Глава 15. Воспитание привязанности у мужчин и собак. (1/1)

Вин сделал свежую порцию кофе и стал думать.Странная мысль вдруг закралась в его голову:—?Интересно,?— подумал он,?— почему в душе, представив вместо него девку, я даже не подумал о Ханне, она же, вроде как, невеста?.. От мысли веяло тревогой, причину которой он никак не мог нащупать. Поставив вторую галочку, он решил, что пора бы уже и поесть.Ему не хотелось выходить из дома, чтобы сходить куда-нибудь в ресторан или кафе. Не отдавая себе отчета в причинах такого нежелания, он счел, что просто хочет держать ситуацию под контролем. Но ему просто не хотелось оставлять Ньюира одного.Вообще-то, как все приютские, он довольно сносно готовил. Неспособность накормить себя была роскошью, которую он не мог себе позволить как не терпящий слабостей мужчина: не блюда ресторанного меню, но простую пищу уметь сварганить ты обязан.Можно поставить рис в рисоварке, потушить овощей и сварить курицу. В принципе, вполне себе здоровое питание.Он начал готовить рис с овощами.***…Двусмысленность его положения тревожила Ньюира. Он все сильнее понимал, что, несмотря на то, что уже почти готов принять от Вина все, что угодно, фантазия этого человека пугает его все больше… То, как он изощряется в выдумывании новых унижений, то, как тонко держит жертву в полузадушенном состоянии, ослабляя веревку и вновь затягивая ее на тонкой беззащитной шее, говорит о том, что ни капли сочувствия к своей жертве у него не было. Скорее всего, и раны тогда он обработал сам только потому, что Ньюир отрубился…Все, чему он так радовался, что считал драгоценными моментами, которые он уже нежно поместил в своем сердце, взлелеяв в нем любовь, на поверку оказывалось подделкой… Горечь от осознания столь явной правды затопила его душу и заблестела влагой в глазах… Горе, тоскливое, привычное чувство, вновь нахлынуло серой волной и уже не отпускало его из своих цепких липких лап.…Он заново вспоминал пережитое, а горечь только росла: обидно, обидно до жути… Только он обрадовался появлению Спасителя, как тот его изнасиловал, хотя Вера в Него была по-детски наивной, трепетной…—?За что и поплатился… Меньше нужно верить людям… Как будто мало было разочарований, что так легко повелся снова?..Горечь обиды была тем сильней, что Ньюир уже почти поверил в Чудо тогда, когда в своих видениях был счастлив… И получил сначала по лицу, а потом был избит настолько жестоко, что не помнил, как очутился с голым истерзанным задом на полу…И только он снова поверил, что кто-то о нем заботится, как подвергся унижению, которое обожгло его измученную душу и тисками сжало сердце… Даже те вызвавшие восторг ощущения от того, что боль не появляется, были подпорчены привкусом неминуемой развязки…Вин измывался над ним, то давая надежду, то низвергая в пучину отчаяния… Но очень скоро ему и это надоест…Впереди не было ничего, кроме кромешной, тоскливой, бездонной Пустоты…***Вин увлеченно готовил. Процесс готовки отвлекал его от негативных эмоций, успокаивая и возвращая, наконец, в состояние равновесия, приносящего удовлетворение нового характера: Вин сейчас уже почти любил свою игрушку. Он думал, что в необходимости кормления есть что-то, что может привязать к нему Ньюира: тот увидит, что Хозяин о нем заботиться, и снова уставится на него своими щенячьими глазами.Ему нравилась эта власть. Ему импонировала эта беззащитность и полное подчинение его игрушки. Он мог сам устанавливать правила и потом менять их по ходу действий, получая новые виды удовольствия, разнообразя свои впечатления.Он поставил на поднос тарелку с едой, стакан воды и ложку, поудобнее ухватил его и пошел проявлять заботу.…Его встретил обиженный, оскорбленный взгляд. Ньюир опустил голову, глядя прямо перед собой, чтобы не встречаться с ним глазами. Его губы дрожали, в глазах стояли слезы. Он явно не был настроен на общение.Вин молча подошел к сидящему, остановился и, медленно, по одной, преклонил ноги на колена. Медленно, чтобы у Ньюира не возникло бы лестного ощущения, что он встал на колени перед ним.Он протянул поднос Ньюиру?