XIII (1/1)

And we run and we don't look backAnd we run till we've had enoughAnd we run, tell me how to run!And we run, till we break downAnd we run till we fall apartAnd we run till we've had enough! —?Тридцать человек погибшими. Двадцать пять из них убил капитан Флинт,?— Крюк сложил губы трубочкой, его длинное лицо белело скукой. Широкогрудый старпом напротив Крюка вытянулся в струну. Дородные щёки бедолаги пошли сеточкой розовых сосудов,?— Объясните мне, Сми, каким образом произошло так, что вооружённый военный корабль с экипажем численностью без малого в тысячу человек не смог достойно отразить атаку одного-единственного барка, команда коего состоит, максимум, из сотни людей? На борт ?Крокодила?, по моим расчётам, проникло не более десятка из них. Добавлю притом, что в вашем подчинении, господин старший помощник капитана, находились на тот момент ресурсы, в сто раз превышающие ресурсы означенного противника. Но даже несмотря на все эти факты, вы самым вопиющим образом упустили диверсантов.Старпом набрал в рот воды. И, вероятно, прикладывал поистине титанические усилия, чтобы заставить слезящиеся глаза смотреть прямо, а не на доски палубы или пряжки сапог.Жена губернатора Нассау сухими, скорыми движениями пальцев общипывала мелкие оборки на корсаже. Кармазинное платье плотно утягивало ей талию и плечи. Одни матросы, шныряющие по палубе, кидали на Элеонор Роджерс сладкие, голодные взгляды, другие перешептывались друг с другом с высоты рей. Но с тех пор, как чета Роджерсов в сопровождении некоей смуглой девицы взошла на борт, ?Крокодил? и его команда удостоились лишь пары коротких оценивающих поворотов головы. Холодное внимание бывшей пиратской королевы приковал к себе хозяин линкора.Брови её придвинулись друг к другу гораздо ближе, чем пристало бы демонстрировать знатной даме. Она внимательно следила, за Крюком. Тот в свою очередь сухо кашлял в кулак, словно намереваясь дожидаться от помощника ответа до тех пор, пока все присутствующие не истлеют и не рассыпятся в прах.—?Капитан,?— очевидно, Сми тоже осознал, что говорить придётся всё равно. Это был ширококостный, седой моряк с вислым лицом бульдога. Когда он раскрывал рот, то казалось, что нижняя челюсть сейчас спрячет под собой верхнюю губу до самого носа, но этого отчего-то не происходило, и в облике старпома оставалась некая незавершённость,?— мы не готовились к нападению. Я позволю себе напомнить, что ?Крокодила? всегда избегали даже королевские охотники, мы не могли подумать… —?он осёкся,?— это моя вина, капитан. Стэнли, Каприччо, Мур и другие тут ни причём. Я руководил обороной, и я уже слишком, слишком стар для этой должности! Я готов понести наказание в соответствии…—?Ваше стремление обелить руководящий состав этого корабля и взять вину за случившееся на себя?— похвально. Тем не менее, наказание понесут все командиры, оставленные на борту в моё отсутствие. Я ясно выражаюсь?Крюк помолчал, дождавшись, пока густые усы Сми скорбно обвиснут. Мистер Хивер, штурман и человек жидкой комплекции, заметался взглядом по палубе, а потом со страхом повернулся к соседу?— испанцу по рождению, итальянцу по происхождению, старшему боцману Каприччо. Тот плохо понимал по-английски и таращился на Крюка с беззлобным равнодушием домашнего яка.—?Но, принимая во внимание, кто именно первым из вас недооценил ум и дерзость капитана Флинта, а это был ваш покорный слуга,?— невыразительным тоном зашелестел Крюк дальше,?— будет справедливо, если я вдвойне расплачусь за свою недальновидность.Тут он отстранённым движением дотронулся до распухшей переносицы.Помощники, все как один, с боязливой надеждой приподняли головы в разномастных уборах. Застывший в онемении полуют огласился дубовыми грохотом. Капитан скосил глаза на шустрого мальца Антонио, который в порыве любопытства катил бочку по настилу палубы гораздо медленнее, чем следовало, и, в конце концов, запутался из-за этого в своих красных шароварах. Бочка треснула. Замерший Антонио вцепился в неё почти с такой же маниакальной нежностью, с какой обычно ласкал в пальцах бутылку послеобеденного грога.