Глава 34 (1/1)
***Джанетт сидела у окна в детской и как-то безразлично-мечтательно наблюдала за происходящим на улице. Моросил дождь?— уже который день подряд. Капли воды ударялись о стекло и медленно стекали, оставляя мутноватые дорожки. Небо вовсе не блистало безоблачностью и голубизной, напротив?— оно было однотонно-серым, скучным, невзрачным и совсем неприветливым. В комнате царила едва ли не полная тьма даже при раздвинутых шторах.Незаметно подкрался сентябрь, начался новый учебный год и Саймон, разумеется, вышел на работу. Теперь Джанетт проводила почти всё время наедине с сыном и домашними хлопотами, количество которых с каждым днём увеличивалось. Сэму скоро должно было исполниться четыре месяца, но Джанетт, опустив глаза в кроватку, на него, сладко спящего на боку и обнимающего во сне антистрессовую подушку, из раза в раз возвращалась в солнечный июньский день?— в тот день, когда он появился на свет. Ей казалось, что сын растёт слишком быстро. Она словно не поспевала за ним, а ведь впереди поджидала ещё целая куча всего интересного! Наблюдать за его постепенным развитием оказалось самым увлекательным занятием, какое только можно себе вообразить. Это ведь настоящее чудо?— видеть, как твой ребёнок из беззащитного комочка превращается во взрослеющее, полноценное существо. Взгляд становится более осмысленным, движения?— более уверенными, с каждым днём появляются новые навыки, новые радости и трудности. Конечно, с возвращением Саймона на работу справляться с сыном было тяжело для Джанетт во всех отношениях, но уже спустя неделю она ?вошла во вкус? и начала приобретать сноровку, подстраиваться под сына и подстраивать его под себя в определённые моменты, кроме того?— у неё уже успел образоваться запас хитростей на любой случай.Задумавшись и замечтавшись, бурундушка и не заметила, как ребёнок проснулся. Странно, но Сэм лежал спокойно, словно позволяя матери самостоятельно решить, в какой момент выйти из астрала размышлений. Он лишь словно нацеленно смотрел прямо ей в лицо серьёзным, изучающим взглядом и, сжимая в ладошке уголок подушки, тихо что-то бормотал себе под нос.—?А вот и моё счастье проснулось,?— заулыбалась Джанетт, глядя на сонного ещё Сэма, бурчащего что-то и крепко прижимающегося к огромной, во всю его длину, антистрессовой подушке и задумчиво теребящего её угол. —?Да, Сэмми, это я?— о тебе. —?она наклонилась и чмокнула сына в нос.Сэм явно остался доволен происходящим, потому что начал гулить активнее и, отпустив подушку, потянул ручки к Джанетт. Та снова улыбнулась ему и наклонилась, давая возможность прикасаться к лицу. Сэм, почувствовав родное и желанное, задёргал ножками и… Улыбнулся! Улыбнулся в первый раз за свои три с половиной месяца жизни.Джанетт рассмеялась и взяла сына на руки, прижимая к себе и нежно целуя в макушку. Она чувствовала, как маленькие, слабенькие ещё ручонки обвивают её шею настолько крепко, насколько могут, видела, поворачиваясь, что на сонном личике всё ещё играет самая первая улыбка?— и светилась, источая положительные эмоции. Оказывается, так мало нужно для счастья… Всего лишь одна, но осознанная, счастливая и такая солнечная улыбка любимого сынишки.?Он улыбнулся мне?— и сразу захотелось жить. И не важно, что за окном разошёлся дождь и превратился уже в настоящий ливень. Забылись все проблемы и усталость. Потому что теперь я понимаю, что этот, ещё такой крохотный, бурундучок меня уже по-своему любит и нуждается во мне. Сын… Мне действительно его не хватало. С его рождением я открыла в себе множество неизведанных ранее качеств?— например, я узнала, что делать несколько дел одновременно?— не так уж сложно, что голодать до ужина иногда даже полезно, что хуже новых описанных джинсов из дорогого брендового магазина и вымокшей до последней прядки укладки после водных процедур?— только его слёзы и что спать по ночам, оказывается, так прекрасно и важно. Многого и многого я не понимала до рождения сына, и многое ещё предстоит понять. Ему нет и года, а я уже словно прозрела. Нет, я не перестала предаваться мечтаниям и витать в облаках, но я познала любовь и исключила?— почти! —?из своей жизни неуверенность, которая многие годы только мешала мне в достижении целей. Хотя?— кто знает, может быть, без неё я бы не познакомилась с Саймоном много лет назад… Но теперь я достигла своей самой важной цели: у меня есть семья и работа, есть счастье, любовь и силы для самого главного. Самое главное?