X (1/2)

?За последнее время тишина стала такой редкой и драгоценной. Затишья всё меньше. Каждый день обстрелы и ответные бомбёжки, немцев в городе становится всё больше. Деро говорит, что с каждым днём всё опаснее. Но нам ведь некуда от этого подеваться…?Утром в среду в штаб немецкого полка пришло письмо, автор и содержание которого оказались весьма неожиданными. Писала мать штандартенфюрера, она была серьёзно намерена в ближайшую неделю навестить сына.

Женщину, привыкшую получать в этой жизни всё, как только ей этого захочется, не очень пугали непрекращающиеся бои. Из более-менее спокойного Берлина она вырвалась с первым же военным конвоем под командованием знакомого генерала в сторону, где сейчас должен был находиться её сын.

В нестабильных условиях военных действий, из-за значительных перебоев связи письмо штандартенфюреру пришло с большой задержкой, всего лишь на день опередив своего отправителя.

Письма всегда приходили с запозданием в обе стороны, и оттого получатели всегда ждали их с большим нетерпением. Это была единственная связь родных людей через сотни километров. Пусть не скоро, но братья, сёстры, жёны и матери получали крохотную весточку о дорогом человеке, спешно чёркнутую на грязной бумаге. Часто письма, радовавшие хорошими вестями, доходили в тот момент, когда уже переставали быть правдой. Человек уже был убит или покалечен. А приходившие после таких писем похоронки были особенно жестокими.

На следующий день после полудня одинокий грузовик въехал на территорию военного лагеря. Из кабины спрыгнул грузный генерал, за ним высокая, жилистая женщина. Быстрым взглядом она обвела окруживших машину солдат, они были крайне удивлены и заинтересованы неожиданной гостьей. Генерал тут же подозвал к себе одного из солдат, и гаркнул на немецком, спрашивая, где штандартенфюрер Деро фон Рихтгофен.Пожилая женщина выглядела решительной, но слегка растерянной, её губы были напряжены, а пальцы она то и дело потирала друг о друга. Пока солдат вёл их с полковником к штандартенфюреру, она с любопытством разглядывала дома, обступавшие улицу.

- Вы в России никогда не были прежде, как я вижу? – Генерал на немецком поинтересовался у фрау фон Рихтгофен.

- Не приходилось, - с вежливой, слегка игривой улыбкой ответила она.

- И как же ваши впечатления?- Весьма однообразная и скучная архитектура. Молодой человек, и всё же, где мой сын? – Она обратилась к бравому немцу, вышагивавшему впереди них.

- Eine Minute, Frau!*В Берлине Агнет фон Рихтгофен даже во время войны и перебоев с продовольствием вела размеренную светскую жизнь. Она активно общалась в ресторанах со знакомыми богатыми мужчинами. Днём встречалась с подругами в гостях или собирала их у себя. Война, кажется, не заботила её совершенно, и в то же время, оказавшись непосредственно в жерле событий, она была не удивлена – видела всё это уже когда-то. Военные заслуги сына её даже радовали, гордость несколько притупляла ощущение опасности. Она уже очень давно не видела своего сына, письмами тоже редко получалось обмениваться, потому их новая встреча была словно в первый раз.

Деро не ожидал приезда матери в этот день и был увлечен делами. Широкий стол в походной палатке был завален картами и бумагами. Спустя несколько часов работы он вышел на улицу развеяться и встретился совершенно неожиданно лицом к лицу с фрау Агнет.

- Maman? – Он застыл от изумления.

- Mein Sohn! – Воскликнула женщина, и тут же бросилась в объятья к высокому статному офицеру. Её сухие и ласковые руки изучающе скользили по плечам, на груди, разглаживая ткань кителя, поправляли светлые пряди волос, выбивавшиеся на ветру. Ей будто не верилось до конца, что это действительно её сын. Теперь он казался куда более высоким и широким в плечах, чем до ухода на войну. Война его украсила, как не дико это звучит, и пожалуй не только физически.

- Mein Gott, wie hübscher! Was Schultern!** – Быстро тараторила женщина, не ослабляя хватки изучающего взгляда. - Du bist Nicht Verletzt? Alles in Ordnung?***- Ja, Mutter, ich bin gesund.**** – Деро ощущал себя вновь маленьким мальчиком. Мама будто осматривала его после неосторожного падения, но он покорно терпел все эти неудобства. Подошедший генерал отвлек его внимание. Мужчины взаимно поприветствовали друг друга. – Может быть, мы пройдем ко мне в штаб, mutter, Obergruppenführer?

Генерал отказался и быстро удалился к своим солдатам. В тёмной палатке остались лишь Деро, его мать и Элизе и дочерью. Женщины встретили друг друга неприветливым взглядом.- Mutter, познакомься, это Элизе Гоффен и её дочь Алё?на. Мадемуазель Гоффен, это фрау Агнет фон Рихтгофен, моя мать.

- Und ist Sie hübsch. — Чуть улыбаясь, ответила фрау, опустившись на стул. - Wem es dir entfallen?*****- Мы поговорим об этом позже, mutter.

- Как твоя служба, сынок?- Вполне сносно, mutter. Как видишь, я жив и здоров. Как дела дома?- Ох, милый, я теперь не знаю. Через несколько недель после твоего предпоследнего письма мне пришлось уехать в Берлин, фрау Марта пригласила меня к себе. В Франкфурте давно уж нечего было делать.

- А что же в Берлине?- Там тихо, стрельбы нет, но, конечно, куда беднее, чем когда ты был там последний раз.

- Это было слишком давно, я уже не помню. – Полковник вычерчивал на карте жирные линии красным карандашом. – Может быть тебе чего-нибудь принести?

- Только воды, милый.

- Бернхард, воды!- Ja, mein Kommandant! – В ответ на приказ, отчеканил солдат из-за стены палатки.

- На долго ты здесь, mutter?- Настолько, насколько долго ты позволишь мне здесь остаться.

- Думаю пары дней будет достаточно. Ты же понимаешь, здесь не так безопасно, как в Берлине.

- Конечно-конечно, сынок. Спасибо. – Её приветливый и даже по-матерински заботливый взгляд был обращен на высокого, коренастого солдата, вошедшего с кружкой воды. – А вы же, милочка, откуда? – Русский язык фрау Агнет был довольно понятным, хотя и имел сильный немецкий акцент.

- Я переехала сюда из Парижа в тридцать седьмом. – Сухо ответила француженка.

- Да… вполне разумное решение на тот момент.

Тишина повисла в штабе на несколько минут. Алёна, сидевшая всё время очень тихо, с любопытством разглядывала пожилую женщину. Девочка одёрнула Элизе за подол платья с намереньем что-то спросить, но затем на минуту замешкала и передумала.

- Мы пойдем. – Мадемуазель Гоффен, взяв дочь за руку, вышла из палатки, не дожидаясь одобрительного ответа.Фрау Агнет проводила француженку изучающим взглядом, а затем посмотрела на сосредоточенного сына. Несмотря на страшное положение, в котором они оказались, в эту крохотную минуту она была горда своим сыном, тем, чего он смог добиться. В этой нелёгкой игре остаться в живых тоже стоило многого.

- Ты весь в отца. Он так же сосредоточенно сидел за своими бумажками.

- Это было очень давно.

- Да. – Нота тоски промелькнула в голосе женщины. – Так кем тебе приходится эта девушка? Самое время мне об этом рассказать.