Глава 17 (1/1)

Wake from your dreams,The drying of your tears,Today we escape, we escape

(Radiohead — Exit Music)Однажды ты просыпаешься утром и понимаешь, что боишься жить дальше.Это все равно, что проснуться, осознавать происходящее, но совершенно не чувствовать своего тела. Смотреть на белый, слепящий потолок, на неоновую лампу, замечать трещины на штукатурке. Чувствовать запах химикатов и смерти, чувствовать, что в этом помещении ты не один.А потом к тебе подходят и говорят, что ты умер. Какова была бы ваша реакция в тот момент?Сердцебиение, дыхание и зрение. Но ты все равно мертв. А потом ты вообще перестаешь что-либо понимать.— Как ты себя чувствуешь?— Ужасно, — честно признался Аллен мужчине и прикрыл глаза. Если это сон, то он будет ждать его окончания.— Жаль, что вы умираете такими молодыми, — мужчина, судя по звуку, положил какие-то железные предметы на поднос рядом с Уолкером. – Вот, недавно еще одного парнишу приводил в порядок. Красивого такого.Аллен спросил: азиата?И тяжело вздохнул.— Да, — этого стоило ожидать.— Я умер? – Аллен попытался повернуть голову в сторону собеседника, но нервные импульсы не проходили. Как же он говорит? Почему дышит? Почему видит?— Я гробовщик. Я только привожу тела в порядок и снимаю мерки.Мальчишка добавил: а еще разговариваю с несуществующим голосом.И представляю то, чего не может происходить.Аллен проснулся, резко распахнув глаза. Он сделал пару глубоких вдохов, чтоб убедиться, что это был всего лишь сон и понял: ему стало тяжело дышать. Что-то давило на него изнутри, будто забивало легкие строительной пеной. Скользкое предчувствие надвигающегося безумия.Тики любовно разглядывал метательные ножи, разложенные на столе. Он знал каждый из них: вес, блеск, остроту, каждую царапинку на рукояти. Остро заточенное орудие убийства в размере десяти штук.Запахи железа, крови и сигаретного дыма. В этом весь он.Идеальный баланс его оружия – идеальный баланс его внутренних ?я?. Странное сочетание безумия и иронии, рассудительности и жажды убийства.

Микк провел указательным пальцем по тупой стороне ножа и перевел взгляд на часы. Ему нельзя существовать, как объяснил брат, по крайней мере, на какое-то время он должен исчезнуть с лица земли. Исчезнуть, значит не появляться. Значит, тратить свое драгоценное время на обратный отсчет. Тики Микк, сколько себя помнил, жил сиюминутными порывами и никогда не задумывался о том, сколько там еще ему осталось.

Поэтому, есть ли разница: прожить тихо 80 лет или приобрести усилители в цену половины этого срока?Если сорвать тормоза и начать катиться с горки, то остается лишь наслаждаться ощущением падения.— Хочу его убить, — сказал мужчина и посмотрел на входную дверь. Затем, он взял один из ножей за клинок и одним точным, быстрым движением метнул его в дверь напротив.Нож совершил в воздухе оборот в 180 градусов и вошел острием в дерево. – Скука.— Поэтому ты решил заняться порчей чужого имущества, — услышал он голос своего старшего брата по ту сторону двери.— Это всего лишь пара царапин, — Тики взял второй нож за рукоятку. – Хуже ей от этого не станет.— Надеюсь, ты не собираешь меня использовать вместо мишени? – Шерил осторожно заглянул в комнату к брату и тут же услышал и почувствовал, как еще один нож попал в цель.— Извини, рука дрогнула, — Микк откинулся на спинку кресла и запрокинул голову. – Без сигарет совсем жизнь не мила.— Нервишки пошаливают?— Да, от ничегонеделанья. С какими новостями ты пришел? – Тики поднял голову и посмотрел на ухмыляющегося брата. Тот в ответ весело улыбнулся и пожал плечами.— А почему это я не могу прийти к тебе просто так? Хотел узнать, не нужно ли тебе чего? Или просто поболтать, — Камелотт сел напротив брата и закинул ногу на ногу.— Роад сейчас дома. Ты ведь не думаешь, что я поверю, что ты решил сделать перерыв в восхищениях своей обожаемой дочурки? – юноша тоже улыбнулся. – Мог бы сигарет по дороге захватить.— Позже попрошу принести. Ладно, Тики, у меня действительно есть новости насчет наших мышек.— Тех самых, что застряли в Монако?— Именно о них.— О-о-о… И что говорят? – Микк скрестил руки на груди и приготовился внимательно слушать.