—?У нас тридцать погибших,?— коротким махом пальца Крюк отнял у матроса мизерную надежду на спешное самоустранение куда-нибудь в район камбуза. —?Сегодня англичане покажут достойный пример того, как надлежит провожать в последний путь настоящих Джентльменов Удачи. Прошу вас, мистер Сми, немедленно спуститься в трюм за мешковиной. Вы, Мур, соберёте всех остальных, считая до боцманов и переместите наверх тела. Прихватите с собой также этого юного субъекта и найдите ему подходящее занятие и приличные штаны. Восстановлением крюйт-камеры займёмся позже. Я ясно выражаюсь?—?Будет сделано, капитан,?— повеселели, загомонили все, кроме охмуревшего Антонио. Полуют стал быстро пустеть.Крюк равнодушно оглядел седое зеркало просыпающегося за фальшбортом моря. Затем как будто бы донельзя озаботился состоянием своих замаранных побуревшей кровью манжет. Миссис Роджерс громко прочистила горло, и он поднял бровь. Элеонор выразительно оглянулась на восток, где заря уже окрасила воду розовеюще-желтой махрой. За ней, сфокусировав внимание, потерявшееся было в очаровании разбойничьего благородства, нахохлился и губернатор.—?На сей раз у Флинта абсолютно точно нет ни единого шанса на то, чтобы от нас ускользнуть, миледи. У него значительно повреждена оснастка. При относительно сносном ветре мы нагоним ?Моржа? в течение трёх часов,?— оттенок снисходительности прошуршал в тоне Крюка настолько неуловимо, что миссис Роджерс не сумела за него зацепиться. Но губы поджала:—?Значит, нам стоит беспокоиться только за то, как бы вы ещё сильнее не запачкали рукава, пока будете зашивать в мешки матросов?Крюк не улыбнулся и не разозлился?— ни его лицо, ни поза вообще никак не переменились.—?Я готов поручиться, что на борту моего корабля вам, миледи, беспокоиться не придётся совершенно,?— он развернулся и зашагал в каюту, жестом приглашая Роджерсов следом.Элеонор раздула ноздри, глубоко вдыхая, и перекинулась с мужем встревоженными взглядами.***Джеймс смотрел на её движения. Во всём облике этой леди сквозило её прошлое?— деловитое, властное и опасное. Элеонор Роджерс никогда не смогла бы стать настоящей аристократкой, но при этом оставалась более чем привлекательной особой. Она налила себе рома по-пиратски, а выпила его по-женски. Текучее, приятное для детального рассмотрения действие.Вудса Роджерса не смогла сбить с толку небрежная расфокусированность глаз Крюка. К предложенной выпивке он не притронулся. Тонкие белёсые пальцы губернатора отплясывали по дереву подлокотника нервную чечётку, но Джеймса меньше всего на свете заботили чьи-то задетые чувства.—?Надо полагать, Флинт уже заметил ваши шлюпы на севере. Теперь у него не останется какого-либо другого выхода, кроме как пойти на неоправданный риск. И попытаться уйти от нас через пролив в скалах. Я слышал, это место называют ?Гнездом Сирен?. ?Морж? либо сядет там, либо разобьётся, третьего не дано. Флинт умён, но сегодня ему это не поможет. Вряд ли ему могло прийти в голову, что мы с вами внезапно начнём столь плодотворно сотрудничать.—?Это сотрудничество не станет плодотворным до тех пор,?— Роджерс вжал подбородок в свой шейный платок. Слова доносившиеся из-за его губ, получались короткими и вычеканенными,?— пока эти люди не окажутся в наших руках.Джеймс решил про себя, что созерцать костистые, лихорадковые черты губернатора?— занятие неблагодарное, и снова воспользовался нечитаемостью своего взгляда. Элеонор Роджерс была красива нежной, по-настоящему английской красотой.Сначала Крюк счёл абсурдным требование губернатора взять с собой на борт ?Крокодила? жену. Теперь, когда он увидел Элеонор и лишь самую малость пронаблюдал, становилось очевидным, что на посещении корабля настояла именно она. Джеймс даже позволил себе не распыляться на досаду из-за увязавшейся вслед за миссис Роджерс некой девицы.