17. Водопад (1/1)

— И все-таки я не понимаю, как тебя угораздило? — спросил Роджерс.Приведенный в человеческий вид сэр Энтони фон Старк, совершенно не стесняясь посторонних пиратов в своем доме, озабоченно расхаживал по коврам, замотавшись только в простыню, точно римский сенатор в тогу.— Не рассчитал, случается. Не буду обещать, что впредь стану осторожнее. Не стану. Но на себе, пожалуй, экспериментировать погожу. Где же я ошибся? В дозировке на унцию веса? Или все-таки в фазе луны? — Энтони схватил со стола перо, ткнул в чернильницу, которая за время его пребывания в собачьей шкуре пересохла, выругался и закричал: — Пяяятница, Пятницаааа! Где чернила? Твой белый господин опять тобой, сукиным сыном, недоволен! Если я по твоей вине забуду цифры, то шкуру спущу живьем!На крик предсказуемо никто не пришел, вся прислуга отлеживалась после эксперимента, и Энтони как был полуголый отправился на поиски нерадивого раба. — Он всегда такой? — лениво поинтересовался Рамлоу. Он развалился в обитом китайским алым шелком кресле, точно сам был здешним хозяином — сытым, расслабленным и довольным. Тяжелый серебряный кубок, заимствованный, ясное дело, без спроса владельца, в загорелой руке тоже смотрелся весьма естественно. Роскошь Рамлоу шла, он ухитрялся не выглядеть в ней пошло.— Обычно еще хуже. Сейчас он здорово устал, все-таки месяц просидеть в собачьей шкуре, да еще чихая от собственного запаха — не райские кущи посетить. Зато его гениальный мозг работает без перерыва, так что для нас все сложилось удачно. Энтони не любит быть обязанным, сейчас он окончательно придет в себя, найдет, где ошибся — и примется за нашу проблему.— Ага, то есть вот это он — почти “в себе”, — под нос пробормотал Рамлоу, но больше ничего не добавил, видимо решив, что кресло и вино, которые ему, к слову, никто не предлагал, стоят того, чтобы помолчать.Странно, но Черному Псу фон Старк очень не понравился. Он смотрел на сэра Энтони недобро, словно прикидывая внутри себя, как его сподручнее расчленить. И даже не думал прятать своей неприязни. Роджерс всей шкурой ощущал эту скрытую злость, но причин ее понять не мог — Энтони, конечно, обладал уникальным талантом восстановить против себя кого угодно в краткие сроки, но здесь, похоже, и стараться было не нужно — Рамлоу невзлюбил его с первого взгляда. Кажется, еще пока Энтони пребывал в собачьей шкуре.Хорошо, что удалось провести обратный обряд.Надо сказать, когда свора сообразила, что их сейчас будут не резать, а спасать, гвалт поднялся такой, что Роджерс оглох и на миг ему показалось, что он попал в какой-то собачий суп — в глазах аж потемнело от мелькающих ушей, хвостов, коричневых спин и нестриженных когтей, а уши заложило от воя. Дальнейшее обитатели бунгало взяли на себя.Роджерса осторожно, но настойчиво потянули за одежду куда-то в джунгли, застывших в недоумении Рамлоу с Роллинсом вежливо, но уже без почтения подпихнули носами в том же направлении.Псы привели их на прогалину в зарослях, где посреди каких-то варварских идолов с размалеванными лицами лежало бревно. Обычное. Без коры. Корабельная сосна, высушенная и выбеленная морем. Рядом в траве валялся устрашающего вида нож, с темной каменной рукоятью в виде сжимающей лезвие когтистой лапы. Собаки с воем носились рядом с ножом и бревном — но приблизиться к ним не могли, словно их отталкивало неведомой и невидимой силой. От бревна веяло какой-то жутью, точно оно было живым, и воздух над ним плыл словно от жара.— Это колдовство, — Роллинс напоказ скрестил руки на груди. — Я к такому не притронусь.— А сирены — не колдовство? Через Гряду ходить ты вроде не брезгуешь, — Стиву было не до чужого недовольства — нож оказался чертовски тяжелым и скользким, ни с первой, ни со второй попытки поднять его с земли не удалось, пальцы срывались с рукояти.Пес, который, по всей видимости, все-таки был сэром Энтони, наблюдал за этими попытками со снисхождением и терпеливостью святого мученика — только иногда отвлекался на чих. Другой Пес, Черный, составлял компанию первому и помогать тоже не рвался, только что не кашлял.