11. (1/1)

1720 г. Согласившись помогать Дэвису с приятелями готовиться к побегу, Сильвер добросовестно выполнял свою часть договорённости. В кладовой уже хранилась пара бочонков разбавленной ромом воды, парусиновый мешок с сухарями и кое-какие рыболовные снасти, но Сильвер все еще не спешил с ответом. Он, конечно, сам недавно собирался покинуть “Морж” и успел передумать, но сходу отвергнуть внезапно подвернувшуюся возможность не позволяла привычка, к тому же грела мысль, что у него есть выбор. Сильвер понимал, что побудило к подобному шагу не самых последних членов команды - плотника, канонира и остальных, тоже опытных и толковых матросов, но, тем не менее, решению их не радовался. Он хорошо помнил, какие усилия в свое время прилагал, чтобы не допустить раскола в старой команде, а теперь все скатилось к тому, что он сам покрывает групповое дезертирство под самым носом у Флинта. От невеселых размышлений его отвлек голос вестового: - Вас хочет видеть капитан. В дверях каюты Сильвер разминулся с Морганом, красное лицо которого вкупе с исходящим от него густым винным духом наглядно живописали содержание последних пары-тройки часов, проведенных вместе с Флинтом. В последнее время Флинт злоупотреблял спиртным все чаще, а так как Сильвер не горел желанием напиваться вместе с ним, компаньона он нашел в Моргане. Подавив вздох недовольства, Сильвер прошел в каюту и уселся в еще не остывшее после Моргана кресло у капитанского стола. - Я вот что подумал, - Флинт выглядел совершенно трезвым, разве что выговаривал слова чуть отчетливей, чем обычно. – Нам неоткуда получать наводки, и охота не покрывает всех наших потребностей, если вспомнить, какая перед нами поставлена цель. Мы берем добычу только благодаря моему опыту и чутью. Но этого мало. Сильвер промолчал, смутно догадываясь, к чему клонит Флинт. - Судно-другое - это хорошо, но ненадежно. Но если снова обратить наше внимание на берег, это решило бы множество проблем. Будем выбирать наименее защищенные города, не британские, конечно. И команде раздолье, и добыча будет гарантированно богатой. Что скажешь? - Эрроу уже поддержал тебя? - Я еще не говорил с ним об этом. Ты первый и пока единственный, с кем я поделился, - Флинт улыбнулся. – Только тебе я доверяю настолько, чтобы советоваться о планах. - Думаешь, команде захочется так сильно рисковать? - осторожно спросил Сильвер. Затея Флинта была варварской и безрассудной, но было бы неплохо, если бы он сам дошел до этого. Спорить с ним в открытую, по опыту Сильвера, было бесполезно. - Мне похуй, чего им там захочется! Команда будет делать то, что я скажу! – рявкнул Флинт, стукнув кулаком по столу. Пустая бутылка опрокинулась и покатилась к краю, и Флинт, проявив неожиданную для своего состояния ловкость, поймал ее, прежде чем она упала на пол. – Дисциплину на корабле всегда можно усилить. Способы у нас имеются. Вот почему разбегаются люди, подумал Сильвер. Эти шестеро просто оказались самыми сообразительными, а что будет, когда недовольство охватит остальных? Сможет ли Эрроу удержать их от расправы над капитаном, если они сочтут его безумным и опасным для команды? - А знаешь, ты прав. К черту набеги, еще не время, - Флинт снова говорил рассудительно и спокойно, за мгновение остыв от внезапной вспышки ярости. - Прошу прощения? Я разве что-то сказал?.. - У тебя на лице все написано, - хмыкнул Флинт. - И с каких пор тебе этого достаточно? – искренне удивился Сильвер. - Только ты не хочешь моей смерти, - глаза Флинта влажно блеснули, он потянулся через стол к руке Сильвера и накрыл ее ладонью. – И пока это так, я буду с тобой считаться. Сильвера внезапно пронзило острой жалостью к Флинту: похоже, он навечно обречен на борьбу с терзающей его тягой к саморазрушению. И даже когда можно жить без лишних рисков и опасностей, он будет намеренно искать их, а не найдя – губить себя выпивкой. Нельзя оставлять его со всем этим одного, без поддержки, в которой он так нуждается. Ночью после этого разговора, лежа без сна на своей койке, Сильвер в который