XII (1/1)

Мешок на буйную голову и амулетом повязанный камень?—Так вольные капитаныуходят в одиночное плаванье.В последней гавани нет маяка,да и надежда уже не маячит;Лишь океан из неудачниковсделает Джентльменов Удачи!Джек на пару секунд завис на выблёнке, патлато встряхнулся всем телом, рассыпая по обшивке ?Крокодила? тысячи жидкометаллических капелек. Воздух уже запах огнём и близким боем, но здесь, по бакборту Крюкова кораблища, стояла почти ирреальная тишь. В горячке и спешке кудрявые мучачос, конечно же, пораззявили все орудийные порты до одного, но пока они кряхтели, сопели и чесали задницы, ?Моржа? уж простыл и след. Что ж, Воробей оценил, как быстро Джон Сильвер начал скакать на своей кривульке, когда того потребовали обстоятельства. Или, точнее сказать, когда того потребовал его шкипер, сам оказавшийся обстоятельством таким жирнючим, что не объехать. Ну, а раздосадованные испанцы уже всем скопом бросились наверх, туда, откуда ещё можно было достать вёрткий наглый барк из фальконетов. А ещё?— на миддл-дек, где в одиночку орудовал бешеный гордец, обзывавшийся Джеймсом Флинтом.На свете?— и на родном, и на этом?— существовало всего несколько вещей, к которым Воробей был привязан всем своим существом. Как-то: красавица Жемчужина, море, ром, унылые бакенбарды Гиббса (впрочем, порой их становилось очень уж много) и, наконец, авантюры.В последних, правда, существовал один весомый минус: в любой момент из-за них могла поистрепаться бесценная Капитанова шкурка. Так что Джек, как и всегда, дал себе зарок ни в коем случае не подписываться более на предприятия с сомнительным душком. Никогда. Никогда?Сначала план рыжего Флинта пришёлся ему по душе, но сейчас вдруг возникла мысль о крюйт-камере, и глаза пирата сверкнули в темноте весёлым азартом. Разумеется, надеяться на то, чтобы подорвать комнату с боеприпасами, не стал бы и последний дурак. Но Капитан Джек Воробей недаром слыл величайшим и изворотливейшим из дураков.Подтянувшись, Джек змейкой заполз на гон-дек ?Крокодила?.Пузатый ствол тридцатишестифунтовой пушки успел создать Капитану некоторое неудобство, пока пират залезал во чрево вражеского зверя. Но вся затея, вроде бы, грозила обернуться успехом, если б ни тощенький амиго, некстати заковырявший в носу почти у самого места высадки Джека. К счастью, тощий был один и повернулся спиной, так что Воробей не терялся слишком долго. И ласково обнял парнишку сзади, для пущей выразительности уколов его кортиком в область печёнки.—?Ты дёргаться?— ты умирать,?— с испанским языком Джек состоял в отношениях, весьма далёких от приятельских. Но решил, что, коли дело касается вопросов насущных, чернявый матрос просто обязан извинить его скудный орфоэпий. К счастью, мальчишка, очевидно, так передрейфил, что даже не подумал кричать, а лишь мелко-мелко закивал.—?Я говорю по-английски,?— промямлил он.—?Это же чудесно, дружок! —?просиял Капитан и слегка ослабил захват шеи испанца. Кортик, впрочем, от тощенького бока убирать не стал. —?А скажи-ка мне, где у вас тут хранится порох?—?Порох… —?эхом повторил пацан, явно туговато соображая со страху.—?Порох, порох. Ну, знаешь, бум, бах, вот они наши пиастры? М?—?Так вы хотите украсть у Крюка боеприпасы? —?жалобно. —?Пожалуйста, я всё покажу, только… только не убивайте…—?Да, и, кстати, со мной тут ещё целая куча злобных, дурнопахнущих типов,?— Джеку сласть как понравилась такая игра, но затягивать с ней было опасно,?— и твой покорный слуга?— ещё самый добрый из них. К тому же, самый красивый. Так что, если ты будешь умницей и поможешь мне добраться до крюйт-камеры… что ж, тогда я замолвлю за тебя словечко перед остальными. Но мы всё равно будем держать тебя на мушке, смекаешь?Ответом стал дрожащий придушенный кивок.—?Вот и прекрасно. Вперёд! И помни, амиго, я почти что дьявол морской, и буду следовать за тобой неотступно!Тут Воробей заслышал шаги и резко отпустил матроса, не забыв предварительно трескнуть курком пистолета. А потом согнулся в темноте, разлившейся вдоль бортов. Вьюноша заглотил наживку со свистом?