he burns me (1/1)

— ... Фак.У Джудаса всё ещё играет эхо улыбки на губах — а зрачки уже затапливает паника, когда он оборачивается и слёту напарывается на мрачную, жгучую, опасную синь.— Ой, — Энн за спиной пьяно хихикает, спотыкается о порожек и виснет на его плече. — Привет, Джей! А мы тут...— Иди в зал, — Джудас обрывает её слишком жёстко, не отводя взгляд от леденеющих вплоть до серых кристаллов глаз. Виновато смягчает тон, аккуратно снимая с себя её изящную ладошку: — Только осторожно, милая, хорошо? Я скоро приду.Энн с ответственным видом кивает и театрально отдаёт честь, и, придерживаясь за стенку одной рукой, а другой прижимая к груди бутылку, босиком шлёпает по коридору.Джудас очень осторожно ставит её убийственные туфли-шпильки на пол.Джудас очень медленно выпрямляется, расправляет плечи.— Пожалуйста... — выдыхает убито.Джудасу... страшно от того, что бог смотрит как будто с к в о з ь.— Я... понимаю, как это выглядит, — он старается говорить тихо и ровно, как можно спокойнее, но голос предательски подрагивает. — Я клянусь, что это не так. Джей. Джизас, молю, услышь меня, это не так!Взгляд по-прежнему мимо, и тонкие губы шевелятся едва заметно, через силу выталкивая равнодушное:— А как.— Они с Петром разругались, — Джуд не оправдывается, Джуд просто рассказывает, Джуд ничего такого не сделал, он невиновен, он не предал, не изменил, он... Горло неожиданно сжимает спазмом, на одну страшную секунду он не может вдохнуть. (Сгинь, прошлое). — Пит не вышел на смену, Энн вышла и напилась. Мэри позвонила мне, попросила подстраховать... Я приехал. В баре закончился джин. Энн хотела сходить одна, но она... ты же видел, на ногах не стоит, а там ещё на табуретку пришлось лезть за ящиком... Господи, Джей, пожалуйста, — он сбивается и начинает дрожать, бессильно протягивая руки: — Я просто помог и всё, это не то, что ты подумал, я никогда, я бы не смог, я же твой, только твой, я...— Формулу.— Ч-что?Джуд застывает от ужаса, прижатый к стене: острые пальцы впиваются в горло под ошейником, острое колено болезненно давит на пах, острая ярость в тоне взрезает вены к чертям.— Формулу! — Джуд уже хрипит, но даже прикоснуться к давящей на горло ладони не смеет — судорожно тянет воздух носом, открыто глядя в выцветшие злые глаза:— Принадлежу, — вышептывает с трудом, а когда Джизас резко отнимает руку — от головокружения не может удержаться на ногах и падает на колени, прячет лицо в ладони на мгновение — и тут же вскидывается, тщетно пытаясь достучаться до синих глаз: — Доверяю, слушаюсь, люблю — поверь мне, пожалуйста, господи! Я же ни разу тебе не лгал, почему ты мне не веришь, Джей, молю, я что угодно сделаю, чтобы ты мне поверил...— Ч-т-о у-г-о-д-н-о?Джей почти шипит.Джей некрасиво и жестко хватает его за подбородок, вздёргивает, заставляя в глаза смотреть — а сам смотрит, как прежде, с к в о з ь, словно радужки запотели от ярости.Джудас с отчаяньем кивает уверенно и твёрдо.Джей тонкие губы гнёт в паршивой ухмылке.И выплёвывает равнодушно:— Иди трахни её.— Ч-что?— Иди, — Джизас, мотнув волосами, кивает в конец коридора. — Трахни её. При всех, в общем зале, на барной стойке, давай. Она не будет против.— Ты ебанулся.Джудас от шока, наверное, перестаёт дрожать и кашлять. Джудас больше не кажется податливо-мягким, покорным и уязвимым — у Джудаса неуловимо деревенеют спина и плечи, Джудас весь невидимыми шипами покрывается и чуть дыбит загривок, и в тёмных глазах страх и панику вытесняет... поражение? отвращение?Джизаса бесит этот его взгляд.Джизас его по щеке ударяет хлёстко тыльной стороной ладони и визжит:— Иди!— ... Нет.Джудас, щурясь, медленно встаёт с колен.