— Много чего. Вообще, странная история получилась, целая драма, скажу тебе. Как только запахло горелым, все кинулись проверять свои кухни, вместо того, чтоб помочь соседям потушить пожар. В итоге, от соседей остались обугленные тельца, а весь дом пошел к ним на похороны попричитать, поесть и разойтись. Может даже кто-то выдал им ведро воды со стороны, но на этом все и закончилось. Ты же понимаешь?— Их кинули?— Именно это я и говорю. Помочь сбежать-то помогли, время оттянули, и решили о беглецах забыть на время. Все боятся за себя, чего и следовало ожидать.— А жалко, мне приглянулся этот мальчик, — Тики вздохнул и посмотрел куда-то в сторону. – Позвони уже куда-нибудь, пусть принесут мне сигарет.Шерил снял трубку и набрал на телефоне три цифры, через несколько секунд он сказал:— Принесите в мой кабинет пачку “Lucky Strike” и пепельницу, — и, положив трубку, продолжил, — а то братик сейчас расплачется.— Ага, прям взвоет от воздержания! – Тики засмеялся. – Зато скоро мои ломки закончатся.— И ты прокуришь мой кабинет. Ну да ладно. Что там с мальчишкой?— Алленом Уолкером?— Да, или есть еще один мальчик, который привлек твое внимание?— Это довольно интересный экземпляр. Просто жаль, что я его не встретил раньше. Можно было бы неплохо позабавиться с этим ребенком, — он снова засмеялся. – В такие моменты ощущаю себя педофилом.— Решил с милых барышень переключиться на милых мальчиков? Куда смотрят родители этих детей? – Шерил притворно закатил глаза и приложил тыльную сторону ладони ко лбу.— Твоя любовь к Роад намного сильнее, чем любовь отчима к приемному ребенку, прошу заметить.— Но она же такая милашка! Мне так повезло стать её отцом! Тики, не понять тебе моего счастья! – брат Микка заохал, чуть ли не вскочив со стула от переполняющих эмоций. Кто тут говорил о педофилии?— Да, не понять, и пока не хочу. Это все, что ты мне хотел рассказать?— Нет, конечно, — Шерил моментально сменил тон, вернув своим интонациям иронию. Шерил Камелотт был поистине пугающим человеком. – Наших мышек словили и посадили в клетку. Теперь их ждет суд, приговор и выброшенные годы жизни, если они не найдут хорошего адвоката.— И, естественно, ты ничего предпринимать не будешь, — в этот момент в кабинет постучали три раза и слуга зашел во внутрь с подносом, на котором лежала новенькая пачка “Lucky Strike”, зажигалка и декоративная пепельница.— Можно войти? – вежливо спросил мужчина, склонив голову.— Да, оставьте все на столе, — скомандовал Шерил. Мужчина повиновался, переложив содержимое подноса на стол перед Тики, снова поклонился и поспешил покинуть братьев.— Фух… — Микк быстро распаковал пачку, достал одну сигарету и подкурил её. – Счастье близко, как говорится.— Конечно, близко. И, конечно, ничего предпринимать не буду. Мне было главное вытащить тебя, а остальные пусть выкручиваются сами. Люди эгоисты, ты же помнишь? К тому же, что Канда Юу, а тем более Аллен Уолкер, ничего толком не знают. Я сомневаюсь, что им больше двух лет дадут, даже зная Ревелье. Он максимум сможет им по мелочи предъявить, чисто из упрямства и сорвавшейся операции.— И как они попались?— Суман Дарк сдал их. Наверняка не обошлось без шантажа, но это ничего не меняет. В его кругах до сих пор никто ни о чем не подозревает, даже, скажу больше, сейчас далеко не многим известно, что их повязали. Я сам узнал об этом только потому, что в кругах Ревелье у меня есть свои докладчики. Удобно быть политиком, скажи?— Шерил, ты сейчас придал моему существованию смысл! – Тики выровнялся и размял шею. – Можно и поразвлечься.— Тики, стой! Я же только тебя вытащил! Что ты себе придумал?— Я надеюсь, что Суман успеет попрощаться со своей семьей, просто не люблю я докладчиков. И кто сказал, что я сейчас сорвусь и побегу его убивать? Сейчас я, разве что, только в туалет могу сорваться, а он стал моей целью на будущее.— Ты только не наследи сильно.— Не бойся, раньше же справлялся, — Тики усмехнулся, поняв, насколько двояко звучали две последние фразы.