Урок второй (1/1)

Алоис пока что поступал правильно. Не стал снова бросаться оскорблениями, строить из себя невинно наказанного ангела и делать прочие раздражающие Кальдмейера вещи. Отлично понял, за что получил, и принял правильное решение. Впрочем, это для педантичного немца все мерилось решениями и выводами, а мальчик мог просто поддаться первому эмоциональному порыву. Как бы там ни было, Максимиллиану он понравился. Из Алоиса еще выйдет воспитать человека, хотя ребенком он останется всегда. Он поднялся, крепко беря за руку своего ученика.–Пойдем, Алоис, покажешь.Алоис сжал твердую ладонь Максимилиана тонкими хрупкими пальчиками. Он все еще тихо всхлипывал, но первое потрясение уже прошло. Да, это достойный противник. Да, он сумел с ним справиться. Пока сумел. Он ведь не знает всего арсенала юного графа. И пусть задница пылает, и пусть руки все еще дрожат, дух его не сломлен. Он все равно будет делать то, что хочет. Иначе – то как?Алоис молча вывел учителя во двор и остановился перед конюшнями. Из дальнего стойла доносилось ржание и грохот. – Это – Тварь. Он один из самых породистый и красивых лошадей этих конюшен. Но…как бы вам сказать… Никто Тварь не объездил и не объездит. Он был очень послушным и преданным конем, а потом его продали моему…папочке, и он…Как бы так...Тронулся. – Алоис подвел Максимилиана к стойлу, где бился на привязи действительно прекрасный жеребец вороного окраса. На гладкой лоснящейся шкуре шрамы составляли буквально шахматную доску.Кальдмейер покосился на Алоиса Транси. Разумеется, он был наслышан о старшем Пауке, приемном папаше этого мальчика. И о том, что он творил со своими "детьми". Хорошо, что он уже сдох. И если это существо так обращалось с конем... Во взгляде мелькнуло сочувствие к мальчишке, рука крепче сжала тонкую ладошку, будто давая понять, что все в порядке, и его больше никто не обидит.

Максимиллиан внимательно посмотрел на пострадавшую лошадь. Животное и в самом деле было великолепным, даже шрамы не испортили его внешнего вида. Хотя немец не без оснований полагал, что они основательно подпортили его характер. Имена коням просто так не дают, а уж если этого прозвали Тварью... Впрочем, две твари общий язык всегда найдут. Он подмигнул Алоису, отпустил его руку и протянул ладонь к коню. Тот шарахнулся назад, испуганно заржав. Действительно испуганно, а не от злости. Чувствует... Максимиллиан улыбнулся. –Не тронулся. Боится. Не доверяет людям. – Да, ключевое слово – людям. Успокойся, не бей копытом. Я не из них. Я свой. Посмотри на меня... Конь пока что нерешительно останавливается, недоверчиво косится на человека с протянутой ладонью. Ну же, не бойся. Шершавая ладонь ласково касается шеи Твари, гладит короткую черную шерсть.–Умничка... – Это слово он произносит вслух.Алоис Транси ревниво фыркнул, практически по лошадиному резко. Протянул руку, вплел тонкие пальцы в гриву коня, который покосился на него злым черным глазом, но головы не отдернул. Свой. Жеребенок. Пахнет ломким отчаяньем и страхом. И чем –то соленым. Раньше пах часто, а теперь больше гулкой пустотой. Нехорошо это. Тварь серьезно уставился на Алоиса, который пристально вглядывался животному в глаза с плохо скрываемым изумлением. Надо же, по своей воле дался чужаку. Крепок этот учитель, но и не с такими справлялись. Что может быть лучше достойного противника и кто, как не лошади, понимают, кому стоит доверять. – Я покажу вам вашу комнату. – Алоис схватил руку Максимилиана, пожалуй, чуть резче, чем следовало. Этот немец плевал на детали, он видел суть, что слегка пугало Алоиса. Непривычно встречать не безразличных ко всему и проницательных людей. Они опасны. – Если вы голодны, Анна приготовит вам ужин. – Транси выглядел крайне задумчивым и дело было не только в саднящей боли. Он размышлял. Знакомый плутоватый блеск мелькнул в его глазах. – Думаю, вам тут понравится.