Глава 8 (1/1)

Лили буквально тащила её по коридору, что-то весело щебеча о каком-то празднике. ?На своей? территории девушка была раза в два разговорчивее и активнее. Это хрупкое рыжеволосое нечто могло заболтать тебя до смерти, и после неё самой продолжать дальше.У Эйми всё никак в голове не укладывалось?— какое может быть празднование, когда вокруг происходит чёрт пойми что? Ну ладно, было понятно, что?— конец грёбаного мира, но как можно относится к этому так беспечно?—?Я совсем не в настроении праздновать, и… —?безуспешно выкручиваясь из цепких рук зеленоглазой, брюнетка оборачивается назад, глазами выискивая своего спасителя, но четно,?— и я не думаю, что сейчас самое время.—?Как это?— не время? —?она обхватывает её за предплечья двумя руками, мечтательно улыбаясь и хмурясь одновременно. ?Чудная??— думает про себя Эйм, отклоняясь назад,?— а для чего тогда самое время? С унылой миной ожидать своего трагического конца?—?Но ведь… —?не успевает брюнетка себя защитить от гиперпозитивной Лили, как та её прерывает:—?Вечеринка в вашу честь, и даже не думай её пропустить,?— она буквально пригрозила ей кулаком, ведя за собой,?— даже твой ненаглядный сдался под моими чарами.—?Гейб?! —?вдруг громко восклицает Эйми, проклиная себя за это. Он её точно услышал, так что теперь думает, что она вновь встряла в неприятности,?— не может быть.—?Ещё как может! Давай-давай, идём,?— ещё разок подтолкнув её шагать быстрее, пропела она. И Эйм была на процентов девяносто уверена, что Боливара рыжая уговорила словами, вроде: ?Эйми сказала, что не пойдёт без тебя, а ей просто необходимо развеяться!?, добавляя свой фирменный умоляющий взгляд большущих глазищ.Они ушли в самый конец коридора, где один единственный поворот круто заворачивал налево и их встретила уже открытая дверь. Видимо, их действительно ждали.Девушка никогда не видела гримёрок или чего-то вроде этого, но при виде комнаты именно это слово всплывало в голове. Внутри она обнаружила четверых девиц, что-то увлечённо обсуждающих, задорно смеющихся?— параллельно с этим они наносили себе макияж, разложив на столах всё необходимое. Краем глаза их заметила Оливия?— Эйм запомнила её по цвету волос, который она сравнила со спелой вишней?— и та сразу обратила на них всё внимание:—?Наконец-то вы явились! —?громко захлопнув пудреницу, молодая женщина широко улыбнулась, но с лёгким укором. —?Мы уже хотели отправляться на поиски.—?Никогда во мне не сомневайся! —?Лили подмигнула подруге, расслабленно плюхаясь на диванчик и утаскивая за собой смущённую Эйми, огляделась,?— а где, собственно, Кортни? Я привела её добычу.—?Какую ещё добычу? —?глаза Эйми заметно округлились после этих слов и она с мольбой подняла их на зеленоглазую.Женские смешки прервал шум в какой-то маленькой комнатке в глубине этой гримёрки и заставил всех обернуться.—?Это она? Она?! —?из темноты сначала доносятся крики девушки, а затем она вылетает из мрачной каморки, стряхивая с себя пыль. А вот это и была рыжей упомянутая Кортни. И она, почему-то, смотрела на Эйм, как на божество.—?Дьявола помянешь… —?тихо засмеялась София?— её Эйми запомнила, как вечно спокойную особу, с короткими блондинистыми волосами и проницательными серыми глазами.Рядом с Софи, на втором диване, будто на отдельном кусочке мира, сидели две девушки. Они обе были мертвенно бледны и слишком отличались от остальных дам в этой обители красоты, хотя так же расслабленно усмехались, переводя взгляд на появившуюся с шумом и криком подругу. Та, что сидела слева, с прямыми чёрными волосами?