раз задумался о странной прихоти судьбы, не дающей им с Флинтом, несмотря ни на что, друг с другом расстаться. И не сказать, что Сильвер не старался. О, он пытался дать деру с первого дня, как увидел капитана во всей его красе – Сильвер до сих пор непроизвольно морщился, вспоминая свой панический прыжок с “Моржа” в воду, когда только чудом не отбил себе нахер все внутренности. Да и потом, уже продав Рэкхему информацию о золоте, он зачем-то дал Флинту уговорить себя пойти вместе с ним в Чарльзтаун, хотя все инстинкты кричали – бежать! А ведь у него тогда было две ноги, и уйти - во всех смыслах этого слова - было проще простого. Не говоря уже о событиях двухлетней давности: пожалуй, их можно считать самой серьезной и решительной из всех его попыток вернуть себе свою собственную жизнь. И вот он здесь – в каюте с Флинтом, безмятежно храпящим на соседней койке. Почему Флинт стал для него таким необъяснимо важным человеком? Что, блядь, есть в нем такого, из-за чего Сильвер снова и снова ставит его выживание едва ли не выше собственного? Почему одна мысль о том, что Флинт в опасности, заставляет сжиматься сердце и поворачивает вспять любое намерение пойти своей собственной дорогой? В жизни Сильвера однажды уже был человек, ради которого он без раздумий был готов пойти против всех, наплевав на себя и свои интересы. Но Мади он любил. И в этом, собственно, и крылась суть конфликта с Флинтом. Ведь Флинт, хотя был Мади другом и дорожил ею как союзником, но не испытывал к ней любви, а потому и был готов ею пожертвовать. Так почему сейчас… Словно ниоткуда явился ответ - ошеломляюще нелепая, безупречно логичная мысль, которая объясняла все. Если то, что он чувствует к Флинту, что заставляет его снова и снова к нему возвращаться, что лишает его покоя, когда жизнь Флинта оказывается под угрозой, не любовь, тогда чем еще это может быть?.. Сильверу стало страшно. Неужели он был настолько слеп и глух, что все это время отрицал собственные чувства? Считал, что его тянет к Флинту из-за дружбы, и убеждал себя, что дело в уважении и в общих целях, при этом упорно игнорировал то, что значила для него другая сторона их отношений. Он вспомнил о бессчетных ночах, проведенных с Флинтом, не все из которых - пришла пора это признать - были для него нежеланными. Но как же тогда Мади? Не мог же он любить тогда обоих? Или, как сказал однажды Флинт, все дело только в практике? Но в итоге Сильвер отпустил Мади, перестал бороться за нее задолго до того, как Флинт вернулся. И его долгое отсутствие не изменило ничего - Сильвер по-прежнему готов почти на все ради Флинта, как Флинт - ради Гамильтона. Для лейтенанта Мак-Гроу связь с Гамильтоном стала поистине роковой. Он переродился в изверга и душегуба. Потеряв свою любовь, стал капитаном Флинтом. И кем бы Сильвер ни был для него, если он значит для Флинта хотя бы сотую долю того, что значил Гамильтон, может ли его уход подействовать так же губительно? Сравнивать себя с высокородным прекрасным лордом, центром мироздания и точкой отсчета капитана Флинта, было со стороны Сильвера весьма самонадеянно, но все же… Все же сегодня Флинт пощадил какой-то безымянный портовый городок только лишь потому, что Сильвер не поддержал его. Сильвер не хотел такой ответственности, но она была неизбежным следствием той связи, которую он был не в силах оборвать. Зато теперь можно было перестать мучиться сомнениями - уйти или остаться. Куда бы Сильвер ни сбежал, теперь он знал точно – свой ад он будет нести с собой. И раз ему предопределено быть вместе с Флинтом, чтобы удерживать его от падения в пропасть, что ж, так тому и быть. Он скажет Дэвису, что остается. И сделает все, чтобы прикрыть их побег. Это не будет предательством, скорее наоборот, чисткой рядов: недовольные, способные составить ядро бунта в команде, покинут корабль, что Флинту в итоге будет только на руку. Утром к ним, как в последние несколько дней стало обычным, заглянул Бонс. Он передал сообщение от штурмана, что к вечеру ?