Глава 49 (1/1)

***Джанетт ходила туда-сюда по комнате, нервно размахивая хвостом. По её лицу было ясно, что она забыла о сне на период до нескольких дней. Небрежный пучок был ещё более, чем обычно, растрёпан. Сердце колотилось с чудовищной скоростью.Иногда ей казалось, что она сама создала себе проблему?— и теперь вынуждена мучиться. А ?проблемой? (только одной из многих, сейчас существующих) являлось её решение об отлучении сына от груди. Сэму?— год и восемь месяцев и он давно перешёл на обычную пищу, только, разумеется, со своими ограничениями в силу возраста. Брать грудь стабильно несколько раз в день и перед тем, как заснуть, теперь являлось просто психологическим фактором: так ему было спокойнее, хотя он уже вовсе не пытался утолять голод таким образом, прекрасно зная о существовании ещё очень многих других видов пищи. Джанетт понимала, что он уже вполне готов?— и таки прыгнула с места в карьер, уже третьи сутки безвылазно проживая, казалось, в самом Аду.Сэм, яро раздражённый тем, что мать вдруг начала отказывать ему, стал сильно нервничать и устраивать истерики по поводу и без, чудовищно обиженный, угнетённый и недовольный. На привычную попытку залезть под кофту и ?присосаться? ему отвечали железным ?нет? и пытались отвлечь. Разве же можно это вынести?!.. Режим дня перевернулся с ног на голову; Сэм ничего не хотел, перестал слушаться, а любой, даже самый незначительный, отрицательный фактор провоцировал слёзы. Он определённо не понимал, что происходит, и не столько пытался переломить мать, сколько нервничал и беспокоился, раздосадованный лишением.Джанетт всё чаще ловила себя на мысли, что в один момент может не выдержать и поддастся ему. Поддастся?— и проиграет в этом неравном бою. Она?— взрослая и разумная, а он?— маленький и просто обиженный. Она понимала, что этот период нужно просто пережить… Однако думать?— всегда проще, чем делать. Расстроенный, в слезах, сын?— тяжелейшая боль для неё. И эта боль имела место быть уже дни напролёт. Усталость и разбитость отдавались мигренью и неодолимым желанием спать, но она боялась смыкать глаза и на минуту?— Сэма нельзя оставлять в одиночестве хотя бы до возвращения Саймона.Из детской, где Сэм, по идее, должен сейчас спать, доносился отчаянный крик, грозящийся перейти в приступ, и ?мама-а-а!? сквозь слёзы. Голова у Джанетт уже медленно, но верно начала опухать от бесконечного плача, усталости и нервозности.?Прошло три дня, но за всё это время я уже тысячу раз мысленно застрелилась. Зря я решилась на это. Теперь мы мучаем друг друга: он меня?— криком и расстроенным видом, я его?— отказами и строгостью, какой ещё не проявляла раньше. Если бы не Саймон?— я окончательно лишилась бы рассудка. Хотя бы по приходу отца Сэм успокаивается и веселеет, а я могу посвятить немного времени себе, точнее?— своему бедному неотлаженному сну. Вот и сейчас снова эта ситуация, как в замкнутом круге: слышу надрывный плач?— и ничего не могу сделать, потому что нельзя. Я могу только прийти к нему?— и больше ничего. Саймон?— на работе. Я схожу с ума. Мне самой хочется плакать…?Скрепя сердце и снова мысленно умоляя себя быть спокойной, Джанетт прошла в детскую. Как и следовало ожидать?— Сэм вовсе не спал. Наоборот?— очередная истерика совершенно отбила у него это желание. Он уже охрип?— но продолжал кричать, настойчиво зовя. От одного только вида опухших, померкших, полных слёз глаз, раскрасневшегося лица и влажной чёлки душа у Джанетт начала болеть. Ничто так не ранило её, как расстроенный сын. Но если она преодолеет это испытание?