— Да чтоб тебя! — пальцы снова неудачно соскочили, на указательном остался неглубокий, но болезненный порез, и нож словно передумал — сам легко скользнул в ладонь. Роджерс поднял его и осторожно поместил в выемку в бревне, чувствуя себя каким-то королем из легенд, только наоборот.— С кровью всегда быстрее и лучше, — подал голос Рамлоу.— Вот тут поспорю. Хотя в данном конкретном случае — правда лучше, — сэр Энтони фон Старк живой и относительно невредимый сидел на траве и выглядел так, словно месяц подряд пил самый дешевый ром: щеки обвисли, глаза воспалились и покраснели, когда-то щегольская бородка свалялась в колтун. — Шаман — каналья, ведь обещал, что трансформация будет частичной, а тут весь остров прихватило. А ножик возьми и вывались. Прекрасный артефакт. Сильный.Стив понял, что как-то упустил то мгновение, когда собаки превратились в людей: теперь вся прогалина была буквально устлана телами жалобно постанывающих невольников Старка. Те хоть и выглядели получше самого Энтони, но подниматься на ноги не спешили, напротив, жаловались на жизнь и проклинали любопытство своего хозяина.— Тони, что тут произошло?— Научный казус. Мелочь. Не стоит внимания, — Энтони с трудом встал и очень душевно облапал Роджерса за плечи, хотя для этого ему пришлось приподняться на цыпочки. — Кэп, положа руку на сердце скажу, что рад тебя видеть как никогда. Но я так хочу кофе, мыться и съесть что-то горячее, что не могу связно рассуждать. Составишь компанию? Кстати, кто эти парни? Готов признать, что наконец ты научился подбирать себе команду — это отребье выглядит отвратно, но надежно. Неужели прекрасная Люсиль выпустила тебя из своих цепких ручек, чтобы ты смог навестить старого приятеля? Ты обещал ей привезти черный жемчуг? Или просто понял, что брак — не для тебя, и сбежал?— Скорее второе, — Стив стянул с себя мундир, чтобы дать Энтони прикрыться, но тот отмахнулся.— Мне никогда не шла форма. А еще она из грубой шерсти и наверняка колется. Хоть что-то в тебе неизменно — все так же помогаешь тем, кто этого не просит. Расскажешь, что приключилось с командором британского флота, что он внезапно стал похож на человека?— А раньше я кем был? — усмехнулся Стив.— Я ж сказал — командором британского флота, — развел руками Энтони и отправился, как есть голышом, в сторону дома, ругаясь вполголоса на своих прислужников, которые, по его мнению, не сильно изменились в плане сообразительности, перестав быть собаками.Роджерсу, Рамлоу и его боцману пришлось расположиться в одной из спален, наименее пострадавших от отсутствия хозяев. Впрочем, ожидание долго не продлилось.Энтони управился за час: ровно столько ему понадобилось на то, чтобы привести в чувство испуганных рабов, найти ошибку в исчислении лунного цикла, расписать новый расчет, понять, что все сходится, потерять к эксперименту интерес и наконец позвать Роджерса в обеденный зал. К столу, который был размером с три каюты, но накрытому на двоих. Сажать рядом с собой Черного Пса и Роллинса сэр Энтони фон Старк, при всей своей эксцентричности, понятное дело, не собирался.Роджерс хотел уже кивнуть пиратам, чтобы они подождали в холле, но те, мрачно зыркнув на хозяина бунгало, встали по бокам от двери, точно стражники в королевском дворце. Правда, выправка оставляла желать лучшего, и во взглядах почтительности не было ни на грош. Фон Старк демарша то ли не заметил, то ли не обратил на него внимания.Подали кофе и фрукты. Потом запеченные овощи — что успели собрать и приготовить на скорую руку — и рыбу. За отсутствие мяса Энтони не извинялся, и так было понятно, что собачья свора здорово проредила фауну острова.— ...и вот он мне передал этот самый кинжал. Вещица презабавная. Ты оценил резьбу, да? Антик, думаю, второй век или третий. И кстати, не Европа, хотя я грешил на жеводанские легенды. Ацтеки. Эти любители мертвечины и препарирования. И я решился — закупил на Кубе пяток патагонских собак, рассчитал фазу луны, достал подходящую древесину. Ну а итог ты сам видел — двадцать шесть дней на четырех лапах. Кстати, настоящие собаки сразу сбежали куда-то на другой край острова — перепугались, бедные твари.