Даже если я не обещал, я буду ждать тебя там. Даже если тебе срать на то, что произойдет со мной. Даже если это последний день, когда мы можем негласно признать существование друг друга и случайно молча пересечься на кухне.Ты не поверишь, но я всегда где-то в глубине души радовался таким моментам, когда мы не орали друг на друга. Когда мы не проклинали друг друга и не пытались убить. Признаю, ты неизменно сильнее, мне пришлось многое испытать, и для тебя я послужил неплохим развлечением. Да и ты тоже неплохо развлек меня.И кое-чему научил.Мы не сможем просто так расстаться. Мне до сих пор интересно, что породило в тебе такое равнодушие? Садизм, ненависть и пренебрежение ко всему.Наверное, только поэтому, чисто из своего любопытства, я буду ждать тебя там. Мне просто интересно, что ты за человек. Моему любопытству нет предела.Однажды утром я проснулся и понял, что боюсь жить дальше, потому что я давно достиг критической точки.Лави ничего не мог поделать, только подбирать слова утешения, чтоб успокоить рыдающую девушку. Была бы его воля, он бы обнял Линали и гладил её по голове столько времени, сколько понадобится для полного успокоения девушки. Просто книжник не мог видеть и слышать слез девушек и готов был пойти на многое, чтоб только прекратить рыдания.— Лави… Лави, скажи, что будет дальше? – Ли громко всхлипывала. Её голос осип и она иногда роняла телефонную трубку.— Я не знаю, — юноша тяжело вздохнул. Он соврал, потому что все прекрасно знал. Он давно всё предвидел, просчитал множество вариантов развития событий, исходов. Перечитал законодательство и подсчитал, сколько примерно могут навесить Аллену и Канде.— Ты знаешь, Лави. Ты всегда все знаешь. Прошу, скажи, что с ними все будет хорошо. Лави, Аллен ведь ни в чем не виноват. Это я во все его втянула, я так перед ним виновата, — девушка громко шмыгнула носом и размазала по щекам текущие слезы. Она понимала, что это – конец, что ничего нельзя вернуть. Машины времени еще не создали, люди не научились справедливости, а жизнь не стала хоть немного лучше. Линали давно вышла из того возраста, когда дети не могут объяснить, почему небо голубое, или почему трава зеленая. Ли не была глупой, просто она была наивной, слишком доброй, отзывчивой и она слишком любила своих друзей. Такие черты были не присущи тому миру, где она жила.Поэтому её брат предпочел спрятать её, пока все не уляжется. Она знала, что он делает все возможное. Она надеялась на это, потому что сама могла лишь молиться всем тем богам, о которых раньше только мимолетно где-то слышала.— Прости, Линали, я не могу этого сказать. И ты ни в чем не виновата, не кори себя. У Аллена такая судьба, даже мне пришлось в неё поверить. Осталось только нам надеяться, что он не скажет на допросе ничего о нас, ты же понимаешь? От него сейчас зависит: будем ли мы дальше свободно ходить в соседнее кафе на обед, или же станем прятать свои лица даже от бомжей.— Аллен не такой! – вскрикнула девушка. – Я знаю, он не такой. Он не может… Лави, мне страшно. Брат ничего не хочет мне рассказывать. Другие тоже отмалчиваются, и ты туда же. Аллен же совсем один, у него больше никого не осталось кроме нас. А мы его практически бросили, понимаешь? Схватили и отправили неизвестно куда.— Я знаю, — Лави опустил глаза и начал разглядывать паркет. Он понимал, что их организация ничего не делала для спасения мальчишки, потому что, фактически, для них он был никем. Лави и Тики, ранее задержанные, уже на свободе. Букмэн был оправдан, Тики просто сбежал. Про этого Ноя Ревелье давно все знает, поэтому Уолкер не сможет рассказать ничего нового. Канда Юу лишь распространитель, он не играл какой-то особо важной роли. У него были свои мотивы, когда он вступал в орден, и пока он хорошо выполнял свою работу, никто к нему не придирался.Линали чиста, как самый белоснежный лист бумаги. С Комуи, насколько Лави знал, Аллен виделся не часто. А все остальные, с которыми мальчишка познакомился в тот злополучный день, были для него не более чем самыми обыкновенными прохожими. Это все равно, что сказать: ?Да, я их видел, стояли в одной очереди в магазине и потом разошлись?. Если не начать сочинять.