Впрочем, до тех пор, пока Крюк не оказался на своём собственном линкоре, он не имел возможности отказать Роджерсу в поставленных требованиях. Сейчас?— не без внутреннего удовлетворения?— можно было сказать, что не имел уже и желания.Ко всему прочему, означенная девица?— мисс Макс, почти сразу же после пересадки со шлюпа Роджерса на ?Крокодил?, попросила разрешения посетить трюм. Из выпуклой, яркой её внешности дотошный Крюк успел вычленить только блеск дорогих украшений и сложную причёску, долженствующую выглядеть так, будто к локонам прикоснулись лишь самую малость и невзначай.На момент своего появления в жизни Джеймса, мисс Макс уже знала о наличии у него пленников. И Крюк позволил ей спуститься к ним, решив до поры до времени не разбираться в первопричинах второстепенных взаимоотношений.—?С моей стороны было бы вопиющим невежеством не поинтересоваться, какие побуждения на самом деле привели вашу супругу в место, столь же опасное, сколь неподходящее для дамы, как пиратский корабль. Давайте для разнообразия откинем на пару минут светскую вежливость и перестанем думать, будто я поверил в ваши невнятные разъяснения.Джеймсу пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторвать глаза от тугой кручёной пряди волос, упавшей на спину Элеонор. Прядь скользила по еле прорисованному очертанию лопатки под толстой тканью платья. Лошадиная же физиономия Вудса Роджерса наводила на мысли о длинных расчётных списках в канцелярии адмиралтейства. Из другой жизни, которую Джеймс предпочёл когда-то забыть.—?Почему вы считаете, что вас хоть каким-то образом должны касаться мои мотивы? И тем более, мотивы моей жены? —?губернатор напустил в голос яда, но тут Элеонор, наконец, прервала своё молчание:—?Я рассчитывала, что на борту этого корабля окажется Чарльз Вейн. Преступник, после побега которого пираты в Нассау считают себя без малого всемогущими. Если б нам удалось вернуться на берег с ним в кандалах, кипение на улицах удалось бы утихомирить. Хотя бы на какое-то время, нужное вам, чтобы вернуть сокровища.—?Весьма стройно,?— Джеймс вложил в свой кивок чётко выверенную щепоть насмешки,?— но разве для того, чтобы вернуть упомянутого преступника в руки правосудия, закона и порядка, критически необходимо ваше присутствие на этом борту?Она вспыхнула. Злость не прибавила этому лицу очарования, вопреки расхожим виршам поэтов. Зато в полной мере дала представление об Элеонор Гатри, той, что железной хваткой удерживала в своём некрупном кулаке самый непостоянный торговый узел Нового света.—?Тренируйте своё остроумие на матросах! Мы собрались здесь не для того, чтобы выслушивать ваши оскорбительные намёки,?— закаркал губернатор. Джеймс, в общем-то, несклонный к метафорическим сравнениям, тем не менее, подумал о том, что если бы глаза Роджерса обладали способностью метать молнии, то его, Крюка, уже поразила бы как минимум сотня разрядов с интервалом меньше чем в долю мгновения. —?Давайте вернёмся к тому, что у Флинта остаётся ещё одна возможность скрыться от нас!—?Напоминаю, у барка повреждения парусов и рангоута. Вы лучше меня знаете акваторию Нью-Провиденс, но по моим данным, в тот узкий пролив с трудом можно завести даже шлюп. Я ясно выражаюсь?—?Если они всё-таки попытаются уйти, потопите этих ублюдков к чёртовой матери,?— вдруг мрачно и с чувством проговорила Элеонор, впервые прямо перекрещивая свой взгляд со взглядом Джеймса.Крюк задумчиво коснулся скулы выпуклой стороной лезвия, опоясывающего его протез по всей кромке с обеих сторон.—?Отказывать даме в просьбе, столь явно не оставляющей места для двусмысленности, было бы открытым признанием несостоятельности джентльмена, миледи.***—?Они взяли нас в клещи,?— в тоне Сильвера угадывалась тихая истерика, но внешне он только лишь пожал плечами и отхлебнул грога из бутылки.—?Предложения? —?Флинт оглядел куцее сборище, рассевшееся за его столом. Спал он что-то чуть более пары склянок. Тени на лице капитана залегли так глубоко, что казалось?