Глава IV (1/2)
Я стучал в ее дверь долго, пока точно не убедился, что она не откроет мне. Какие бы предлоги я не приводил, она все равно молчала по ту сторону. Сначала я подумал, что с ней что-то случилось, стал волноваться и думал кого-нибудь позвать, чтобы вскрыть дверь. Я ведь, в самом деле, был обеспокоен ее состоянием. Но через некоторое время она все-таки ответила мне, попросила меня уходить. Однако это не останавливало меня, а только разогрело интерес. Она ведь всегда была мне рада, она бежала ко мне навстречу, она всегда была приветлива и радостна, что случилось на этот раз? Держа в руках полный таз с горячей водой, я предлагал ей принять ванну, сказал, что сегодня почитаю что-нибудь интересное, но она все равно отвергала меня, словно и правда не хотела видеть. Только это не было для меня убедительным, я все равно стоял и ждал, пока для меня откроется дверь.
Но человек, вразумительного ответа от которого я ждал по ту сторону, все равно отказывал мне. Уходить я не собирался, меня терзали сомнения, что у нее что-то случилось, в таком случае, я просто обязан помочь ей. И если бы я только знал, что в те моменты, когда во мне тлела надежда и любопытство, в ней сковывалось кольцо темноты.
Опустив таз с горячей водой, я сел рядомс дверью и издал тяжелый вздох. Наступила тишина. Мне сразу же вспомнился тот момент, когда я оказался в этом месте впервые, когда я, пытаясь спастись от тьмы, от страха, в который неизбежно погружался, рвано хватал воздух ртом. Кажется, что с того времени прошло уже так много времени, теперь это место стало для меня родным, я нашел покой в этой тьме. Но… прошел ли этот трепетный страх перед тьмой? Я до сих пор сплю с приглушенным светом, я не хочу ни на секунду оставаться один в темноте.
Где-то в углу скребла крыса, я испуганно шарахнулся и наткнулся на таз с водой, упав вперед, но полет мой не был долгим, я тут же руками зацепился за скользкую стену и попытался вернуться в прежнее состояние. Вода разлилась по полу, таз оказался опрокинутым. Тяжело вздохнув, я поднял полупустой таз и глянул на дверь. За ней по-прежнему было тихо, будто там никто и не жил.
- Эш, я ухожу. – Констатировал я, но лишь успел повернуться в сторону лестницы, как тяжелая защелка с той стороны громко отворилась.
Это было своеобразным предложением войти, понял я в тот момент и одобряюще, мягко улыбнулся. Эш, конечно же, не видела этой улыбки, однако мне самому от этого жеста стало немного легче и теплее. Наверное, только существо, живущее во тьме сырого подвала, вызывало у меня подобную улыбку.
Мы были с ней крысами, но обитали в разных местах, если понимаете, о чем я говорю. Всю жизнь меня сравнивали с крысой, меня презирали за внешность, я был чужим грехом, не искупленным, не прощенным. Однако я всегда думал, что Бог простит меня, что несправедливость однажды перестанет отравлять мое существование, что я наконец-то вздохну полной грудью. Жить в одиночестве, быть тем, над кем смеются, кого презирают – ужасная участь. Я был той самой белой крысой в стае черных крыс, и я жил на поверхности. Я знал, что такое солнце и вкусная еда, я знал не только красоту, но и ужасы внешнего мира, но в то же время, прямо подо мной жила такая же ?белая крыса?, которуюоставила участь жить в подобной моей стае. Она не видела ни света, ни вкусной еды, но у нее не было отвратительной стаи. И не смотря на то, что те люди, с которыми я обитал, называли себя людьми, а меня – крысой, они все равно оставались равными мне крысами, но лишь с другой окраской.
Я медленно отворил дверь и заглянул в комнату, озаряя мрачное помещение улыбкой. Да, помещение все еще оставалось мрачным и непригодным для существования, но я оприходовал его, оно перестало казаться мне настолько ужасным, как показалось в первый раз. Просто все здесь я ассоциировал с местным жителем и вскоре проникся необыкновенной симпатией к богом забытому подвалу.
Свечи все так же горели, но в комнате, как мне показалось сначала, было пусто. Я удивленно вздернул брови и прикрыл за собой дверь. Какая-то другая атмосфера в этот раз наполняла это место, что-то странное нависло на потолке, мое сердце ужасно колотилось, словно время отмоталось назад и я здесь впервые. Улыбка спала с моего лица, я с особой осторожностью, затаив дыхание, сам не понимая своих чувств и отчасти не принимая их, оглядывался вокруг. Эш не было в поле моего зрения, но я отчетливо ощущал, что она где-то здесь.
Она всегда ходила тихо так, словно не касалась земли босыми ногами. Подкравшись сзади, она остановилась, я ощущал ее дыхание и на миг страх, и волнение отпустили меня. Я снова широко заулыбался и стал поворачиваться, однако, возможно, в тот момент мне нужно было бежать. Инстинкт самосохранения, который убеждал меня, кричал мне, заставлял бежать прочь и поддаться желанию скрыться, отступил перед убеждением, что за моей спиной Эш, которую я знаю, и я должен радоваться, что увиделся с ней. Я почувствовал, как волна дрожи проходит по моему телу, как тяжелеют мои ноги, как блеснул нож в желтоватом приглушенном свете.
Наверное, это чувство испытали все, кто был на грани смерти. Я словно в последний раз видел глаза своего будущего убийцы, и я не узнавал их, я не знал, кому они принадлежат, хотя они смутно мне кого-то напоминали. Это приглашение войти было для меня в тот день роковым, я снова убедился, что люди, приглашая Вас войти, не всегда дружелюбны и приветливы. Порой это ловушка, но я никогда бы не подумал, что могу очутиться в подобной ситуации.
Громкий ее крик, словно боевой, звериный, доселе мне неведомый, он заставил меня соскочить с того места, где я стоял и в шоке покоситься на Эш. Передо мной стояла не моя сестра, в этом я был просто уверен. Словно одурманенная, одержимая, она согнулась, практически опуская руки до пола. Верхние конечности вихлялись, словно плети, однако одна рука ее крепко, словно намертво сжимала хлебный нож. Но я не смотрел на это орудие убийства, оно не внушало мне такого страха, как внушала сама фигура того, кто покушается на мою жизнь. Белые длинныелоконы свисали вниз, закрывали лицо. Возможно, это была лишь моя больная фантазия, но я видел, как два красных огня наблюдали за мной через бесцветные волосы. Эш… нет, совсем не Эш, не по-человечески рычала и снова стала надвигаться на меня.
Я чувствовал, как кровь закипает в моих жилах, ее желание убить меня, покалечить, расправиться с особой жестокостью передавалось мне, и я дрожал под напором этих чувств. Я видел в ней своего убийцу, и мне хотелось бежать, мой разум и сердце ныли, мне было больно, но сперва я ничего не понимал. Единственное, что я мог понять в полной мере, так это то, что именно сейчас я нахожусь в ужасной опасности, мне нужно поджать трусливо хвост и бежать…
Бежать словно крыса…