6. Слово для Черной Ма (1/1)

Когда команда “Каракатицы” вытащила их на пирс, над морем уже появилась светло-серая полоса. Открытая вода была пуста до самого горизонта. Призрачная бригантина растаяла, точно и не было — ни ее, ни жуткой команды, ни странного плена.Стив отплевывался и тер покрасневшие от соли глаза. Черный Пес, сгорбившись, сидел рядом, походил на мокрую ворону, да и мрачен был сверх всякой меры.— Надо уходить в джунгли, в самую глубину. Оттуда прямиком в бухту Чагос. Там найдем лодки — контрабанда нужна всем. Через четверть склянки в форте смена караула. Еще чудо, что ваше исчезновение пока не заметили, — Роллинс успел где-то раздобыть бутылку теплого бренди и теперь пытался ее всучить своему капитану. — Уходить надо.— Завел шарманку — “уходить”... Мы-то уйдем, за наши облезлые шкуры в ратуше уже получили проклятое золото с корабля-призрака. Да не одни уйдем, а с командором. А его будут искать. Назначат награду за башку — в тыщу дукатов. Кто устоит? Евонная команда — не наша, продались иуды — никто мстить за своего кэптена не станет и болтуну язык не отрежет, — буркнули сзади.— Слухи как черная оспа. Приходят с ветром. Скажем, что мы теперь за командора, и все наберут в рты океан, — отмахнулся боцман и встревоженно посмотрел на своего капитана.Тот сидел молча, и только дергающаяся щека выдавала крайнюю степень ярости, в которой он пребывал. Стиву причины злости были понятны, но не ясна ее степень. Да, они столкнулись с чем-то, что человеческий разум постичь не в силах. Но во-первых: выбрались живыми и вывели команду, во-вторых: немало насолили призракам. С чего так беситься, точно они не с чертова борта сбежали, а их из рая выгнали? Но тут перед глазами Стива мелькнула колода, которую держали морщинистые, изъеденные солью пальцы, и кровь сразу бросилась к голове. Приходилось признать — призраки тоже немало знали о командоре Роджерсе. И лучше бы им это знание забрать с собой в пучину. А сейчас... Сейчас было нужно иное.— Нам нужна “Свобода”, — неожиданно для себя сказал Стив. — Мы можем ее взять сегодня. — Ты о чем, командор? — Черный Пес словно очнулся от своего сумрачного состояния и посмотрел устало. Ночь ему далась нелегко — под глазами залегли тени, на разбитой губе запеклась корка крови, а в разрезе рубахи пряталась тонкая красная линия — след от удара ножа. — Что за свобода?— Моя. И я знаю, как ее взять. Только вот беда — на ней не хватает одной существенной детали.— Какой? — Рамлоу, кажется, начал понимать, о чем идет речь, и подобрался, как ягуар перед прыжком.— Команды. Потому что капитан у “Свободы” уже есть. И он не сменится.— Хм, те хлыщи из ратуши думают по-другому. Но я понял твою мысль, командор. Не могу понять другого. С чего ты взял, что мы — пена морей, дно дна — не нарушим слова, не напоим тебя дурманом и не протянем под килем, как только окажемся в пяти милях от берега? А дальше уже с чистой совестью догоним “Каракатицу”, и станет у Черного Пса Рамлоу уже два корабля, вместо одного, а командора Роджерса доедят рыбы.— А вот это уже твоя задача — сделать так, чтобы я тебе поверил до такой степени, что помог угнать корабль флота Его Величества и позволил на нем служить.— Мы никому не служим. Кроме своего кармана, — отрезал Рамлоу.— Джунгли начинаются там, — гостеприимно указал Роджерс. — Насчет меня не волнуйтесь, свобода удивительно многогранна. Он блефовал. Отчаянно. На грани. Потому что, признаться, вариантов у него было с мышиный хвост. Либо джунгли, в которых он проживет до следующей ночи, если повезет, либо квартира гостеприимной вдовушки, которая спрячет его ровно до того момента, когда поймет, что денег у командора нет, а командорского тела на оплату постоя не хватит. Но и идти на собственный корабль орудийным мальчишкой он не собирался, а именно такой расклад светил, если не принять меры.