Вторая рука Максимиллиана легла на голову Алоиса. гладя того по волосам. Не ревнуй, мальчик, и тебя погладим. Он с той же осторожной лаской обращался сейчас с Алоисом, как минуту назад – с Тварью. Видимо, и правда, похож был белокурый мальчишка на строптивого жеребенка. Немец коротко и тихо рассмеялся. –Мне здесь уже нравится. Пошли. – Он привычно уже сжал ладошку Алоиса. – А за Тварь не волнуйся, совсем скоро он будет готов тебя покатать. Я тебя научу отлично держаться в седле.Алоис Транси только вскинул бровь в практически взрослом жесте. Периодически он напоминал ветерана какой –то войны – серьезный и задумчивый, он часами сидел в библиотеке, заложив пальцем какую –то книгу и устремив невидящий взгляд в окно. А иногда, как сейчас, походил на мальчишку своих лет – взбалмошный , несерьезный раздолбай, готовый сутками напролет развлекаться и шалить.Именно таким он и выглядел, когда с подчеркнуто серьезным видом пожелал Максимиллиану приятного аппетита и удалился в свои покои.Но ужин прошел спокойно и без неприятных неожиданностей, если не считать уничтожающего взгляда служанки по имени Анна. Женщина она была выдающаяся, особенно в определенных местах. Она с подчеркнутой аккуратностью выставляла перед гостем тарелки ,поджимая полные губы и отворачивалась, стоило тому обернуться на стук ее каблуков.Специально для гостя приготовили жаркое. Тушеное мясо с зеленым горошком, какой –то необычайно пряный соус – Клод явно не забыл о вкусовых пристрастиях Максимиллиана, и много пирожных. Сладости, по всей видимости, составляли основную часть рациона юного графа.Анна удалилась, где – то во время десерта, с южного крыла донесся грохот и ругань. Видимо, Алоис Транси в помощи не нуждался, что подкрепил уже привычным крушением вещей. Максимиллиана вежливо отвели в покои, где пожелали спокойной ночи. Вежливо, если не обращать внимания на неприкрытую ненависть, не угасавшую в смиренно опущенном взоре Анны. Менее хладнокровный человек мучился бы кошмарами еще долго от звука этого тихого голоса.К счастью, нервы у Максимиллиана были достаточно крепкими, чтобы выдерживать еще и не такое. Все остальное было на высоте. В доме Транси слуги определенно знали, как и что приготовить, как накрыть на стол, как подготовить комнату гостя. В этом была явно непосредственная заслуга Клода. Надо будет перекинуться парой слов как – нибудь после уроков. Вот Анна была его явным упущением. Кальдмейер не всегда был приверженцем правила трех К для любой из женщин, признавая право за ними на полноценную жизнь и активную деятельность, даже в политике или других структурах. Однако в этом случае склочную девку стоило запереть на кухне и не выпускать. А еще лучше – прочитать бы парочку экзорцизмов, уж больно нагло себя ведет, настоящая ведьма.

Аккуратно сложенная одежда заняла свое место на вешалке. Максимиллиан поудобнее устроился под одеялом и привстал на локте, задувая свечу. Огонек на мгновение трепыхнулся, отразившийся в зеркале напротив янтарной искоркой в зрачке, и погас.В поместье было тихо. Начинал накрапывать привычный дождик, где – то тихо перекликались кони – окна комнаты для гостей выходили в парк неподалеку от конюшен. В комнате были натоплено и весьма тепло, простыни благоухали лавандой, плотные шторы не пропускали лунный свет... Идеальные условия для крепкого здорового сна.Какой –то тихий шелест, скребущий звук, приближающееся постукивание...Пауков было не меньше сотни, разнообразных – больших и маленьких, черных и темно – серых, даже затесалось два полевых, с крестами...Они текли черной волной из вентиляции, забирались под одеяло, скользили маленькими шершавыми лапками по телу, создавая собой второе одеяло, норовили запутаться в волосах...