— Изабель, а справа от неё приютилась русоволосая Тара. За гримом и макияжем с искусственными волосами скрывались самые настоящие стригойки, или же стригоайки, как называла их иногда Лили. Когда Эйм впервые с ними заговорила и просто наблюдала за Тарой и Изи, ей даже на секунду не пришло в голову, что они могут быть обращёнными. Её поражала их… человечность. И если вторая была более-менее сдержанной особой, то вот Тара будто отражала темперамент рыжеволосой. Эйми даже представить боялась, какой она была до перерождения, и невольно улыбнулась своим предположениям.—?Кортни чуть с ума не сошла, когда услышала, что ты с Боливаром,?— Эйм даже не заметила, когда Лили успела отойти к зеркалу и уже докрашивала первый глаз, подведя верхнее веко искусной широкой стрелкой,?— он её кумир.—?Да не то слово, Ли! Вообще не то! —?отозвалась и сама фанатка, расчёсывая синеватые волосы. Она будто обдумывала что-то, жуя жевательную резинку, а затем надула из неё большой пузырь, характерный лопающий звук которого прошёлся по комнате,?— я так долго мечтала попасть на его концерт, ты даже не представляешь. Чёртов конец света?— разрушитель мечт.А затем она отбросила расчёску и подбежала к слегка сонноватой Эйми, глаза Кортни горели рыжим янтарём.—?Но ты же меня познакомишь? Познакомишь ведь, правда? —?она буквально подпрыгивала на месте, что заставило очередную волну усмешек пройтись по помещению.—?Д-да, а почему нет? —?смотря в отражение на Лили?— прямо в её улыбающиеся глаза, неуверенно ответила брюнетка,?— на вечеринке, верно?—?На человеко-стригойской гулянке! —?подчеркнула Оливия.—?На невероятной попойке,?— засмеялась Тара, вызывая ухмылки у остальных.—?Я познакомлюсь с Боливаром! Это лучший день в моей жизни! —?кто о чём, а Кортни теперь сидела в своих мечтах о встрече с кумиром, и вытащить её оттуда был не способен никто.***Вдруг его хватают за руку, и он даже немного вздрагивает от неожиданности. Её пальцы цепко держат его ладонь, и Эйм начинает колотить его свободной рукой. Несильно, но всё-таки. Стригой смотрит на девушку?— она ещё спит. Видимо, снится ей что-то не из приятного.—?Нет… Не надо… —?она бормочет и ворочится, пока на ни в чём невиновного Боливара обрушивается ряд ударов сжатым кулачком.Она буквально задыхается во сне и пульс её шкалит и бьёт по ушам, как в барабаны. Гейб держит её за руки и прижимает к себе.—?Эйм,?— она затихает, слабо выкручиваясь, пока вампир повторяет громче:?— Эйм.Брюнетка распахивает глаза, встречаясь с обеспокоенными стригойскими, и она ещё немного дрожит. Понимая, что опасности рядом нет, девушка обмякает в руках Габриэля, тяжело дыша. Пока горячие пальцы поглаживают мягкие и тонкие пальцы Эйми, будто успокаивая, девушка сонно улыбается и устраивает голову на груди вампира.—?Сон. Просто сон… плохой сон,?— тихо говорит Эйм, прикрывая глаза.Стригой умиротворённо рокочет, будто баюкая девушку. Пока он поглаживает её голову, отмечает для себя, что начал совершенно неосознанно творить подобные жесты. Брать за руку, касаться её волос и лица, оставаться рядом, когда она засыпает. И ничего не мог с этим сделать. И не хотел.И он её боялся. Смешно?— охотник боится жертвы, но это так. Габриэль себя сдерживал всеми силами, когда его Эйм целовала или прикасалась, а сам даже если и хотел бы?— боялся. Думал, что от переизбытка ощущений ей сломает шею или запустит жало прямиком в горло. Поэтому их рекорд за всё время?— два поцелуя. Он усмехнулся. Раньше он только после проведённой жаркой ночи мог имя любовницы узнать, и то не факт, а теперь даже касался с осторожностью. Всё изменилось для него. А вот для Эйм всё мало было, и музыкант чувствовал, как она хочет всего того, что было в нормальных отношениях. А он сам-то нормальным не был.