— станет ещё немного сильнее. Быть сильной?— очень важно, когда воспитываешь мальчика, а особенно?— если этот мальчик темпераментен и настойчив уже в свои двадцать месяцев.—?Ма…ма… —?в который раз тихо и со всхлипами позвал Сэм, икая от длительного плача и начиная тянуться к Джанетт, стоя в кроватке.Джанетт незаметно нервно сглотнула, готовясь к новой волне капризов, но всё же подошла и взяла его на руки, уже спустя минуту удивившись своей отметке о том, что он даже не пытается снова залезать под футболку и бороться за желаемое. Его всего трясёт, он крепко-крепко прижимается к ней, совсем уставший и вымотанный.—?Прости меня, солнышко,?— вздохнула Джанетт, садясь в кресло, поглаживая сына по спинке и чувствуя его мелкую дрожь,?— но так надо…***Саймон, только что вернувшийся из академии, с удивлением отметил, что в доме стояла подозрительная тишина. Даже слишком подозрительная и пугающая тишина.—?Джанетт?.. —?не обнаружив жены в кухне, Саймон решил заглянуть в детскую. К счастью, она была там и дремала в кресле с Сэмом на руках. —?Джанетт, всё хорошо?.. —?взволнованно?спросил он, подойдя и осторожно тронув её за плечо.—?А?.. —?бурундушка приоткрыла глаза и вздрогнула от неожиданности, но успокоилась сразу, как только различила лицо Саймона перед собой. —?Ой, привет… Я в порядке. Просто очень устала…—?Что, он так и не может отвыкнуть? —?со вздохом спросил Саймон, коротко кивая на беспокойно спящего Сэма.—?Ну, это довольно длительный процесс,?— замялась Джанетт. —?Ничего, мы справимся… Сегодня уже лучше.—?Рад слышать. —?аккуратно, не спросив и не слушая возражений, Саймон переложил сына в кровать. —?Я побуду с ним, а ты, уж пожалуйста, отдохни.Джанетт молча согласно кивнула ему и вышла за дверь, медленно пройдя в спальню и без сил опустившись на кровать, в ту же секунду начав, как ей казалось, утопать в мягкой, как облако, ?перине?, проваливаясь в сон.Джанетт не знала точно, в течение какого времени ей удалось спать. Прошедшие приблизительно три часа казались ей мгновениями. Её слух уловил настойчивое ?Я хочу к маме!?, приглушённое деревом запертой двери в спальню, раньше, чем она успела открыть глаза.?И?— всё сначала?,?— пронеслась в голове мысль, когда бурундушке наконец удалось оторвать голову от подушки.—?Сэм, нет! Постой на месте минуту. Нет, стой! —?услышала она крики Саймона, едва приоткрыв дверь, а затем распознав то, что дом сейчас явно немного стоит на ушах, содрогаясь от безумных догонялок.—?Мам! —?вскрикнул Сэм, заметив Джанетт в дверях спальни и выбегая к ней из-за угла.—?Попался! —?поймав сына под живот, Саймон остановился как раз напротив спальни, устало выдохнув. —?Тебе лучше? —?спросил он, заметив Джанетт.—?Да, намного,?— кивнула та, слабо улыбнувшись. —?Снова громите дом? —?хохотнула она.—?Не совсем,?— нервно усмехнулся Саймон.Только сейчас Джанетт заметила, что на джинсах сына, упорно пытавшегося вырваться от Саймона, темнело мокрое пятно.—?Вот теперь мне всё ясно,?— слабо ухмыльнулась она, забирая Сэма у Саймона и скрываясь в ванной.Прошло всего три часа, но за это время Саймон уморился сильнее, чем за целый рабочий день. Активный, любопытный и темпераментный сын полностью опустошал его энергетически. Чтобы заставить Сэма сидеть на месте, нужно очень постараться: он ни за что не станет этого делать, если цель, преследуемая им, не требует этого. Конечно, он очень сообразителен и может быть усидчивым при определённом занятии, однако не станет просто сидеть без дела.—?