МАРТ (1/1)

Над озером острый ветер. Я внимательно слушаю его песню. Печальную, прощальную песню. Под камышом из дыр во льду выглядывает весна. И на хрупких остатках льда блестят лужицы талой воды и маленькая лужа крови. Там плавают перья утки; остатки лисьей трапезы. Неделю назад лесничий V. и его жена принесли пару уток. Мой сын загорелся. “Пошли и мы, пруд большой”.Чтобы мои птицы привыкали, я отселил их от овец. Вчера я думал: надо бы их выпустить. Птиц, очевидно, это обрадовало. Наконец свежий воздух, они взмахнули крыльями к болоту, клевали, гоготали, чистили перья. Вечером я напрасно их звал. Петухи смотрели на меня косо-поставленными головами, как будто хотели сказать: не, не, к этим вонючим овцам мы больше не хотим. Желание свободы одной утки замёрзло в соснах. Селезень сидит испуганно в углу сарая. И весна приближается. И я думаю: один селезень - как печально. Он будет скучать. Кроме того, он может будущей ночью осесть в животе у лисы. Что убьёт его?F. наполняет деревню звуками топора и злобным смехом надо мной. “Трус, даже утку не может зарезать”. Мне не нравится её вкус. Я ем больше капусту и картошку. Мой сын больше всего любит обгладывать косточки. Уже больше полугода мы вместе живём в этом доме. Наши обращения в большинстве случаев любезны. Я больше не волнуюсь из-за каждой мелочи. Я больше не представляю себе жизнь в этих стенах без Тимма. Но, конечно, я знаю, что он уйдёт однажды. Иногда случается, что мы ведём себя как чужие. Или когда я слишком восприимчив, если сержусь, когда он передаёт мне запечатанное письмо для матери?- “Почему ты не скажешь мне, о чём ты её просишь?”- “Ты не должен всё знать”.Есть ли в его словарном запасе слово “спасибо”?Почти каждый вечер пятницы M. стоит у входной двери. Эта верная девочка не боится ни платы за проезд, ни обстоятельств.- “Город не так хорош, как здесь выясняется”.- “И ты хочешь оставить учёбу?”- “Посмотрим”.- “Другие радовались бы, если бы получили место”.- “Да, но, всё же, я могу начать что-то другое”.- “Что твои родители говорят?”- “Ничего. Они развелись. Они должны друг с другом разобраться”.Я смотрю в прекрасные глаза девушки и молчу. Я чувствую её нежелание говорить со мной на эту тему. Я спрашиваю себя: почему молодые люди хотят так рано жить вместе? Мне было двадцать семь, когда мы сошлись с первой женой. И как вскоре выяснилось - слишком рано. Я не хотел и, пожалуй, не был способен жить в браке. Что притягивает молодых людей друг к другу? Одиночество? – Раннее созревание? Вероятно, я вижу всё слишком драматично. Есть пословица: “Никогда не рано свататься”. Пословицы - результат долгого опыта. Парочка возвратилась с прогулки. Они бегали по озеру. Я безмолвен. Как можно ходить по такому тонкому льду. Ответ M.: “Я хожу с ним; он чувствует, что будет”. Любовь не боится никакой опасности; наслаждение превышает опасность. Крот. Всюду его следы: холмы, проходы. Он остаётся невидимым.Утро марта повесило зрелые жемчужины на берёзу, нанизало их на провода, спрятало в снежные заносы.Ослепительная одежда умирающей зимы. Дятел хихикает восходящему солнцу.Я кладу топор на плечо, чтобы расколоть полено. Я думаю, таких много можно найти на опушке леса. Ошибка! Я долго ищу. Как немного круглых веток здесь.Самолёт с удобрениями; весенняя работа на пашнях начинается. В моё время говорили: жди, до тех пор, пока копыто лошади больше не будет застревать в грязи.- “Ложись в кровать со своей простудой”.- “Не пойдёт”.- “Почему? Ты болен”.- “Отто один в цехе. Он прибивает тяжёлые ворота. Я ему нужен”.Прочь из дома! Я рву одеревеневшие стебли астр и маргариток из кустов и загораюсь, как весёлый маленький огонёк. “Первая бабочка!”, я кричу и указываю на луг, лежащий в тёплом полуденном солнце. Сухой дубовый лист на ветру. Потом привычный взгляд в сарай. Появилось ли там у Паулы подрастающее поколение? Уже неделю она ест более разборчиво, доверчивее; толкает меня, когда я прихожу, её можно погладить и вымя у неё твёрже. Ничего. Неожиданность ожидает меня в другом углу сарая: баран Пауль снова сломал несколько досок. Парень отомстил, пожалуй, за то, что я отделил его от дамы сердца. Он таращится на меня, как будто хочет сказать: цепь остается цепью, даже если она такая длинная. Или он хочет убедить меня в своей доброте? Я вспоминаю, что наш деревенский пастух говорил однажды: только дикий баран - это хороший баран.