Два рослых чернокожих, с татуировками зулусских племен, внесли вино, тарелки с сыром и бокалы, неловко расставили по столу и испарились, провожаемые недовольным взглядом хозяина.— Должен сказать, теперь я отношусь к собакам иначе. Жуткие бестии на самом деле — в их головах дьявол что творится.— Заведешь псарню? — улыбнулся Роджерс.— Две. У меня пустует северная часть острова. Меньше тварей на двух ногах — они ненадежны, больше на четырех. — Энтони жадно опрокинул в себя бокал вина и выдохнул: — Вот, теперь чувствую, что живу! Так чем я обязан столь приятному, а главное — своевременному визиту? Ты, наконец, раскусил прощелыгу-губернатора и сбежал из-под венца, точно девица из романа? Правильно! У племен майя как раз на выданье индейские принцессы. Немного нечесаные, вшивые, не знают этикета, но могут освежевать оленя и под шкурами с ними куда веселее, чем с этими напудренными досками в корсетах. Рванем на континент, заключим военный союз, закрепим браком, и...— Неделю назад меня приговорили к казни через сожжение, — Стив тоже отпил из бокала, краем глаза отметив, что Рамлоу сместил руку на эфес палаша. — Так что боюсь, вождям я не понравлюсь — мало денег, много проблем.Энтони сразу же стал серьезным, плеснул себе вина, не дожидаясь, пока это сделают нерасторопные слуги.— Ну рассказывай, как ты ухитрился обскакать меня. Я как ни старался — костер не заработал. И кто тебе ухитрился разбить лицо, тоже поведай.Роджерс как мог обстоятельно обрисовал ситуацию, однако умолчав о Барнсе и о том, какую роль он сыграл в этих призрачных гонках, а вот о сделках с сиренами пришлось рассказать без утайки. К концу повествования от веселости Старка не осталось и следа. — Если бы я не был с тобой знаком до этой истории — решил бы, что ко мне пожаловал авантюрист, который хочет украсть у меня кое-какие методы. Но я тебя знаю, командор. Ты человек без фантазии — в этом твоя сила, но и твоя слабость тоже там кроется. Мне кажется, в этот раз ты не только прыгаешь выше головы, а еще и пытаешься крутить в воздухе сальто. Ты рассказал мне про призраков и хочешь, чтобы я поймал одного из них в капкан. Не буду врать — задачка мне по вкусу и по зубам, но я чую какую-то недосказанность. Ты недоговариваешь, командор, — тут Энтони доверительно понизил голос, правда, при такой длине стола попытка посекретничать смотрелась глупо, но видимо, он по старой привычке не считал слуг за людей. Рамлоу с Роллинсом тоже попадали под эту мерку и были для фон Старка, чья родословная отсчитывалась от правителей Восточной Римской Империи, не больше чем мебелью. Роджерс поправлять его не стал — зачем ему знать о тех странных отношениях, которые возникли между командором и его новой безродной командой. — Кого из призраков мы будем ловить? Бригантину, на которой тебя едва не порешили, “Гидру” или тот третий фрегат, про который я сейчас молчу, потому что моя память штука ненадежная, а кто-то точно упоминал его название, вечером за бутылкой хорошего кьянти, и история была полна печали…— Нет, — поспешно перебил Роджерс. — И “Щит”, и “Гидра” слишком велики — их не взять нахрапом, тем более убивать тех, кто мертв уже давно, — занятие неблагодарное. “Холодное сердце” сошло со стапелей Бристоля — это тоже большое судно. А в нашем распоряжении всего лишь с десяток головорезов, да твои рабы…Энтони скрестил руки на груди и закатил глаза, показывая, как высоко он оценивает боеспособность такой команды. Стив заметил, как у Рамлоу дернулась щека — похоже, к отрицательному сальдо на своем счету Энтони добавил еще пару монет. — Три корабля-призрака нам не подходят. Зато есть четвертый. Думаю, что ты слышал о нем, такие байки обычно хорошо идут в таверне, после пятого кувшина с вином… А в вине ты разбираешься. Разница лишь в том, что их рассказывали немного севернее, — намекнул Роджерс.