Глава одиннадцатая (1/1)

В которой происходит Последняя БитваМонстер-сити встретил Гоблина и Паука неестественной тишиной. Аэропорт словно вымер: ни на летном поле, ни у терминалов не было ни души, не считая новоприбывших пассажиров.– Не нравится мне это, – бормотал Гоблин, тревожно оглядываясь кругом. – Совсем не нравится.В отличие от него, Питер Паркер пребывал в самом радужном настроении.– Здравствуй, дом, милый дом! – проговорил он и, пав на четвереньки, смачно облобызал асфальт взлетной полосы. – Как мы скучали друг без друга!Улицы города встретили их все той же тишиной и безлюдьем. Тяжелые низкие тучи наползали на солнце, и злые порывы ветра заставляли дребезжать оконные стекла и гоняли по пустынной улице одинокую пивную банку.Вдруг из-за угла вырулила на трехколесном велосипеде маленькая девочка. Белое кружевное платьице ее мял и трепал ветер. – Где-то я это уже видел… – пробормотал себе под нос Человек-Паук. – Сейчас еще считалочку запоют: ?Раз-два, Фредди заберет тебя, три-четыре… ? Ой, мамочки! – И с этими словами внезапно ущипнул Гоблина.Реакция Гоблина была мгновенной, рефлекторной и сильной.– Ой! – воскликнул Паук, отлетая в сторону и хватаясь обеими руками за челюсть. – Надо же, а ведь мы не спим!– Скажи-ка, девочка, куда все подевались? – осторожно осведомился Гоблин.Малютка повернула к нему свое ангельское личико.– Все пошли на поле Армагеддона посмотреть, как антихристы дерутся, – сообщила она нежным, как колокольчик, голоском. – А меня не взяли, потому что там будут сцены насилия, а мне еще нет четырнадцати лет! Дядя, может, вы меня с собой проведете?Словно огромный ледяной молот опустился на сердце Гоблина при этих ужасных словах. Он понял: все кончено. Он проиграл. Все предпринятые им усилия, все опасности, которые он претерпел, были напрасны. Судьба мира свершится в свой срок – и кто он такой, чтобы этому помешать?Но усилием воли Гоблин победил предательскую слабость. ?Без паники! – сказал он себе. – В конце концов, мир на месте – значит, эти идиоты еще не поубивали друг друга. И, возможно, я еще успею их остановить!?– Паук! – скомандовал он громовым голосом. – За мной! И, вскочив на свой глайдер, помчался в сторону рокового пустыря.Трижды взревел над полем пытаемый синтезатор; под приветственные крики толпы претенденты на Черный Престол начали сходиться. Сейчас, на границе небытия, их внешняя несхожесть поблекла перед поразительным внутренним сходством, и никто уже не мог сомневаться в их родстве. Одинаковые жестокие ухмылки кривили их лица, пальцы одинаково хищно сжимали рукояти кинжалов. Зрители затаили дыхание.– Па-а-азвольте! – прогремел вдруг над полем полный детской обиды голос Амбала.Король преступного мира, привстав со своих мест, переводил недоуменный взгляд с одной противоборствующей стороны на другую.– Что же это такое? – возмущенно проговорил он. – Просто издевательство какое-то! Я всю ночь учился вас различать по галстукам, наконец выучил – и тут ты… или ты… в общем, одна сволочь из вас двоих галстук сняла! Как же я теперь узнаю, за кого болеть?Трибуны смолкли в замешательстве. Никто не знал, как помочь горю Амбала. Первым нашелся Дэмьен.– Болеть надо, разумеется, за меня, – рассудительно проговорил он, одарив Амбала своей самой обаятельной улыбкой, – а узнаете вы меня по осанке победителя!– Не слушай его! – заорал Чернокнижник, брызгая слюной. – Он все врет! Меня слушай! Который победит – это и буду я!Амбал плюхнулся на свое место, окончательно запутавшись. По счастью, тут подоспел Умник и, пристроившись рядом, принялся что-то шептать шефу на ухо, подкрепляя свои объяснения демонстрацией на пальцах.