— Не плачь, Линали, — юноша улыбнулся и начал перекладывать книжки на низком столике с места на место, — все могло быть хуже.— Да куда уж хуже!?— По крайней мере, они не умерли в перестрелке, что иногда случается. Я надеюсь, что не умерли, хотя перестрелка была, — Лави взял в руки сборник новелл Эдгара Алана По и подумал, что же здесь делает эта книга?— Какая перестрелка? – после длительной – видно, у девушки был шок – паузы почти шепотом спросила Линали. Юноша лишь тяжело вздохнул и виновато почесал макушку, он не знал, что её настолько отрезали от событий внешнего мира. Лави посмотрел на экран телефона, они уже сорок минут общаются, и приложил его к другому уху, давая отдохнуть первому.— Лави, ты меня слышишь? Что за перестрелка? – в голосе девушки начали проступать истерические нотки.— Никакой, забудь. Это я о своем задумался, вот и ляпнул, — попытался выкрутиться парень. Именно, что попытался.— Не ври хоть сейчас! Ты ничего просто так ничего не ляпаешь! – Линали подскочила с кресла и начала ходить по комнате туда-сюда, чтоб хоть чем-то себя занять. Она как никто иной понимала, как чувствуют себя люди в заточении. И что такое бессилие.— Наверное… Только прошу, сядь, успокойся, — каким-то шестым чувством юноша понимал, что девушка сейчас на стены начнет кидаться в попытках их проломить и вырваться на свободу. Хорошо, что этаж был десятый, и вариант ?сбежать через окно? отпал сразу, как самый бредовый.— Я не могу, понимаешь!? Мне никто ничего не говорит. Может, для вас Аллен – случайный прохожий, а для меня он друг! Я не могу просто так сидеть на месте и чего-то ожидать, в то время, когда с моими друзьями такое происходит! – Линали активно жестикулировала, но в то же время старалась держать себя в руках, чтоб разговор снова не перешел в банальную истерику.— Прости, Линали, но ты же понимаешь, в каком мире мы живем? Никто не будет подставлять себя под удар, чтоб спасти кого-то, кого от силы минут десять наблюдал в своем поле зрения. Даже я не горю желанием, хотя знаю его дольше. Мы не герои третьесортного приключенческого романа, где каждый прохожий готов помочь главному герою. В нашем мире угрозы весомы, страх реален и трусость – это лишь защита своей собственно жизни.— Зачем ты мне говоришь все это? – девушка остановилась.— Потому что это правда. И правда в том, что ты стоишь сейчас посреди комнаты как вкопанная и беззвучно плачешь, и нашим средством связи является телефон. Я сейчас слишком далеко и не могу тебя успокоить, приготовить чаю и уложить спать, — юноша улыбнулся и прикрыл глаза. – И мне действительно жаль, что все так вышло.Девушка посмотрела на часы на стенке, проследила за тем, как движется секундная стрелка. Через восемь секунд она подошла к дивану и села на него, подтянув к себе колени.Она почти смирилась с неизбежностью ситуации.— Так что за перестрелка? – тихо спросила она. Голова начинала кружиться от недавней бури эмоций, и ей очень захотелось спать.— Я не знаю, что у них там произошло. Скорее всего, Канда не захотел просто так сдаваться, не накостыляв перед арестом паре-тройке человек. Вот они и решили не церемониться. Это все, что я знаю. Может, твой брат знает больше, но я что-то в этом сомневаюсь.— Все живы? Не ранены?— Насчет Аллена я точно уверен, что не ранен. А насчет Юу, мне люди сказали, что вроде его хотели только напугать, чтоб не брыкался так яростно. Ты же помнишь, как он умеет шваброй орудовать, я уже молчу про ножи. Кажется, его подстрелили, но ничего смертельного. Но я не уверен, скажу честно. Мой ?третий глаз? с тех пор молчит.— Совсем?— Да, совсем.— Значит, один из них уже, может быть, мертв, а мы до сих пор ничего не знаем, да?..— Линали, прекрати…Когда я проснулся, мне показалось, что я видел твое лицо. Ты вытирал мои слезы, мне показалось, что я плакал. Это не так.Ты мне сказал, чтоб я не сдавался. Не поддавался страху.Ты был лишь моим видением, моим не до конца рассеявшимся сном, но все равно ты стал тем, кто поддержал меня.Как ты? Мне ничего не хотят говорить. Я лишь слышал, что ты больше не нужен. Ничего не могу понять.Ревелье может смеяться дальше. Я надеюсь, что он задохнется от своего смеха. Он нас не получит.