19. Игры на доверии (1/1)

Очнулся он от ломоты в запястьях и острого чувства, что все это когда-то уже было. Бок холодил камень, безжалостно вывернутые за спиной руки ныли в суставах, а по щеке полз кто-то с шестью ногами и отсутствием мозгов и самосохранения. Стив моргнул ошалело, рывком приподнялся с земли и, опираясь на связанные локти, смог усесться, используя валун как подпорку.Судя по положению луны на небе, Стив проспал или провалялся без сознания пару часов. На языке горчило. Похоже, его опоили бурой ягодой, которую индейские шаманы жевали во время дикарских ритуалов, чтобы стать поближе к своим кровожадным богам. Вырезанная в известняке у самой воды надпись светилась бледно-голубым неприятным светом. Видимо, обряд уже начался. Руны с каждой секундой все больше набирали яркости, словно питались от невидимого источника. Позади зашуршало, кто-то, легко ступая, спустился со склона к воде. — Уже очухался? Во дела. Я надеялся, что ты проспишь до рассвета и пропустишь представление. Веселье обещает быть еще то. Куда там пьяным портовым танцам...Рамлоу.Стив рванулся из пут, но тщетно — связали его со всей старательностью, и даже с перебором, а нечеловеческую силу он зачем-то променял на жизнь того самого подлеца, который так ловко накрутил на его запястьях узлы. И это после того, что было сегодня. Там, под водопадом.Роджерс зарычал глухо, точно мастиф на боях в мадридском порту, и снова рванулся, но это лишь привело к тому, что он завалился вбок и уткнулся лицом в склизкие от озерного ила камни. Он вывернул шею и, вновь напрягшись, попытался подняться, но во второй раз не вышло, после всех трепыханий максимум, которого удалось добиться, — это перекатиться на спину. Рамлоу с интересом наблюдал за ним, точно ребенок, опрокинувший жука лапами вверх и ждущий, пока тот исправит свое положение, чтобы снова его перевернуть.Опоил, скрутил, предал… Стыд за все произошедшее жег изнутри не хуже составов в колбах фон Старка, которые одной каплей проедали дыру в железном листе. Казалось, эта смесь, которая кипит сейчас в крови, рванет. — Ты клялся Черной Ма, — задыхаясь от бешенства, прошептал Стив. — Ты клялся…— Мои слова при мне, — отрешенно проговорил Рамлоу, приводя в порядок пистолеты и проверяя, легко ли вынимается палаш из ножен. — Я от них не отказываюсь. Пират сказал — пират сделал. Ты будешь здесь в полной безопасности и не пострадаешь. Согласно договору с Черной Ма.Он закончил приготовления и, присев рядом с Роджерсом на корточки, продолжил:— Но составчик этой вашей эспидиции, или как там твой дружок по-умному говорил, надо подправить. Всю жизнь я жил по правилу — хочешь сделать хорошо — делай своими руками. Никогда не подводило.Рамлоу белозубо оскалился, и Стив понял, что тот намекает на сегодняшний вечер, и глаза вновь закрыло пеленой ярости, сквозь которую донесся какой-то шум и стук катящихся с насыпи мелких камней. Это сверху спускалась абордажная команда.— Так что сейчас я и мои ребята немножко пощиплем этот древний призрак за брюхо, выковыряем из него Сердце, а ты, как примерный командир, подождешь нас здесь. Целый и невредимый. И ни один волос с твоей головы не упадет. Потому что биться с призраком — дело опасное, и никто из нас не хочет, чтобы наш любимый командор пострадал. Все ради безопасности. А потом мы снимем веревки, вернемся на борт “Свободы”, и ты попробуешь выгрызть мне сердце. Если сумеешь, — снова ухмыльнулся Рамлоу. — Джек!— Здесь, кэптен.— Вставай там, промеж валунов. Молот взял? — Слева из темноты показался Роллинс, который нес на плече огромный кузнечный молот, каким правят железо, чтобы придать ему первые очертания. — Слова выучил, святой отец? Каракули не потерял? Прочитать сможешь?Роллинс, не глядя на Стива, сгрузил свою ношу у кромки воды, достал спрятанный за пазухой сложенный вчетверо кусок пергамента — тот самый, который так долго заучивал Рамлоу.— Смогу.— Ученье — свет. Видишь, Роджерс, меня есть кому заменить. Впрочем, как и тебя. Так что не шалите тут, парни, пока я прошвырнусь до призрачного борта. Джек, если видишь, что все тухло — не вздумай разбивать плиту. Мы выкрутимся. — Тогда зачем молот? — прогудел Роллинс. — Если плиту нельзя разбивать?— Можно. И нужно. Но только если мы не выкрутимся и призраки нашинкуют нас крабам на ужин. Ты разобьешь эту плиту и прочитаешь эти закорючки, только если увидишь, что я мертв. Вот этими глазами увидишь. Ясно тебе?— Так точно, кэптен. — Береги Роджерса, это самый ценный предмет на нашем острове.— Рамлоу! — процедил Роджерс.— Командор, я до печенок тронут заботой в твоем взгляде, но мне пора. Дельце предстоит трудное, да и Джеку рыть в здешних камнях могилы для меня и парней никакой охоты.На другой оконечности озера один за другим загорались синие огни рун. С севера, от скал, где планировал находиться сэр Энтони, в воду сорвалась белая молния. Вспышка была короткой и заставила застыть в ожидании грома, которого так и не последовало. Вторая вспышка — и второй удар в водную гладь. Озеро ответило шипением, и где-то глубоко внизу, под толщей земли, фыркнул потревоженный спящий вулкан. Третья вспышка, и тут же грянул гром — да такой, что Стива вжало в валун, а от невозможности закрыть уши руками заныла шея и все зубы разом. Раскат все длился и длился, подхватывая собственное эхо, набираясь от него сил и снова затихая. И когда командору Роджерсу уже казалось, что уши его не выдержат и перепонки лопнут, оборвался резко, точно кто-то ножом его отрезал.