29. Холодное сердце (1/1)

Приказ был настолько суров и однозначен, что Филлипс даже начал оборачиваться, но потом взял себя в руки и остановил движение, не закончив. Усмехнулся недобро и проговорил:—?Ставка?—?Обернись,?— этот голос принадлежал уже одноглазому кафру. Прокатился по волнам и пошел гулять эхом, отталкиваясь от бортов.—?Обернись,?— пробормотали хором пилигримы.—?Обернись, обернись, обернись… —?зашептало, зазвучало вокруг, и Филлипс не выдержал. Дернул щекой, еще крепче вцепился в рукоять пистолета.И обернулся.Чтобы увидеть скалящегося во все зубы Рамлоу, который сидел на одном из деревянных щупалец носовой фигуры и держал в руках большой рог из пожелтевшей старой кости. Явно древний, с оковкой из темного металла и толстой цепью, идущей от витого узкого конца к широкой горловине. В такой мог трубить легендарный Роланд, призывая на битву.—?Потерял чего, жаба сухопутная? —?громко спросил Рамлоу, перекинув рог из руки в руку.Филлипс замер словно громом пораженный: стоял, открывая и закрывая рот, точно тунец, вытащенный на берег, потом предсказуемо потянул пистолет из ольстр. Гарнизонный капитан схватился за палаш.Стив уже рассчитал траекторию прыжка?— от бушприта ?Свободы? на борт ?Холодного сердца? и оттуда, если, конечно, призрачные доски выдержат его вес и он не провалится, на шлюпку. Но прыгать не пришлось. Все решили без него.Капитан ?Гидры? повторил:—?Обернись, смертный! —?и наклонил голову, словно внимательный пес. Огни в его глазницах теперь горели ярко и ровно, точно там внутри черепа зажгли лампаду.От корабля к кораблю пошло гулять эхо последних букв, и слова слились в монотонное гудение. ?…нннннныыыый? плыло над водой огромным ульем, а затем смолкло разом.Филлипс наклонил по-бычьи голову и, смерив Рамлоу презрительным взглядом, обернулся.Капитан ?Гидры? нарочито медленно, напоказ хлопнул в ладоши, как будто сигнал давая. По галеону прошла легкая дрожь, черепа на носовой фигуре зашевелились, заклацали челюстями, точно гигантские злобные сверчки.Филлипс почуял неладное, заозирался, все-таки вытянул из ольстр пистолет, но поздно.Да тут и пушка бы не спасла.Волны вокруг шлюпки вскипели, потом с огромным фонтаном брызг из воды вырвалось громадное алое щупальце, с бледно-желтыми жадно пульсирующими присосками, и ударило по носу лодки, подкидывая ее высоко вверх. Однако в воздух взлетели лишь обломки досок, нижняя часть гарнизонного капитана, весло, бочонок и, кажется, рука Филлипса с пистолетом. Остальное исчезло в громадной, усеянной зубами пасти, которая втянула в себя водоворотом все, что было на поверхности, и скрылась, чтобы появиться через секунду и дожрать упавшие на воду останки. Потом алое щупальце наподдало по бочонку, разбив его в щепки, и кракен исчез в пучине.Роджерс, которому сверху была видна почти вся огромная алая тварь, точнее, три ее гигантских щупальца, пасть и левый глаз, в первый раз в жизни понял, что есть то, с чем он может и не справиться.Но несомненно попробует.Бартон, с перекошенной от ужаса мордой, метнулся с носа в сторону трюмов, на ходу доставая большие ключи?— значит, из экипажа и гарнизона все-таки кто-то выжил. Похоже, что их заперли: договорам с адскими тварями живые свидетели мешали. Во всяком случае, Роджерс очень на это рассчитывал: одной пиратской командой с призраками точно было не сладить. Только вот еще вопрос: на чьей стороне будут те, кого привезла на себе ?Каракатица?? Одного капитана они уже лишились, отправив его на костер, второго сожрал спрут.Прятаться дальше смысла не было, и Стив не скрываясь подошел к борту.Палуба ?Холодного сердца? по-прежнему пустовала, словно Джеймса Барнса и его команду единственных не интересовал Рог Хозяина Морей. Да и была ли у него команда?Роджерсу хотелось бы тешить себя заблуждениями, но сейчас они были непозволительной роскошью?