Тимм показывает мне письмо девушки. Она пишет: “… я верила, случилось. Приходи быстрей. Я больше не знаю, что я должна делать”. (* она думает, что забеременела) Мой сын стоит передо мной, как большой вопросительный знак. “В любом случае ты сначала должен поговорить с ней”. Вопросительный знак увеличивается. “Всё же она может ошибаться”. Вопросительный знак превращается в тире. Доверие поражает меня; он просит меня спрятать письмо. Я чувствую себя как пленник, который ещё и сам себе надзиратель.Я вижу руку - женская? - мужская?- эта ухоженная рука у меня перед глазами, которая держит мёртвых морских птиц перед камерой. И я слышу, как диктор говорит, что капитаны по-прежнему чистят танкеры в открытом море. В этой телевизионной передаче кроется идея написать стих о природе. Он не будет романтично-восторженным. Поэзия о природе сегодня может стать поэзией о проблемах. Леса умирают. Реки загрязняются, и может даже отравляют море. Некоторые виды животных и растений полностью вымерли. Стихи могут привлечь внимание. Побудить к размышлениям. В природе всё важно, необходимо. Всё неповторимо. Это даже важнее, чем наши дети, защищать то, что вокруг нас. Без здоровой природы нет здорового человека.Дни идут. Теперь Тимм уезжает в цех вовремя. Я сижу с моими стихотворениями. Вопреки весенней усталости – мне хорошо. Не происходит ничего исключительного; наши беседы касаются повседневного.Сегодня слякоть. На дороге только лужи, в которых лежат дикие свиньи. Тимм встречает меня; он вытягивает велосипед из грязи, мопед в цехе. Это старый велосипед дедушки; год выпуска двадцать четвёртый. Три десятилетия он перевозил его владельца ежедневно к фабрике и назад двадцать километров, в любую погоду. Тимм стучит по седлу старой тележки. “Вещь. Почему сейчас таких не делают?” Позже:- “Чёртова грязь сегодня”.- “Вчера ты тоже ругал весну”.- “Ну и?”- “Если хочешь, чтобы земля зацвела, терпи грязь”.Позже:- “Ты действительно думаешь, что я должен поехать к девчонке? – может она уже точно знает на счет ребёнка?”- “Когда это произошло?”- “Шесть недель назад, после вечеринки в хижине”.Позже:- “Я подумал, ты будешь ворчать, когда я покажу тебе письмо”.- “А я подумал: его проблемы, пусть сам разбирается”.Позже:- “И что мне делать, если у неё будет ребёнок?”- “Что она будет делать? И что будет делать M.? Она хочет из-за вас оставить учёбу”.- “Не говори об этом, согласен?”- “Согласен”.Это было быстро обговорено вечером: согласен. Теперь я являюсь носителем тайны. Он должен сам поговорить с матерью, если он считает это правильным. Обманутой в любом случае останется М.. Как она с этим справится? Вздор все мои соображения. Всё ещё неизвестно.На поле крушинница – качающиеся листики солнца.И в моём теле солнечные лучи смешивают соки желаний. Мне кажется, что я слышал, как трава растёт. Я хотел бы подняться и улететь. Вероятно, к G. в Лейпциг, где она работает во время ярмарки на радиостанции.Лейпциг - моё болото и мои горы. Двенадцать лет моей жизни. Двенадцать хороших лет, двенадцать скверных лет.Но память хранит больше хорошие. На какой только улице я не веселился? Но Лейпциг сделал меня трудолюбивым: доцент в педагогическом институте, молодой автор, студент литературного института, автор стихотворений.Главная приманка для меня: дом книжной ярмарки. Издательство детской книги напечатало мою книгу про лягушку. Хотя у меня теперь уже почти тридцать изданий на рынке, это снова и снова торжественное переживание для меня: прочитать моё имя в бюллетене. Лейпциг без похода по вокзалу – не Лейпциг. На углу широкого перехода газетный киоск. Здесь сидел помощник сапожника, который всегда чистил мне ботинки, с которым мы после пропускали по рюмочке. Прогулка вдоль витрины с G.. В самой густой толпе я крепко целую её в губы.