Где – то далеко раздался звук чего –то упавшего и разбившегося, а затем вновь воцарилась тишина.Алоис Транси досадливо поморщился, разглядывая разбитую вазу – а как же иначе было добраться до вентиляции, как не на стол вылезти? Потер ушибленную коленку, забрался под одеяло... Какая все же тихая ночь... Юный граф хихикнул и погасил свечу.Ночь действительно была тихая. Спокойная такая, которую ничего не нарушало... Почти ничего. Максимиллиан всегда спал очень чутко, и сон сбежал, потревоженный неясным ощущением. Мужчина приподнялся на кровати, вглядываясь в темноту, пока глаза не привыкли к ней, и вскоре разглядел, что же его разбудило. Пауки, невероятное количество восьмилапых тварей самых разных оттенков черного. Аккуратный и педантичный немец не смог подавить гримасы отвращения.–Образцовая антисанитария... – пробормотал он, осторожно, чтобы не потревожить шевелящийся покров, выскользнул из – под одеяла, и наклонился над ним.–Я понимаю, гербовое животное... Но нельзя же так... Так, что у нас... Ага, этот для человека не опасен, этот тоже, у этого хелицеры слабоваты, захочет – не укусит... Отлично. – Он подошел к столу, забирая с него небольшую коробочку на несколько отделений. В таких принято хранить драгоценности, но Максимиллиан – не прекрасная дева. Правила просты, одно отделение – один паук, по экземпляру каждого вида. Коробочку он закрыл, отставил подальше, и принялся сворачивать тонкое одеяло, превращая его в весьма увесистый сюрприз с начинкой. Туда же отправились все пауки, успевшие зацепится на одежде и волосах. Еще пару минут на то, чтобы обойти комнату, и если какие –то из непрошеных гостей и задержались, то сочли за нужное спрятаться подальше. Сверток он тщательно завязал, но оставил внутри, рядом с дверью. А сам, подхватив коробочку, вышел, и постучал в двери комнаты Алоиса.Алоис ответил невнятным сонным бормотанием, в котором причудливо перемешались ругательства на нескольких языках. Хоть в этой области, а полиглотом он был.Спящий Алоис представлял достаточно милую картину – одеяло и простыни в беспорядке, милое белокурое создание прижимает к себе подушечку и тихо посапывает, иногда сжимая зубки на уже обслюнявленном уголке. На коленке – достаточно большая ссадина, а рядом с кроватью возле столика – разбитая ваза. А стол находился очень удачно – в проекции вентиляции, находящейся достаточно высоко. Алоис и не думал скрывать следы "преступления". Он тут хозяин. – Ну? – мальчишка все же разлепил глазки, чуть приподнимая голову над подушкой. – Слушаю. –Лучше посмотрите. – Максимиллиан присел на край кровати, открывая первое отделение коробочки. Паучок черного цвета раскинул лапки на бархате, перебирая ими, но мужчина закрыл быстрее, чем тот сообразил, что можно бежать. В следующем обнаружился светло – серый, куда более подвижный и крупный паук, которого еще немного, и пришлось бы ловить по всей кровати. Так он открыл каждый из отделов, поочередно показывая все экземпляры.–Все эти очаровательные существа сегодня почему – то посетили мою комнату. Они вам не знакомы? – Я должен знать в лицо всех пауков поместья? – Алоис широко зевнул, прижимая к себе подушечку. – Ежели это все – прошу вас меня оставить в покое. У нас, в Англии, невежливо будить человека, даже если сильно хочется показать ему паучков.Цепкий взгляд Максимиллиана скользнул по комнате, отмечая те детали, которые он и ожидал здесь увидеть. Даже разбитая коленка, выглядывающая из – под одеяла, не укрылась от его взгляда.–Полагаю, у вас очень жесткие простыни, раз вы сумели поцарапаться о них во сне... – Оставляю вам этих замечательных существ, думаю, вы найдете с ними общий язык. А мы с вами его поищем утром. Спокойной ночи, Алоис. – Максимиллиан оставил коробку на прикроватной тумбочке, как можно ближе к белобрысому мальчишке, и тихо вышел.