— слишком многое стояло на кону. Бывший наследник влиятельных судовладельцев Джеймс Барнс, а теперь Железнолапый Баки владел Рогом и топил корабли не хуже прочих мертвецов, и ?Холодное сердце? шло за ?Каракатицей? явно не из добрых намерений. Ему тоже был нужен Рог. И Джеймс, когда-то продавший душу за своего чахоточного друга детства, по сути своей ничем не отличался от мертвого ашашина с бригантины.Только вот ради Джеймса Стив готов был рискнуть собственной жизнью.Волны вокруг стали темнее, а солнце, наоборот, налилось багровым и нависло над горизонтом словно недоброе око. Похоже, что справиться с задачей до заката они явно не успевали, а сражаться с призраками в темноте было куда сложнее, чем при свете. Особенно если помнить о том, что снизу дежурит послушный ?Гидре? кракен.Но выбора не оставалось.Мертвые перенесли свое тяжелое пристальное внимание на Черного Пса, который как ни в чем не бывало продолжал сидеть на деревянном щупальце и насвистывать ?Портовую Джейн?, словно ему море по колено. Призраки загудели, заговорили, загомонили разом, обещая несметные богатства. Молчание хранили лишь двое?— ?Гидра? и ?Холодное сердце?.—?Не годится,?— с наигранной досадой Рамлоу развел руками, едва не выронив Рог, и прицокнул языком?— четко и издевательски, чем обрезал бормотание словно ножом. —?Куда мне ваши карьеры с изумрудами, когда у меня ни роду, ни титула? Шваль я портовая, безродная, как есть. Копи у меня отнимут, бумаги объявят поддельными, а самого вздернут в назидание на рыночной площади. А если еще головой вашей святой размахивать начну?— так и вовсе на костер отправят, как еретика. Это для благородных хорошо, а как по мне?— сплошной убыток. Про золото я понял. Еще что есть?Мертвые промолчали, только на самой границе слуха продолжали перешептываться?— но уже между собой. Отдельных слов было не разобрать, так, точно поток шумит, но далеко.—?Есть.Капитан ?Гидры? снова хлопнул рукой по борту, но Рамлоу даже ухом не повел, хотя знал, что за этим последует?— алый кракен, послушный зову, медленно поднялся из глубин рядом с ?Каракатицей?, показываясь во всей своей красе?— огромный, лаково красный и блестящий сверху и блекло-желтый с рыхлой, точно тюлений жир, изнанки. Толстые жгуты щупалец, каждое из которых было как три мачты в обхвате, расправились по поверхности волн в обманчивой расслабленности, заколыхались лениво.—?Хороша зверушка,?— снова оскалился Черный Пес.Роджерс шкурой почувствовал его недоброе веселье и желание поглумиться, но Рамлоу сумел себя сдержать?— похоже, что капитана ?Гидры? вывести из себя было легче легкого и рисковать не стоило: гигантский послушный мертвой воле спрут?— не ручной гепард, а зверь поопаснее.—?Но жрет, наверное, прорву, а мы джентльмены удачи?— когда сытые, а когда и на голодное брюхо спать укладываемся. А этот парень с голодухи и меня, и команду схарчит.Рука в перчатке снова стукнула по перилам, и кракен медленно погрузился в пучину, оставляя на поверхности огромный водоворот, от которого ?Каракатицу? зашатало, а Рамлоу чуть не слетел со своего насеста.—?В общем, это все славно,?— подытожил результат торга Рамлоу,?— но меня не устраивает. Поэтому я предлагаю…Черный Пес взял нарочитую паузу. Вокруг все замерло, даже мерный мертвый шепот затих.— …пусть Рог достанется сильнейшему. Мы тут в сторонке подождем, пока останется только один, самый сильный парень.Даже у Роджерса от такой наглости рот открылся, а призраки так и вовсе закаменели, даже шептаться перестали. На один крохотный миг показалось, что у Рамлоу получится стравить дьявольских слуг между собой, но, видимо, сказки про ушлого портняжку помнили даже за гробовой доской. И чем там дело заканчивалось, тоже не забыли. Одно дело, когда ?Холодное сердце? и ?Гидра? под прикрытием бури пытались облапошить друг друга, утянув Рог, и совсем другое?— разборки при всех. Видимо, призрачный кодекс такого не позволял, а может, тот самый Хозяин, которому тащили всю добычу, не одобрял свары между своими миньонами.