Даже если Рамлоу наскребет на дне своей черной души немного благородства и не сразу пустит Стива по доске, то командовать все равно не даст, а еще скорее — обменяет на материке на индейское золото. — Мы можем подписать бумагу, контракт о том, что командор Роджерс — наш капитан ровно до момента, как мы вернем себе корабль. — Пиратские бумаги ценятся тут примерно как прожекты в Бедламе. Я хочу гарантий. — При твоей запредельной силище ты за пять минут передушишь нас как курей, а потом сядешь пить кофе. Какие гарантии еще тебе нужны?— Не передушу, если ночью накинуть мне на шею удавку. Я человек. И нуждаюсь в отдыхе, сне, еде. Нормальном сне, без пистолета под подушкой. И не желаю проверять на тебе безвредность обеда и воды. Поэтому еще раз, Рамлоу, я хочу стопроцентной гарантии того, что вы — ты и твоя команда — сдержите слово. И ты знаешь, о чем я.Рамлоу посидел, подумал, с досадой цокнул языком и выдавил, точно через силу:— Ошейник Черной Ма.Стив сначала удивленно приподнял бровь, но вовремя остановил себя и кивнул. Хотя, признаться, такого не ожидал. Думал сторговаться на военном каперском контракте, который подписывался на год, только с изменениями. Но если Рамлоу готов пойти на ошейник — то Роджерс не дурак с таким спорить.Суеверность моряков была бесконечным источником шуток и насмешек на берегу, но почему-то стоило сухопутным ступить на корабельные доски и пережить первый слабенький шторм, как они начинали неистово молиться кому угодно, лишь бы сойти на твердь земную невредимыми. Приметы, традиции, обряды — язычество множилось и цвело на всех кораблях. И никто из капитанов даже не думал этому воспрепятствовать. Вернее, те, кто пытался, долго небо не коптили.Роджерс за годы службы лично знавал троих офицеров и одного капеллана, которые попытались побороть суеверия силком. Запрещали нехристианские обряды, отнимали амулеты, отбирали резных божков. Кончили они закономерно. Первого размололо между бортом и причалом, второму отдавило ноги пушкой, сорвавшейся с лафета, третьему размозжило голову при погрузке тюков в трюм. Капеллан повесился сам, на собственной рясе — перед этим ему три дня слышались голоса. Больше никто не рисковал связываться с верой в Морского дьявола, Ужас пучин, Тень кита или Черную Ма. Последняя была самым загадочным, сильным, но, надо отдать должное, справедливым божеством. Хоть и чудовищным, как и все остальные.Ошейник Черной Ма или клятва на крови считалась самой серьезной из всех клятв. Роджерс подозревал, что, положив руку на Библию, из ста моряков солгут сто, а вот дав слово Черной Ма — вся сотня будет это слово держать. Потому что Ма лгунов не любит и карает быстро, страшно и безжалостно.Черный Пес поднялся с досок причала, взял у кого-то из команды наточенную бритву и прижал ее к раскрытой левой ладони.— Даю слово Черного Пса Рамлоу, что пока я не ступлю на палубу “Каракатицы”, командор Роджерс — мой капитан. Мой и моих людей. Клянусь не злоумышлять против него ни впрямую, ни косвенно. Не причинять ему вреда ни своими руками, ни чужими. Служить на совесть и выполнять то, что должно моряку. Тому порукой моя кровь, отданная по доброй воле Черной Ма сегодня и сейчас.Стоило Рамлоу убрать бритву, а темным в сумрачной предрассветной дымке каплям крови упасть на пирс, как в пучине опять что-то вздрогнуло, вздохнуло — на самой грани слуха. Черная Ма взяла кровь и клятву.Команда “Каракатицы”, передавая лезвие из рук в руки, повторяла слова своего кэптена, бывшего кэптена, и на каждый новый порез океан отвечал вздохом глубин. Возможно, ученый астроном, лучший друг Роджерса в Кингстоне, сказал бы, что это отголоски подвижек земной коры, но в такие совпадения командор не верил. Ему клялись и верили в эту клятву.Теперь можно было забирать “Свободу”, не опасаясь, что кто-то из этих головорезов ударит в спину. Потому что теперь это были его головорезы. Роджерс принял решение и протянул руку за бритвой.