Урок третий (1/1)

Алоис никогда и не подозревал, что этот его тайник ему еще понадобиться. В невзрачной комнатушке на втором этаже уже давно никто не бывал, но пыли не было. Естественно, что же еще делать демонам, вечным созданиям, как не уборку? – Алоис тихо фыркнул и склонился над тайником. Это был глок-тайник. И Алоис не понимал, почему же его еще никто не нашел. Если идти по паркету, то каблуки издают звук "клац- клац- клац". А тут была полость в полу, поэтому среди клацанья проступало отчетливое "глок". Тайник дилетанта.

Мальчишка извлек на свет баночку с выцветшей этикеткой. Да, хорошая мазь. Она за три дня лечила даже самые сильные ссадины и синяки. Юный граф помимо воли запустил руку в волосы на затылке, где до сих пор белел шрам. – Клод. – позвал Алоис, ловя себя на том, что уже где-то с полчаса стоит у окна своей комнаты и угрюмо сверлит осенний пейзаж невидящим взглядом. – Клод, помоги. – он развернулся на каблучках, изучая теперь уже носки сапожек ,и протянул черным отполированным ботинкам баночку. Сил поднять взгляд не было, стыдно. Но болит же, болит...Ботинки его подношение проигнорировали, а вот рука с безупречно белым манжетом рубашки коробочку забрала.–Помочь? – скептически поинтересовался Клод, так и не появившийся целиком в поле зрения Алоиса.–Неужели вам настолько сильно досталось, ваша светлость? Не похоже на то, герр Кальдмейер всегда очень аккуратен. Или вам наконец стало стыдно за то, что вы творили? Ваш новый учитель выгодно отличается от прежних. – Выгодно отличается? – Алоис по прежнему разглядывал отличный персидский ковер с пятнами чернил на нем. в кои-то веки заметил изъян в безупречной работе демонов. А может, это было совсем новое пятно, и Клод просто не успел его вывести. – Это приказ. – наконец отозвался Алоис.Клод пятно тоже заметил, и чуть сдвинул брови. В его интерпретации это, очевидно, было знаком раздражения. В доме под его ответственностью что – то посмело было неидеальным. Как так вообще возможно? Хотя гораздо большая проблема сейчас уходила от прямого ответа и прятала глаза от стыда. Очевидно, крепко досталось мальчишке, впервые кто- то посмел дать отпор.–Да, ваша светлость. – Демон привычно поклонился, прижимая руку туда, где у нормальных людей находится сердце.–Вам лучше лечь, а я посмотрю.Алоис бухнулся на кровать, по привычке не снимая сапог. Он вообще не понимал, зачем раздеваться перед отходом ко сну, утром же все равно предстоит нудная процедура завязывания всех шнурочков-бантиков ,а когда у тебя работает такой зануда и педант, утро превращается само по себе в пытку.У занудного педантичного, или аккуратного и собранного по его собственному определению демона-дворецкого от такого пренебрежения к правилам сводило зубы. Но замечание сквозь зубы он не прошипел, в кои-то веки удерживаясь от критики своего контрактера. Пальцы ловко стащили короткие шорты, освобождая пострадавшую часть тела. Не очень, впрочем, пострадавшую.–Ваша светлость, мне кажется, у вас болит не тело, а совесть. Тоже важный орган... Но его так просто не намажешь. – Нету у меня ее. – огрызнулся Алоис. – Ты вместе с душой забрал. И как по ночам спать с двойной-то совестью, зануда? Что-то слышится всегда, думал – мыши, а это тебя совесть грызет. – Алоис подтянул к себе подушку и спрятал под нее голову, его щеки отчаянно пунцовели. –Нет уж, благодарю. – Клод даже головой повел назад, почти отшатнулся, представляя эту жертву мутаций – демона с совестью. Да еще и с двойной... Собственная, правда, у него была, небольшая и смирная, но все же. Этот факт Клод скрывал тщательнее, чем демонический хвост. Но одна это еще пол-беды, а две... –Такого мне не нужно. Я душу вашу покупал, а не эту сомнительную субстанцию. Если она кого-то и грызет, то разве что... – Клод покосился на стену. В той стороне располагалась комната Анны.