Вернулся в свою комнату, аккуратно взял так и не распавшийся сверток с кучей пауков внутри, и вынес его в коридор. Оглянулся, что – то просчитывая в уме... и очень нехорошо улыбнулся, заботливо пододвигая его поближе к двери. К двери Анны Анафелоуз. Разве может женщина не любить пауков? К тому же, если живет в доме под этим гербом. Они же такие красавцы...Дверь за Кальдмейером снова закрылась.Утром обитателей поместья разбудил громкий визг. Все же как бы ты не был уравновешен и как бы не притворялся безразличным, с самого утра ты уязвим как никогда, все маски падают ,а коль баба в...душе, скажем так, так ей и останешься.Алоис Транси открыл глаза, зевнул, подтянул к себе сбившееся одеяло и вновь зарыл глаза. Если встала Анна, то завтрак будет через час, можно и подремать. Скрипнувшая через сорок минут дверь известила молодого господина, что его пришли одевать. Клод проигнорировал и сбитую коленку, и вазу, и счастливую улыбку на губах юного господина. Учитель явно уже пакует вещи ,если вчерашний ночной визит не был сном. Но...как –то слишком спокойно он себя вел. Ну и черт с ним, на завтрак будет ежевичный торт. Алоис с трудом дождался, когда Клод завязал очередной идеальный бант, и застучал каблучками по лестнице. Да, стол уже накрыт, и да, его ежевичное чудо ждет своего хозяина!На плечо радостно подпрыгивающего Алоиса легла тяжелая рука. Максимилиан стоял позади него в идеальном костюме, с легкой полуулыбкой на лице. Нет, в таком виде явно чемоданы не пакуют.–Доброе утро, Алоис. – Он умудрился вложить в эту короткую фразу всю степень угрозы, которую только мог означать учитель для непослушного ученика. Коротко кивнул Клоду, получил такой же кивок в ответ, и обернулся к Анне.–Доброго утра, леди. Надеюсь, я не повредил ни одному из ваших питомцев? Их ночной визит был неожиданностью для меня, но я старался быть предельно аккуратен.Взгляд Анны вмещал в себе всю теплоту преисподней. Она с грохотом поставила блюдечко на стол, резко развернулась, отчего юбки подняли небольшой ураган, и гордо удалилась на кухню. Да, все теперь было на своих местах. Максимиллиан проводил удалившуюся даму, правда, не по-джентльменски. Только взглядом. Удовлетворенно кивнул.–Вот так и воссоздается всемирная гармония. – произнес он приглушенным голосом, подавляя хитрую улыбку. – Нам очень жаль, что вы покидаете нас так поспешно. – Алоис плюхнулся на стул, подогнув под себя одну ногу, придвинул к себе целый торт и уже взялся на ложку, выбирая кусочек поаппетитнее.Учитель занял свое место за столом, как раз напротив юного ученика. –Не стоит так жалеть, Алоис. Мисс Анафероуз не покинула нас надолго. Она еще скоро вернется. – Я про вас, господин учитель. – Алоис облизал пальцы. – Для вас уже приготовлен экипаж. Я думал, вы уйдете по-английски, а потом вспомнил, что вы все же немец. Педантичный зануда-немец. Ну что ж, можете попробовать моего тортика, в качестве, так сказать, прощания. – Алоис ухмыльнулся. –Про меня? Право же, вы меня удивляете, мой ученик. Наши уроки только что начались. Как я могу позволить себе уехать, не доведя их до конца? Тем более у вас в поместье такая экспериментальная база... Только успевай ловить – и на опыты. Могу вас обрадовать, я остаюсь. – немец с готовностью пододвинул к себе чашку с чаем.Алоис сжал в пальцах чашку так, что раздался тихий хруст. – Вы понимаете, что пауки – это только начало, верно? – глаза сузились, а вид графа Транси стал донельзя хищным. Мальчик не привык отступать от своего, он привык добиваться цели и идти по головам. Как научила его жизнь. И если кто-то окажется слабее, чем он сам... ему несдобровать. Спокойствие учителя выводило из себя. Он, понимаете ли, пауков целый вечер ловил, а ему хоть бы хны, никакого внимания не обратил!Максимиллиан поставил чашечку на стол, и поднял голову, встречаясь спокойным взглядом с глазами Транси.–Вот вы и подтвердили мою догадку. Я так и знал, что это было ваших рук дело. Забавные зверьки, но не в таких же количествах и не посреди ночи. Доедайте ваш пирог, Алоис. Вас ждет разговор со мной. Наедине. А затем приступим ко второму уроку. – Я уже доел. – Транси с отвращением отодвинул от себя блюдечко с едва тронутым куском пирога. – Давайте…поговорим. – хищный прищур никуда не пропадал, зато в голосе слышалось тихо подрыкиванье. Да, порой молодой граф с трудом напоминал человека, скорее – хищного зубастого зверька, который при любой возможности вцепиться в горло. – Для разговора нам придется выйти. – Он поднялся, отодвигая стул, и подошел к Алоису, недвусмысленно нависая над ним. Протянул ему руку.