— ему ни на мгновение не пришло в голову, что пистолет мокрый. Так что мальчишка проводил тупым взглядом скатившегося на гон-дек толстяка и на деревянных ногах направился в сторону носа линкора. К счастью, второй испанец не обратил на него никакого внимания?— он зажимал длинную рану на животе. Джек зазмеился следом за своим проводником, умудряясь ни на миг не покидать спасительных теней.?Крокодил? и вправду поражал воображение своими исполинскими габаритами. Оказавшись на борту в первый раз, Воробей оробел, но сейчас ему представилась возможность уважительно восхититься навыками неведомых корабелов, состяпавших столь совершенное творение. Впрочем, этот навио всё равно и рядом не плавал с великолепной Жемчужиной!За размышлениями удалой пират ни на секунду не выпускал из виду мальчишку, пойманного в ловушку из блефа.В родном мире Джека Испания уже почти что продула в войне, и, после непродолжительных наблюдений, Капитан пришёл к выводу, что не преуспеет она и здесь. Ведь гон-дек почти совсем осиротел. Команда же, по большести, столпилась наверху, чтобы всласть побраниться. Ну, или, на худой конец, схватить настырного Флинта. Дикий народ!Однако же, Джек хорошо понимал, что такое везение не может продолжаться сколько-нибудь долго. Одинокого, хоть и опасного Флинта вряд ли восприняли всерьёз, и не стоило надеяться, что амигос бросили на его укрощение слишком много сил. В тот момент, когда Воробей уже начал прикидывать, не лучше ли всё же устроить испанцам парочку сюрпризов-возгараний, как и было оговорено сначала, парнишка-матрос остановился. Напротив него, над малоприметной решеткой в досках палубы, стояло трое, и Джек уразумел, что это часовые. А затем скорчил досадливую мину, понимая, что мальчишка, конечно же, его выдаст.Но вот прошла секунда, за ней другая, а признаков беспокойства на заросших рожах кудряшей не появлялось. Тощий матрос начал беседовать с ними, всё ещё переминаясь с ноги на ногу. Но держался он достойно, и Воробей озадаченно поднял бровь. Он понимал лишь отдельные словечки, и из того, что услышал, полезными казались только ?склянки? и ?заменить?.В конце концов, вахтенные вдруг отчалили, явно радуясь такой возможности. Они повыхватывали оружие, и Джек сообразил, что стремится эта троица на миддл-дек. За Флинта стало печально, потом стало печально за испашек. Но не то, чтобы сильно.Воробей нашёл весьма любопытным наличие трапа с гон-дека на склад. Пожалуй, в этом был резон, ведь выгружать боеприпасы прямо на арт-палубу гораздо сподручнее, нежели таскать их через трюм.Джек мягко задержал ?своего? матроса перед тем, как тот, вооружившись полученными от часовых ключами, уже принялся было с энтузиазмом отпирать решётку:—?В свете последних событий, не могу не поинтересоваться?— какая тебе выгода помогать мне, дорогуша? Ты мог бы ввести меня и моих товарищей в заблуждение, но ты до сих пор этого не сделал. И почему же, а?Испанец повернул к нему длинное лицо, и Джек вдруг заметил, что всё оно изгвазданно белыми, лишёнными загара, пятнами. Маленькими и большими, как у печальной пегой собаки.—?Этот корабль?— зло, и зло его капитан,?— тихо сказал парнишка, стискивая ключи в потной ладони. —?Тут погиб мой друг, и я вдруг понял, что должен сделать хоть что-то… хоть что-то…—?Открывай,?— кисло прервал Воробей, не успевший подготовить себя к внезапному потоку душещипательных историй.***Воробей с глубокомысленным видом оглядел скудный запас собранных боеприпасов.—?Признаться, зубов у вашей рептилии порядком маловато,?— наконец изрёк он, слегка подпинывая носком сапога ящик с ядрами.—?Мы давно не закупались,?— осмелился подать голос мальчишка, которого Джек про себя уже успел прозвать ?Псом?,?— и многое позабирали, когда вы напали.—?Я рассчитывал найти у вас гранадины,?— продолжил Джек и огладил бородку. Потом со скрипом почесал затылок,?— прекрасное оружие для устрашения. Мы с тобой могли бы запалить порох, а сами спокойно удалиться, не причинив сильного вреда твоим compa?ero. Такие штучки в руках здорово охлаждают ненужное рвение.