—?Мы не сражаемся друг с другом, смертный. Мы пьем живых, чтобы быть. Своим мертвым братьям мы не нужны,?— одноглазый с бригантины сел на край борта и свесил вниз ногу, от которой расходились темные ручейки тумана. —?Тот, кого сожрал кракен, объявил торг, и никто не покинет Моря Мертвецов, пока сделка не свершится. Таково наше слово. Назначай цену, смертный! В наших силах даровать любые сокровища, даже те, о которых на суше никогда не слышали. Хочешь, мы поднимем для тебя Атлантиду, чьи дворцы не видели солнечного света уже три тысячи лет? Или откроем тайный путь в Гиперборею, куда закрыта дорога живым? Решай, смертный.Где-то вдалеке, точно подтверждая слова одноглазого, ударил призрачный колокол, а капитан ?Гидры? медленно склонил голову в знак согласия.—?Назови свою цену, смертный,?— продолжил одноглазый. На его плечо медленно взобрался объеденный рыбами кошачий костяк, с ошметками рыжей шерсти на ребрах. Одноглазый погладил его по хребту и продолжил:?— Тот из нас, кто ее заплатит?— заберет Рог Хозяина Морей, а твой корабль сможет уйти. Остальное?— не твоя печаль.—?Ну, мне пока еще не всех девок в борделе показали. На тех, что я вижу, у меня не стоит.Рамлоу явно тянул время, хотя смысла в этом было немного. Рог нужно было отдавать и выторговывать себе условия отхода.Но капитан бригантины четко сказал ?твой корабль?, а мертвые не лгут, хоть хитрят и не договаривают. И вот тут и таилась ловушка?— потому что кораблей у них было два, а значит, им придется выбирать, каким из судов пожертвовать?— ?Каракатицей? или ?Свободой?.И если Черный Пес легко согласится на второе, то у Роджерса точно найдутся возражения.Рамлоу это понимал, как и осознавал все безумие переть одним кораблем против восьми призраков и кракена. И про ?твой корабль? тоже слышал.Но тянуть время бесконечно не получалось?— призраки теряли терпение.—?Назови свою цену! —?грянуло со всех кораблей разом, налетевший порыв ветра поднял волну, плеснувшую в борт и обдавшую сапоги Рамлоу брызгами.—?Я сказал, что хочу услышать все предложения. А вот тот скромник пока молчит,?— Черный Пес прицельно указал пальцем на борт ?Холодного сердца?. —?Или ему нечего предложить за эту цацку? Чего тогда приперся?Теперь все взгляды скрестились на корабле Джеймса, который по-прежнему был пуст и безмолвен.—?Железнолапый молчит,?— прогудело с римской триремы. —?Железнолапый не хочет быть…—?Железнолапый наелся душ христианских,?— тонко проблеяли с пилигрима, и призраки, точно свора торговок перед сборщиком налогов, принялись наперебой выкрикивать прегрешения своего собрата.Рамлоу, кажется, только того и было нужно, Роджерс увидел, как тот напряг ноги, приготовившись прыгать. Но Черному Псу с его насеста не было видно то, что видел Роджерс. Да, призраки отвлеклись на свару, но темная тень, незаметная с того места, где сидел Черный Пес, затаилась как раз под днищем ?Каракатицы?.И уж попытку сбежать вместе с Рогом кракен точно не допустит.Стив махнул рукой, привлекая внимание Рамлоу, и указал тому на ?Холодное сердце?. Если Джеймс решил соблюдать нейтралитет?— пусть его. Вместо восьми призраков они будут сражаться с семью?— потому что Рамлоу не бросит свою ?Каракатицу? и свою команду на ?Свободе?, а у Роджерса не хватит совести оставить беззащитную перед мертвецами команду Филлипса. Вернее, уже свою команду.Стив оттолкнулся и прыгнул без разбега, уцепился за ванты, удержал равновесие и спустился вниз.Борт корабля Джеймса и впрямь оказался ледяным на ощупь, словно дерево промерзло до сердцевины: Стив случайно коснулся латунной петли и с трудом оторвал от нее мигом прилипшую руку. Холодный прием от ?Холодного сердца?. Роджерс миновал мачты, обошел сваленный на палубе мусор, кучу бурых, мерзко шевелящихся водорослей, и встал, прикрытый от остальных призраков палубной надстройкой, так, чтобы Рамлоу видел его.