- “Что с тобой?”- “Не знаю, это должно быть из-за Лейпцига”.На мачтах перед вокзалом флаги разных стран; всё мирно рядом. G. и я находим место в одном из маленьких баров. Он обставлен со вкусом; очень много древесины; на стенах тарелки и кувшины.G. вращается на стуле у стойки, зажигает сигарету, пьёт джин тоник. После семи часов работы на радио, наконец, время идёт медленно.И скоро мы наслаждались воспоминаниями: как мы однажды поспорили после ярмарки, обслужит ли нас официант около двенадцати или нет. Как я во время чтения одаривал студентку-журналистку дерзкими взглядами, а после пригласил выпить и занял у неё деньги, чтобы оплатить счёт.***ВОСПОМИНАНИЕ.Марклеберг. Дом, в котором я жил с G., как квартирант. Когда Тимм родился, каждый жил сам по себе. Детский сад, куда он ходил, располагался под окном флигеля, где я жил. Как часто я слышал у открытого окна, как воспитательница кричит: “Тимм Линдеманн…” Мне было очень неловко, когда девушка при мне спрашивала: “Ну вот что с ним делать?” Не лучше было, когда Тимм через забор кричал мне на балкон: “Папа, ты меня сегодня заберёшь?”Иногда с разрешения его матери я мог использовать его незабываемые фразы. При виде полумесяца: “Смотри, луна разбита”. После ливня: “Смотри, луг плачет”.***Прежде чем мы с G. уехали, мы пошли в церковь на мотет Томаса. Как часто мы слушали в этом святом зале музыку органа.Листок календаря кричит: весна! Небо бушует: снег! Теперь солнце должно начать убирать зимнюю почву.Листок календаря не приносит весну. Я роняю его. Он падает в мусор.Тимм шагает со двора. Я смотрю на часы; на час раньше, чем обычно. “С такой грязью никак вовремя не придёшь”. В полдень небо прояснилось. Солнце сияет. Вопрос Тимму:- “Ты уже был у девушки?”- “Нет времени”.Из дыры в облаках луна освещает голую крону тополя. Быстро, как лезвие топора.К кузницу из D. обращаются с просьбой подковать лошадей.Меня всегда манило в кузницу; кузнечный огонь, меха, вылетающие искры, чудо - раскалённое железо изменяет форму под молотом. Кузнец - старая профессия, требует умения и энергии.Я смотрю на копыто, от которого после подковки идёт дым.Я опять злюсь на сына. Он хотел пойти в соседнее село к столяру на день рождения. Так как уже два часа льёт дождь, я еду по полевой дороге забрать его. У столяра много гостей, только Тимма нет. Вернувшись домой, я увидел свет в его комнате. Рядом с ним на кушетке М..- “Я думал, ты хотел к столяру?”- “Передумал, я забрал её с вокзала, и мы посидели в ресторане”.Утро туманно. Мои овцы Пауль и Паула приветствуют меня, обнюхивая у двери сарая. Рядом с Паулой два ягнёнка. Мать лижет шкурку новорождённого дитя и тихо ворчит. Тогда она видит меня и как будто бы спрашивает: ну, доволен? Я так доволен! Я бегу в дом, смешиваю напиток из муки и приношу новоиспеченной матери. Она хлебает, а у меня становится тепло на сердце, когда вижу две новые жизни на руках.Незаметно Тимм подходит, тихо улыбается, гладит овцу и говорит Паулю: “Ну, что вылупился, а?”Серебряная цепь тяжело повисла между двумя мачтами. Жемчужины - скворцы.Тимм работал четыре вечера, обшивая автоприцеп коллеги древесиной. Счастливый до глубины души он демонстрирует своё произведение.Те, кто делал прицеп, принесли бутылку водки. Молодые люди пьют и закусывают солёными огурцами. Это искушение для меня. Я оставляю их, скрываюсь, гуляю. Кроме того, шутки гостей настолько отвратительны, что даже мой сын отворачивается.Язык - выражение мыслей и чувств: трахаться, спариваться, плеваться, ковырять в носу, цеплять тёлок, клеиться, таскаться, вставлять, выпендриваться, доводить до кондиции, кончать, тащить в постель. Статный набор для синонимического словаря. Одичавшие чувства? – Животные чувства к другому полу?- “На тебя нельзя положиться”.- “Что тебе не нравится?”- “Ты хотел отвести меня в город”.- “Совсем забыл. Ты что, сам ничего не забываешь?”- “Ничего важного”.Газетное сообщение: “Самолёт теряет ракету”. А что, если бы она была с боеголовкой? Кто поручится, что такие или похожие инциденты всегда будут проходить так гладко? Не принесёт ли такая “авария” войну?