– Ага… – долетал до зрителей мощный бас Амбала. – Ага… Так, теперь понятно… Только одного я не понял: третий-то куда делся?Умник схватился за голову, а затем с новой энергией продолжил объяснения.В этот миг над полем послышался рокот вертолета. Все взоры обратились к небесам. Вертолет снижался.– Быть может… – робко, словно не веря своим глазам, проговорил профессор Осборн. – Быть может, это вмешательство Провидения?– Гоблин! – прижав руки к сердцу, вскрикнула Фелиция.Но это был совсем не Гоблин.О нет! Трудно выразить, до какой степени это был не Гоблин!Оглушительно тарахтя, вертолет завис над полем. Теперь все могли разглядеть на его блестящем боку странный и ни на что не похожий герб. Дверца вертолета распахнулась, и из кабины вылетел трап.Сперва по трапу спустилась пара горнистов и пара барабанщиков. Одеты они были, по-видимому, в военную форму – но такой формы никто в Монстер-сити никогда не видывал. Сочетание зеленого мундира с малиновыми лосинами поражало воображение; о том, что музыканты носили на головах, мы, щадя психику читателей, умолчим.Впрочем, горожане, до недавних пор ежедневно наблюдавшие боевой костюм Человека-Паука (не говоря уж о прочих супергероях), восприняли это явление довольно благосклонно.Музыканты выстроились в каре и исполнили военный марш. Под его звуки из вертолета выгрузился десяток рослых гвардейцев все в тех же непотребных одеяниях. Они разбежались по полю в строгом порядке и замерли, вытянувшись по стойке ?смирно? и взяв под козырек.Наконец под звуки барабанной дроби на арену спустился здоровенный детина с военной выправкой, стрижкой ежиком, оловянными глазами и мордой, настоятельно просящей кирпича. От своего конвоя он выгодно отличался наличием брюк; однако голову его венчала все та же удивительная пилотка, грудь была увешана орденами, как новогодняя елка, а на плечах красовались такие эполеты, о каких не мечтал даже Наполеон из ближайшей психиатрической лечебницы. Как он со всеми этими регалиями поместился в вертолет – так и осталось загадкой.Потрясенное молчание на поле прервал вскрик радости, вырвавшийся из необъятной груди Амбала.– Ну вот! – пробасил гангстер. – Ты, Умник, мне не верил – а я же говорил, что их должно быть трое!– Так-так… – зловеще проговорил новоприбывший, обводя арену ничего не выражающим взором. – Моя всесильная разведка доложила мне, что здесь намечается конец света. И почему я должен узнавать об этом в последний момент и окольными путями? А?– Извините… – осторожно начал Дэмьен. – Разговорчики в строю! – рявкнул незнакомец. Дэмьен попятился. – Где ваша дисциплина? Где уважение к порядку и традициям? И вообще, что это за форма на вас? Где лосины?– Простите…– Молчать, я вас спрашиваю! Развели тут анархию, понимаешь… Ничего, я вас живо приучу к порядку! Вот выкопаете траншею от меня и до следующего столба – тогда по-другому запоете!От этой перспективы Дэмьен задрожал, как осиновый лист.– На кого вы вообще похожи? – продолжал распекать его незнакомец. – Когти отрастили, как у орла – с ними только по деревьям лазать! А обувь? Что за вид у обуви? Ботинки, чтобы вы знали, надо чистить с вечера, чтобы утром надевать их на свежую голову! Позор, просто позор! Совсем распустились тут без моих руководящих указаний! Ну ничего, я вас всех живо…Но тут чья-то тяжелая рука легла ему на плечо и развернула.– Ты брата моего не трожь, – тихо и зловеще процедил Чернокнижник. – Когда надо будет, я сам его трону.Под его тяжелым взглядом незнакомец на мгновение растерялся и умолк.– Я, собственно, только хотел поинтересоваться, из какого вы фильма… – проговорил Дэмьен, ободренный неожиданной поддержкой.