— ещё секунда, и глазные яблоки втянутся в недра черепа, а вместо них останется только синий, нездоровый мрак.Де Грут заёрзал на стуле. Порвав немо зависшую в каюте констатацию факта, зарычал с подвесной койки Флинта пылающий в горячке Вейн.—?Значит, сдаёмся? —?зло хмыкнул капитан с той долей надменной насмешки, которая неизменно прокладывала глубочайшую пропасть отчуждения между ним и командой.—?Нет,?— ответил Джон. И посмотрел на Флинта снизу-вверх, со своей юношеской ещё упрямостью, но с мужским вызовом в расправленных плечах и вздёрнутом подбородке. —?Мы можем отдать его.Воробей, до этого пристально изучавший свой компас, поперхнулся ромом и оросил де Грута тучей крепкопахнущих брызг.—?Кого?! —?на всякий случай Джек проверил, нет ли мифического ?его? где-нибудь за спиной или на потолке. Когда же Воробей снова повернулся к Сильверу, глаза его грозили выпасть из орбит.Челюсть Флинта затвердела, он потёр шею.—?Оставьте нас,?— вздохнул он, заставив Джона зашить в краешки губ раздражение. На выходе из каюты квартермейстер чуть задержался, но капитан, казалось, уже позабыл о его существовании. Дверь захлопнулась.—?Он прав.Воробей отвернулся к стене и колупнул ногтем белую, в потёках, краску обшивки. Из-под валялой копны волос в повороте головы цыкнула жёлтометаллическим блеском прорезь загнанной ухмылки. Флинт не глядел на него, блуждая своими чудны?ми мыслями где-то далеко за пределами ?Моржа? и всей патовой ситуации.—?Я могу пообещать, что господа-охотники не просто охуеют, а, можно даже сказать, ебанутся! Только дай мне в руки штурвал. Всего на одну склянку!?— Джек рывком опёрся на стол, умоляюще покривив брови.—?Даже если бы я знал, что ты собираешься делать, они меня не послушают,?— покачал головой Флинт. —?Джон не станет тебе помогать. А без него ты не убедишь эту команду даже поставить паруса.Джек загарцевал по каюте туда-сюда, напоминая дикого клочковатого кота в клетке. Солнечные лучи уже вовсю били из окна, высвечивали его золотисто-ромовую кожу, плясали на сотнях цветастых цацек в бедламе причёски. Звук, с которым подошвы Воробья отпечатывали в досках пола невидимые следы-поцелуи, перемешивался с бесконечными скрипящими вздохами корабельного тела вокруг. Да ещё?— с подсечками дыхания Вейна, который, стараниями дока Хоуэлла, провалился в пейотлевый* туман.Наконец Джек прервал свой променад:—?Не мог бы ты пригласить обратно… —?демонстративное щелканье пальцами,?— как бишь там его? Песо? Шиллинг? **—?Не хочу даже представлять, что ты задумал, но знай, что он пристрелит тебя, если услышит, как ты его обласкал.Джек, снова повеселев, наигранно-серьёзно потёр подбородок.—?О, так ты, оказывается, умеешь улыбаться? Остановимся на том, что ты ничего не расскажешь Полупенсовику, а я, в свою очередь, обещаю хранить в секрете сей позорнейший факт твоей биографии!***Глаза привыкли к жидкому освещению не сразу. И не сразу различили в тёмной груде тряпья в углу хоть какие-то очертания фигуры. Фигур. Макс с трудом удержалась от того, чтобы вцепиться в проклятую решётку и с корнем выдрать её из намертво приплесневших к железу досок.—?Что ты здесь, нахрен, делаешь? —?стон-скрип из-под изодранной шляпы. Энн горбилась в углу, на коленях её лежала запрокинутая голова Джека, и только сглатывания жалко вздрагивающего кадыка давали понять, что Рэкхем всё ещё жив.—?Я пришла… —?собственный голос показался вдруг противным и слабым до омерзения, понуждая острее ощутить, как сильно она их боится. И как сильно боится остаться без них.Зрение освоилось в плавающей темени, дав различить, что губы у Энн?— одна сплошная малиновая каша. Крюк не позволил своим матросам её трахать, и они, конечно, не поскупились на побои. Матросы… Животные.Макс никак не могла собрать в кучу разбегающиеся мысли. Страх сосал под ложечкой, обессиливал. Она не видела этих двоих уже чёртову вечность.—?Я пришла с Элеонор,?