–Учебные пособия находятся в моей комнате, поэтому отправимся мы именно туда. – Я бы не был столь уверен. – прежним угрожающим тоном прорычал Алоис, а затем хихикнул и врезал учителю каблуком по колену. Воспользовавшись временным замешательством, граф Транси опрокинул стул и рванул к выходу. Его однозначно веселила ситуация. Да и снова знакомиться с пособиями не хотелось.Максимиллиан шагнул в сторону, добиваясь того, что каблук пролетел мимо колена, и пошел вслед за бегущим мальчишкой. А дальше по коридору, если он правильно ознакомился с планом здания, тупик и резкий поворот. И огромная ваза на углу. И если Алоис... Немец чуть поморщился, слыша оглушительный звон разбитого фарфора. Так и знал. Он чуть ускорил шаг, подходя к повороту и подхватывая поднимающегося с пола Алоиса на руки.–Осторожнее надо, так и пораниться можно. – Максимиллиан занес его в свой кабинет, усаживая в кресло, и подошел к чемоданчику, из которого извлек все те же розги.–Пауки, каблук в колено, теперь вот эти догонялки... Придется повторить внушение, Алоис. – Цепкая рука приподняла мальчишку, перекидывая его через подлокотник. На многострадальную пятую точку обрушился короткий быстрый удар.Алоис взвыл, на этот раз не столько от боли и неожиданности, а от возмущения и справедливой ярости. – Да как вы…из-за пауков ведь все, и... Вы не имеете права! – и без того тонкий голосок Алоиса сорвался на визг. Он извивался, пытаясь уйти от розги, но учитель был обстоятелен во всем – чем больше он дергался, тем сильнее крепкая ладонь на пояснице вдавливала его в подлокотник. –Имею. – отрезал Максимиллиан, нанося удар за ударом. – Вы ведете себя, как наглый избалованный мальчишка. Кем, собственно и являетесь. Из дома вы меня выгнать не сможете. Научу я вас, даже если вы этого не хотите. За каждую пакость с вашей стороны вы будете получать розги. Неминуемо. – Он наконец-то опустил руку.–Вы усвоили урок, Алоис? – Д...да, господин учитель. – Алоис сглотнул набежавшие слезы и сполз на пол, ибо рука учителя его более не держала. Оскорбленным он себя не чувствовал, скорее, учитель оправдал возложенные на него ожидания. но...не совсем, еще не совсем. Это безразличие, это хладнокровие, которого и так достаточно в этом поместье… Шальная мысль мелькнула в уголке сознания, заставив уголки губ приподняться, но Алоис Транси вновь смиренно опустил голову, чтоб проницательный Максимиллиан ничего не заподозрил. Ладонь мальчишки терла пострадавшее место. Вот ведь… скотина. Руку на него поднимает. Хотя уж лучше так, чем полное безразличие. –Вот, так-то лучше. – карающая розга убралась в чемоданчик, будто ее только что здесь и не было. Вместо нее в руках у учителя появилась книга. Красивая такая, в кожаной обложке с рисунком, изображающем скрещенные мечи.–Ты же интересуешься войной и оружием, верно? – Максимиллиан снова перешел на ты. Ученик стал снова учеником, получив причитающуюся ему порцию мотивации.–Думаю, тебе понравится эта книга. История завоеваний самого известного из римских императоров. – Это…мне? – Алоис прижал к груди книгу, недоверчиво глядя на учителя.– Мне...никогда не дарили подарков. Особенно – книг. – юный граф чуть покраснел и отвернулся, это звучало довольно жалко. Как признаваться в чем-то крайне постыдном. Да, у тебя нет друзей, да тебя никто не любит, да, с тобой общаются только из-за твоей души. Но не стоит же об этом кричать на каждом углу! Только мнимое благополучие притягивает людей. Алоис провел пальцами по корешку. – Я хочу ее прочесть! Как можно скорее! –Тебе. – Максимиллиан улыбнулся, и улыбка получилась на удивление теплой для этого жесткого человека. Он протянул руку, взъерошивая белокурые волосы Алоиса.–Тебе, конечно. Но есть одна деталь. Она на латыни, от начала до конца. И чтобы ее прочитать, придется выучить этот древний язык. Он тебе понравится. – Не сомневаюсь. – Алоис чуть улыбнулся, его явно удивила перемена в облике Максимиллиана, даже вечные упрямые складки у рта разгладились. Алоис быстро пролистал книгу, убедившись в том, что она действительно на латыни. – Я...буду его учить. – Алоис склонил голову, скрывая хитрую улыбку.

"Но не думайте, что это будет легко".