– На что это вы намекаете? – оскорбленно поинтересовался незнакомец, выпятив богато декорированную орденами грудь так, что, казалось, она вот-вот лопнет.– Только, пожалуйста, не обижайтесь, – торопливо попросил Дэмьен. – В этом ничего дурного нет. Вот я, например, из ?Омена?, мой брат – из одноименного ?Чернокнижника?…На лице новоприбывшего отразилось напряженное раздумье. Наконец он понял, чего от него хотят.– Разрешите представиться, – прогремел он, щелкнув каблуками. – Стоун Александер, ?Код Омега – Вечная Битва?. Президент Единого государства Земля, глава тайного мирового правительства, которое стало явным!На лицах братьев синхронно проступило одинаковое подозрение.– Антихрист?! – воскликнули они хором.– Еще какой! – гордо ответствовал новоприбывший. Братья переглянулись, развернулись и, выставив перед собой кинжалы, двинулись на него с двух сторон.– И какой же? – вкрадчиво поинтересовался Дэмьен. – Вот, например, бюджет вашего фильма…– Пятнадцать миллионов долларов США! – отчеканил третий брат.На лицах многих зрителей (в том числе – на физиономии Амбала) отразилось уважение. Однако Дэмьена было не так легко сбить с толку.– А кассовые сборы какие? – продолжал допытываться он.Тут Председатель земного шара несколько сник, однако так же четко, по-военному, ответил:– Один миллион… – тихий ропот пронесся по залу, а глава тайного правительства, помолчав, уточнил: – …украинских гривен и монгольских тугриков!Глубокую тишину, воцарившуюся после этого признания, нарушил задумчивый голос профессора Осборна:– Так-так, теперь картина становится яснее… Начинаю понимать смысл древнего пророчества: ?У старинушки три сына: старший – умный был детина, средний сын – и так, и сяк, младший вовсе был дурак?. Осталось установить, кто из этих двоих умный…– И чем же ты, братец, убиваешься? – нежно поинтересовался Чернокнижник, пробуя пальцем острие своего оружия.Физиономия младшего брата вновь просветлела.– Никаких там попсовых кинжалов! – отрезал он. – Все по первоисточнику – исключительно молнией с небес!На лицах обоих братьев отразилось глубокое разочарование.Но в этот миг в противостояние напрямую вмешались Высшие Силы. Тучи на мгновение расступились, с небес хлынул ослепительный свет, и над полем загремел Глас Божий:– Это еще что такое? Не успел я отвернуться – а их уже трое! Вы что там, ребята, почкованием размножаетесь, что ли?Вслед за этим грянула молния. На краю поля разверзлась пропасть, со дна ее взметнулись языки пламени, и лишний антихрист полетел туда вверх тормашками, кувыркаясь в воздухе и обрастая на лету рогами, копытами и хвостом. В полете он, как и полагается (не)человеку его положения в столь печальной ситуации, выкрикивал последние бессильные богохульства. Богохульства звучали примерно так:– Назареянин!!.. Гм… Назареянин!!!... Что же там дальше-то… Ни у кого сценария нет? Братцы, подскажите слова!Братья, стоя на краю пропасти, с глубоким удовлетворением следили за его полетом. Голос неудачника стих в глубине, и разверстая пасть Ада захлопнулась за ним. Соперники обменялись долгим взглядом.– Смотри-ка, брат, – сказал наконец Дэмьен, – даже от нашего вековечного Врага иногда бывает польза…Но Чернокнижник, обладавший более прагматичной натурой, не был расположен к философствованию; он с тревогой оглядывался по сторонам.– Слушай, братан, – сказал он полушепотом, – вот ты у нас типа образованный… – тут он горько скривился, – книжки всякие читал… Короче: еще родственники будут?Дэмьен задумался, припоминая гарвардский курс изящной словесности.– Могут быть, – признал он наконец. – Тогда, может, поторопимся? – нехорошо усмехнулся Чернокнижник.