По данным исследований США на земле накоплено ядерного оружия больше, чем миллион бомб Хиросимы. С 1977 по 1984 американская система оповещения выдала больше чем 20000 ошибочных сигналов ракетного нападения на них. Только своевременное вмешательство людей предотвратило катастрофу. За семь лет могло повториться 20000 Хиросим. Что, если безумец планирует такие операции? В до-ядерное время самый сильный, самый богатый властитель не мог уничтожить всё человечество. Сегодня существуют средства, которыми это возможно. Кто гарантирует, что нет нигде такого урода, который спровоцирует закат человечества? Чтобы за что-то отомстить или удовлетворить желание разрушения. Или что, если подчинённый безусловно исполняет команды сумасшедшего? – Подумайте о Гитлере. Команды - кто гарантирует их правильность? Но какая армия без дисциплины? Установка, подчинение - существенные предпосылки для функционирования военных акций. Прямое и безоговорочное исполнение команд создают опасность глобальных катастроф.Как только дети приходят в дом, их тянет к Тимму. Он становится по-детски весёлым, занимается пустяками с ними, шутит и порхает вокруг. U. - актриса из S., прибыла к нам проездом. Мы пьём чай, болтаем о её роли в “Фаусте”. Тимм играет с её пятилетним сыном. “Теперь я наколдую, чтобы лампа потухла”. Волшебник направляет взгляд малыша на муху у окна и молниеносно чуть выкручивает лампочку. “Теперь я наколдую, чтобы за домом конфеты сыпались с неба”. Мальчик стремительно несётся ко входу. Тимм бросает горсть леденцов над крышей. “Теперь я наколдую, чтобы кошка из окна прыгнула”. Он берёт Серого на руки подходит с ним к открытому окну и кричит: “Прыгай, Серый, прыгай”. Кошка поджимает уши, мяукает и, согнувшись, прыгает наружу. U. следила за волшебством. Она хочет узнать, что он сделал с кошкой. Тимм улыбается и отвечает: “Очень просто - сильно ущипнул за задницу”.Больной человек - это полбольницы. Весь день жалобное бормотание: можешь ли ты принести мне это? - Ах, принеси!Тимм уже два дня назад без рубашки резвился в саду с собакой. И теперь он лежит больной в кровати. Я приношу ему горячий чай с лимоном. “Если ты видишь ласточку, это не значит, что лето пришло”. Ответ: “Опять ты со своими пословицами”. Позже:- “Откуда ты столько их знаешь?”- “От твоей бабушки”.- “Точно. Я помню. Она всегда говорила что-то в этом роде”.Позже: “А откуда эта, про ласточку?”Я пожимаю плечами, но, подумав, вспоминаю, что этот оборот речи был в басне Эзопа “Расточительный юноша и ласточка”.Юноша, после того, как он увидел первую ласточку, продал своё пальто; для чего оно; весна началась. Но зима ещё раз вломилась в страну. Ласточка замёрзла. Парень разгневался на неё, так как она ввела в его заблуждение и он теперь вынужден дрожать и замерзать.Я объявляю мою только что прочитанную мудрость. Он ухмыляется и подтрунивает: “У меня хитрый папа”. Парень был находчивым, собственно, всегда.***ВОСПОМИНАНИЕ.Лето в парке Маркклеберга. Я забрал парня из садика. Он рвётся в песочницу, я сажусь на лавку. Рядом со мной женщина. Она красит ногти на ногах. Тимм бесцеремонно спрашивает: - “Что это?”- “Это лак”, говорит женщина, пересаживаясь. Мальчик медлит одно мгновение. Потом он говорит: “А моя мама моет ноги”. (* Lack ещё можно перевести как “пятно”)***- “Ты был уже у девушки?”- “Как я должен идти, если я болен”.На полевой дороге всадник, как когда-то наш инспектор. Мужчина живёт в соседнем селе. Он - тракторист в кооперативе. Я смотрю на него позже, он увлечён только лошадью.У моего дедушки я хорошо научился обходиться с лошадьми. Седлать их, приучать к телеге. Делать корм из пшеницы и овса. Чистить шкурку и копыта. Терпеливо ночи напролёт на соломенном тюфяке в конюшне наблюдать за кобылой, которая должна родить. Говорить с лошадью, как с человеком, только более спокойно. От моего дедушки я научился обращаться с быками, запрягать, пахать, боронить. А также дедушка научил меня: когда я еду в упряжке быков через деревню и какой-нибудь хитрый говнюк спросит: “И куда это вы едете втроём?” - отвечать: “Мимо четвёртого”.