— Чтоб тебя дьявол драл, командор, — Энтони откинулся в кресле, — чтоб тебя все дьяволы драли без продыха. Я понял, о чем ты. Размер действительно подходящий. Всей команды — два человека. А самое главное — твой камень проще найти. Да, это не фрегат, даже если придется разобрать его по доскам, призрачным разумеется — шансы куда больше. — Сэр Энтони резко встал из-за стола, смотря в никуда, и отошел к стене, украшенной дикарскими масками. — Мне нужно подумать. Одному. Уходи! Командор Роджерс со всей возможной бесшумностью отодвинул стул, бросил на стол безупречно накрахмаленную салфетку и кивнул Рамлоу и Роллинсу, давая знак следовать за собой.— Что за призрак вы собираетесь ловить? — стоило им выйти на террасу, как Рамлоу надвинулся на Роджерса прибойной волной. — Заметь, я не спрашиваю как. Это будет второй вопрос. — Позже. Все позже, — Стив мягко отодвинул Черного Пса в сторону. Дело было уже не в мстительности — просто дразнить его, получая в ответ вспышки такого страстного гнева, оказывалось с каждым разом все слаще. — Роллинс, сэр Энтони выдаст нам готовый план к ночи или раньше, и вот тут уже точно будет не до сна. Я так понимаю, что абордажников ведешь за собой ты? Предупреди их — пусть отдохнут, выспятся. — Вместе со мной всего семь абордажников, плюс ты и кэптен. Что за судно такое, что этого хватит? — пожевал губами Роллинс.Роджерс оценил: при всей взаимной неприязни Роллинс прежде всего думал о деле. Хотя шансы, что мрачный боцман рубанет его саблей по спине, как только клятва Черной Ма перестанет работать, становились все реальнее. Впрочем, это только добавляло перца в ситуацию. Теперь можно было откровенно признаться самому себе — давно командор Роджерс не чувствовал себя настолько живым.— Никто не говорил, что будет легко. Энтони подкинет невольников — человек десять, но это скорее крепкий тыл, чем атакующий кулак. Зато задача будет простая. Роллинс, осознав, что больше ему ничего не скажут, нахмурился, перетянул жидкие патлы в хвост кожаным шнурком и, спросив дозволения у своего кэптена, ушел на “Свободу” — готовить людей к ночной схватке.Рамлоу, который понял, что придется сожрать свое любопытство, остался рядом. Роджерс ждал, что он начнет допытываться, что к чему, но недооценил. Черный Пес злился, однако уперто молчал.В итоге Роджерс после часа ожидания и бесцельного шатания по террасе понял, что еще немного — и он рехнется от неопределенности. И зря он прохлаждается, вместо того, чтобы произвести оценку оставшегося резерва сил. Оставив Рамлоу добивать очередной кубок с вином, он ушел вглубь тенистого мангового сада, который тянулся куда-то в сердце острова и заканчивался скальной стенкой, с водопадом и выбитым в граните небольшим озерцом — скрытым за таким густым переплетением ветвей, что вряд ли сюда забредал кто-то с момента постройки бунгало. У озера нашелся пригодный для задуманного травянистый пятачок. Стив осмотрелся, не обнаружив змей, скинул с себя сапоги, мундир и перевязь. Достал саблю и сделал пробный выпад, целясь рассечь свисающие с деревьев лианы.Спустя четверть часа он остановился и стянул с себя промокшую от пота рубашку. Как бы сказал его учитель по фехтованию — “удовлетворительно более чем”. Да, прежней силы в ударах не было, но скорость атак оставалась приличной. Фехтуя с деревьями, сложно оценить, насколько ты хорош в обороне, но все основные связки руки повторяли без ошибок, а дыхание сбилось только после пятой минуты тренировки на пределе возможностей.Роджерс перекинул саблю в левую руку и продолжил. С левой дела обстояли печальнее, и два раза лезвие било вовсе не туда, куда хотелось, и все же стоило признать — и без силы Самсона командор Роджерс был стоящим бойцом. Да, теперь он не мог одним ударом откинуть пятерых нападающих, но уложить в могилу двоих в долгом выматывающем поединке — вполне.Натренировавшись до седьмого пота, Стив остановился, уложил оружие в ножны, скинул с себя оставшуюся одежду — являться обратно в дом фон Старка, благоухая как скотный двор, не стоило. Да и отказывать себе в удовольствии искупаться после недельного плавания было глупо. Вода в озерце оказалась вопреки ожиданиям не холодной — видимо, впадающая в него узкая речушка брала начало в теплой глубине джунглей. Стив, фыркая от удовольствия, подставил плечи под падающий сверху поток и наконец смыл с себя пот, а заодно и усталость. Вода была чуть зеленоватой и пахла какими-то горькими цветами.