—?Разве вы не собирались просто выкрасть припасы? —?заморгал матрос, непонимающе глядя на Капитана.—?Конечно, нет. Ты сам пират, и должен бы уже привыкнуть, что нашему брату доверять нельзя. Хотя, что взять с испанца… —?Воробей снова воздел очи наверх, пытаясь смириться с тем фактом, что госпожа Фортуна продемонстрировала ему свой пышный афедрон. С гон-дека к ним уже начали ломиться враги, слишком скоро почуявшие подвох,?— теперь вопрос состоит в том, как нам сделать отсюда ноги.—?Выходит, вы хотели поднять на воздух полкорабля! —?в голосе мальчишки появились обвиняющие нотки. —?Если бы я знал это, не стал бы вам помогать. Тут есть люди, к которым я привязался.—?Да-да, мальчик,?— раздражённо цыкнул Воробей, и матрос сник, отвёл от его лица свои чёрные глазищи. —?Всё так, но ты должен понимать, что сделал свой выбор ровно в ту секунду, когда решил предать их. Полуправды тут не бывает. Так что терзаться горечью сожалений станешь потом. И ещё… Мне не хотелось бы убивать тебя, если вздумаешь попытаться открыть им решётку.Лицо Капитана располовинила улыбка, которая в иных обстоятельствах могла бы сойти за приятную. Паренёк жалко сдвинул брови и смолчал.Тем временем, в дверь трюма со страшной силой заколотили. С наружной стороны донеслись ругательства.—?Никого нет дома! —?возмущённо ответствовал Джек и развернулся на каблуках, задумчиво глядя на мальчишку. Грохот тут же усилился.—?К несчастью, я вынужден с прискорбием сообщить тебе, что в сложившихся обстоятельствах у нас лишь один выход. А именно?— засесть здесь и дожидаться возвращения твоего разлюбезного капитана. Попутно угрожая тем невежам снаружи, что, вздумай они переусердствовать с выковыриванием нас отсюда, мы взорвём к кошкиной матери то, что здесь осталось. Как думаешь, станут они дырявить ваш навио без дозволения шкипера, м?Испанец довольно долго глядел на него, очевидно, переваривая. Воробей великодушно ожидал. И тут мальчишка вдруг совсем уж позорно разнылся, заставив Капитана брезгливо поджать губы:—?Есть другой выход, сэр! Только не Крюк! Умоляю вас, шкипер сразу пустит меня на корм рыбам! —?он захлёбывался словами, мешал английский с испанским, бурно и безумно жестикулируя. —?Тут, в крюйт-камере, есть люк! Это если вдруг корабль захватят! Чтобы не оставлять ?Крокодил? противнику, я так разумею! Пожалуйста, сэр… не бросайте меня здесь,?— закончил он совсем тихо.Воробей поднял бровь, а затем изобразил на своём лице подобие строгого выражения и устремил глаза оскорбительно мимо собеседника. Со стороны могло показаться, что он созерцает не потемневшие доски обшивки, а, как минимум, полотна Боттичелли.—?Определённо?— это меняет дело, дружок,?— наконец изрёк Капитан и хлопнул себя по ноге. Матрос неверяще приподнял вихрастую макушку. —?Так и быть, я позволю тебе покинуть это дрянное местечко вместе со мной. Сейчас мы с тобой соберём порох и рассчитаем время, чтобы успеть смыться.Тут он прервался и скептически оглядел мослатую фигуру испанца с ног до головы:—?Как тебя зовут?—?Фернандо, сэр. —?Мальчишка всё ещё стискивал в руках ключи, и в мыслях Джека против воли всплыла лохматая тюремная псина со связкой. Воробей ухмыльнулся.—?Что ж. Наш кэп?— ну просто миляга, если он выживет, то сразу придётся тебе по нраву. А вот мне придётся долго втолковывать ему, что я всегда в ответе за тех, кого приручил…… Позже Фернандо часто размышлял об этом неожиданном повороте судьбы. И не мог понять, насколько сильно обо всём жалеет. Новая команда не приняла испанца?— перебежчика восприняли недоверчиво. Но драить гальюн позволили. Время спустя, не без участия плута Воробья, за ним укрепилось прозвище, и по первости новичок молчаливо обижался на него, но не подавал виду. Затем привык, сросся с новым именем, как срастается с потонувшим корабельным остовом цепучий коралл.Так, с лёгкой руки Капитана Джека, в экипаже ?Моржа? появился пират по кличке Чёрный Пёс.***Руки, лицо, рубаха, даже сапоги?