— Тебе не нужно, командор, — с усмешкой отозвался Рамлоу. Видимо, сказать “капитан” язык у него все-таки не поворачивался, несмотря на клятву. Впрочем, желания придираться не возникало — Черный Пес и так наступил на горло своей гордости, второй раз за ночь.— Мне — нужно, — отмел всякие возражения Роджерс, прижал бритву к ладони, ближе к большому пальцу, чтобы порез потом не мешал, и почувствовал, как легко расходится под лезвием кожа. — Я, Стивен Грант Роджерс, даю слово, что буду защищать команду своего корабля от любых опасностей, будь они земные или нет. И делать для защиты все, что в моих силах. Быть справедливым и не требовать сверх того, что мне могут дать. Пусть Черная Ма услышит и возьмет мое слово.Вал ударил в быки пирса, и на секунду океан замер гладью, точно они попали в око бури. Если на пиратские клятвы отзывалась пучина, то клятву Роджерса приняли и подтвердили волны. Впрочем, после призрачной бригантины любая чертовщина этой ночью казалась логичной.— И где пришвартована твоя “Свобода”, командор? — Рамлоу достал из кармана платок и повязал его на голову. — Надеюсь, не на причале святого Джона?Роджерс поморщился — запасной причал находился в трех часах ходьбы от города и был справедливо нелюбим всеми капитанами за неудобство расположения и две линии рифов на входе.— Наша “Свобода”, первый помощник Рамлоу. Наша. У военного причала, ниже. Сразу за мысом, там бухта…— ...глубже. Да, я знаю. Плавал. Уже светает, командор. Нужно торопиться.— Согласен.Кингстонский порт пока спал — рыбацкие легкие шхуны, которые выходили на лов еще до рассвета, сегодня остались на месте — слишком высока была для них волна, да и дождь, зарядивший с ночи, никак не унимался. Дорога до военных причалов лежала вверх от города, петлей охватывала выступающий мыс, а потом скатывалась вниз, минуя мангровые заросли, к скалистому берегу бухты. Сейчас кроме “Свободы” там стояли еще три судна - два линейных военных корабля “Кронпринц Август” и “Вирджиния” и грузовой коф, привезший в Кингстон месячный запас пороха и пуль для форта и флота.До причалов пришлось почти бежать, чтобы опередить встающее солнце — угонять “Свободу” при свете дня было уже непосильной задачей. Команда “Вирджинии”, включая пехотную часть, которой командовал майор Тиллетт, была уже на борту — готовились днем выйти в рейд к соседнему острову. Поэтому действовать предстояло тихо, осторожно, но очень нагло. На причале было пустынно, только у дальнего склада под навесом мелькал красный светлячок — там у чадящих дымом углей мирно спали часовые. Из его, Роджерса, команды.“Свобода” покачивалась на волнах. Сходни были подняты, а бортовые фонари потушены. Или, скорее, погасли по недосмотру.Оставив команду слева, Роджерс взял с собой Рамлоу и Роллинса и пошел в обход склада. Часовых следовало убрать — беззвучно отойти от пирса такая махина как “Свобода” точно не могла. Значит, они успеют поднять тревогу. А у командора был всего двадцать один человек против почти трех сотен на “Вирджинии” и тысячи в казармах острова. Чистое самоубийство. Рамлоу осторожно заглянул за угол, полюбовался на спящих и сразу спрятался под прикрытие бревенчатой стены.— Наши храбрые воины, — чуть слышно усмехнулся Рамлоу. — Бдительны, как всегда.— Эти храбрые воины взяли на абордаж твою “Каракатицу”...— Не смеши селедок, командор. Нас взял ты, вот этими руками, — Рамлоу неожиданно провел горячими пальцами по запястью Роджерса и сразу отодвинулся — точно и не было ничего. — А они... только смотрели. Знаешь, есть такие, которые любят смотреть. Джек?— Сейчас сделаю, — глухо откликнулся боцман и шагнул за угол.