Глава 4. (1/2)
- Мишель!
Репнин сбежал по ступеням крыльца и заключил сестру в объятия, оторвав её от земли, словно пушинку.- Я думал, ещё нескоро увижу тебя, - ласково улыбнулся он, - ведь император не одобряет моих появлений при Дворе. Считает, что я плохо влияю на Его Высочество. Но как ты здесь? Я думал, Мария не отпустит тебя от себя теперь просто так.- Их Высочества и Их Величества уехали в Гатчину, - девушка оправила платье. – А мне там делать нечего.
- А Андрей где? И жаль, что ты разминулась с Лизой – она сегодня утром увезла детей в Двугорский, повидаться с князем.- Андрея не отпускают государственные дела, - улыбнулась Наталья. – То есть, дела императора.
- Как думаешь, он одобрит помолвку Софьи Петровны и графа Ельского? Степан Николаевич писал мне, он совершенно очарован нашей Соней после последнего бала у Корфов. Я не так давно послал записку Андрею, но так и не получил ответа.Михаил продолжал говорить ещё некоторое время, прежде, чем заметил, что сестра притихла. Лишь в дверях гостиной Наташа подняла глаза на брата и тихо и ровно ответила:- Я не знаю, что думает по этому поводу Андрей. Я не разговаривала с ним вот уже два дня.Репнин напрягся. Отношения его сестры с мужем становились хуже день ото дня, наверное, с самой свадьбы. От Лизы он узнавал о жизни в поместье, и его злость на некогда лучшего друга всё крепла. Он не мог простить Андрею ни увлечения крепостной, ни пренебрежения женой. Не раз и не два он пытался поговорить об этом с другом, но Андрей вскоре стал пресекать эти попытки. Тщетно он просил князя Долгорукого продать ему Татьяну с ребёнком с тем, чтобы вскоре освободить их обоих и отправить восвояси. Даже влияние Лизы на брата не помогло.
Михаил украдкой разглядывал сестру. Он не видел её несколько месяцев: император, довольный преданной службой Репнина, давал ему всё новые и новые задания, почётные, но от этого не менее трудные, так что даже на семью у него не всегда оставалось время, не говоря уже о встречах с сестрой. Что-то изменилось в Наташе с момента их последней встречи, в ней больше не осталось того безразличного спокойствия, словно что-то терзало её изнутри.
- Наташа, - он взял сестру за руку, - ты уверена, что хочешь жить в Петербурге? При Дворе?
- Я должна следовать за мужем. Назначение Андрея укрепит положение Долгоруких и немного восстановит изрядно подмоченную репутацию. Иначе граф Ельский…- И дело вовсе не в цесаревиче? – осторожно спросил он.
Девушка быстро вскинула голову, в глазах её зажглись странные огоньки.- О чём ты?- Твоё покорное возвращение вызвано лишь желанием сопровождать Андрея? Или ты жаждала увидеть Александра?
- Да как ты можешь?! – она резко вырвала свою ладонь из его руки. – Я не ожидала подобных слов от собственного брата… Словно я какая-то падшая женщина, готовая виться подле чужого мужа!
- Я думал, у тебя чувства к нему… - Михаил понял, что сказал лишнего. В одно мгновение девушка переменилась: натянутая улыбка, странный блеск в глазах. Сама, словно натянутая струна: тронь – и лопнет.
- Мои чувства уже давно никого не касаются! И я уже не девочка, которая могла бы мечтать о браке с наследником престола…- Именно, Наташа: никакого брака быть не может. Он женат, ты замужем. Подходит ли тебе роль любовницы наследника?От подобных слов у девушки перехватило дыхание, и она стала медленно опускаться в кресло. Она никогда бы не подумала, что её собственный любимый брат будет бросать ей в лицо такие жестокие обвинения. Княгине вдруг показалось, что целый мир поднялся против неё одной, бессильной и очень одинокой. И будто выход у неё только один: головой вниз с моста в мутную Неву. Укрыться неприветливым серым небом, умыться холодным неласковым дождём. Навсегда забыть о своих горестях…- Почему каждый считает своим долгом говорить со мной о чести и бесчестье? – устало произнесла девушка, глядя сверху вниз на Михаила у своих ног. – Разве нет большего бесчестья, чем быть забытой и униженной собственным мужем? Ты никогда не поймёшь меня, Миша, - она провела по его волосам рукой, - и дай-то Бог. Андрей растоптал меня, мою честь, мою гордость, он сделал из меня посмешище. Александр никогда бы так со мной не поступил.