— Я понял, кого мы будем ловить. Лоханку викингов из песни про двух братьев. Той самой, из которой твой дружок-умник взял, что можно вытянуть канатами кракена. Стив вздрогнул от неожиданности и обернулся. Грубый голос вырвал его из сладостного ощущения полудремы, которое давала льющаяся сверху вода.Судя по всему, Рамлоу некоторое время наблюдал за ним: он уже успел скинуть с себя сапоги и теперь, сидя на краю каменной чаши озерца, ловил ладонью упавшие на воду белые лепестки. Черного Пса, казалось, ничуть не смущало, что он нарушает чужое уединение в такой личный момент. Напротив, он без смущения, с явным интересом разглядывал обнаженного Роджерса. И делал это напоказ. Оценивающе. Словно жеребца на ярмарке выбирал. — Сообразительность, достойная похвалы. — Стив от такого пристального внимания почувствовал мгновенный укол смущения, но нарочито неспешно, чтобы этого не показать, отвернулся. Спиной взгляд ощущался еще хуже — точно по лопаткам водили раскаленным прутом. Теперь захотелось, чтобы вода в озере была бы прохладнее, а само озеро поглубже и прикрывало побольше, а не только по середину бедра.— Древнее корыто проще взять, чем галеон. Жаль, что это самый мелкий из всех призраков. Я бы не отказался выковырять Сердце Океана из какой-нибудь гнилой пироги… Меньше возни.Вот теперь удалось не дернуться, когда голос раздался совсем близко, прямо за плечом. Только замереть напряженно, когда к спине прижалось чужое горячее тело, а сбоку дохнуло запахом вина и табака.— Я не слышал про призрачные пироги, — ровно заметил Стив, не делая попытки отклониться. — Так что нам придется обойтись драккаром, он куда мельче галеона или бригантины.— И на борту всего двое, — продолжил Рамлоу, выждал мгновение и толкнул Стива за завесу воды, прижимая к скользкой от ила скальной стене. — Про их ссору брешут всякое, кстати.Роджерс, освободившись, развернулся, но только для того, чтобы оказаться лицом к лицу с Рамлоу. Миражи сновидений и реальность сплетались в один клубок: томное, черное желание из снов, которое призраки с бригантины вытащили на поверхность со дна души, слилось с реальностью, что предлагала все здесь и сейчас. И противиться сил не нашлось. А желания отступать и подавно.Рамлоу стоял рядом, нагнув голову точно бык, а падающая сверху вода разбивалась о его широкие плечи, и брызги отлетали в глаза, мешая видеть.Снять одежду он не озаботился, только ольстры отстегнул, и теперь рубаха, сразу же промокнув, прилипла к телу, а выправившийся край алого пояса змеей извивался в воде. Роджерс, повинуясь какому-то странному наитию, потянул за него, и тот лентой соскользнул на дно, освобождая полы, которые тут же распахнулись, разошлись, открывая татуировку.Рамлоу рук к Роджерсу не тянул, только смотрел и сглатывал тяжело, точно внутри него шла нешуточная борьба. Впрочем, какие там у Рамлоу демоны, сейчас волновало меньше всего — свои внутри выли до того победно, что уши закладывало от биения крови. Потому что можно было не спрашивать разрешения для того, чтобы дотронуться. Стив обвел пальцами линии татуировки на груди — сначала слева, потом справа, облизал пересохшие губы... Вот ведь, вокруг воды хоть отбавляй, а во рту точно пустыню насыпали.Водопад мерно шумел, где-то в джунглях орала дурная птица, от Рамлоу сильно пахло выпитым вином, он был горячим и дышал ровно, но тяжело. Ждал. Потом поймал за запястье руку, которая по второму кругу пошла обходить татуировки, глянул остро и сказал:— Ниже.Стив не послушался — не потому, что не хотел. Хотел. Еще как. Но с Рамлоу было важно до самого возможного предела удерживать вожжи под своим контролем, потому что казалось — чуть отпусти и с такой глубины уже не выберешься. Не вынырнешь и сдохнешь.