Роджерс даже не успел рта открыть, чтобы приказать Роллинсу не убивать — тот подошел со спины, схватил обоих часовых в медвежьи объятья, сделал короткое резкое движение, раздался хруст, и боцман осторожно опустил на землю тела. — Какого дьявола, Рамлоу!? Я не приказывал вам их убивать! Это были мои люди! — Роджерс в ярости притянул к себе Рамлоу и почти впечатал его в стену склада, прихватив за шею.— Так отдавайте приказы живее, мой командор, — прошипел тот в ответ, делая короткие вдохи между словами. — Последнюю неделю я только и делаю, что уворачиваюсь от пеньковой старушки, и ошейник Черной Ма мне тоже не в радость. Командор молчит — мы действуем как привыкли.— Кэптен, командор, — Роллинс, возникший из-за угла, прервал их спор. — Все тихо, можно…— Убивать нужно только если нет другого выхода. Ты мог их просто оглушить.— Опасно, командор. От них не пахло вином, просто дремали. Могли успеть закричать, — спокойно и чуть удивленно ответил Роллинс, но все-таки отошел за спину Рамлоу. Спрятался.— Ну и порядки, — скорее сам себе, чем им, пожаловался Роджерс, а потом приказал: — Рамлоу — на тебе левый борт. Там должно быть около десяти человек. Нет, не надо никого резать, просто останься там для страховки, если кому-то из них удастся ускользнуть от меня — разберешься. Шестерых расставь у складов. Остальных отправь на коф. Там пусто. Пусть собьют замки с трюма и возьмут порох и ядра — “Свобода” поиздержалась в последнем походе, а мой приказ проверить запасы вряд ли успели выполнить.Прошло все на удивление легко — видимо, судьба благоволила им после испытаний с призрачной бригантиной. Стив сам разобрался с шестерыми своими моряками, которые дежурили на корабле. И даже успел уточнить у них курс и состав нынешней команды “Каракатицы”. Все как ожидалось — половина офицеров, треть матросов. И Филлипс с пехотой. Непонятно одно — какого черта он, лорд, терпел у себя за спиной гадючье кубло? Связав охранников вместе, осторожно спустил на пристань и запер в одном из пустующих сараев, предварительно крепко замотав им рты. Когда он вернулся, Рамлоу и команда уже вовсю ставили паруса. Порох был загружен в трюмы, и даже с избытком — пираты были что чайки, стоило им дотянуться до бесплатного добра, так теряли меру.Роджерс прошел в свою каюту, снял со спинки кресла капитанский китель, покрутил в руках и положил на место. При такой команде надевать форму — только позорить мундир. Еще успеется. В остальном в каюте все было на своих местах — святые отцы с обыском сюда добраться не успели, а матросы, видимо, решили, что торопиться некуда и обыскивать каюту мертвеца куда надежнее и спокойней.Позади раздался шорох, и в дверях возник Рамлоу. Он тоже успел переодеться, найдя себе среди вещей на корабле приличную черную рубашку и такие же штаны. Правда, подвязал их бордовым поясом, в котором Роджерс опознал наградную ленту одного из своих офицеров.— Все готово, командор, — доложил Рамлоу. — Прикажешь отходить?Роджерс коротко кивнул и поднялся вслед за бывшим пиратским капитаном на верхнюю палубу, к штурвалу, за которым уже стоял один из людей с “Каракатицы”. — Фиши — рулевой от бога, — поделился Рамлоу. — Когда все стояли в очереди за мозгами и силой, он своровал из карманов боженьки умение видеть сквозь воду. Так что рифы нам не страшны.Роджерс коротко кивнул, одобряя, и дал сигнал к отплытию. На корабле разом все пришло в движение, не распуская парусов, “Свобода” подняла якорь, почти бесшумно отошла от причала и развернулась носом в сторону узкой горловины бухты.— На выходе цепь, она поднята, — припомнил Роджерс. — Надо опустить. Охрана — один часовой.Рамлоу выругался, коротко свистнул кого-то из своих людей, пролаял шепотом приказ. Прибежавший на свист тонкий как стрела испанец кивнул и угрем скользнул за борт.