Морж? подойдет к Инагуа, если ветер не переменится. Его обучение, по словам Флинта, продвигалось успешно, что вызывало у Сильвера сложные чувства. Несправедливо, что Бонсу так запросто списали все прежние грехи и даже одарили возможностью приобрести профессию, гарантирующую достаток и, главное, независимость. Сам Сильвер, при всем множестве имеющихся у него разнообразных навыков, пока не мог похвастать тем же. Воистину Флинт все делал с размахом – и ненавидел, и прощал. На вопрос Бонса, нужно ли учитывать в прокладывании курса заход в порт, Флинт ответил, что в этом нет нужды, и отпустил его. Это была полезная информация, которой было бы нелишним поделиться с беглецами. Чем скорее они уберутся с “Моржа”, тем будет лучше для всех. Но днем Сильверу не удалось увидеть ни Дэвиса, ни Блэка. Флинт поставил его на вахту, и отлучиться с нее незаметно, чтобы переброситься парой слов с матросами, занятыми на другом конце судна, возможности не представилось. Но оказалось, парни и без него уже все выяснили. Ближе к вечеру Блэк сам его нашел - громко посетовал на подходящий к концу запас свинцовых плашек и, понизив голос, добавил, что они будут ждать его на баке сразу после двух склянок ночной вахты. - Вы с нами? – спросил Блэк. Сильвер покачал головой, не пускаясь в объяснения. Блэк тоже не стал ни о чем его расспрашивать, но уходить не торопился. - Вам же надо перенести припасы в лодку, - спохватился Сильвер. Сейчас, на виду у всех, этого было не сделать, и он, поколебавшись, передал Блэку ключи от кладовой. – Вот, держи. Вернешь ночью. Я подойду попрощаться. - Загрузить лодку - ерунда, вот незаметно спустить ее на воду - та еще задачка, - озабоченно сказал Блэк. - Одна надежда, что вахтенный не сбрехал. Он задолжал Пью несколько монет и обещал смотреть в другую сторону, если ему простят долг. Сильвер нахмурился. Еще один, кто знает о побеге. А если он проболтается? Ему самому, если уж начистоту, лучше бы не появляться на палубе, когда парни соберутся сваливать. Этот риск был не оправдан ничем. Разве что необходимостью забрать у Блэка ключи. А еще Сильверу хотелось лично попрощаться с Дэвисом. Все-таки этот дружелюбный, хотя порой и чрезмерно почтительный парнишка за проведенные на “Морже” месяцы стал ему добрым приятелем и ни разу не подвел его, что было редкостью по нынешним временам. Остаток вечера Сильвер провел как на иголках. Время до полуночи он коротал в кубрике, где остался после ужина, надеясь, что Флинту сегодня не понадобится. В назначенное время, когда команда, за исключением вахтенных, разошлась спать, а Флинт прочно обосновался в каюте, Сильвер подошел на бак. Там уже были трое из шестерых: два матроса, стараясь не шуметь, готовили лодку к спуску, а Дэвис стоял рядом, нервно поглядывая по сторонам. При виде Сильвера он облегченно выдохнул. - Где остальные? - спросил Сильвер. - Будут с минуты на минуту, - вполголоса ответил Дэвис. – Жаль, что вы не с нами, но спасибо за все. - У меня здесь еще осталось незавершенное дело. А тебе удачи, Родни. Сильвер протянул руку, и Дэвис крепко пожал ее. В шуме хлопающих от ветра парусов и скрипа снастей едва различимо послышались шаги. - О, а вот, и наши, - Дэвис повернулся на звук и тут же тихо и обреченно выругался. - Твою ж мать... - Прекрасная погода для небольшой прогулки, не так ли? – Флинт слегка покачивался. В лунном свете глаза его стеклянно блестели, а в руке, пока еще расслабленно опущенной, был зажат пистолет. - Надо же, и мой первый помощник тоже здесь. А капитану, я смотрю, никто особо и не рад... Сильвер напустил на себя беспечный вид. Может, все и обойдется, главное, чтобы Дэвис себя не выдал, и чтобы в этот самый момент сюда не заявились остальные с припасами на руках. Дэвис пока держался молодцом, а те двое, что возились у лодки, благоразумно спрятались - по крайней мере, их не было ни видно, ни слышно. - Высматриваем огни Инагуа. В такую ясную погоду их должно быть видно, если мы не сбились с курса. Хотел убедиться, что все идет по плану. - Сильвер улыбнулся одной из своих самых безотказных улыбок. Флинт, не отрывая