Она сплетает их пальцы и завороженно смотрит на их ладони, тихо спрашивая:—?Ты не уходил?—?Я уже вернулся.—?Тогда с возвращением,?— улыбается и, поднимаясь чуть выше, целует стригоя в щёку. Он не может ей отказать, потому что и сам в каком-то смысле того хочет. По его горячей коже пробегает прохлада. Сейчас всё слишком спокойно и вокруг никакой опасности, и почему-то Эйми знает, что теперь Боливар её не покинет.***—?Что за жизнь такая… —?пока все стригои ушли кормиться, люди были предоставлены сами себе. И для компании девушек это был идеальный повод не только подготовиться к вечеринке, но и посплетничать, души излить. И первой начала ?вишенка? Оливия, поправляя свои непослушные пряди волос,?— мужчина, вроде бы, твой, но только наполовину.Кто-то грустно усмехнулся и тяжко вздохнул. Эйм сидела в кресле перед зеркалом, пока уже готовая к гулянке Ли мудрила с её образом.Откуда-то послышалось хлюпанье, звук бокала, поставленного на стол.—?Хотите молчите, барышни, хотите?— нет,?— делая ещё один глоток какого-то коктейля, Кортни обращает на себя внимание,?— а я молчать не буду. Я в монашки не записывалась и без секса скоро на потолок полезу.—?Вот-вот,?— буркает Оливия, явно обиженная тем же,?— умирать я весело хочу, а какое тут веселье-то, кроме вина и танцев?—?Нейтан мне сказал, что всё поймёт, если я из-за этого уйду,?— вдруг оживилась Софи, перебирая пальцами по столику напротив,?— глупый. Такова наша ноша, дамы. Раз мы все здесь, значит выбор свой сделали.Девчонки сразу закивали, одобрительный, но грустноватый гул прошёлся по помещению. Лили пока что молчала и только Эйм сидела слегка в шоке, не понять ей, что чувствовали её сёстры по несчастью, хотя огонёк внутри загорелся, и она вслушивалась в довольно откровенный разговор.—?Всем приходится чем-то жертвовать,?— наконец завершила Лили, и Кортни чуть ли не вскочила с места.—?Ой, Ли, ну вот только ты нам не рассказывай! —?девушки хитро усмехнулись,?— знаем мы, чем вы там с Джастином жертвуете, слышали. Не только у стригоев уши востро, подруга.И тут Эйми поперхнулась на вдохе, начиная сразу же откашливаться. Она себя ощущала котёнком, которого кинули в клетку с тигрицами. Сначала брюнетка косилась на Кортни, что затронула довольно пикантную тему, а теперь вовсю пялилась на Лили. Рыжая даже слегка покраснела.—?Не доведи Эйми до приступа, Кортни,?— Олли хихикнула, наблюдая за реакцией новенькой в их компании. Лили завершила что-то колдовать с волосами Эйм и теперь она могла видеть её лицо.—?Хотела оставить на потом,?— она как бы извиняясь, смотрит и потом говорит:?— и так много всего, правда?—?Это точно, но всё же… —?Эйм упрямо стояла на своём. Авантюра её была обречена на провал, но она хотела услышать это от Ли,?— как? Ведь… у стригоев же… нет…—?Ну всё,?— протянула Оливия,?— теперь титул почётной скромницы переходит от Софии к Эйми.—?Однозначно,?— добавила сама Софи и брюнетка смутилась ещё больше. А Кортни просто умилилась, наблюдая, как Эйм заливается краской.—?Ну раз уж мы начали… —?всё же сдалась Лили, перебивая своих игривых подруг,?— секс между двумя людьми?— это одно, а вот если один из них стригой… У них нет… понятия желания, и они не могут хотеть, как мы. Но у них есть воспоминания, а каждое воспоминание?— это ощущение, определённые чувства, связанные с ним.—?И их сознание копирует ранее испытываемые чувства? —?Эйм себя будто на лекции по стригоеведенью ощущала. И пусть предмета такого не было, но познавать природу этих существ откуда-то нужно было.—?Почти. Создаёт новые на основе старых. У нас не сразу вышло,?— с опасением предупреждает Ли, будто делала это в очередной раз,?