– Заткнись и лечи. – буркнул Алоис из своего укрытия. –Но серьезно, здесь нечего лечить. Нет даже малейшей ссадины. – Делай что я говорю, демон! – рыкнул из-под подушки Алоис, комкая в пальцах простыни то ли от злости, то ли…хотя все эмоции Алоиса перетекали в неожиданные вспышки ярости. Издержки прошлого. – Обработай…повреждения…мазью. –Если вам так хочется потратить зря мазь, могу устроить. Повреждения... – проворчал недовольный приказом демон. Мази он специально взял крайне мало, чисто символически. Хочется мальчишке успокоить себе нервы таким образом, так пусть успокаивает.–Герр Кальдмейер намерен взяться за вас всерьез, и меня откровенно это радует. Это первый учитель, который не сбежал от вас. Думаю, именно ему получится вас обучить как следует. – Если он до этого не скончается от сердечного приступа. – голова Алоиса показалась из – под подушки. На губах уже играла плутоватая ухмылка, уже печально известная обитателям поместья. – А он ведь не скончается, верно? – тонкая светлая бровь приподнялась, но Алоису явно не нужен был ответ. Он был бы крайне уклончивым ,а мальчишке нужна правда. подозрения уже терзали его, но все же стоило серьезно подготовиться, да и…выучить латынь. – Не скончается. – задумчиво произнес демон. – Этот учитель выгодно отличается от ваших прежних. Он работал в самых тяжелых случаях, и выработал себе очень крепкие нервы. Уж поверьте.

Клод покачал головой. Что же еще задумал этот маленький кошмар Транси? И чем думал сам Клод, подписывая с ним контракт? Что, рогатый, надеялся, что будет легко? Разорвать контракт и сбежать куда подальше? Нельзя. Демоненок гордыни, сидящий в каждом из демонов, не позволит сдаться на полпути. Бросить на улице это белобрысое чудовище не позволит уже крохотный зубастый зверек по имени "совесть". Да и не расторгаются контракты просто так...

– Быстрее заканчивай, у меня куча дел. – буркнул Алоис, снова падая на подушку. Ему больно, а этот демон не понимает. –Уже закончил, ваша светлость. – уголки губ Клода дернулись, как будто собирались улыбнуться. Но когда Алоис обернулся, на лице была прежняя невозмутимая маска.Алоис быстро подтянул одной рукой шорты, вскакивая с кровати и вырывая из рук Клода свою драгоценную мазь. Встроенное чутье подсказывало, что мазь все же стоит беречь. Закостеневший в своих любимых методах воспитания Максимиллиан от них так просто не отступится.Но пусть противный учитель не тревожит сознание юного Транси. Он знает, чем развлечь себя в этот солнечный полдень.Клод проводил взглядом это буйное существо. Алоис Транси... Что у него творится в голове? Демон никак не мог понять мысли своего контрактера. И пока что самым правильным своим действием он считал обращение к Максимиллиану. Немец не подведет, уже не подводит. Пожалуй, если кто – то и сможет найти к нему правильный подход, то только он.

Осмотрительнее надо быть в контрактах, Фаустус, осмотрительнее. Мозгами думать чаще, а не хвостом... Видел же, не твое. Так кто тебя туда за хелицеру тянул? Хотя тот старый урод сам напрашивался очень долго. Его и без приказа убить было не зазорно.

Демон махнул ладонью. Толку философствовать? Взялся за мальчишку – работай, поздно рассуждать. И это проклятое пятно просто необходимо вывести. Клоду оно, посягнувшее на идеальность комнаты, казалось личным врагом.Тварь спокойно пряла ушами, изучая Тройняшек. то были безобидные и крайне невыразительные существа, что только и умели, как что-то бормотать, да выполнять свою работу. Немного овса, сено, и Тройняшки не доставляли Твари неудобств. Он даже мирился с тем, что периодически на него надевали уздечку – порой хотелось размозжить кому-то череп, но иначе никак, да выводили прогуляться по окрестностям. Иногда даже с седлом, хотя в седло никто не сядет. Никто.