— Флинт покрылся каплеватыми красными росчерками почти с ног до головы. Испанцы твёрдо вознамерились если и не прикончить его, то хотя бы вновь взять под стражу. Капитана выручало только одно?— противники так плотно набились в каюту, что мешали друг другу стрелять. Спасло и обилие мебели в помещении. Потому что она не позволяла закинуть сеть, если, конечно, ослеплённые яростью испанцы вообще подумали об этом.Флинт же не собирался никого щадить и успел потерять счёт убитым. Их становилось уже так много, что и сам он, и оппоненты, начали порой оскальзываться на трупах и крови.Так продолжалось целую грёбаную вечность. Руки Флинта мелко, мышечно дрожали, и лишь его природное упрямство, не раз выручавшее капитана еще в бытность лейтенантом МакГроу, не давало ему опустить саблю.Крики испанцев слились в ушах в один мощный, неумолкающий вой, Флинт уже давно перестал различать для себя лица. В этой вакханалии звуков, тел, пота и застилающей глаза ярости он вдруг услыхал голос Миранды и скорбно, отчаянно зарычал, очень остро осознав, что больше не понимает, зачем вообще сражается. Сталь и плоть вокруг всё не кончались, и Флинт чудовищным усилием заставил себя сосредоточиться на дикой ненависти к затянувшему свою часть плана Воробью. Мольбы Миранды утихли, но не исчезли. Флинт отмахнулся от очередного выпада уже почти наугад.А потом вдруг, вполне осязаемо, бесконечный шум на секунду прервался далёким хлопком взрыва. Следом раздался заполошный сигнал общей тревоги. Флинт позволил себе выдох сквозь сцепленные зубы, чтобы затем заработать клинком яростнее.Испанцы отхлынули от него. С задних рядов послышался тонкий громкий лопот местного командарма, и враги, беспорядочно отстреливаясь, ринулись вглубь корабля, загудевшего пчелиным ульем. Задумка оправдалась. Испанцы не сочли дерзкого одиночку достаточной угрозой и смылись всей ордой, явно рассчитывая справиться с ним позже.Стоило забить тревоге, как Флинт, предвидев пальбу, нырнул за огромный резной сервант. Сервант сильно скособочило из-за ядер ?Моржа?, но он всё ещё стоял, монументальный в дубе своего корпуса.Гвалт улёгся. Флинт выглянул, лишь самую малость приоткрывшись для пуль. Против него оставили семерых, и этот расклад капитана устроил. На губах стыла пыльная вязь древесной крошки, а в руках у всех испанцев темнели стволы пистолетов. В запасе оставалось совсем немного времени для маневра.Флинт выбросил тело под завалившийся набок массивный стол?— и выстрелы грянули, испуганные, продырявили горклый от крови воздух и полу шкиперского сюртука. А Флинт уже вытянулся за толстым щитом столешницы, прижимаясь к нему спиной.Он сразу приметил полувытекший фонарь, что валялся на ковре неподалёку от стола. И, вытянув уже свой пистолет, прицелился.Искра прошла. Флинт вздёрнул губу в мрачном оскале. Огонь от блескучей лужи масла на полу взревел длинным столбом, а капитан тем временем перемахнул через столешницу, и сабля его с хряпом вгрызлась в тёпло-загорелое испанское горло. Флинт ощерился, и оставшиеся противники дрогнули. Он не мог видеть себя со стороны, но удивляться было некогда. А зрелище получилось поистине кошмарным.Весь перемазанный кровью и липкой, тёмной пылью, с поднявшимся за спиной и начавшим уже жрать каюту пламенем, со своим исподлобным, чёрно-черепатым лицом, Флинт напомнил простодушным морякам об ужасах преисподней и обо всех прегрешениях, что совершили они на пути разбоя.Испанцы попятились. Капитан шагнул следом, в неживых его зрачках отражались жадные оранжевые языки, взвившиеся по шёлковым шторкам у входа в каюту. Попеременно матерясь и крестясь, матросы бросились прочь, наутёк. А он только сплюнул, глянув на разряженный пистолет. Разом прочувствовав всю боль занемевших от усталости мускулов, капитан спустился в трюм. Он то и дело натыкался на испанцев и дрался бездумно и бездушно. Враги встречались группами по двое-трое, и, время спустя, Флинт даже не пытался вспомнить, как его не убили.