Джудас... ни на мгновение не перестаёт быть е г о; Джудас всё ещё заклят, заклеймён.Джудасу ошейник, знак принадлежности, впервые не наградой, а божьей карой кажется.Джудас... мог бы сломаться сейчас всё равно. Надави Джей хоть чуть иначе — и Джудас прогнулся бы, Джудас бы своё место вспомнил; Джудас... пока ещё помнит о любви.— Какой же ты, оказывается, жестокий, мой маленький бог, — горько шепчет Джудас, не смея — не желая? — его коснуться. Головой качает, кусая губу, и... ускользает из рук.Бережно подобрав перед этим высокие туфли на шпильке, конечно.Джей провожает его невидящим черным взглядом.Джей реальность видеть, воспринимать не может вовсе — у него перед глазами картинки издевательски пляшут глупым калейдоскопом. Джуд и Энн, Энн и Джуд. Как вывалились в обнимку из какой-то каморки, встрёпанные, задыхающиеся, как будто только что... Такие к р а с и в ы е оба. Такие, сука, идеальные, с этими улыбками губы в губы, с этим пьяным счастливым смехом... Так не похоже на тот жуткий истеричный хохот, которым Джуд порой давится, просыпаясь от кошмаров ночами с ним рядом.Он своего Джудаса от кошмаров защищать не умеет, ничем и никогда помочь не может. Наверное, она смогла? Наверное, Джудасу _она_ нужна, Джудасу с _ней_ лучше будет, легче и спокойнее, наверное... Наверное, _он_ Джудасу не нужен совсем, Джудас от _него_ однажды уйдёт, точно уйдёт, к _ней_ уйдёт...... Как же красиво он смеялся.Не Джизасу.Не ему.Джей чувствует дикого зверя внутри: тот когтями рвёт внутренности, бушует, мечется и рычит. Зверь не позволит Джудаса отпустить. Зверь к Джудасу тянется огромной хищной кошкой — и готов покорно мурчать, ластясь к горячим рукам...Как г л у п о.У Джизаса лицо плывёт в жуткой гримасе, он яростно в стену ударяет двумя ладонями и коротко кричит.И возвращает маску привычного ироничного хладнокровия.Ничего ещё не кончено.Он выходит в зал по тому же коридору, что Энн и Джуд. В клубе царит привычное веселье — неон и кальянный дым, куча полуобнажённых парочек и саксофонист на сцене... Эти двое за барной стойкой обслуживают клиентов — как же гадко звучит, Джей невольно кривится, — перебрасываются шутками и выполняют заказы.Только Джудас то и дело замолкает, нервно жмурится и невольно скребёт ногтями яремную ямку под краем ошейника.Джей коротко злорадно склабится. Жжётся принадлежность, а, Джу-Джу?Он внаглую садится на любимый стул за стойкой и требует виски.Джудас наливает ему полный стакан с тихим "за счёт заведения", поднимает короткий, полный безмолвной мольбы взгляд — и тут же дёргается, словно порезавшись об острую усмешку на жестоких губах.Качает головой и отходит ближе к Энн.Джей бесстыдно следит за ними, почти не моргая.Джуд бесстыдно н е п р е к р а щ а е т вот это всё.Джуд ей улыбается, Джуд ей что-то подбадривающее бормочет на ушко, Джуд очень мягко отбирает у неё бутылку и втолковывает вполголоса про работу, посетителей, разбитые стаканы и спутанные чеки, а она только рассеянно кивает, и мокро хлопает на него своими длиннющими ресницами, и в плечо его утыкается, обвив руками за шею, а Джуд ласково гладит её по волосам, и на Джизаса ни разу даже не оглядывается...У Джизаса снова темнеет в глазах — и в голове тоже: это бессознательное, это не он, но ему... так больно, и так хочется Джудасу такую же боль причинить. Чтобы, блять, понял, и чтобы не смел ни к кому т а к прикасаться, никому т а к улыбаться. У него нет никакого права, он Джизасу принадлежит, пусть помнит своё место, с у к а...— Мэри приехала, заменит меня, — сиплый выдох едва коснулся уха, горячие пальцы несмело мазнули по запястью. — Идём домой. Пожалуйста, Джей.Он хмыкает и качает в пальцах гранённый стакан. Допивает залпом.