Молнии начали бить почти без перерыва, и стало возможно разглядеть самого фон Старка. Тот стоял точно памятник королю древности, держа в руках какую-то пику, или копье, на которой все молнии и зарождались, но не гасли, а продолжали змеиться по поверхности озера, постепенно скапливаясь в его центре.Абордажная команда столкнула на искрящую воду тяжелую лодку, и десять человек — восемь с “Каракатицы” и двое дюжих рабов фон Старка — запрыгнули в нее, совсем не опасаясь голубых молний. Рядом Роллинс приложил к глазам подзорную трубу. Его, Роджерса, трубу. Снова раздался раскат грома, и лодка под мощными гребками заскользила к центру озера, а Стив остался здесь. Связанный. Беспомощный. И злой как сам Сатана после падения.Разочарование от предательства было острым и горьким как полынь. Кристально ясно, что Рамлоу решил добыть Сердце Океана себе и вовсе не для того, чтобы вернуть Стиву его силу, а чтобы получить обратно то, что отдал сиренам сам. И никакие клятвы Черной Ма тут не помогут — она просто не успеет. Древние морские боги могущественны, но медлительны, а до Моря Мертвецов рукой подать, и они успеют перехватить “Каракатицу” на самой его границе. Да и прав Черный Пес — вреда Роджерсу никто не причинял.Воспользовался доверием, заморочил, опоил, связал, и если у него выгорит добыть камушек, то не видать командору Роджерсу ни восстановления в правах, ни прежней силы. Дьявол! Да с чего Стив вообще решил, что Черного Пса волнует хоть что-то кроме его собственных интересов? С того, что тот попытался влезть к нему в душу? Ему ничего не обещали, не говорили, а лишь составили компанию для приятного времяпрепровождения. Как он сам с вдовой Джекобсон в Кингстоне.Роллинс, не отрываясь от подзорной трубы, спустился ближе к воде и подтащил к себе молот.Накопленная ярость придала сил, и Стиву удалось приподняться и сесть, опираясь на камни. Руки спутали на славу, но вокруг был известняк, а края у него острые, и нужно только постараться… Один из узлов на ощупь казался чуть слабее других, а выступ на валуне с виду был тем, что надо, и если Роллинс продолжит пялиться на озеро, то есть шансы. Стив сдвинулся влево, чуть снова не завалился на спину, точно перекормленный мопс на королевских руках, но выправился. Запястья с каждой минутой ломило все сильнее, плечи сводило судорогой. Фигура Энтони на противоположном берегу совсем утонула в ярком, режущем глаза свете, а озеро начало сиять изнутри, показывая бездонное остывшее жерло, которое наверняка уходило к самому центру тверди земной. Клубок из ярких молний начал трещать, точно гигантская гремучая змея, и вытягиваться в линию.Потом звук внезапно исчез, скопище молний засияло нестерпимо и взорвалось в яркой вспышке. На его месте возникло нечто темное, большое. А потом очередная молния высветила древний корабль. Да, конечно, он был меньше, чем “Свобода” или французский старый галеон, но не намного. Хищные очертания не смогли скрыть ни наросшие по бортам кораллы, ни пряди бурых водорослей, которые зацепились за весла.Высоко задранный резной нос в виде двухголового дракона, вырезанный с простой грубой мощью. Темно-зеленые от ила щиты на бортах. Больше тридцати ярдов в длину. Когда-то алый парус ошметками свисал с мачты, но на нем еще можно было разглядеть намалеванную змеиную пасть.Легендарный “Трон Асгарда” проявлялся точно частями под вспышками молний. Потом на его носу возникла мощная широкоплечая фигура, вроде бы в плаще и с непокрытой светлой головой, и сквозь треск молний к небу вознесся грозный древний клич.Но стоило ему стихнуть, как стало понятно, что широкоплечий на драккаре не один. На корме из теней соткался еще один силуэт — без плаща, но в древнем рогатом шлеме, и по ушам ударил второй вопль. С тех пор как Стив в первый раз увидел “Трон Асгарда”, двенадцать лет назад, тот ничуть не изменился, и любой моряк, хоть раз встречавший этот призрак в сердце шторма, мог рассказать, что будет дальше (если, конечно, его собственное судно из этого шторма выбиралось). Сейчас тысячу лет как мертвые братья-викинги сцепятся в бесконечной схватке за право занять отцовское место у руля “Трона Асгарда”. Пожалуй, из всех призраков это был единственный, которому не было дела до живых. Он просто возникал где угодно и исчезал без причин. И два древних брата на нем вечно пытались убить друг друга, пока рядом поднимались и рушились империи и менялись очертания берегов.Занемевшие пальцы наконец нащупали острый сколотый край, и Роджерс принялся за дело. Сильно порезался после первого же движения, но это даже оказалось кстати, от льющейся крови веревки быстрее размякнут. Он, дьявол раздери, освободится, и пусть тогда все поберегутся — и живые, и мертвые! Потому что жалости в нем осталось примерно столько же, сколько в Черном Псе совести.