Однако злобная усмешка вышла какой-то неубедительной. Общая опасность сблизила братьев; они уже ощущали смутное желание отбросить разногласия вместе с кинжалами и протянуть друг другу руки…Но в этот миг с тренерского места раздался вопль Панкера:– Ну, чего встали? Или хотите жить вечно с неперерезанными глотками?Момент истины был безнадежно упущен. – Приступим, – зловеще проскрипел Чернокнижник.– К вашим услугам, сэр самозванец, – ответил Дэмьен, с издевательской вежливостью салютуя кинжалом.Чернокнижник взревел и бросился в атаку.По крышам опустевшего города, подобно всаднику Апокалипсиса, где-то потерявшему лошадь, скакал Человек-Паук. Над его головой, подобно второму, более укомплектованному всаднику, парил на своем глайдере Гоблин. Лицо его словно окаменело: он смотрел попеременно то на часы, то на своего спутника – и ни там, ни там не видел для себя ничего утешительного.– Гоблин! – жалобно взывал снизу Питер Паркер. – Гоблин, куда мы так спешим? Ты же говорил, что Сатана явится на землю, самое раннее, в семь вечера!– Вот именно, – мрачно отвечал Гоблин.– Но до семи еще полно времени! – пыхтел Человек-Паук. – Целых четверть часа! Может, я еще успею сбегать повидаться с Мэри-Джейн, а, Гоблин? Может, Сатана не обидится, если я немножко опоздаю?Но Гоблин, плотно сжав губы, все сильнее выжимал газ. Он понимал: за эти пятнадцать минут может произойти все, что угодно.Чернильно-черные тучи заволокли небо. Над полем Армагеддона воцарилась тьма, озаряемая лишь частыми вспышками багрово-синих молний. Впрочем, это освещение позволяло без труда разглядеть все, что происходило на поле битвы.Враги сошлись. Как описать эту встречу? Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень… Трибуны затаили дыхание. До сего дня Чернокнижник предпочитал действовать заклинаниями, голыми руками и зубами, Дэмьен – обаянием и убеждением. Ножи обоим противникам были в новинку. Довольно долго они кружили друг вокруг друга, выставив кинжалы перед собой и меряясь злобными взглядами.– Так-так, молодчага! – послышался с тренерского места театральный шепот Панкера. – Только кидаться подожди, пусть сначала бдительность потеряет!Чернокнижник невольно обернулся – и это движение едва не стало для него роковым. С утробным рычанием Дэмьен прыгнул на брата, сбил его с ног, прижал коленом к земле и занес над ним кинжал.Трибуны ахнули. Все в едином порыве поднялись с мест.– А теперь, – вскричал Дэмьен, вздымая кинжал к грозовому небу, – теперь, мой ничтожный брат, я покажу тебе, что такое истинное благородство!– Слава богу! – с облегчением воскликнул профессор Осборн.Но его голос потонул в протестующем реве половины стадиона:– Ты что творишь, падла? Режь, мы на тебя поставили!– Я не стану бить тебя в живот, – продолжал безумец, держа брата за горло одной рукой, а другой поднимая кинжал, – потому что тогда ты умрешь мучительной смертью. А я не желаю тебе лишних мучений, ибо я суров, но справедлив. Поэтому, брат мой, я ударю тебя в сердце. Дай только соображу, где оно у тебя…Заинтригованный Чернокнижник выслушал эту тираду до конца, не сопротивляясь; но, когда Дэмьен принялся свободной рукой ощупывать его грудную клетку, колдун понял, что пора переходить к активным действиям. Внезапный бросок, удар в челюсть… соперники сцепились… и вот уже Дэмьен распростерся на земле, а Чернокнижник занес над ним кинжал…– Знаешь, в чем сила, брат? – прорычал он, в запале путая человеческие слова с енохианскими.– В деньгах, – машинально ответил Дэмьен.– Ошибаешься, жалкая ничтожная личность! – проскрежетал злодей. – Мы хоть Гарвардов не кончали, а тоже не лаптем щи хлебаем! Сила – в ньютонах!