he touches me (1/1)

— Тшшш. Тише, Джу-Джу. Нельзя. Нельзя! Терпи, терпи... я не разрешаю, слышишь? Не смей, Джу. Нельзя... тшшшш.Джизас близко. Не в сантиметрах даже — в миллиметрах: их обнажённые тела почти соприкасаются, Джудас каждой клеточкой разгорячённой кожи его чувствует, к нему тянется невольно. Джудас глаз от его тонких губ оторвать не может — Джудас их любит, эти губы: то, что они с ним умеют делать, и их горький ромовый вкус, и их редкую податливость, — Джудас бы их часами вылизывал-зацеловывал и терзал зубами... но сейчас нельзя.Джизас дразнит отчаянно: Джизас нежно шепчет угрозы, выдохи роняет прямо в его жадно приоткрытый рот, Джизас обжигает дыханием впалые щёки и облизывается потрясающе невинно. Джизас его проверяет, но это больше похоже на издевательство — Джудас дрожит и срывается на скулёж. Он вокруг шеи явственно ощущает натянутый поводок — хотя Джизас заставил снять даже ошейник, и сильное горло теперь кажется чересчур беззащитно-открытым.Джудасу эта игра не нравится. Ему физически необходимо Джизаса к а с а т ь с я, и запрет жжёт больнее любого удара.— Что такое, Джу-Джу? — маленький бог улыбается шало, темно, и пальцами в дюймах над его кожей водит — у Джудаса от пытки колени начинают дрожать.Он н е в ы д е р ж и в а е т.И с хриплым рыком подаётся вперёд.Джизас умирает и воскресает, рефлекторно выгибается в его руках, пока Джуд кусает его губы до крови, пока Джуд засасывает хрупкую шею и вгрызается в плавный изгиб плеча, — но не издаёт даже стона. Ещё пытается контролировать всё — себя, его, их обоих; пытается держать дыхание, вдохи-выдохи, пытается выдавить через внутреннюю дрожь:— С-Стой.— ... Пошёл ты.Джудас дорвался. Джудас своё не отпустит. Джудас до него порой бывает греховно жаден — впрочем, кому здесь судить о грехах...— Д ж у д а с .У маленького бога есть этот звенящий тон. Он как пощёчина, оплеуха, как свист той плети, что до поры до времени заперта в верхнем ящике его стола. В нём что-то совсем нечеловеческое. Его ослушаться невозможно.Джуд застывает с неестественно ровной спиной, замирает, как статуя. Дышит тяжело, жжётся глазами, но не смеет даже шевельнуться, когда Джизас разочарованно цокает языком, едва отстраняясь, когда Джизас качает головой и сосредоточенно ведёт пальцем по его губам, выговаривая укоризненно:— ... Расстроил меня, Джу-Джу. Заставил повторять дважды. Ещё и губу прокусил...Джудас судорожно сглатывает, когда он мельком облизывается, смахивая капельку крови с верхней губы. Изнутри рвётся животное урчание. И эти паучьи пальцы — хочется втянуть их в рот, сразу три, облизывая подушечки, и сосать, плотнее втягивая щёки, подставляя расслабленное горло, чтобы они скользили в нем плавно и медленно, чтобы трахали-трахали-трахали... а они только дразнят.Джудаса обжигает пылающий тихой яростью синий взгляд.— Ляг.— Ч-что? — он растерянно моргает, не понимая, и Джизас зло толкает его в грудь, роняя спиной поперёк кровати.— Ты заслужил наказание, Джу-Джу, — узкая ладонь уже с силой ездит по губам, нелепо их оттягивая, и Джуд ждёт шлепка в любую секунду, — но тон у Джизаса до крайности отстранённый, и эта... незаинтересованность... дразнит тоже.Джудас на мгновение смеет позволить себе ч-у-в-с-т-в-а.Джудас целует серединку его ладони и щекой к костяшкам ластится; бормочет, в глаза маленькому богу глядя:— Ты же не можешь и в самом деле сердиться на меня только за то, что я иногда _слишком сильно_ тебя хочу.Джизас отзывается. Джизас чувствует такие моменты — когда для Джудаса это важно, когда игра начинает выходить за край."Я _всегда_ _слишком сильно_ тебя хочу", — колотится в синих глазах, и Джуд улыбается доверчиво, умиротворённо, и к роли возвращается по щелчку, выгибаясь и подставляясь рассеянной ласке строгих пальцев:— Ты прав, я заслужил... Принадлежу, доверяю, слушаюсь, — он шепчет формулу согласия, и своевольно добавляет: — люблю.Джизас усмехается остро.Джизас поддевает его подбородок, заставляя неудобно, лёжа запрокинуть голову, и давит на кадык двумя пальцами — перекрывает наполовину ток воздуха. Джуд мечется, задыхаясь.