Последний глоток неожиданно ударяет в мозг: он соскальзывает со стула и пошатывается — Джудас придерживает его бережно за плечи. От Джудаса несёт чужими духами. Как же мерзко. Джей от него шарахается.Джей жадно вдыхает ночной прохладный воздух и машинально тянется за сигаретой. Джуд покорно останавливается рядом. Джуд ведёт себя, как нашкодивший щенок — от этого и смешно, и гадко; Джуд только продолжает твердить упрямо и тихо, бессильно касаясь его рукавов, "я твой" - "клянусь" - "пожалуйста" - "не лгу", и Джизасу хочется заткнуть уши. Или заткнуть ему рот.Джизас вторую сигарету тушит о его горло, обрывая очередной поток бессвязных оправданий.Джудас шипит и стискивает зубы.Джудас прожигает его взглядом — уже не виноватым и не тоскливым, уже почти злым.(Эта дрянь ещё смеет обижаться, серьёзно?)Джудас его руку отбивает и за плечи встряхивает грубо:— Какого хрена ты творишь, — выдыхает с отчаянной б о л ь ю. Джей довольно ухмыляется. Джей этой боли для него очень сильно хотел. — Какого хрена ты творишь со мной? Я принадлежу тебе, неужели этого мало? Какие тебе нужны доказательства? Я блять т в о й, сердцем, телом, душой, каждую секунду своего существования я т в о й, я тебе всю свою жизнь доверил, почему ты мне один раз поверить не можешь? Я сказал тебе правду, я бы не смог... предать тебя снова, — Джудас сглатывает гулко, на секунду прикрывая глаза — и тут же обжигает чернотой. — Я бы не смог. Ни с кем, даже если ты прикажешь. Я только твой. Принадлежу, — его трясёт, он слова из горла выдирает с хрипом, — доверяю, слушаюсь, люблю, я люблю тебя, а ты меня, похоже, ненавидишь, иначе почему так больно, Джей? За что? Прекрати это, умоляю, я у м о л я ю тебя...Джизас равнодушно плечами дёргает, сбрасывая его руки.Джизас задумчиво щёлкает зажигалкой. Джуд ёжится на каждый щелчок.— Зря ты приехал сюда сегодня, Джу-Джу, — шепчет с опасной нежностью, безотрывно глядя на вспыхивающий и гаснущий огонёк. — Зря не предупредил меня. Зря вился вокруг Энн...— Вился? — Джуд переспрашивает растерянно, заламывая пальцы. — Она же... она мой друг. Часть моей жизни. Я принадлежу тебе, но у меня всё ещё есть жизнь, и я пытаюсь её жить, как умею... Повеситься, конечно, было гораздо проще, но я п ы т а ю с ь, окей?Джей не реагирует и не отвечает.Джей вдруг руку протягивает.И щёлкает зажигалкой у него под ключицей.Щёлк. Щёлк. Щёлк.Джудас щурится — слёзы сами собой катятся из глаз, но ему на это плевать, он не дёргается, не скулит, он только цедит хрипло:— Прекрати.— Терпи, — равнодушно бросает Джизас, изучающе рассматривая покрасневшую кожу.И зажимает кнопку.Джудас рыкает — и пережимает его запястье, выворачивает с силой едва ли не до хруста, отталкивает больно лопатками в стену. Впервые за всё время, кажется, напоминает, что сильнее. Пусть даже чисто физически.Джей, больно ударяясь затылком, чувствует глупую обиду. Как в школе на старшеклассников, которые над ним, мелким, смеялись.Он себя сейчас чувствует вот таким же. Осмеянным. Оплеванным. Хотя Джуд ничего не говорит даже, Джуд дрожит под начинающимся дождём, больно-больно в глаза смотрит и резко отворачивается. И ускользает. Растворяется в темноте, вытаскивая телефон — Джей слышит через слово, как он такси заказывает.Джей сползает по стене задницей на мокрый асфальт и тупо десять раз щёлкает зажигалкой у кончика трясущейся сигареты — огня нет, бензин весь выгорел. Он роняет в лужу всю пачку и смеётся — хрипло, страшно, горько, — и в угоду зверю, раздирающему внутренности, срывается на вой. Скулит, подтягивая колени к груди, и снова хохочет, а ладони начинают беспричинно кровить. Кровь глупыми пятнами расползается в той же луже, вокруг красно-белой пачки Marlboro.Это пугающе похоже на конец....