И с этими словами нанес смертельный удар!Дружный вскрик пронесся по трибунам. Фелиция в полуобмороке опустилась в кресло. Профессор Осборн вдруг вспомнил, что оставил дома включенный утюг.А в следующее мгновение зрители начали робко оглядываться друг на друга. Как ни странно, все были живы. Да и окружающий мир никуда не делся. Все было на месте: и поле, и трибуны, и окрестные трущобы, и багровый от недоумения и ярости Чернокнижник, и его поверженный (но почему-то триумфально улыбающийся) брат, и, наконец, кинжал, скользнувший по груди Дэмьена и бессильно вонзившийся в землю.Не веря своим глазам, Чернокнижник впился взглядом в рукоять своего кинжала. Гимнаст был на месте. Ошарашенный Чернокнижник еще несколько раз ткнул врага кинжалом в грудь – без малейшего результата.– Это ты ошибся, брат, – с кроткой улыбкой проговорил Дэмьен. – Сила все-таки в деньгах. Особенно когда на эти деньги можно купить прочный бронежилет! – И жестом матроса Железняка рванул рубаху на груди.С той стороны, где сидели дамы, послышались бурные аплодисменты.– Так нечестно! – с перекошенным лицом взвизгнул Чернокнижник. Часть зрителей – те, что ставили на него – согласно загудела.– Позвольте, позвольте, – без труда перекрыв рев толпы, откликнулся Панкер и начал листать засаленный блокнот. – У меня все ходы записаны. Про бронежилеты в нашем договоре не было ни слова!Злобная усмешка исказила лицо Чернокнижника. Прикрыв глаза и щелкнув пальцами, он пробормотал что-то непонятное – и бронежилет испарился, как дым! В дамском секторе раздалась целая серия восторженных возгласов. Особо впечатлительные попадали в обморок. – Эй! Желтая карточка! – завопил Панкер.Со всех сторон раздавались крики:– Так нечестно! Ты же обещал не использовать магию!– Я своему слову хозяин, – гнусно ухмыляясь, процедил Чернокнижник. – Хочу – даю, хочу – беру обратно. – И, склонившись над братом, прошипел: – Ну что, теперь понял, где сила? Сила – на моей стороне!!!В этот миг исполнилось предсказание доктора Гроппа. Оставшись без бронежилета, Дэмьен столкнулся с реальностью не просто лицом к лицу – лоб в лоб, и это было подобно столкновению с локомотивом. Пелена, затемнявшая его сознание, рассеялась: он вспомнил, кто он, понял, что он делает, а главное, с убийственной ясностью осознал, что с ним сейчас будет. Потрясение оказалось для него благотворно: страх придал и силы, и ловкости, и скорости. Вывернувшись из-под противника, Дэмьен вскочил и бросился наутек.Разъяренный Чернокнижник припустил следом. Трибуны неистовствовали. Особенно сокрушался Амбал. Когда противники пошли на третий круг, он вскочил со своих мест и завопил, потрясая пудовыми кулаками:– Ну что же ты, едрить твою налево? Давай, разозлись и врежь ему!– Да я на него уже давно злюсь, – удрученно отвечал Дэмьен на бегу, – только это не помогает!Умник хлопнул себя по лбу: его вдруг осенило. – Эй ты! – завопил он. – Жирный! Жир…Но прежде, чем кто-либо успел поддержать его одинокий крик, откуда-то сзади высунулись две костлявые руки, схватили его за горло и принялись душить четками. – Итак, – громогласно вещал Панкер, волею судьбы избранный на роль комментатора, – не успела закончиться пятнадцатая минута матча, как началась шестнадцатая. Противники вышли на седьмой круг и приближаются к марафонской дистанции. Наш чемпион по-прежнему впереди. Держится на шаг, а порой и на два-три шага впереди противника. Тренер плохого не посоветует! – гордо добавил он.Однако все хорошее когда-нибудь кончается; не мог длиться вечно и этот инфернальный забег. Расстояние между противниками медленно, но неуклонно сокращалось. Наконец Чернокнижник, собрав все силы в одном прыжке, обрушился на врага и повалил его наземь. Трибуны привычно ахнули. – Опасный момент! – азартно заорал Панкер.