— сказав, сразу поняла, что это совсем не та фраза, которая нужна,?— я пришла за тобой. И за ним тоже. Я хочу помочь.Повисло молчание. Макс всё-таки сжала пальцами прутья клетки, с отчаянием наблюдая, как взблеск глаза под шляпой пропадает в движении головы, как он скрывается под шёлковой медью волос. Медью?— даже в вонючем трюме.—?Нахуй,?— Энн тяжело было говорить, но она всё равно выплюнула это слово,?— нахуй тебя, и нахуй твою помощь. Будь ты сейчас по эту сторону решётки, я бы разорвала твоё поганое лживое горло.—?Я просто надеялась, что вам хватит благоразумия уйти! —?как получился этот писк? Она не знала. —?Что тебе хватит…—?Я бы не ушла без Джека. Сколько раз ещё тебе нужно это услышать, чтобы ты запомнила? И чтобы отвалила. Ни мне, ни ему нахер не нужны подачки от тебя и Гатри. Так что уходи. Сейчас!Энн закашлялась и замолчала, но её слова ещё долго горели в мочках ушей Макс. Красным, сипатым звоном отдавались в цокоте каблуков по бесконечным трапам гигантского испанского навио.Через час Джека Рэкхема и Энн Бонни перевели в длинно-широкий чистый Крюков лазарет, и обессилевшую, но кусающуюся пиратку осматривал корабельный врач с аккуратной эспаньолкой и тёплыми чуткими пальцами.***Джон так и не сумел понять, как именно всё произошло. Это случилось слишком быстро, и единственным более-менее различимым в хаосе событий пятном стал бешеный, обескураженный взгляд Флинта. Встретившись глазами с гневной растерянностью на лице капитана, Сильвер смог удостовериться хотя бы в том, что тот к происходящему непричастен.Теперь Флинт бесновался в запертой на ключ каюте, сам ключ исчез в бесконечных складках камзола Воробья, а горло Джона крепко стискивала согнутая в локте рука обманщика.Джек позорно протащил его до самых шканцев, нежно подбадривая в бок дулом пистолета и попутно кидая озверевше-ошарашенной команде угрозы самым дружелюбным тоном. Теперь Сильвер видел, как Дули потеряно и жалко вцепился в свой кортик, и проклинал глупую, такую ненужную сейчас преданность своих младших братьев. Подумал о том, что будь здесь Билли, всё вышло бы совсем иначе. С тоской сообразил, что хитрый Воробей предусмотрительно убрал ноги за пределы досягаемости протеза. Про себя испепелил Флинта и свою затею по его спасению.—?Ты пахнешь солью, моряк,?— жарко улыбнулся Джек Сильверу в ухо, и Джона передёрнуло от отвращения, от застарелого душка провяленных морем кос, мазнувших сзади по скуле. —?Джентльмены! —?уже громко. —?Вынужден вас огорчить, но, принимая во внимание бездействие ваших патронов в нашем плачевном положении, я, Капитан Джек Воробей, великодушно согласился оказать им помощь! А точнее?— взять на себя нелёгкую ношу управления вашим кораблём, смекаете?В горле у Воробья клекотало. Сильвер увидел, как Аллардайс ломает полукружья своих выгоревших бровей, как он моргает, скрывая под веками голубые небеса глаз. Как хватается, забывшись, за рукоять пистолета.Захватчик за спиной Джона поцокал, и холодное дуло уткнулось Сильверу в висок.—?Вы ведь умные детки, и не хотите, чтобы я продырявил эту черепушку, правда?Команда молчала, и Воробей повторил вопрос, усилив давление пистолета.Матросы неуверенно замотали головами.—?Чудно! С такой командой и дама сердца ни к чему, да? А теперь, мистер Сильвер, будьте так любезны?— нащупайте у меня на поясе компас, аккуратно снимите его и бросьте вашему штурману. Только будь с ним ласков, детка, я не шучу! Выполняйте мои указания, друзья, и вместе мы проложим курс прямо Фортуне под юбку!***—?С недавнего времени я не храню основной боезапас в крюйт-камере. Задумывался над этим с тех пор, как сам захватил этот корабль. Даже не вся команда целиком была осведомлена. Благодаря этому факту мы в итоге избежали весомых повреждений корпуса,?— пояснил Крюк, методично продевая иглу через нос очередного трупа и аккуратно подсекая затем сталью протеза толстую нить. Рядом с ним, пыхтя и развалив на стороны короткие мясистые ноги, ковырялся Сми.