— зависит всё от разных факторов, но среди главных?— самоконтроль. Если он звереет, когда ты режешь палец?— не годится.—?И ещё что? —?Эйм уже и про вечеринку забыла и о том, что боится до чёртиков.—?Привязанность человеческой половины,?— продолжает Ли, думая, как бы побыстрее закончить и уже отринуть все мысли и веселиться,?— и ещё главное… вот же чёрт!—?Ты что, забыла рассказать? —?скучающе пропела Оливия и Лили закатила глаза. А Эйми вообще ничего не поняла.—?А вот это будет интересно,?— устраиваясь на стуле поудобней, Кортни плеснула в бокал ещё неизвестной жидкости и широко улыбнулась хитрой улыбкой.—?Забыла рассказать?— что? —?уже не зная, чего ожидать, Эйм переводит взгляд на девушек.—?В общем, нужна ещё стригойская кровь.***Ночным клубом ?Затмение? владел брат Джастина?— Фредерик, пока всё это пекло не началось. Клуб этот был необычным: на первом этаже располагалась основная зона отдыха, бар и диваны, на втором этаже вип-зона, большой балкон и небольшая сцена. А вот особенностью заведения было подвальное помещение, оборудованное под жилые комнаты. Фредерик шутил, что в случае чего, у него будет личное убежище. Но как говорится?— в каждой шутке есть доля правды, и в его случае это было верным утверждением. К сожалению, убежищем Фред пользовался недолго, он вышел как-то под вечер проверить обстановку и за это заплатил жизнью. Он просил брата, чтобы тот прекратил его страдания, и Джастин выполнил его просьбу. А спустя время и сам он оказался среди обращённых.Лили говорит Эйми, что он жил тут первое время один. Со временем разумных прибавилось, пришла и сама Ли и ещё несколько людей, а вот в тот день, когда Хозяин исчез, тут творилось нечто, что словами было не передать. Эйм не хотела вскрывать былую рану, поэтому не навязывалась, хотя интерес всё равно остался. Она узнала, что двое девушек не выжило, а их стригоев всё равно вынудили остаться.—?Ты бы видела их лица,?— грустно вспоминает рыжая,?— после этого я не верю, когда говорят, что все стригои бесчувственные.Эйми вдруг вспоминает, сколько раз бы Габриэль смог её убить и нервно сглатывает. Затем вдруг спрашивает себя?— если бы он не сдержался, то убивался бы так, как те двое? А потом улыбается тем самым стригоям, а в глазах синих сочувствие. Первого зовут Эндрю, а второго?— Ник.Ей слишком не по себе, когда на неё уставляются сразу несколько пар стригойских чёрных глаз. Они рассматривают нового человека с интересом, не скрывая. Она пытается вести себя приветливо и максимально сдержанно, хотя всё ещё норовит уцепиться в руку Лили, которая идёт рядом.Кстати, Ник отличается от Эндрю, и дело вовсе не в гриме?— они его не носят здесь, во всяком случае?— не все. У него средние пальцы заметно длиннее обычного, на целых две фаланги, а ногти уже стали больше похожими на когти. И вместо носа у него на лице впалое розовое место, и выглядит это страшновато.—?Мы до сих пор не понимаем?— почему, но после исчезновения Хозяина все стригои перестали меняться,?— объясняет Лили и Эйм хмурит брови,?— они будто застыли, как статуи. А твой вампир, он какой?Вопрос скорее, к слову, чем ради интереса и Эйм чуть напрягается, осматривая вампиров и людей, мирно живущих под одной крышей.—?Я знала, что стригои видоизменяются, но Габриэль мне сказал, что таких как он Мастер оставил более… похожими на людей,?— тихо отвечает брюнетка, но знает, что её всё равно слышат остроухие.—?Таких как он? Он у него был в приближённых? —?рыжая хмурит брови.—?В каком-то смысле?— да. Подожди… —?Эйм будто бы осенило, и она чуть ли не вскакивает на месте,?— разве этим стригоям не давали разума? Они что были… дикими?—?