— вот оно, у меня на руках, смотрит на меня своими чудесными глазами и всё ещё улыбается. Я его люблю. Я люблю своё главное, и никакие сокровища в мире не заменят мне его серьёзного взгляда и лучезарной улыбки.?Джанетт переодела Сэма и, уложив его на разобранном диване в гостиной с несколькими игрушками, села рядом со стаканом чая в руках. Надо сказать?— грудное вскармливание невольно ?посадило? Нетту на строгую диету, но ей это только нравилось, так как оказывало благотворное влияние на фигуру, хотя иногда она и боролась со сладким соблазном в лице тортов, кексов, пирожных… Но что ни сделаешь ради здоровья ребёнка!Сэм, перевернувшись со спины на живот?— несколько недель назад освоил этот непростой навык?— потянулся к лежащим перед ним погремушкам, уже спустя пару секунд громко возмутившись невозможностью их достать, упираясь ножками в диван, кряхтя, рыча и разозлённо вытягивая гласную ?а?. Джанетт, усмехнувшись возмущению сына, придвинула игрушки чуть ближе. Сэм незамедлительно ухватил одну из них и, успокоившись, занялся её изучением. В нём уже можно было разглядеть маленькую личность, которая не собирается мириться с неудобствами и готова громко заявлять об этом.—?Скоро придёт папочка?— и мамочка ляжет спа-а-ать… —?зевая, протянула Джанетт, отставляя полупустой стакан на журнальный столик и ложась рядом с сыном, поглаживая его по спине. Продолжительность его бодрствования увеличивалась с каждым днём, вызывая некоторые сложности у Джанетт, но она по-прежнему была уверена в том, что справится, несмотря ни на что (и даже на капитальный, порой, недосып).***Бриттани и Элвин, вернувшиеся домой с последней тренировки команды в этом месяце, продрогшие насквозь?— как назло, машина решила ?порадовать? неисправным двигателем, и поэтому пришлось: а) вызвать эвакуатор; б) простоять под дождём десять минут; в) дождаться такси и только потом приехать домой,?— разошлись по разным комнатам, не говоря друг другу ни слова.Нет, они не поссорились, и?— нет, проблема не в их подопечных: наоборот, команда была подготовлена просто блестяще. Просто что-то перемкнуло в разумах обоих и они, даже не сговариваясь, предались одиночеству, запершись в разных комнатах.Элвин, сидя в гостиной, раздражённый промокшей одеждой, глухо рыкнул и скинул с себя всё, оставшись в одних только трусах и ероша влажные волосы. Ему пригодилось бы полотенце, но организм словно устроил блокаду, не давая ни встать, ни пойти. Что-то творилось внутри него, что-то болело, что-то вздрагивало и тряслось. Наверное, это душа выражала своё негодование случившейся ситуацией и, как следствие, разум снова неконтролируемо уносил в просторы раздумий о них с Бриттани, о том, как хотелось бы получить своё ?долго и счастливо? и о том, существуют ли вообще возможности для осуществления этого. Мысли о Дейве отпустили Элвина ещё после разговора с братом, но мысли о Бриттани, занявшие теперь собой всё серое вещество, не давали даже спать по ночам, мучая бессонницей, вялостью и, к тому же, отсутствием аппетита. Элвин ненавидел своё состояние и сходил с ума, изо дня в день наблюдая неподдельное волнение Бриттани.—?Что, что со мной, чёрт возьми, происходит, что со мной не так?! —?Элвин ударил локтем о спинку дивана. —?Почему я так сильно изменился, почему я не могу вернуть старого, прежнего Элвина в себе?! —?бурундук встал и начал нервно измерять шагами гостиную. —?Давай, старина, очнись же… Очнись, Элвин! —?он отвесил себе хорошенькую пощёчину. Лицо обожгло болью, на нём даже остался отпечаток ладони. Теперь Элвин злился. Хотелось просто исчезнуть, но желание бороться за себя, за свою будущую семью вдруг восстало ?из мёртвых? и распространилось по телу жаркой, горячей волной.Бриттани сидела в ванной, закрывшись на все замки. Вернее?— она стояла у стены, и только потом села на широкий борт ванны. Снова её ум был подвластен мыслям об Элвине, который?— прямо в соседней комнате, что-то кричит, нервничает и, кажется, очень злится. Что происходит?.. А это не было ясно никому. Бриттани устала. Устала от такой жизни.—?Я больше не могу, мне надоело быть сильной… —?бурундушка втянула накатившие слёзы и перевела взгляд на кран ванны. —?Вот возьму и утоплюсь… Лучше умереть, чем жить вот так?