от него непроницаемого взгляда, вдруг поднял руку с пистолетом и, даже не повернув головы в сторону Дэвиса, выстрелил. Дэвис рухнул на палубу. Выстрел превратил половину его лица в кровавое месиво, вокруг головы растекалось темное, маслянисто поблескивающее пятно, очертаниями напоминающее нимб. - Ну, а теперь что скажешь? - невозмутимо поинтересовался Флинт. - Теперь все идет по плану? Поступок Флинта лишил Сильвера дара речи. Послышался топот: на звук выстрела сбегались вахтенные, последним прибежал запыхавшийся Эрроу, явно поднятый с койки. Флинт убрал пистолет за пояс и, потрогав носком сапога неподвижное тело Дэвиса, обратился к присутствующим: - Ворам на нашем корабле не место. Выкиньте эту падаль за борт. Никто не пошевелился, и Флинт обвел всех тяжелым взглядом. - Он утаил пару слитков из общей добычи и собирался украсть спасательную лодку, чтобы смыться в Инагуа. Спасибо мистеру Сильверу, он вовремя разоблачил предателя. Кому-то что-то еще неясно?.. Эрроу молча кивнул двум близстоящим матросам. Те послушно подхватили Дэвиса за ноги и руки и перевалили за борт, как какой-то мешок. Их бессловесная покорность, полное безразличие к участи товарища, а пуще того - циничная ложь Флинта вывели Сильвера из оцепенения. - Послушайте! Все было... - Прежде чем ты скажешь еще хотя бы слово, хорошенько подумай, - оборвал его Флинт. – Ведь нам всем было бы интересно узнать, может, у вора были сообщники? Не мог же он в одиночку все это провернуть. Об этом ты хотел рассказать своему капитану и команде? Сильвер опустил голову, чувствуя закипающее внутри бессильное злое отчаяние. Предложенная Флинтом сделка была ясна как день: его молчание в обмен на жизни пятерых оставшихся. Знал ли Флинт их поименно или же внаглую блефовал, было неизвестно, но выяснять это сейчас Сильверу не хотелось. Флинт понимающе хмыкнул. - Понятно. Ну, раз проблема с крысой улажена, приказываю всем разойтись. - Флинт отступил в сторону, пропуская Сильвера вперед себя. - Пойдем. Есть разговор. Сильвер, стараясь ни на кого не смотреть, прошел сквозь столпившихся вокруг сокомандников, сопровождаемый Флинтом. Эрроу сделал попытку заговорить с Флинтом, когда тот поравнялся с ним, но Флинт раздраженно бросил “Позже!”, и Эрроу остался стоять на месте. Флинт запер за собой дверь на ключ и повернулся к Сильверу. Взгляд его не предвещал ничего хорошего, и Сильвер пошел в наступление, не желая поддаваться почти забытому чувству холодного липкого страха, которого он сполна отведал на заре знакомства с Флинтом: - Зачем ты это сделал? Ты всерьез решил, что это сойдет тебе с рук? - Ты о себе бы лучше побеспокоился, Джон, - с ласковой угрозой произнес Флинт. – Что, опять тебе неймется? Снова взялся за старое? Он надвигался на Сильвера, медленно подходя все ближе, и Сильвер невольно попятился, пока не уперся в стол. - Не понимаю, о чем ты. - Врешь, - спокойно сказал Флинт. – Все ты понимаешь. И снова врешь мне в лицо. Наверное, предательство у тебя в крови, и ты просто не можешь по-другому. Признай, что это так. - Ты только что хладнокровно и безо всякого повода убил невинного человека, а потом оболгал его. А меня выставил стукачом. И теперь обвиняешь во всем меня?! Скажи, когда ты расписывал мне свои великие благородные цели, ты так их собирался воплощать? Для этого я был тебе так нужен?.. Лицо Флинта скривилось, словно он раскусил что-то горькое. Но он почти сразу же недобро ощерился и шагнул еще ближе, зажав Сильвера у стола. - А сам ты ради чего здесь? - вкрадчиво спросил Флинт. – Чтобы забрать долю и купить себе место в постели у Мади? Потому что тебе деваться некуда? Или ради меня? Скажи хоть раз правду. Он обхватил Сильвера за запястье и придавил его руку к столешнице. Сильвер попытался высвободиться, но на Флинта его усилия не произвели никакого впечатления - он не сдвинулся ни на дюйм, сжимая его руку, как в тисках. И глядя в его совершенно безумные глаза, Сильвер вдруг понял, насколько Флинт пьян. Хоть речь его и была связной, но тело, похоже, действовало в отрыве от