— Мигель сделает. Он быстрый. Мигель действительно оказался быстрым — точно барракуда, он бесшумно подплыл к берегу, зацепился за камень, подтянулся и скрылся между скал. Механизм, запирающий бухты от непредвиденных гостей, был прост и гениален — на огромные зубчатые колеса, установленные прямо в скалах, с двух сторон узкого прохода наматывалась тяжеленная цепь, для пущей серьезности увешанная двухметровыми железными чушками. И в поднятом состоянии она вполне могла проломить даже высокий укрепленный борт линейного корабля.Раздался короткий всплеск — это упало в воду тело часового, ему перерезали горло. Тут Роджерс промолчал, уйти тихо было куда важнее. Цепь почти бесшумно стала опускаться. — Отплываем? — уточнил Рамлоу. — Мигеля подберем на той стороне.— Да.Сквозь горловину бухты они проскочили без проблем, но стоило им миновать скалу, как цепь очень быстро поднялась обратно. Мигель был умницей — давал им лишние минуты, которые умения экипажа и скорость “Свободы” превратят в целые часы форы. — Ушли, — тихо сам себе сказал Роджерс и окликнул Рамлоу, тот как раз отдал все приказания и теперь собирался спуститься на орудийную палубу. — Я составлю тебе компанию. Рамлоу как-то неловко кивнул и отошел от двери, пропуская командора вперед.— Меня не оставляет мысль про те порченые пушки, — продолжил Стив, задумчиво опершись на косяк. — Помнишь, ты сказал, что на суде мне это вменяли в вину. Может, не лгали.— Давай проверим, командор, — Рамлоу кивнул на лестницу. — Я слабо верю в твои возможности сглазить две тонны отборного английского чугуна, будь ты хоть трижды колдун. — Думаю, это третье бортовое…Договорить Роджерсу не дали, гулкий взрыв сотряс окрестные скалы, на мгновение лишив всех слуха. Осыпь, зародившаяся на самой верхушке мыса, быстро обросла валунами, и мимо борта просвистел уже целый камнепад. — Какого дьявола! — Роджерс метнулся к корме и встал как вкопанный — у причалов на воде полыхали мачты взорвавшегося кофа. Осталось там немного — слишком велик был груз пороха для форта, плюс взорвался собственный арсенал. Рядом вовсю полыхала “Вирджиния” — по ней в отсветах пожара носились маленькие темные фигурки в тщетной попытке потушить пламя. Напрасно. За считанные мгновения огонь подобрался к пороховому погребу, и окрестности оглушило вторым взрывом, не таким сильным, но фатальным для “Вирджинии”. Линейного красавца буквально разорвало пополам.Потом вспыхнули пирсы.Роджерс, потеряв дар речи, обернулся и посмотрел на Черного Пса. Тот мрачно глянул в ответ, задрал голову, давая понять, что ни сожалений, ни извинений не будет, и скрылся за дверью. Раздался третий взрыв. Это сдетонировали спрятанные под пирсом мешки с порохом. Сарай, где он запер горе-охранников, был как раз над ними.“Кронпринц Август” пытался скрыться от настигающего пламени. Ему было не до уходивших проливом беглецов. Тут самому бы спастись от падающих огненными птицами на палубы горящих досок и обрывков парусины. Но для разворота требовалось время, а корабль — не телега, руками не развернешь.Внезапно ударивший гром добавил картине инфернальности, а вспышка гигантской молнии на мгновение ослепила. Роджерс прикусил губы и отвернулся. Его бывшие сослуживцы, подчиненные, собственно, Его Величества, а самое главное — корабли… Прекрасные суда отправлялись в небытие только потому, что губернатор, проворовавшись, арестовал не того человека. А этот “не тот” взял не ту клятву и не с тех парней. Взаимосвязь. Цепная реакция. Как сейчас на пирсе.Позади раздался еще один взрыв — и “Кронпринц Август” перестал существовать.Невосполнимая потеря для флота Его Величества.Иметь под своим началом Черного Пса оказалось все равно что сидеть на бочке с порохом. Нет, черт побери, на целом пороховом погребе. А ведь от клятвы Черной Ма до взрыва на “Вирджинии” не прошло и часа.Стив, усилием воли обуздав рвущуюся из груди ярость, отошел от кормы, кивнул взобравшемуся на борт довольному Мигелю и пошел на орудийную палубу. Охота за “Каракатицей” началась совсем не так, как командор Роджерс рассчитывал.