— в неведении, в напряжении, в страхе… Как мне всё надоело, как надоела я сама себе и как надоел он, со своей постоянной скрытностью и меланхоличностью… Не такого Элвина я знала, не таким я его полюбила. Я больше не могу, я устала!.. —?Бриттани сползла с борта на холодную плитку пола и, уткнувшись в колени, зарыдала. От накрывших эмоций, от безысходности, от неизвестности, окутывавшей её жизнь вот уже два с лишним года.Элвин продолжал ходить, уже, кажется, даже не отдавая себе отчёта о собственных действиях. Внезапно ему показалось, что он слышит горькие рыдания, всхлипы, и принадлежать они могут только Бриттани. Элвин резко остановился, как вкопанный, и, не рассчитав, ударился лбом о полку, нависавшую над ним. Не обратив внимания на пронзившую боль, он метнулся к выходу и выскочил из комнаты. Точно: плач доносился из ванной.—?Бриттани! —?позвал он, прислонившись ухом к дереву двери. Ответом ему были лишь усилившиеся рыдания. Ему казалось, что он слышал звук текущей воды. —?Бриттани, открой немедленно! Сейчас же! —?закричал он, пнув дверь и несколько раз ударив в неё кулаком.?А если она там решила отравиться, утопиться или, не дай Бог, вены порезать?!??— в панике подумал он, снова атакуя неприступную, запертую изнутри дверь.—?Миллер, я не шучу! Открой дверь, или я её выломаю! —?Элвин прислушался. Снова нет ответа. —?Всё, Бритт. Извини, но ты не оставила мне выбора.Мощным ударом ноги Элвин сшиб дверь с петель. Бриттани, кажется, даже не обратила на это внимания: она сидела у стены и уже не могла отойти от истерического приступа, захлёбываясь рыданиями, а кран?— так и есть, был включен. Однако Элвин тут же это исправил.Выключив воду, он присел перед плачущей Бриттани и осторожно взял её за руку:—?Ну же, Бритт… Давай, посмотри на меня…—?Уйди! Уйди вон, я не желаю видеть тебя! Никогда! —?заорала Бриттани, с силой отпихивая его и намереваясь ударить.—?Бриттани! —?Элвин заметно повысил голос и молча, грубо поднял её с пола, встряхнув за плечи и заглянув прямо в красные, опухшие и полные слёз глаза. —?Успокойся!Бурундушка прекратила сопротивляться и замолчала, не переставая, однако, всхлипывать и икать.—?Ну, что случилось, малышка? —?смягчился Элвин, прижимая её к себе. Сейчас она казалась ему сущим ребёнком. Расстроенной, бедной маленькой девочкой, которую просто необходимо приласкать и обнять.—?Почему ты… —?Бритт снова всхлипнула и вытерла глаза,?— Почему ты?— такой?..—?Я не знаю. —?Элвин опустил голову. —?Пожалуйста, прости меня за всё. Я не могу смотреть, как ты плачешь. Мне больно. Пожалуйста, перестань. Улыбнись… —?он взглянул ей в глаза и слегка защекотал за бока. Бриттани начала смеяться?— именно на это он и рассчитывал.—?Элвин! —?вскрикнула Бриттани, продолжая смеяться, хотя по лицу ползли высыхающие дорожки потёкшей туши. —?Элвин, хватит! Ты защекочешь меня до смерти!Элвин послушался и отступил. В глазах заиграла похоть, и он намеревался заразить ею Бриттани. Ей нужен отдых. Хороший отдых.Осторожно касаясь пальцами плеч, лопаток, талии и, в конце концов, бёдер, Элвин мурлыкал, уткнувшись ей в шею, нежные, страстные, пошлые вещи прямо на ухо. Волна истерики отошла, но пришла новая?— волна возбуждения. Бриттани эротично закусила губу и обвила руками шею Элвина. Да, он снова получил то, что хотел.Прижав бурундушку к стене и нагло стягивая с неё влажное от дождя платье, он ухмыльнулся:—?Давай поиграем?Бриттани выразила согласие одним только взглядом, запустив руку в волосы Элвина. Он стоял перед ней, такой дерзкий, наглый и упорный, и в то же время?— такой ласковый и заботливый… И, к тому же, в одних трусах! Чёрт побери, как же это возбуждает.***Элвину не спалось этой ночью. Он прижимал тёплую, спокойную, сладко спящую Бритт к себе?— и улыбался, глядя в окно на звёзды. Ему было хорошо. Так хорошо, как ещё никогда за всю жизнь. Он знал, чем обернутся все его планы рано или поздно?— и испытывал лишь большее довольство от осознания этого. Он был счастлив. Нет скрытности, нет нервозности, нет больше ни единого отрицательного чувства. Есть только счастье, уверенность и, наконец-то, мечты. Мечты, вернувшиеся из долгих странствий. Вернувшиеся?— и снова захватившие его в своё владение, разом нормализовавшие всё его душевное состояние. Он улыбался, чувствуя родное дыхание рядом с собой, и прижимал Бриттани к себе, словно боялся её потерять. Он не спал этой ночью. Он испытывал счастье. Он ждал этого дня.