разума. В таком состоянии он мог натворить ужасных вещей, а наутро и не вспомнить об этом. Может, и бедолагу Дэвиса он убил, не отдавая себе в этом отчета. Свободной рукой Сильвер дотянулся до пистолета за поясом у Флинта и, быстро его выхватив, навел на него. - Тебе надо проспаться, - как можно спокойнее и убедительнее сказал он. – Поговорим об этом утром, если команда не повесит нас рядышком сушиться на рее. Флинт сначала недоверчиво нахмурился, а потом коротко и заразительно рассмеялся, словно Сильвер сказал что-то уморительно смешное. Сильвер медленно опустил руку. Он вдруг понял, что не может припомнить, чтобы Флинт, застрелив Дэвиса, перезаряжал пистолет. - Меньшего я от тебя и не ожидал, - Флинт больше не улыбался. Он положил вторую руку Сильверу на шею и с силой сжал, будто намеревался встряхнуть его за шкирку, как нашкодившего щенка. С неподдельной горечью добавил: – Ах ты, мелкая вероломная тварь. Таким и сдохнешь. Сильвер оттолкнул его и рванулся вбок, надеясь, что успеет добраться до абордажной сабли, валяющейся на койке. Он не собирался драться с Флинтом всерьез, но рассчитывал, что сабля в его руке приведет Флинта в чувство, и у них обоих появится шанс дотянуть до рассвета живыми. Но Флинт оказался проворнее: обхватив его за пояс обеими руками, без труда повалил на пол и подмял под себя. Они продолжили ожесточенно бороться на полу. Сильвер был моложе и, возможно, в этом положении даже сильнее, несмотря на свое увечье, но Флинт был опытнее и безжалостнее. В какой-то момент Сильвер оказался сверху и прижал капитана к полу за плечи, надеясь, что тот, наконец, успокоится и прекратит бессмысленную потасовку, но пропустил сильный удар кулаком в висок. Последнее, что он увидел перед тем, как все погрузилось в темноту, было красное и злое лицо Флинта, нависающее над ним. Очнувшись, Сильвер обнаружил, что лежит на матрасе, брошенном на пол, а его руки связаны за спиной. В голове звенело, тело казалось чужим и непослушным. - Ты правда думал, что способен одолеть меня? - Голос Флинта звучал будто издалека, хотя сам он был очень близко - его сапоги находились прямо перед лицом Сильвера. Он зашевелился, пытаясь подняться. Флинт присел и, снисходительно ухмыляясь, наблюдал за этой неуклюжей возней. В руке его была зажата едва початая бутылка рома, и он сделал из горла несколько жадных глотков, не сводя взгляда с Сильвера, которому, наконец, удалось сесть. - Я тогда щадил твое самолюбие. Поддавался. А ты и не понял. Легким тычком в грудь он снова уложил Сильвера на матрас. Поставил бутылку на пол и, ухватив его за лодыжку, начал стаскивать ботинок. Сильвер яростно забился, пытаясь отпихнуть его, особенно остро в этот момент ненавидя свое увечье, сделавшее его таким беспомощным и слабым. - Не надо, - он попытался урезонить Флинта, который, разув его, потянулся к поясу на его штанах. - Ты же будешь потом жалеть об этом. - Твое красноречие здесь бесполезно. С меня хватит. Наслушался. - Флинт уселся на него сверху и обхватил его шею обеими руками. Начал медленно сжимать его горло, глядя в глаза с холодным расчетливым интересом. Сильвер тщетно пытался сбросить его с себя. Перед глазами у него уже плясали серые мушки, а легкие разрывало без воздуха, и он решил, что вот так и умрет, задушенный пьяным Флинтом, но руки Флинта вдруг разжались, и Сильвер, жадно глотая воздух, надсадно закашлялся. Все, что происходило дальше, уже не казалось существенным. Он как со стороны услышал собственный сдавленный вскрик, когда Флинт, раскинув его колени в стороны, тяжело навалился на него и начал пропихивать в него свой член. Это даже не было похоже на похоть и никак не было связано с удовольствием - Флинт, упиваясь его бессилием и очевидным страданием, будто вымещал на нем что-то тяжелое и мрачное, не имеющее названия. Наступив ладонью на растрепавшиеся по матрасу волосы Сильвера, так что он лишился возможности двинуть головой, и вперив в него пустой взгляд, Флинт бормотал: - Ты похож на Медузу Горгону, а змеи - это твои мысли. Я слышу, как они