По-моему, мы с тобой слегка поторопились,?— задумчиво проговорил Саймон, как только Джанетт вышла из ванной и отпустила сына к игрушкам. —?Он пока не вполне готов, даже двух минут усидеть спокойно не может, начинает капризничать и драться.—?Да, может быть,?— кивнула Джанетт, спиной прижимаясь к двери и закрывая её.Уже в течение двух месяцев швабра квартировалась в списке ?постоянных спутников жизни? этого дома, двадцать четыре часа в сутки спасая полы от ?аварий??— а всё потому, что кое-кого начали приучать к туалету. Однако этот ?кое-кто? очень упорно и настойчиво противостоял многочисленным попыткам, совершенно не желая приучаться,?— ведь спрятаться в каком-нибудь самом дальнем и тёмном углу дома, где тебя никто не заметит, гораздо быстрее и проще. Кроме того, сейчас активно ?переходил в наступление? период отлучения от груди, так что Сэм испытывал стресс ещё более остро, чем до этого и, конечно, начал противиться, бунтовать и капризничать ещё сильнее. Джанетт понимала, что Саймон был очень даже прав. Их сын ещё не совсем окреп для того, чтобы осваивать новые сложные навыки в ситуации стресса, поэтому разумным решением стало бы ещё немного повременить с этим и оставить ребёнка в покое.—?Иногда я начинаю завидовать Бриттани,?— нервно усмехнулась Джанетт себе под нос, наблюдая за Сэмом, уже забывшим мимолётную обиду, забравшимся в коробку с игрушками и деловито, увлечённо хозяйничающим там, и прижимаясь к Саймону. —?Ей ещё только предстоит пройти через все эти тяжёлые родительские хлопоты…***…однако сама Бриттани могла бы с этим поспорить. Алексу исполнилось полгода?— и понятие ?спокойная жизнь? стало для взрослых чем-то запредельным и подобным мечте. В свои шесть месяцев Алекс уже уверенно ползал, сидел и вставал у опоры, расширив таким образом для себя границы мира и открыв неизведанное ранее?— такое, как, например, кухонный шкаф с посудой. После первой же разбитой кружки, бывшей у Бриттани одной из любимых, вся посуда ?переехала этажом выше??— в подвесные шкафы, ровно как средства для уборки?— в высокую антресоль в ванной, а косметика?— в огромную косметичку.Даже в столь юном возрасте Алекс научился заявлять о том, насколько дорого ему родительское внимание и как сильно он не любит быть в одиночестве. Если он не занят изучением составляющих собственного дома?— то непременно пытается спровоцировать перемещение внимания матери, отца или обоих сразу?— в зависимости от того, кто находится рядом?— в свою сторону всеми доступными способами, начиная от попыток попробовать на вкус несъедобное и заканчивая абсолютно беспричинной истерикой. Он словно знал, что в этом случае на него обязательно обратят внимание?— и уже сейчас умело манипулировал.?— Давай, сын… —?измученно вздохнула Бриттани, подперев лицо рукой и в сотый раз пытаясь впихнуть в Алекса ложку пюре из брокколи, которое он явно не оценил и сейчас всеми своими детскими силёнками упирался, лишь бы больше не видеть эту отвратительную гадость.В затравленно прищуренных синих глазах так и читалось: ?Терпеть не могу эту омерзительную дрянь, убери, убери её от меня!?. Бриттани припоминала, что когда-то давным-давно подобную фразу произносил Элвин?— и сейчас она прочно ассоциировалась с выражением лица маленького сына и его, полным отвращения, взглядом, устремлённым на ложку в руке Бриттани и словно гипнотизирующим её.—?Привет, народ,?— послышалось задорное из коридора, а затем в дверном проёме показалась сияющая физиономия Элвина,?— чем занимаемся?—?Привет,?