Практически все. Не знаю, с чем это связано, но только единицам вернулся их разум. А нам, кажется, повезло.—?О, новенькая! Лили привела новенькую аппетитную девчонку! —?вдруг к ним подбегает какое-то чудо с короткими кудрявыми волосами и большими карими глазами. У Эйм внутри всё холодеет, когда слышит, что она, оказывается, аппетитная. Лили стягивает с шеи шарф и бросает на столик.—?Не бойся, Вики любит подколоть новопришедших. Это Эйми, и её не доставать, Ви,?— она хмурится, смотря на кудрявую. Похоже, зеленоглазая теперь просто спасительница для брюнетки.—?Если у тебя есть вампир, то тут тебя не тронут. Ты в порядке, Эйми?Голова слегка кружится, но девушка знает, что это после обильной потери крови. Она ещё не восстановилась полностью. Этого она не хочет говорить, стараясь не задевать шрам на бедре двухдневной давности, что норовит прикоснуться к шершавой ткани джинсов при каждом её шаге.—?Какое в порядке, ты на неё посмотри! —?возражает Вики,?— бледная, как смерть. Сомневаюсь я, что у неё есть стригой.—?При чём тут это? —?всё-таки у Эйми получается обратить на себя внимание и девушки переглядываются. Сначала непонимающе, а затем Лили переводит взгляд на брюнетку и выражение её лица очень быстро меняется.Лили отводит двух девушек в другую часть клуба, где музыку слышно отдалённо и беседе ничего не помешает. Здесь освещение синее с примесью фиолетового и жёлтого. Похоже на другой мир, другую вселенную, что была внутри серой реальности. Эйми вдруг думает, что всё вокруг сон?— изменённая реальность, которую она себе сама придумала. По пути Вики теряется, а когда две барышни усаживаются на диваны?— друг напротив друга, возвращается назад, но уже в компании парня?— ему на вид лет тридцать, у него тёмные глаза и лицо белое, в мелких шрамах. Вики держится за него обеими руками, у неё в глазах радость и гордость какая-то.—?Это Майк. Это он тебя нашёл и твоего вампира,?— она, как бы хвастаясь, говорит, влюблённо смотрит на стригоя и Эйми пытается улыбнуться, но получается как-то слабо.—?Привет. Ты за это всё прости, я не выслеживал тебя,?— у него голос слегка вибрирует, а из груди доносится едва уловимый звук от жала,?— мы никого не видели после случая с Хозяином, а тут такая удача.—?А я говорила, что мы не одни такие,?— щебечет Вики из-за спины Майка, обнимая того за шею. Она мнёт пальцами остроконечные стригойские уши, и он улыбается ей в ответ, обнажая острые зубы.—?Я и не думала, что есть ещё кто-то. Даже не знаю, что сказать,?— брюнетка смотрит на пару и в её голове мысль о том, как они естественно смотрятся вместе, и что они, в общем-то, счастливы,?— всё так… странно.—?Мы тоже так по началу думали и каждый день был мучением. А теперь мы здесь все вместе, рядом с нами наши близкие и мы знаем, что конец когда-то да и наступит, но пока наслаждаемся вторым шансом, что был дан нам небесами,?— говорит Лили и её поддерживают понимающие взгляды.Они это приняли. И в чудо не верили, планов не строили. Когда ты видишь, как родного тебе человека обращают в нечто ужасное?— умирает что-то в тебе. Умирает этот человек, умирает всё вокруг. А у них появился шанс, надежда. И она горела в глазах каждого среди этих людей. Но они знали, что у всего хорошего, да и у плохого, в принципе, есть свойство заканчиваться.Но был один нюанс. Не похожи здесь люди были на тех, кто жил со стригоями. Да, и ещё они не похожи были на тех, от кого те самые стригои кормились, что было очевидным. Лили сама этот разговор начала, видя, что Эйм порой уплывает от реальности. Да и темные круги под глазами и впалые щёки ей точно не шли.—?Ты давно со своим стригоем?—?Больше двух месяцев,?— пожимает плечами Эйм.—?