– Вот теперь, кажется, действительно все… – меланхолично проговорил Осборн.Но в этот миг…Вынырнув из туч, на поле с грозового неба спикировал серебристый глайдер!Гоблин спрыгнул со своего летательного аппарата, на ходу выхватывая бластер, и еще в прыжке открыл огонь. Лазерные заряды, разумеется, не причинили Чернокнижнику никакого вреда, однако отбросили его в сторону от жертвы и выбили из руки кинжал.– Гоблин! – завопил Панкер, на мгновение забыв о своем амплуа. – А я уж боялся, что ты все пропустишь! – И, возвращаясь к своим обязанностям, объявил: – На поле появляется запасной игрок – наш тренер угадал с заменой!Мгновенно вскочив на ноги, Чернокнижник щелкнул пальцами – и бластер, растаяв у Гоблина в руке, ржавой лужицей стек наземь.– А теперь, – очень медленно и зловеще тихо проговорил Чернокнижник, – я произнесу несколько слов, и остаток своей жизни – впрочем, очень короткий – ты проведешь в облике маленькой, белой, пушистой морской свинки… – И, не успел Гоблин переварить эту угрозу, как Чернокнижник, как-то скачком возвысив голос, несколько нелогично добавил: – И так будет с каждым!..Гоблин даже не стал спрашивать, зачем Чернокнижнику столько морских свинок. Он понял: это конец. Все было напрасно. Против могущественного колдуна он, простой человек, бессилен. Остается лишь смириться с судьбой и умереть с достоинством… хотя, впрочем, в виде морской свинки и это не удастся…И вдруг во мраке отчаяния блеснул яркий луч надежды.?Пусть я не умею колдовать, – сказал себе Гоблин, – зато умею шевелить мозгами! Один раз я его уже перехитрил – значит, сумею перехитрить и дважды!?– Слушай, братан, – заговорил он с интонациями, которым позавидовал бы любой из бойцов Амбала. – Давай побазарим по понятиям. Короче, этот лох мне задолжал кучу бабок. Пусть чек подпишет – а потом делай с ним что хошь.Несколько мгновений Чернокнижник пытливо всматривался ему в лицо – затем пожал плечами и отступил в сторону, однако не сводил с Гоблина глаз.Но теперь запротестовал Дэмьен.– Очень интересно, – проговорил он, поднимаясь с земли и отряхиваясь. – Чернокнижника ты не убил, кинжал мне не вернул, по твоей вине я попал в такую… гм… переделку – и еще должен за что-то тебе платить?!– Ай-яй-яй, – сказал Гоблин. – Какая меркантильность. На пороге смерти – и думать о деньгах! Что ж, придется применить метод силового убеждения…С этими словами он подошел к Дэмьену вплотную, взял его за грудки, словно собирался хорошенько встряхнуть, а сам подумал – очень громко и внятно:?ИДИОТ! СОГЛАШАЙСЯ И ТЯНИ ВРЕМЯ! НАДО ПРОДЕРЖАТЬСЯ ЕЩЕ ДВЕ-ТРИ МИНУТЫ, А ПОТОМ ПРИДЕТ ПОМОЩЬ!?Дэмьен намек понял.– Не надо, – быстро сказал он. – Не надо силового убеждения. Я согласен.И принялся тянуть время. Надо сказать, делал он это артистически – тем более, что, например, по части дрожания рук притворяться ему почти не приходилось. Простодушный Чернокнижник не заподозрил дурного, даже когда его противник вдруг забыл, как пишется его фамилия.Но, как уже было сказано, все хорошее когда-нибудь кончается. Наконец Дэмьен подписал чек, в последний раз уронил его вместе с грудой каких-то бумажек, долго эти бумажки собирал, потом долго искал среди них нужную, наконец нашел ее и протянул Гоблину.Гоблин с похоронным лицом принял вожделенный чек. Чернокнижник запрокинул голову к небу и захохотал. Трибуны подавленно молчали: сил на ахи и охи у них уже не осталось.– Кажется, нам сейчас пробьют пенальти… – загробным голосом возвестил Панкер. И в этот миг…