— пробурчала Бриттани, оборачиваясь к нему. —?Пытаемся призвать аппетит этого достопочтенного господина. Уже полчаса не могу его накормить.—?Конечно,?— фыркнул Элвин. —?Это же брокколи, самая гадкая вещь на свете! Ты могла бы начать с чего-нибудь менее жуткого.—?Напри… —?начала было Бриттани, но прервалась, округляя глаза и понимая, что по её новой светлой футболке с чудовищной скоростью распространяется тёмно-зелёное пятно: Алексу совершенно надоел вид тарелки с этой ужасной вещью в ней, и лучшим вариантом оказалось только спихнуть её прямо на маму, которая как раз отвлеклась. —?Блин! Александер Дэвид Севилл, сэр, я очень зла! —?взвизгнула Бриттани, подрываясь со стула. —?Чёрт! —?ругнувшись, бурундушка помчалась в ванную.Элвин усмехнулся, наблюдая за этой сценой, и взял сына на руки, наконец избавляя его от мучений. Однако Алекс всё ещё был голоден, а следовательно?— недоволен, о чём и заявил тихим хныканьем и попытками вывернуться.—?Не спать же тебе голодным… —?вздохнула вернувшаяся уже в чистой футболке Бриттани, принимая сына у Элвина и уходя в детскую. Пришлось вернуться к привычному типу кормления, а ?взрослую пищу? отложить до следующего, более благоприятного раза.—?Спит? —?полушёпотом спросил Элвин, через полчаса завидев Бриттани у выхода из комнаты.—?Спит,?— тем же манером ответила она, прикрывая за собой дверь.—?Ты в порядке? —?Элвин, присев на диван в гостиной, посадил Бриттани на колени и заботливо прижал к себе.—?Я?— довольно неплохо. —?бурундушка уютно устроилась у него на груди.Выдержав паузу длиной в несколько минут и насладившись, наконец, вожделенной тишиной, она продолжила, явно начиная задумываться:—?Знаешь… Я тут решила кое-что…—?Что? —?удивился Элвин.—?Помнишь?— я ведь ещё во время учёбы в университете думала над тем, чтобы изменить специальность в будущем,?— пояснила Бриттани. —?Я хочу учиться на стилиста?— и планировала начать посещать курсы через пару-тройку месяцев.?— Будешь писать увольнительную? —?в голосе Элвина слышалось беспокойство. Ему не хотелось терять отличного помощника в лице Бриттани?— и пусть даже сейчас она пребывает в декретном отпуске.—?Нет. Не думаю. Я соображу, как это совмещать, когда придёт время. —?Бриттани слабо мечтательно улыбнулась.—?Я не буду противостоять твоим желаниям, но?— куда ты думаешь деть Алекса на период учёбы? —?Элвин с подозрением взглянул в глаза жене. —?Я ведь тоже работаю.—?Буду брать с собой и оставлять на тебя в твои выходные,?— пожала она плечами, будто это было что-то самое обыденное и ожидаемое, как ответ.—?Ты рискуешь. —?Элвин усмехнулся. —?Он не станет тихо и спокойно сидеть, ты ведь сама знаешь, насколько он подвижен и какой энергичный исследователь в нём просыпается, окажись он в незнакомой обстановке. Я уже не говорю о том, что будет через эти, как ты выразилась, ?пару-тройку месяцев?…—?Мы с ним справимся,?— заверила Бриттани. —?Я буду заведомо готовиться к этому, чтобы не вышло непредвиденных ситуаций… Ну, или я хотя бы попытаюсь свести их к минимуму.—?Я уверен, что справитесь. Мечты ведь должны сбываться. —?Элвин уткнулся в макушку Бриттани и с наслаждением вдохнул обожаемый запах клубничного кондиционера для волос.С появлением сына такие минуты спокойствия, когда можно просто побыть вместе и почувствовать любовь и нежность, стали редкостью. Но Алекс научил их другой, ещё более важной истине: счастье, любовь и нежность?— они в мелочах… Таких, как держать свою девочку на коленях, просто наслаждаться её присутствием и медленно вдыхать такой привычный, любимый аромат.