И он тебе ни разу не сказал? —?удивлённо спрашивает Ли.—?Не сказал о чём?—?О том, что не только ты можешь давать ему свою кровь. Слышала, что делает кровь стригоя?—?Я знаю, что кровь Хозяина может исцелять любые недуги, вроде как,?— вспоминая, что ей рассказывал Гейб, говорит Эйм.—?Кровь любого стригоя на это способна, достаточно одной капли,?— говорит Ви, устраиваясь рядом с Лили и картинно кривится, будто представляя,?— главное без червя. Делает тебя более выносливой, раны заживают быстрее, слух и зрение?— отличные. Вот, смотри…Кудрявая берёт Майка за руку, и они подходят поближе к Эйми, а сама она усаживается на стул. Порывшись в карманах, Вики достаёт небольшой складной ножик и делает довольно глубокий надрез на внутренней стороне ладони, тихо шипя от боли. Эйм вздрагивает, и чуть было не накидывается на девушку с воплями и кулаками, но все вокруг спокойны. Относительно. Брюнетка смотрит на стригоя, который глазами пожирает выступающие капли на ладони девушки, но не более. Он принимает из рук её ножик и делает маленький надрез на пальце, подносит к лицу Вики. Она запрокидывает голову, приоткрывает губы, рассматривая переливающуюся на свету белую кровь. Капля падает на её язык, Ви прикрывает глаза и её губы трогает лёгкая улыбка, после она взглядом указывает на раненую руку. Глаза Эйм удивлённо округляются, когда она смотрит на моментально затягивающуюся кожу, а спустя мгновенье от раны остаётся лишь несколько капель крови, что напоминали о порезе. Когда порез затягивается, оставляя бледный шрамик, напряжение в воздухе словно рассеивается и Эйм выдыхает.—?Ну, как-то так,?— смеётся Вики, а Эйми чувствует, как звуки голосов медленно тают и виски пронзает сильная боль.Она теряет сознание, обессиленно падая на диван, ощущая только тяжесть в затылке и слыша глухие обеспокоенные крики где-то далеко.***Эйми вжалась в холодную стену, сжимая кулаки до боли. Казалось, что от холода подвального слёзы буквально опаляют кожу, как расплавленный жидкий металл. У неё внутри груди что-то тяжёлое пульсирует и болит, не даёт вдохнуть без боли. Кто-то скрёбся в двери настойчиво, яростно, громко. Девушка не знала, сколько выдержит эта преграда, но что-то ей подсказывало, что недолго.Когда собственные всхлипы уже были неконтролируемо громкими, пришлось закрыть рот рукой. Она знала, что всё равно уже?— услышит её кто или нет, уже было не важно. Он ведь говорил, что придёт за ней. Только Эйм не понимала, почему стригой это знал. Габриэль ей говорил, что приходят только за любимыми или родными.Стеклянными глазами Эйми смотрит на железную дверь, за которой скребётся существо, что ей уже стало дороже всего на свете. Она чувствовала, что это он. И это ранит. Это осознавать очень больно и трудно. Девушка поджимает колени к груди, буквально задыхаясь слезами, и знает, что бежать некуда.Когда петли дверные начали скрипеть и расшатываться, Эйм закрыла глаза. Она вспоминала те вечера, дни и ночи, когда они были вместе. И ей казалось тогда, что они уже вечность знакомы. Боливар ей рассказывал о своей былой жизни, когда она жаловалась, что не может заснуть. Она смеялась громко и искренне, как ребёнок, а он смотрел на неё как-то особенно и улыбался.Железная дверь отлетела в сторону, громко ударившись о стену и подняв столб серой пыли в воздух. Она зажмурилась, вздрогнув и, обхватив себя руками, болезненно застонала. Эйми не хотела открывать глаза, не хотела ничего видеть и слышать. Хотела просто исчезнуть, а не сидеть, забившись в угол и глотать слёзы.