Черный Пес выждал, пока очередной призрак выкрикнет свои обвинения, и как можно равнодушнее пожал плечами:—?Раз этому парню дудка не нужна, пусть она ему и достанется,?— и пока все осмысливали услышанное, легко оттолкнулся от носовой фигуры и, перед тем как рухнуть в воду, с силой запустил реликвию прямо в сторону Роджерса.Одновременно с этим кракен отлепился от днища ?Каракатицы?, сильно ее качнув, и скользнул к ?Холодному сердцу? следом за Рогом.Стив, ожидавший нечто подобное, ухватился за ледяной канат и перегнулся вниз, через борт, в попытке поймать бешено крутящийся в воздухе Рог, но его опередили?— железная рука, возникшая прямо из заиндевевших досок, сомкнулась в стальной хватке, поймав Рог за основание.А после, как в дурном кошмарном сне, из корабля, словно из мягкой болотной грязи, медленно вышел Джеймс Барнс. За ним, как за капитаном бригантины, тоже тянулись нити?— только не туманными языками, а тонкими, блестящими от мороза паутинками?— тысячи, сотни тысяч нитей, неразрывно связывающих капитана и его мертвый корабль.—?Мой,?— тяжело уронил Джеймс и прошел мимо Стива, точно того и не было на борту. Выраставшая из досок палубы паутинная сеть ласково льнула к его стопам и неохотно обрывалась, когда он переставлял ноги.Старый друг все-таки явился, но совсем не так, как воображал себе Роджерс. И чем дольше Стив смотрел, тем меньше в нем оставалось уверенности в том, что они с Рамлоу поставили на правильную лошадь. Похоже, что их фаворит перед скачками сломал все ноги. Но почему? Когда Джеймс запускал в Черного Пса столом, он выглядел почти живым, а сейчас стал тенью тени! Меньше тени!Здесь, на открытой всем ветрам палубе, в последних багровых лучах заходящего солнца, стало понятно?— друг детства ничем не отличен от других проклятых. Смерть оставила на Джеймсе Барнсе свой отпечаток. Может, померещилось, и он всегда был таким?— и в их первую встречу тоже, а как следует разглядеть его помешала полутьма каюты? Но как Рамлоу мог любить мертвеца — он же твердил, что его Баки был горячим.Может, дело в том, что Филлипс караваном тащил за собой призраков, которые следовали за Рогом и не успевали добывать для себя то, что их питало? Не успевали убивать и слабели?Сейчас Джеймс на живого не походил, даже в темноте не спутаешь.С мокрых волос, свисающих на белое до голубизны лицо, бесконечной чередой капала вода. Щеки ввалились, а под мутными глазами расплылись черные тени. Живая рука?— синяя, с четко проступающими сухожилиями?— крепко сжимала эфес тяжелого абордажного палаша, такого громадного, что из всей команды поднять его смог бы только Роллинс, да и то с натугой.Стык железной руки и плоти едва перекрывался рукавом простой матросской рубахи из серого от времени полотна, но когда Джеймс шевелился, в прорехах становились видны синюшные рубцы от швов и грубые стежки, которыми мертвое когда-то присоединили к еще более мертвому.Джеймс, пошатываясь, тяжело прошел к носу корабля, встал там, широко расставив ноги, а потом поднял Рог вверх, словно доказательство своего права, и повторил:—?Мой!—?Везуууучий смертник,?— прошептал кто-то из призрачных кораблей.Одноглазый разочарованно повернулся спиной, кошачий скелет визгливо мявкнул и спрыгнул с его плеча, а черепоголовый капитан ?Гидры? лениво махнул в сторону ?Каракатицы?.—?Условие соблюдено. Смертный и его корабль уходят. Остальные?— твои, Железнолапый,?— капитан ?Гидры? указал пальцем на ?Свободу?. —?Возьми свое. Поторопись… Хозяин ждет, мы давно не кормили его, он будет разгневан.Джеймс сжал Рог еще крепче и таким же мутным взглядом смерил сначала ?Каракатицу?, потом ?Свободу?. Не узнавая кораблей. Словно сомнамбула. Потом посмотрел на Рог в своей железной лапе и медленно начал поднимать его к губам.Командор Роджерс понял, что настал тот самый миг, когда его купленная за чужую душу сила будет решать все, шагнул вперед, перехватывая железное запястье. По собственной руке точно рубанули топором?