Молодой жеребенок тоже радуется солнечному дню. Прыгает вокруг, отдает указания Тройняшкам. Хороший он, только зашуганный очень. Маленький. Тварь ткнулся головой в плечо Транси, куснул того за ухо, выражая высшую признательность...Молодой господин задумчиво грыз ноготь большого пальца. – Мы же хотим, чтоб все было как прежде, Тварь, правда? Ты превосходный скакун, тебе не место в этой отстойной яме, названной поместьем Паука. Правда? Тебе...тебе нужно что-то получше. Поэтому давай... Всего немного...Молодой господин довольно ловко взобрался в седло, лег на него животом, запрокинул ногу...его вес практически не ощущался, руки нежно сжимали поводья, голос лился легко и уверенно, в нем читалась нежность и твердость, Тварь сделал шаг, второй, Тройняшки перешли на сдавленный восторженный шепот, как тут...Черная пелена, уже знакомая, желание крушить, убивать, уничтожать всех тех, кто посмел...Алоис держался в седле довольно долго. Свечка за свечкой он подлетал вверх, но все же успевал вцепиться руками в луку седла, но все же успевал... Не успел. Хрупкая фигурка перекувырнулась в воздухе, с глухим звуком встречаясь с землей, а острые копыта замолотили рядом. Нет, это был уже не Тварь. Это был воплощенный дух поместья Транси, коллективный разум всех тех, кто попал в эти сети. Это был сгусток боли.С любым духом можно справиться. Даже с коллективным, почти сошедшим с ума от постоянной боли. Твердая рука перехватила поводья Твари, останавливая разъяренного коня. Максимиллиан что-то говорил, бросая короткие властные слова на незнакомом языке. Кажется, на латыни. Тварь уже не бил землю мощными копытами, но по-прежнему был голов бросится на любого, кто окажется в пределах досягаемости.

Максимиллиан оставил коня, бережно подхватывая на руки Алоиса. Мальчишке повезло, ничего не сломано, да и Тварь не попала копытом.–Алоис! Посмотри на меня, ты в порядке?! Получишь ты у меня! – Он опустил мальчишку на мягкий стог сена неподалеку, и вопреки своим грозным словам погладил по голове. Хорошо все-таки, что он успел вовремя. Вот только с этим Тварью надо было что-то делать. Оставлять такое чудовище неуправляемое в поместье – слишком опасно, особенно когда рядом ходит еще одно такое же, только маленькое и белобрысое.

Максимиллиан подошел быстрым уверенным шагом к коню, снова перехватывая поводья. Тот рванулся в сторону, вспорол землю острым копытом, но немец уже взлетел в седло, выпрямляясь в нем. Тварь взвился на дыбы, замолотил копытами по воздуху. Он метался по окруженному легким забором дворику, в очередной раз не рассчитав шага, и снеся перекладины, разбивая их в мелкие щепки, поднимался на задние ноги так стремительно, что еще немного – и сам рухнул бы на спину. Но Максимиллиан держался. Все так же уверенно, с идеально прямой спиной и ни на секунду не изменившимся выражением лица. Будто на параде, а не верхом на бешеном коне.