Джизас позволяет ему один судорожный вдох, всего один.А потом, сложив ладонь хищной лапой, процарапывает обжигающе медленно — острыми ногтями вниз по горлу, через грудь, через живот, втапливая их в кожу, оставляя ярко-красные, почти кровящие полосы.И с силой, жёстко-жёстко сжимает пальцы на члене.Это больно; Джудас, коротко взвыв, вскидывает бёдра.— Теперь можешь дёргаться, сколько хочешь, мой Джу-Джу, — издевательски ласково шепчет Джизас.И Джуд умирает.Джизас с ним м у ч и т е л ь н о нежен — Джизас дует легонько на разгорячённую кожу, Джизас невесомыми поцелуями покрывает его ноги, бёдра и низ живота. Джизас счастливо смеётся, когда Джуд начинает всхлипывать и скулить — невозможность разрядки усиливает каждое ощущение в тысячу раз, и член в крепких пальцах пульсирует и ноет, и это, блять, издевательски, мучительски и больно!Но Джизасу всё мало.Джизас ему язык показывает — как мальчишка, ей-богу, — и сползает ниже, наклоняясь над ним.И щекочет языком самый край головки.Джудасу уже не хватает сил, чтобы закричать — он немо рот распахивает, и из глаз слёзы текут, а Джизас до обидного нежно целует его в щёки, не отпуская и шепча на ухо:— Я жду извинений, Джу-Джу— Прости...— Всего-то?Выгнутая бровь — и выгнутый дугой Джудас от того, что пальцы сжались на мгновение ещё сильнее.— Х-хозяин!.. — он точно сорвал себе голос сегодня. — А-а-а-а... господи-пожалуйста-боже-б-л-я-т-ь...— Ай-ай. Следи за языком, Джу.— Прости-и-и х-хозя-ин...Его колотит. Ему откровенно н-е-в-ы-н-о-с-и-м-о. И, наверное, ненормально, что всё это нравится ему так сильно, что он едва не теряет сознание, и сходит с ума, и унижается, но это ведь перед Джизасом — а Джизасу он и так принадлежит и душой, и телом...— И что ты сделаешь, Джу-Джу? — выдох обжигает мочку. — Чтобы я тебя простил?— Что угодно... — лихорадочно отвечает он, и скорее угадывает, чем действительно видит трикстерский изгиб тонких губ.— Тогда кончи для меня.Пальцы исчезают так же резко, как появились, и Джудас снова кричит, вскидывая бёдра. Джизас почти на него сверху ложится, сводит его руки над головой, максимально ограничив движения, и всё, что Джуд только может ощущать — это как кровь медленно приливает обратно к члену. Извращённая, сладкая, убийственная мука.— Дава-ай, Джу-Джу. Прямо сейчас, просто от моего голоса, не прикасаясь к себе, ты же сможешь... Ты же хороший мальчик? Послушный мальчик... Мой Джу-Джу...Дрожь зарождается глубоко внутри и рвётся волной наружу. Его колотит, экстаз похож на агонию — он обессиленно закатывает глаза, вытягиваясь струной, и обмякает, непроизвольно дёргаясь ещё несколько раз, всё слабее и слабее.Джизас сползает с него и ложится рядом, прижиммаясь ухом к рёбрам, и рассеянно размазывает сперму по его животу — кожа покрывается странными белесыми разводами, а Джизас, закончив с художествами, довольно облизывает кончики пальцев.— П-с-и-х, — глухо выдыхает Джуд над ухом, и Джизас ухмыляется довольно, пожимая плечами:— Какая разница, если, — он легонько ведёт подушечками пальцев по длинным красным линиям от подбородка до тазовых косточек. Джудас вздрагивает, едва сдерживая стон, — тебе нравится...Он думает о том, что Джудас, возможно, красиво расплатился за непослушание, но... была ещё прокушенная губа, и за неё Джу-Джу тоже придётся извиниться. Скажем, вечером, в клубе... У Мэри наверняка найдутся и чулки в сетку, и достаточно удобные шпильки нужного размера. Плюс кожанка на голое тело и ошейник с шипами... и чёрная мини-юбка. Совсем мини.Нужно будет занять местечко под самой сценой. Вид снизу откроется восхитительный...— Ты только что свёл меня с ума — и уже мечтаешь о том, как сделаешь это снова, — обречённо констатирует Джудас, даже не спрашивая, даже почти не открывая глаз — просто верно истолковав его предвкушающее молчание. — Очередная дерьмовая идея на мой счёт?..— Идея просто великолепная, Джу-Джу, — мурчит Джизас, дразня его соски пальцами, и радостно хихикает в ответ на чувствительное шипение; тянется влажно чмокнуть гордый подбородок. — Тебе не понравится.