шевелятся в твоей голове, нашептывая тебе новые предательства… Эта пытка продолжалась почти вечность. Неспособный в своей пьяной выносливости быстро кончить, Флинт иногда останавливался, но только лишь для того, чтобы дотянуться до бутылки и сделать пару глотков. Но когда в дверь постучали, Флинт замер, а его взгляд обрел мимолетную ясность. Он накрыл рот Сильвера ладонью и предостерегающе покачал головой. - Какого, блядь, дьявола?! – рявкнул он, обернувшись к двери. - Капитан, на пару слов, - приглушенный голос Эрроу показался Сильверу гласом небес, несущим спасение. - Сейчас! - крикнул Флинт и, склонившись к Сильверу, прошептал: - Даже не вздумай что-нибудь выкинуть. Он поднялся, застегнул штаны и, пошатываясь, вышел, не забыв придержать дверь рукой, чтобы она не распахнулась слишком широко. Сильвер осторожно перевернулся набок и закрыл глаза, пытаясь унять подступающую тошноту. Его колотила дрожь, и очень хотелось разрыдаться. Но, кажется, все закончилось. Эрроу, скорее всего, пришел разбираться насчет Дэвиса, и едва ли Флинт вернется живым, если команда проголосовала его сместить. Но когда Сильвер вдруг понял, что не хочет этого, и даже после того, что с ним сделал Флинт, он не может найти в себе ненависти к нему, а только лишь жалость и тревогу за него, - он похолодел от ужаса. Если это и есть любовь, то, похоже, он не переживет ее. Передышка была недолгой. Времени Сильверу едва хватило, чтобы сползти с матраса и попытаться добраться до валяющейся на полу флинтовой перевязи с кинжалом. Флинт вернулся, и, судя по тому, что он был жив и руки его не были в крови, они с Эрроу достигли взаимопонимания. Флинт пинком отшвырнул перевязь в противоположный угол каюты и бесцеремонно отволок Сильвера обратно на матрас. После разговора с квартирмейстером он явно расслабился, и, стремительно пьянея, совершенно перестал себя сдерживать. Он то бродил, как сомнамбула, по каюте, прикладываясь к бутылке, то возвращался к Сильверу, чтобы продолжить измываться над ним, утоляя не то долго копившееся вожделение, не то жажду насилия. Сильвер оставил свои попытки сопротивляться или поговорить с ним - каждый раз Флинт просто хлестал его по лицу, не в полную силу, но достаточно ощутимо, чтобы отбить у него это желание. Сам же Флинт почти не умолкал, чередуя оскорбления с жалобами и упреками, которые становились все абсурднее и звучали все более неразборчиво. - Ты все отнял у меня. Войну, свободу, цель жизни. И Томаса. Никогда тебе этого не прощу. Особенно Томаса, - горячечно шептал Флинт ему на ухо. – Я тогда мог быть с тобой, зная, что его уже нет в живых. Но зная, что ты где-то есть, и ты жив, я больше не мог оставаться с Томасом. - Он убрал прилипшую к щеке Сильвера прядь и большим пальцем провел по его влажной скуле. – У меня же ничего, кроме тебя, не осталось. А ты хотел сбежать. Но больше ты не выкинешь меня из своей жизни. Ты больше не уйдешь. Флинт угомонился уже под утро, когда сел за стол, чтобы распечатать новую бутылку, да там и уснул, уронив голову на руки. Сильвер, которого он наконец-то оставил в покое, свернулся на боку и затих, впав в тяжелое болезненное полузабытье. Очнуться его заставил настойчивый стук, и следом - скрип открывающейся двери. - Капитан?.. - Бонс, осторожно шагнув внутрь каюты, осекся и застыл на пороге, ошеломлённо открыв рот. При виде Бонса Сильвер непроизвольно сжался. Он отчетливо представил со стороны всю открывшуюся перед Бонсом картину, и это показалось ему даже хуже, чем то, что происходило до этого. Ненависть, которой так не хватало ему всю эту ночь, вспыхнула со слепящей силой, и вся она досталась Бонсу - за то, что тот увидел его таким, за то, что он не мог попросить Бонса о помощи, а больше всего - за то, что был не в состоянии убить Бонса на месте. Особенно нестерпимым было наблюдать, как потрясение на лице Бонса быстро сменяется пониманием, а губы кривятся в злорадной торжествующей ухмылке. Сильвер закрыл глаза. Он слышал, как Бонс ушел, так и не сказав ни слова и как можно тише затворив за собой дверь.