературу Шерлок выбирал чаще всего на свой вкус, поэтому Энола слушала ?Толкование сновидений? Зигмунда Фрейда (2), выдержки из ?Золотой ветви? Джеймса Фрейзера (3), труды Лакассаня (4) и Бертильона (5) на французском языке, Ломброзо (6)?— на итальянском. Она не была против. Во-первых, Шерлок оказался непревзойденным чтецом, и любой текст в его исполнении приобретал очарование, а, во-вторых, психиатрия, антропология и криминалистика интересовали ее не меньше, чем ее брата.Время от времени девушка испытывала чувство вины по отношению к бедной миссис Таппер, которая давно ждала ее возвращения в пансион. Энола даже робко заговаривала о том, что должна перестать стеснять брата, но Шерлок и слышать ничего не желал.—Мы вернемся к этому разговору, когда ты полностью восстановишься, Энола, а пока ты будешь жить здесь, под моим присмотром.И Энола не смела настаивать. Она действительно чувствовала себя неважно, хотя по мере сил и старалась скрывать от брата и боли, и головокружение, и приступы дезориентации, по счастью, длившиеся совсем недолго. К тому же, ей было слишком уютно в маленьком замкнутом мирке Шерлока Холмса. Правда, ее немного огорчало то, что из-за нее брат свернул свою детективную деятельность. Он перестал принимать посетителей, отвечал на письма коротко и сухо, отказываясь от всех предложений под предлогом того, что должен заботиться о сестре, пострадавшей во время происшествия в Скотленд-Ярде.И это также доставляло Эноле беспокойство. Новость о том, что в числе пострадавших после взрыва в полицейском управлении оказалась и младшая сестра знаменитого детектива, облетела не только весь Лондон, но и, похоже, всю планету, и такая слава Эноле вовсе не нравилась. Ей претила мысль о том, что тысячи незнакомых ей людей представляют ее себе этакой кисейной барышней, героиней тех самых презренных чувствительных романов, несчастной страдалицей и иждивенкой на руках известного брата. И это после всего, что она сделала, чтобы заработать себе репутацию единственной в Англии женщины-частного сыщика! Больше всего однако она опасалась, что рано или поздно об этом прознает и Майкрофт Холмс, который попытается вновь вмешаться в ее жизнь, непременно разлучит ее с Шерлоком и отправит в пансион?— ?для ее же собственного блага?.По счастью, со слов Шерлока, в данный момент Майкрофт находился с длительным дипломатическим визитом во Франции, и по крайней мере еще несколько недель она могла дышать спокойно.(1) modus vivendi?— лат. образ жизни(2) Зигмунд Шломо Фрейд?— австрийский ученый, отец психоанализа, в конце XIX?в. считавшегося весьма скандальным учением, которое не поддерживала ни официальная наука, ни церковь. ?Толкование сновидений??— первый крупный трактат Фрейда и одна из ключевых его работ.(3) Джеймс Джордж Фрейзер?— шотландский ученый, антрополог, автор трактата ?Золотая ветвь: сравнительное изучение магии и религии?. Начиная свое исследование привлекшего его внимание древнего культа, Фрейзер полагал, что оно не отнимет у него много времени, однако в итоге ученый посвятил всю жизнь сбору и сравнительному анализу антропологических данных. Результатом его многолетней работы стал многотомный трактат ?Золотая ветвь?. Публикация ?Золотой ветви? нанесла ощутимый удар по авторитету церкви, поскольку Фрейзеру удалось доказать, что многие элементы христианской религии были заимствованы из более древних культов и мифологических систем.(4) Александр Лакассань?— основатель французской школы судебной медицины и криминальной антропологии. Лакассань первым дал научное объяснение феномену образования трупных пятен.(5) Альфонс Бертильон?— французский юрист, антрополог, криминолог. Создатель антропометрического метода идентификации преступников, получившего его имя.(6) Чезаре Ломброзо?— знаменитый итальянский психиатр и криминолог, автор теории о ?прирожденном преступнике?.