—??Морж? взял курс на скалы, капитан! —?подскочил запыхавшийся юнга, вооружённый подзорной трубой. Крюк двумя пальцами извлёк из кармана белоснежный платок и помял его в ладони. Потом поднялся во весь свой худощавый рост и бросил тряпицу поверх тела, запелёнутого в последний моряцкий саван из мешковины.—?По местам. Отмолим позже,?— бросил он, и помощники повскакали с мест. На лицах многих было написано явное облегчение.—?Не понимаю, на что он рассчитывает,?— Роджерс посмотрел в трубу сразу после капитана и огладил подбородок.—?Он что-то задумал,?— вмешалась Элеонор, резко тронув мужа за плечо. —?Что бы вы тут ни думали, как бы безумно это ни выглядело, у Флинта уже есть какой-то план. Не позволяйте ему играть по выдуманным им правилам.—?Этот пролив не зря так называется. Он лишь кажется широким,?— сказал Вудс, но в его голосе проскочило сомнение. —?Флинт не может не знать, сколько кораблей там затонуло.—?Вот именно! Он знает, и всё равно идёт туда!Крюк задержал свои рыбьи глаза на её лице, неопределённо постукивая пальцем по пряжке ремня. Его тяжёлые провощенные кудри не шевелились под прикосновением ветра. Элеонор с мольбой всмотрелась в глаза Роджерса, и тот сжал губы, признавая прошлую свою ошибку.—?Канонирам?— товсь,?— будничным тоном подал команду Крюк, будто и не озаботившись вовсе тем, была ли она, вообще, услышана.—?Каааааааанонирааааам!!! Тоооовсь!!! —?тут же подхватила, рыча, цепоть голосов, устремляясь к нижним палубам ?Крокодила?. И засуетились, забегали вокруг черноствольных тяжеленных пушек люди, и исполинский корабль принялся лениво поднимать десятки своих толстых век-портов. Жалкого порохового хлопка в крюйт-камере не хватило, чтобы серьёзно укусить плавучую деревянную тушу. ?Крокодил? набрал ветра в полотнища парусов и уверенно гриватил форштевнем боязливые покорные волны. Без устали пожирая оставшиеся до точного залпа по ?Моржу? кабельтовы под килем. И чем больше сокращалось расстояние, тем осмысленнее становился взор круглых зрачков-дул. На опер-деке застыл капитан Крюк, и пальцы его левой руки закаменели тоже, клешнёй обжимая длинный цилиндр подзорной трубы.А ?Морж? под всеми парусами нёсся прямо на скалы, целя бушпритом в узкий каменностенный лаз между ними. Вудс Роджерс гонял по своим впалым щекам комки желваков.—?Мат-терь божья! Сейчас разобьётся! —?прокомментировал Сми, чья бочковатая фигура, казалось, вынырнула из ниоткуда, чтобы целиком превратиться в смесь ужаса с изумлением.—?Огонь,?— уронил Крюк.Одно за другим семьдесят восемь орудий штирборта выплюнули из своих глоток раскалённые ядра, одно за другим откатились они назад, глубже в корабельное чрево, захлебнувшись чудовищной отдачей.Теперь уже невооружённым глазом возможно было различить, как под первыми снарядами рвётся в клочья обшивка ?Моржа?, как брызгами разлетаются осколки беспомощного фальшборта, шпангоута, бимсов и стрингеров, как щепят в крошку барк не знающие пощады кулеврины линкора.А потом?— потом ?Морж? исчез. Просто растворился в воздухе, щёлкнув напоследок пронзительной ядовито-зелёной вспышкой. Вспышка эта, крася воду, докатилась до бушприта ?Крокодила?. Без запинки осветила носовую фигуру, княвдигед, добралась до бака. В конце концов она проникла, отражаясь в них, и в глаза Джеймса Крюка, урождённого Джонса, раскрывшиеся так широко, как, наверное, никогда прежде.*Пейо?тль, или Пейо?т?— туземное название растения и приготовляемого из него напитка. Известен, прежде всего, благодаря веществу мескалин, содержащемуся в мякоти стеблей. Индейцы Мексики и юга США почитали пейотль как божество и употребляли его при различных обрядах, среди моряков Нового Света был распространён также в качестве аналога наркоза.**Джек строит аллегорию на том, что песо и шиллинги изготовлялись из серебра, и зачастую, и в том и в другом случае от серебряного слитка просто отсекалась нужная часть, служившая денежной единицей. Дословно ?peso? переводится как ?кусок?.