Еще один удар копытами в никуда, еще раз Тварь дернул головой, протестующе заржал... и остановился, успокаиваясь. Покосился умным глазом на всадника, тихо фыркнул и пошел по кругу, вдоль полуразрушенного заборчика. Максимиллиан улыбнулся, одобряюще погладил коня по короткой шерсти.Тварь действительно был хорошим конем – нес легко и быстро, разве что шаг был слегка дерганным. Хотя бока ходили ходуном, скоро войдет в прежнюю форму, и больше не будет скучать в конюшнях, в своем одиноком заточении. Алоис смотрел на Максимиллиана с суеверным ужасом, будто перед ним находился призрак, а не вполне реальный и осязаемый, иногда даже чересчур осязаемый, человек.А затем спрятал лицо в ладонях и разрыдался. Как всегда – беззвучно, только хрупкие плечики подрагивали.Максимиллиан соскочил с коня все так же легко, мимолетом погладил того по гриве. Уже не сгусток злости и боли, скоро он придет в норму и перестанет бросаться на всех подряд. Тварь косился на сидящего неподалеку жеребенка, настороженно и немного виновато. А немец подошел к Алоису, сел рядом и таким же уверенным жестом обнял его, крепко прижимая к себе.–Алоис, что с тобой? Испугался? – учитель гладил своего ученика по спутанным волосам, стараясь успокоить. – Н…нет. Чего мне теперь бояться? – Алоис поднял на Максимиллиана заплаканное лицо с огромными глазищами. – Я понимаю, почему он так. Я бы тоже, только я не лошадь, не для того я все это время.. – дыхание Алоиса перехватило, он сжал кулаки, но продолжил. – Не для того я все это время терпел, чтоб бросаться на всех. Я...Он бил не только Тварь. Человек старый, не всегда получалось, и тогда...Он меня бил. Рукой, кнутом, ногами, чем подвернется под руку. А завтра, завтра же вечером мне надо было снова ему улыбаться, снова быть соблазнительным, иначе... – руки мальчика ощутимо дрожали, но кулаки он не разжимал, только сильнее и сильнее вдавливались ногти в руку. – Вы будете меня презирать, но я раздвигал ноги для этого ублюдка по собственной воле. Иначе он бы меня убил, как остальных. Всегда, каждый вечер, иногда с переломанными ребрами – когда-то обломок зашел мне в легкое и я едва не умер...А когда он приглашал друзей...Они подсказали ему идею с уздечкой и вожжами, но все же они были лучше, чем он. Быстро... оставляли меня в покое. До следующего вечера. Вы презираете меня теперь, да? – Алоис поднял взгляд на Максимиллиана, с силой раздирая оставшиеся на руках царапины – по белым манжетам рубашки уже бежала кровь.Максимиллиан взял сжатую в кулак ручку Алоиса, мягко распрямляя ладошку, не давая слишком сильно поранить себя острыми коготками. Мальчишка слишком долго держал в себе всю боль, которую ему причиняли в этом отвратительном паучьем логове. Ему просто необходимо было выговориться, если сорвать злость ни на ком он не мог. И Максимилллиан был крайне рад смерти мерзавца. Иначе сам бы его убил, своими же руками.–Я тебя никогда не буду презирать. – Макс поднял своего ученика на руки, усадил себе на колени и крепко обнял. –Забудь весь этот кошмар. Тебя больше никто никогда не обидит. Теперь все будет хорошо. Хочешь, я тебя отсюда заберу? Поедем по Европе, и даже дальше... Все будет хорошо. – Я без Твари отсюда не уеду. – в голубых глазах мелькнула такая надежда, такое желание покинуть это гиблое место, что Алоис смущенно отвел взгляд, уткнувшись лицом в плечо своего учителя. Ему было жизненно необходимо кому – то доверять, ему... – Я ничего не умею, но буду стараться. Научусь чай варить, да. И сапоги буду вам чистить, это я смогу, точно. Письма для вас писать буду, хотя у меня почерк не очень, ну и ладно а? – мальчишка страшно боялся, что Максимиллиан в любой момент может передумать. –А ну брось это. – Голос Макса на секунду стал строже. – Ты не слуга. Сапоги он чистить вздумал... Ты мой ученик, и я буду учить тебя всему, что умею. Языки, верховая езда, фехтование... – Учитель улыбнулся, представляя Алоиса со шпагой. Ему понравится даже не победа – сам процесс.–И даже не бойся, не передумаю. А Тварь с собой заберем, ему тоже нельзя здесь оставаться.Алоис покрепче прижался к Максимиллиану, теперь уже сгорая от стыда. Просто так довериться не знакомому человеку… Ну ладно, они знакомы уже два месяца, в довольно хороших отношениях, если не считать те...неприятные разговоры о поведении юного графа. Но все же...Он может оказаться таким же проходимцем, предателем, лжецом… но Алоису так почему-то не казалось. Предательская краснота поднималась от щек на все лицо. Он…рассказал. Зачем-то рассказал, а теперь Максимиллиан будет к нему относиться гораздо хуже. Будет презирать, может, избегать...Он дарил Алоису после каждой выученной темы игрушки. Именно игрушки, а не те взрослые подарки, которые дежурно присылали коллеги-аристократы. Какие-то трости, зонтики, папки… Вот за тот громадный текст ему достался кролик Роджер, выпускаемый Фантомхайвом. Красивый такой кролик, у него двигались лапки, и одет он был в синий фрак. А еще Максимиллиан намекнул, что на Рождество будет что – то особенно. Возможно, та самая железная дорога.Алоис всхлипнул и зарыдал с пущей силой.Максимиллиан только сильнее прижал мальчишку к себе. Ничего не бойся, белобрысое чудовище, я рядом. С тобой. Он с каждым днем все серьезнее задумывался о том, чтобы забрать его с собой в очередное... странствие по Европе, а возможно и по всему миру. Мальчишке понравились бы новые впечатления. Немец признавался себе, что ученик у него на редкость талантливый, способный. Если бы не его склонность к постоянным проверкам учителя на прочность... Хотя, если быть до конца откровенным с собой, даже так это был его лучший ученик. А вредность – ангелы с ней, какой ребенок не устраивает учителям веселую жизнь?

А сейчас пусть выплачется. Ему это необходимо, мальчишка слишком долго держался. А в его комнате Алоиса ждет новая игрушка – улыбчивый дракончик с самыми настоящими крыльями, которые могут махать. То задание на преобразование времен было действительно сложным.