Вместо этого он притянул к себе Рамлоу за шею, скользнул пальцами в волосы, нащупывая узел повязки, и рванул, стягивая ее совсем. Всмотрелся в кривой рубец, который пересекал пустую глазницу, и снова ухватил за шею, теперь уже окончательно подтаскивая к себе. С такой силой, точно прежние возможности вернулись. Рамлоу чуть повернул голову в сторону, словно старался спрятать увечье, но потом зло тряхнул челкой, вжался лоб в лоб и упрямо повторил:— Ниже, командор. Или вырву тебе сердце... — Так? — Роджерс второй рукой оттянул в сторону намокшую, тяжелую ткань штанов и, уже не думая о последствиях, обхватил чужой, тоже напряженный, член ладонью, провел вверх-вниз. Судя по вырвавшемуся из губ Рамлоу ругательству, сделал все верно, поэтому повторил движение. Вспомнил, как нравилось ему самому, и провернул кольцо из двух пальцев точно под головкой, а потом чуть сам не упал — потому что Рамлоу, как и говорил, не любил быть должным. И платил всегда с лихвой, даже когда дело касалось не вопросов чести, а вовсе даже наоборот — того, что в приличном обществе даже представить боятся.Стив ощутил, как на его ствол легла ладонь, сжалась в кулак, скользнула вверх, и тут же вторая рука обхватила у самого основания, пережимая крепко.И это было хорошо, потому что даже от первого простого движения, даже от касания, внутри все было готово рвануть ко всем чертям. Стив ощущал себя заряженной пушкой, у которой уже догорел фитиль, и она находится как раз в мгновении между последней искрой и первой вспышкой пороха. Только миг все длился и длился, и заканчиваться не собирался. Рамлоу навалился на Роджерса уже всем корпусом, впечатал в неровную скалу, которая теперь тоже казалась горячей, выпутался из одежды каким-то немыслимым вывертом и прижал их члены друг к другу, а потом стиснул вместе. Разом. От ощущения чужого члена рядом со своим Роджерс остолбенел, точно на бьющего ската наступил. Удовольствие стало на самой грани терпимого, и он схватился за плечо Рамлоу, который, кажется, что-то шептал — то ли требовал еще, то ли просил не останавливаться, то ли просто стонал — разобрать уже не получалось. Гул в ушах стал сильнее, и чтобы оставить за собой хоть какую-то видимость контроля, Стив положил свою руку поверх кулака Рамлоу и успел только раз сжать, как понял — все, предел терпению достигнут. Больше не выдержать, не устоять на пике. Он еще сильнее сжал пальцы на чужом кулаке, и удовольствие пришло волной цунами, поднялось и ударило — резко, сильно и настолько остро, что он, уже мало владея собой, дернул на себя Рамлоу, прижался щекой к щеке и застонал вымученно, ощущая пульсацию, с которой его член выбрасывал семя.Сквозь дымку удовольствия Стив ощутил, как Рамлоу отстранился, и приоткрыл глаза, чтобы посмотреть почему.Черный Пес выглядел как первородный грех, каким его рисуют на назидательных картинках. Голова была запрокинута, шея открыта, нижняя губа прикушена в попытке сдержать рвущийся стон, рубашка окончательно сползла, открывая крепкие плечи. Мышцы на груди напряглись так, что вытатуированные щупальца соприкоснулись. Рука, сжимающая, соединяющая вместе там, внизу, у кромки воды, двигалась судорожно, рывками, выдаивая из Стива остатки семени и поднимая самого Рамлоу к пику. При этом он вызывающе жадно не сводил взгляда с Роджерса, словно пытаясь запомнить все без прикрас, как есть. И от такого взгляда смущение окончательно испарилось, точно вода под жарким солнцем. Стив поднял руку, испачканную семенем, ко рту, лизнул пальцы и скорее напоказ, чем всерьез, вмял их в рот Рамлоу, раздвигая жесткие губы, добираясь до упругого языка.Рамлоу моргнул ошалело, взгляд помутился от наступившего наслаждения, и своим стволом Стив ощутил чужую пульсацию.Рамлоу, отпустив их, уперся руками в скалу, а лбом Стиву в плечо. И Роджерс его понимал — ноги держать отказывались, хотелось рухнуть от пережитого, и останавливало только одно — падать в озеро точно было не лучшей мыслью.— Послал же тебя дьявол на мою дорогу! — неожиданно зло прошептал Рамлоу, но, вопреки смыслу слов и звучавшей в голосе ярости, прижался всем телом, притерся и поцеловал — спокойно, осторожно, точно смиряясь с участью.