Непрерывный громкий рокот стригоя разрезал тяжёлый воздух, забиваясь в уши. Стригой в чёрном одеянии переступил порог, посмотрев в пол. Его движения были дёрганными, слегка неуклюжими. Фальшивые волосы свисали прядями на лицо, контрастируя с белой кожей. Боливар посмотрел на жертву, склонив голову набок. Эйм, превозмогая парализующий страх, всё же подняла глаза на него, крепко сжав зубы, чтобы не нарушить тяжёлую тишину.Габриэль стоял почти неподвижно, иногда вздрагивая всем телом и громко рокотал. Эйми даже перестала дышать на минуту, смотря в залитые кровью глаза. У него были руки в крови и одежда в ней же испачкана.—?Почему ты смотришь на меня? —?до ужаса осевшим и хриплым голосом начала девушка, вытирая слёзы с подбородка. Она приняла свою смерть, что ей казалась неизбежной сейчас. Слова сами слетали с её дрожащих губ.Стригой повернул голову, нахмурившись вопросительно и рыкнул, но остался на месте.—?Ты же пришёл за мной. Зачем ты смотришь на меня? —?она болезненно улыбается и начинает дрожать от приступов какого-то нездорового смеха.—?Просто убей меня уже. —?Эйми обессилено хнычет, а стригой неуклюже делает шаг вперёд, но будто осекается, зависая на месте,?— прикончи меня и закончим всё это наконец…Боливар как бы обдумывает слова девушки, сначала опуская глаза, затем поднимая вверх и дёргает головой. Эйми затихает, наблюдая за действиями стригоя. Затем он опускается вниз, касаясь пола пальцами и продолжает смотреть на неё, изучать, наклонив голову вбок.—?Издеваешься… А я бы никогда так не поступила. Но ты не узнаешь, тебе же уже всё равно.Он медленно подползает к ней ещё на два шага и между ними уже катастрофически небольшое расстояние. Эйм снова вздрагивает от очередного приступа слёз, вжимает своё тело в стену, не сводя глаз с вампира.—?Я тебя полюбила.Тишина. Шуршание одежды и стригойский рокот, будто вопрос. Но ей это всё кажется. Габриэль ведь больше не понимает, не может. Его больше нет.—?Но мне, видимо, любить нельзя,?— на последнем выдохе шепчет Эйми и заново втягивает в себя сырой воздух.Когда стригой немного откидывает голову назад, девушка закрывает глаза, делая то же самое. Она знала, что ничего больше не способна изменить. Но всё ещё тишина и никакой боли. Никакой боли кроме той, что выгрызает в сердце огромную дыру.По телу пробегает волна, будто от разряда, когда она ощущает давление и жар, вжимающийся в её ногу. Девушка приоткрывает веки, и застывает в полнейшем непонимании.Боливар, склонив голову, прижимается к её лодыжке лбом, потираясь об неё, как домашний кот. Огромный хищный кот, который может сожрать тебя и не подавиться. Затем поднимает голову и смотрит на неё чёрными глазами, будто ожидая чего-то. Эйми точно забывает, как дышать и не знает, как говорить. Её пальцы дёргаются, и девушка осторожно поднимает руку, протягивая её навстречу стригою и последний подаётся вперёд, прижимаясь лбом к ладони. Эйм задыхается, ощущая знакомый жар на коже. Она снова захлёбывается слезами, когда Гейб прижимается к ней и надолго затихает, только иногда рыча.Они сидят так довольно долго, в опасной близости друг возле друга, пока ближе к полночи Боливар не позовёт её по имени, заставляя кровь застыть в жилах.Любовь, знаете ли, это единственная сила, которую нельзя объяснить. Её нельзя рассматривать как химический процесс. Она, как маяк, показывающий нам дорогу домой, когда никого там нет, и как фонарь, освещающий нашу утрату. Её отсутствие лишает нас удовольствий, нашей способности радоваться. Это делает наши ночи темнее, а дни угрюмее. Но когда мы находим любовь?— какой бы неправильной, печальной и ужасной она ни была?— мы цепляемся за неё. Она придаёт нам сил. Она держит нас на ногах. Она кормится нами, а мы кормимся ею.Любовь?— наше благословение. И причина нашей погибели.*