По счастью, трюм пустовал. Флинт просто шёл вперёд, пробирался среди клетей со скотом и овощами, туда, где, насколько ещё помнил одурманенный мозг, на ?Крокодиле? был карцер.Добравшись до места, он шало взмотнул головой, нашарив за кушаком абордажный топор. Выдернул, плохо соображая, для чего делает это. Отстранённо отметил внутри, что не отдыхал, пожалуй слишком давно.—?Мы здесь!!! —?заполошный вопль Рэкхема вытащил Флинта из белёсой тошнотной пелены, будто руки, вытягивающие на поверхность, спасающие от своевольного течения. Разум очистился, Флинт ринулся на голос, к решётке. Зло изогнув брови, он несколькими сильными ударами снёс с двери клетки замок.И скривил губы, давя на языке отчаянно-горькое ругательство.—?Явился,?— проскрипел Вейн, буровя Флинта замутневшим, беззлобным взглядом. Обвиснув у Джека на плече, он со свистом толкал из своей могучей груди хрипатое, воспалённое дыхание,?— хххх, ссука… долго же пришлось тебя ждать, капитан…***Временами Вейн оседал совсем, заламывая голову книзу. Потом, словно бы вспоминая, что опирается на плечо Флинта, поводил руками, подтягивал к ослабевшим мышцам свою рокочущую, первобытную могучесть и шёл почти самостоятельно.Когда враги перегородили им путь, Чарльз по-звериному встряхнулся и сжал кулаки. Но это была лишь краткая болезненная вспышка. Испанцы отрезали путь к трапу. Флинт медленно, вязко моргнул.?Когда мы попали в штиль, я сказал Билли, что ваши самые тёмные мысли имеют непостижимую способность проявлять себя в нашей реальности…??— сами собой всплыли далёкие, переливистые, Серебряные слова, озарённые в воспоминании скорой усмешкой Джона. Что ж, в конце концов, с той секунды, как Флинт увидел жалкое состояние Вейна, этот момент должен был, пожалуй, настать неизбежно.Неприятели не торопились. В их положении и не стоило. Всего четверо беглецов против десятков тюремщиков. Четверо, лишь двоих из которых сейчас можно было счесть за бойцов. И только один, принимая во внимание, что у Энн не имелось при себе оружия.Флинт не спеша вытянул из-за пояса кортик и так же медленно протянул пиратке. Та взяла. Оба они неотрывно глядели в круглое, поросшее кольчатой бородой, лицо того из испанцев, кто стоял ближе всех. Флинт знал, что они не пускают в ход пули сугубо из страха перед Крюком.—?Дайте мне саблю,?— вдруг сухо пролаял Рэкхем. Пролаял с такой интонацией, словно сам не верил в то, что слова эти вырвались именно из его глотки. Флинт не поверил тоже и чуть заметно скосил на него глаза.—?Я отвлеку, а вы?— наружу, через орудийный порт, пока Чарльз ещё на это способен,?— почти не размыкая побелевших губ, быстро проговорил Джек и проглотил слюну. —?Энн, я справлюсь сам, а ты…Вместо ответа Бонни распласталась в длинном прыжке в сторону начавших уже колыхаться врагов. Не позволяя Рэкхему договорить и решая исход затянувшейся немой сцены. Флинт не заставил себя просить дважды. Он бросил саблю Джеку под ноги и с силой оттолкнул Вейна к стоявшей ближе всего пушке.—?Уходим! —?тон Флинта не оставил времени на размышления, и к счастью, Вейн послушался, толком не успев разобрать, что произошло. Аккуратный план спасения обернулся суматошным бегством, но оба капитана всё же покинули корабль Крюка, с плеском выпали под его борт, и ледянящая вода придала воли этим людям, что были сделаны из железа и морской пены.Изнемогая, они поплыли к северу, вдвоём, фут за футом, протаскивая к бесконечно-далекому ?Моржу? тяжёлое, предавшее Чарльза Вейна тело. Временами Вейн терял сознание, и тогда Флинту становилось совсем туго. Но львиная мощь всё же не давала Чарльзу утонуть, и он начинал грести, будто вспоминая, что ещё жив.В одну из коротких, не приносящих облегчения передышек, Вейн вынырнул, рвано, измученно глотая воздух.—?Джек ведь там остался, так? Знай, я не прощу себе и тебе, если он погибнет,?— мрачным сапом пообещал Чарльз, белый, заходящийся жаром, но всё равно дикий.—?Мне глубоко похер на твоё прощение,?— так же задыхаясь, отплевался Флинт,?— но если ты вздумаешь помереть, то, значит, он остался там зря.