Глава 4. (2/2)
- Прости, Наташа, - он прикоснулся губами к руке сестры, - я был неосторожен со словами. Я по-прежнему хочу лишь твоего счастья, но ты должна подумать, будешь ли ты счастлива, деля мужчину со своей подругой?- Я уже делила мужчину с другой женщиной, - невесело усмехнулась она, - мне не привыкать. Однако Александр… - ?любит меня? - этого она не смогла произнести, внезапно задавшись вопросом: а любил ли её наследник по-прежнему? С момента своего нового назначения она ещё ни разу не осталась с ним с глазу на глаз, боясь себя, своих чувств. Быть может, стоило пересилить себя и узнать, что чувствует сейчас к ней Александр?
Поймав на себе выжидательный взгляд брата, Долгорукая мягко улыбнулась ему и произнесла:- Я не хочу больше говорить об этом, Миша. Хорошо?***Несколько невесомых шагов по толстому персидскому ковру – и она стоит около мужа, мягко положив руки на его плечи.- Мари, - Александр обернулся и легонько поцеловал руку супруги. – Как ваше здоровье?- Благодарю вас, Ваше Высочество, хорошо, - улыбнулась девушка. Она была рада этой поездке, хотя никогда не любила этот хмурый неприветливый замок. Но сейчас только здесь она могла насладиться спокойной семейной обстановкой, вдали от придворных, дворцовых интриг и сплетен.
Цесаревич коротко кивнул и вновь углубился в чтение бумаг. Великая княгиня обошла мужа и присела около его кресла, положив голову на сложенные на подлокотнике руки.- Ваше Высочество? – парень перевёл на жену вопросительный взгляд.
- Вы совсем не обращаете на меня внимания, - грустно произнесла цесаревна.
- Я занят, Мари, простите. Отец просил просмотреть эти документы, - он кивнул на кипу пергаментных листов на столе. – Боюсь, работы здесь на всю ночь…- А я боялась, что вы охладели ко мне из-за возвращения Натали…Между супругами повисла гнетущая тишина. Мария отчётливо слышала, как её сердце в такт с тяжёлыми напольными часами отмеривает мгновения молчания Александра, и с каждой секундой убеждала себя в том, что её опасения были небезосновательны. За двагода их супружеской жизни цесаревич имел не одну мимолётную интрижку, но ни одна из них не цепляла Марию так, как безмолвное отчуждение мужа теперь. Конечно, каждый слух о возможной измене Александра оставлял на её сердце кровоточащую рану, однако возвращение любимой подруги повергло её в панику. Пока что Александр ни словом, ни взглядом не заставил её усомниться в отсутствии романа между ним и Натали, но безошибочное чутьё искренне любящей женщины угадывало опасность, исходящую от Долгорукой.
- Вы молчите…- Это ваши фрейлины напели вам в уши эти гадкие слухи?! – Александр повысил голос. Никогда ещё маленькая и хрупкая Мари не выглядела столь решительной и столь потерянной одновременно. Досада, охватившая его вслед за отнюдь не беспочвенным обвинением, смешалась с лёгким чувством вины, заставляя его разозлиться на самого себя. – Наверняка, не обошлось без Нарышкиной? Девиц этого рода вообще не следовало бы допускать во дворец!Мария молчала. Такая вспыльчивость обычно спокойного царевича лишний раз доказывала, что опасения её верны. Она всегда любила Натали, и мысль, что та намеренно заставила бы её страдать, была противна великой княгине. Она так обожала супруга, что не могла злиться на него – лишь глубокая обида жгла ей сердце.
- Мари, - цесаревич взял жену за руку, - вы помните наш давний разговор? Ещё до помолвки, вскоре после вашего приезда в Россию.- Нет, Ваше Высочество, - отрицательно покачала головой она.- Я говорил вам о том, что, несмотря на узы, связывающие нас, мы оба вольны в своих душевных привязанностях. Я не смею упрекать вас в лёгком флирте с интересными вам мужчинами, - цесаревна быстро вскинула на него взгляд, - и жду от вас того же. Я не думал, что вы позабудете этот уговор.- Конечно, Александр Николаевич, - она аккуратно высвободила руку из пальцев мужа и, быстро поклонившись, вышла из комнаты.
Проводив жену взглядом, он вновь взялся за бумаги, но дела не желали укладываться в его голове. На душе было неспокойно: он слишком сильно задел бесконечно преданную ему девушку, навеки связанную с ним неразрывными узами. Но, несмотря на это, он очень сожалел сейчас, что в этой поездке великая княгиня отказалась от услуг статс-дамы Долгорукой, потому что Гатчина в его сознании была неразрывно связана с Натали. Она всё ещё любила его – эти редкие взгляды украдкой и то, как упорно княгиня избегала встреч с ним, лишь доказывали ему подлинность её чувств. Всей душой он тянулся к этой девушке, так пленившей его сердце, но разум твердил иное. Теперь у него была жена – создание, лучше и искреннее которого трудно было сыскать, и он должен был заботиться о ней, любить и уважать. Перед его глазами был пример родителей – влюбчивого отца и извечно страдающей, но гордой и несломленной матери. Он так надеялся, что его собственная семья не станет калькой с этого красивого, но не всегда счастливого брака, но, похоже, его надеждам не суждено было сбыться.
***Девушка бесцельно разглядывала исполосованную дождём петербургскую улочку. Сегодняшний разговор с Михаилом не принёс долгожданного облегчения, а, напротив, стал ещё одним из её бесконечных разочарований. У брата она искала поддержку, а нашла лишь сухие предостережения.Одно ей было ясно: она не может отпустить Александра. Просто не в состоянии, ибо её сердце так прочно прикипело к этому человеку, а её истерзанная душа, презрев все преграды, стремилась к тому, в ком она всегда видела лишь поддержку и заботу.
Конечно, Миша был прав. Каждое его слово было правдой. Горькой, терзающей, но всё же правдой. Александр никогда не сможет оставить Марию, а она сама сможет довольствоваться лишь званием фаворитки. Раньше это казалось ей чудовищным, теперь же… Натали прекрасно понимала, что подобное положение не достойно девушки её титула, но с некоторых пор она смотрела на такую перспективу безо всякого ужаса. Если только так она сможет почувствовать себя хоть немножечко счастливой, разве есть ей дело до мнения остальных? Разве не достаточно выстрадала она ради никому не нужных условностей? Не слишком ли цеплялась за химерные чувства ради чести жениха, который вскоре после свадьбы позабыл о ней? Не достаточно ли забывала себя, оглядываясь на мнения малознакомых людей?
После четырёх лет несчастливого брака с человеком, который не дал ей ничего, кроме страданий, она вдруг почувствовала себя сильной, как прежде. Как когда-то, когда за ней незримой, но явственно ощутимой тенью всегда стоял цесаревич. Прибыв ко Двору она впервые за эти годы почувствовала себя увереннее. И только одно терзало её душу: искренняя преданность, почти слепая любовь цесаревны Марии. Другая бы уже отправила её подальше от дворца, но Мари не просто терпела её присутствие, но всегда была добра к ней, и Натали не видела от подруги ничего, кроме ласки. Долгорукая понимала, что причиняет боль своей доброй подруге, и её сердце разрывалось на части, при мысли о том, что однажды ей придётся выбрать между любовью Марии и чувствами к Александру.Взгляд Наташи устремился сквозь плотную завесу дождя в ту сторону, где по предположениям княгини находилась Гатчина. Здесь, в доме брата, она надеялась найти единственно верное для себя решение, но горькие думы не принесли ей ничего, кроме новой боли и новых сомнений.