— удерживать мертвеца оказалось не только тяжело, но и больно.На плечи словно гранитную плиту положили, а легкие обожгло огнем. Стив понял, что чувствует сейчас: смерть?— ту самую, которая пришла к его Джеймсу посреди Гряды Сирен, но так и не смогла забрать его с собой. Стив умирал, задыхался, океан давил ему на плечи, последний воздух жег гортань, но он не отпустил руки Джеймса.Потом пришел голод. Чудовищный, грызущий изнутри, которым с ним щедро поделились. Он скрутил внутренности, заставляя сглатывать сухим горлом. Он подсвечивал живых, которые суетились на ?Каракатице? и ?Свободе?, словно помечая список блюд к обеду.Джеймс был адски голоден, и, к несчастью, только одна пища могла его насытить. А значит, составляя свой план, Стив все рассчитал верно, только вот сейчас от него так мало зависело!Роджерс вынырнул из чужих ощущений?— виски ломило, колени тряслись, но хватки он не разжал, и его снова с головой окунуло в чужую смерть.Джеймс, словно не замечая, что его удерживают, продолжал подносить Рог Хозяина Морей к синим губам.—?Джеймс! —?хрипло позвал Стив, чувствуя, что вся его сила не может противиться мощи смерти. —?Нет! Очнись! Вспомни! Ты мой друг…Джеймс вздрогнул, точно просыпаясь, сморгнул пелену перед глазами и уставился на Стива так изумленно, словно тот сам был фамильным привидением. Тонкие нити, тянущиеся от плеч Джеймса к кораблю, тревожно затряслись, обрастая иглами льда. Из палубных досок срочно взметнулись новые паутинки, захватывая лодыжки, оплетая. Не пуская.Роджерс ощутил, как удушье отступило, тяжесть, давящая на плечи, на миг исчезла, но потом вернулась, а голод и вовсе не отпускал. Похоже, что держать себя в узде и не делиться смертью у Джеймса выходило из рук вон худо.Его и без того изможденное лицо осунулось еще больше, по щеке расползлось гниющее пятно.Одновременно с этим ?Свобода? сдвинулась с места, выходя из-под прикрытия призрака на открытую воду, и Стив услышал, как там, на орудийной палубе, лязгают колесами готовые к атаке пушки.—?Я голоден, Стив,?— тихо, точно извиняясь, прошептал Джеймс и посмотрел на Рог. —?Очень голоден. Я устал. Уйди с дороги.—?Не могу. Все могу?— помочь тебе, смерть с тобой разделить, дыхание, быть рядом до самого конца, а вот уйти с дороги, прости, не могу. Там мои люди?— и на ?Свободе?, и на ?Каракатице?. Я не дам их сожрать?— даже тебе. Помоги нам! —?Стив ухватил железное запястье второй рукой и охнул от вновь пришедшего жжения в легких, но все же дохрипел:?— Их слишком много. Помоги мне разобраться с ними, и я клянусь, что голода больше не будет. Но ты должен сам решить, сам отказаться от Рога.—?Уйди, Стив. Я помню тебя. Я не помню других. Я голоден.—?Тогда придется взять и меня в компанию. Десертом.И Стив совершил невозможное?— отпустил его.Джеймс качнулся, словно был пьян, несколько морозных нитей лопнули, но остальные, кажется, стали еще толще. Мутная пелена пленкой вернулась на его глаза, а капающая с волос вода превратилась в тонкие струи. Иней заполз на спину и оплел руку, в которой Джеймс сжимал Рог.Нужно было выбирать?— следовать дальше плану, сделав ставку на старую дружбу и пыльные воспоминания, или пустить в ход Сердце Океана прямо сейчас и погибнуть после. Доверять или погибать. Потому что сейчас решение было не за ним, а за Джеймсом. И решиться и решить он должен был сам.Стив сделал шаг назад?— самый тяжелый и трудный, потому что быть рядом и отступить, оставить того, кого любишь, дать ему спасти себя самому?— это было сложнее всего. Но Стив шагнул, потом еще, еще, разбежался, оттолкнулся и перепрыгнул на борт отходящей от ?Холодного сердца? ?Свободы?. Уцепился за веревочный трап, поймал равновесие и спрыгнул на палубу.—?Возьми свое! —?снова повелительно грянуло в спину с ?Гидры?, но Стив уже не слушал?— бежал на орудийную палубу, где пушки давали первый залп.