— Ньюир отвернул голову. Молча. Вин не ожидал подобного пренебрежения: он сготовил для него сам! Сам!!!.. Нос воротим?.. Хорошо… Вороти дальше… Он аккуратно поставил поднос на пол и осторожно встал, не сводя взгляда с Ньюира. Тот сидел, отвернувшись. Никакой реакции…Ладно… Вин развернулся и пошел к выходу. Но уже у самой двери он понял, что уйти не может: Ньюир голоден. Голоден по его вине, и его обязанность?— заставить Ньюира поесть. Он развернулся и пристально посмотрел на Ньюира?— тот, словно почувствовав этот взгляд, поднял на него глаза?— Вин не уходит, и снова опустил голову, отвернувшись.Вин подошел к нему, на секунду замер и молча сел рядом, снова преклонив колени. Он взял тарелку, поднял ее на уровень груди, снова замер,?— Ньюир недоуменно обернулся?— зачерпнул ложкой рис и протянул ко рту Ньюира.Ньюир смотрел на него со странным выражением на лице: там было и недоумение, и ожидание чего-то неизвестного, и недоверие?— словно он никак не мог решить, взаправду сейчас Вин так старается ради него или нет…Ньюир уже устал надеяться. Он устал то падать в пропасть отчаяния, то подниматься на гору надежды: с горы его спихивали пинками, в пропасть?— тычками, на гору поднимали жестокими словами и болью… Черно-серая палитра удивляла многообразием оттенков и узоров, которые образовывались в результате частичного смешивания красок: невообразимая смесь отчаяния, гнева, горечи, наслаждения, вожделения, удовольствия, страха, боли, унижения и стыда… Все его чувства окрасились в черно-белые оттенки…И вот Вин снова удивляет его, заставляя надеяться… Что это: новая изощренная пытка? Искренняя забота?.. Он уже не знал, что думать…Вин поднес ложку с рисом к его рту, но он не смог себя заставить принять этот знак внимания: он поджал губы и отвернулся от Вина.Вин опустил руку с ложкой… Кажется, я опять перегнул… Он вспомнил, как приручают животных: нужно показать питомцу, что это?— еда, что это можно и нужно взять в рот. Он медленно поднес ложку к своему рту и положил пищу внутрь, чуть клацнув зубами по металлу.Голова повернулась в его сторону. Реакция нормальная. Он вкусно жевал?— Ньюир смотрел, как он ест?— руки его, как были бессильно опущены, так и не дернулись ни разу.Вин зачерпнул новую порцию, чуть побольше, протянул руку ко рту Ньюира?— тот немного поколебался, взглянул ему в глаза, опустил взгляд на ложку, помедлил… Все это время ложка терпеливо ожидала у его рта. Ньюир перевел взгляд в сторону, но уже в сторону Вина…Губы его дрогнули, будто намекая на готовность сдаться, ложка коснулась губ?— и они раскрылись. С первого раза вышло неуклюже: часть риса рассыпалась, но Ньюир уже начал есть, и это было хорошо. Вин проследил за упавшими рисинками, и увидел на левой руке Ньюира слипшейся комок. Идея приручения была интересной и давала результат, нужно продолжать в том же духе.Вин аккуратно, почти нежно?— для него, конечно?— взял эту руку, подхватив ее ладонью снизу, задержался, дав почувствовать Ньюиру свое намерение, и медленно стал поднимать ее, давая Ньюиру возможность сориентироваться с наручниками. Дотронувшись до его руки, Вин поднял глаза и уже не спускал их с лица Ньюира, сделав весь процесс до удивления интимным.Подняв руку на уровень колена, он низко наклонился, что само по себе уже было неожиданностью, и одними губами собрал рис с этой гладкой кожи.Он жевал рис, глядя в лицо Ньюиру?— Ньюир ошеломленно, но уже с надеждой, вновь вернувшейся в его глаза, смотрел на Вина.Ньюир понял, что снова пропал: в глазах Вина читалась почти нежность?— тот смотрел на него так внимательно, с таким скрытым, хорошо спрятанным вожделением: глаза Вина поедали его, как только что его рот?— рис, снятый с руки… В этих глазах была Любовь…Так, медленно, по ложечке, по глоточку, он впитывал заботу любимого человека, и надежда снова оживляла его. Он боялся проронить хоть слово, чтобы не спугнуть Вина. Он так хотел, чтобы эти мгновения продлились подольше…Когда успокоенный Вин выходил из его каморки, Ньюир собрался с силами и тихо, робко произнес в его спину:—?Прости… Я взял тогда деньги не специально, у меня не было выхода… Хозяйка грозила выселить немедленно… Я хотел все вернуть, попозже… Я просто не успел…Вин закрыл дверь.