Глава 18 (1/1)

Тихо. Звуки.По ночам до меня долетают редко.Пляшут буквы –Я пишу, и не жду никогда ответа……Кромки, грани –Я люблю, не нуждаясь в ответном чувстве.(Сплин – Письмо)— Я вам действительно не смогу рассказать больше, — Аллен вздыхает. Вся это история ему уже порядком поднадоела, так же, как и то, что он рассказывает её уже по пятому кругу. Человеческая память несовершенна, они должны это знать. Поэтому Аллен постоянно что-то упускал, додумывал, пытался самостоятельно завершить логические цепочки, а многие детали он и вовсе забыл.— А насчет Марианна Кросса? Тоже ничего нового не припоминаете? Некоторые детали, когда вы жили вместе? – мужчина начертил у себя в блокноте, синими чернилами, кривую линию. Он отделил записи, разграничил их, чтоб самому ничего не забыть и ни в чем не запутаться.— Как же вы меня достали! – юноша резко повысил голос, но воздержался от резких жестов. Ему не нужны были лишние проблемы, так же, как и направление на обследование к штатному психиатру. Он поспешил взять себя в руки. – Я же говорил вам, — Аллен сделал глубокий вдох-выдох и, уже вернув былое спокойствие, продолжил, — я ничего не знаю сверх того, что у вас там записано.— Не нужно так нервничать, молодой человек.Захотелось огрызнуться. Они сами своими вопросами выводили его из себя. Так же, как Канда выводил из себя своим угрюмым видом. Но он, хотя бы, не заставлял говорить всякие глупости. Относительно.— Ничего не желаете?— Информацию о Канде Юу. Вы мне так ничего и не рассказали, — Аллен посмотрел в глаза собеседнику, прямо, с вызовом.— К сожалению, мне запрещено говорить что-либо об этом человеке. Особенно вам, Аллен Уолкер, — мужчина закрыл свой блокнот, щелкнул ручкой и зацепил её за спираль.— Почему? Нас же будут вместе судить, да? Так почему нельзя?— А с чего ты взял, что все будет так, как ты думаешь? – мужчина встал из-за стола. – Эй, охрана, мы закончили.Аллен посмотрел на открывающуюся дверь и на мужчину в форме, который вошел.— Уолкер, — спокойно сказал следователь, когда юношу выводили из комнаты, — тебя не должен так интересовать тот, с кем ты никак не связан. Забудь об этом человеке.Аллен опустил голову и тихо выругался. Его больше волновало не то, что он должен забыть именно Канду, а то, что в его жизни, еще не успев набраться новых воспоминаний, он уже должен все забыть.Некоторые из тех славных дней он должен оставить в цветных картинках. Красочных, ярких, глянцевых картинках. Он заламинирует их и будет кнопками крепить к стенке своей квартиры. Аллен постарается сделать так, чтоб такими картинками можно было завесить всю стену.Там будет Мана. Там будет карнавал. Там будет много цветных шариков, детский смех и карусели.Там будет Линали и её японский сад. А, может, не японский, но определенно что-то азиатское. Фестиваль.Там будут образы тех, кого он вспомнит, но они наверняка уже забыли его.Сдирая со стены облупившуюся штукатурку, Аллен будет заново собирать свою жизнь с самого начала. Он будет улыбаться.Да, там будет Лави. И Рождество. Почему-то Букмэн у Аллена ассоциировался именно с этим праздником. В нем было что-то, что создавало ощущение домашнего тепла и уюта. Или же с фестивалем Холи. Из крайности в крайность.Канде он посвятит Саппоро. Ничего другого Аллен просто не смог вспомнить, в голову не приходили никакие другие ассоциации.Недавно на одном из табло он увидел фотографии пропавших детей. Собственно, когда-то он тоже мог там оказаться.Ему присудили 1,5 года. Если сложить то, в чем его обвиняли, то это слишком мало. Если копнуть глубже и понять, что эти обвинения на него просто навешали, то ему дали слишком много. Даже адвокат был лишь для вида, за весь судебный процесс он сказал лишь несколько слов, и то не в защиту подопечного. Это наказание, и это его расплата за глупость.Все еще никто ничего не знал о Канде Юу.Нужно было, чтоб его высадили на ближайшей остановке. И пойти сдать себя с поличным.У него будет время подумать, действительно. Нужно было пойти по совершенно другому пути. Опять же – высадиться на ближайшей остановке и разойтись на четыре стороны. Так нет же, нужно было все усложнить.Так же интереснее.На определенной ступени своих размышлений Аллен подумал, что все равно он бы в итоге оказался здесь, только это произошло бы намного раньше.Линали Ли пришла проведать его через неделю после заключения. Уолкер, как ни в чем не бывало, улыбался девушке, находясь по ту сторону стекла. Она кусала губы, отводила взгляд. Китаянка была слишком бледна и перепугана, она не могла выдавить из себя ни слова, боясь, что разревется.— Линали… — тихо сказал Аллен, усаживаясь на стул. – Успокойся.Девушка заправила короткие черные волосы за уши и положила руки на маленький столик.— Прости, — дрожащим голосом сказала она. – И не обращай внимания, если я сейчас снова разрыдаюсь. Мне действительно очень жаль…— Линали, ты же не при чем, да? Плюс, полтора года – не такой уж большой срок, — Аллен подпер лицо ладонью, не переставая улыбаться. Ему нельзя было давать слабину, особенно перед ней. Виноваты все.— Небольшой!? Если бы не я… Тебя бы тут вообще не было! – девушка непроизвольно повысила голос. Повезло, что сейчас в этой комнате никого, кроме них не было. – Прости, — она смущенно прикрыла рот ладонью и опустила глаза. – А что с Кандой?— Я не знаю, мне они ничего не хотят говорить. Говорят лишь, что это для меня не важно, не могу понять причины такого отказа. Бред какой-то… Я ведь тоже за этого идиота волнуюсь, как бы там ни было.— Мне братик сказал, что с ним все хорошо, вроде. Но эти сведения дошли к нему, как через испорченный телефон, он сам не знает, чему из рассказа верить, а чему нет. Вот, хотела у тебя узнать…— А если все правда?— Что именно?— Та информация про Канду, – Аллен выпрямился и убрал с лица несколько прядей белоснежных волос.— Тогда… Он недели две повкалывает и будет свободен.Уолкер уперся лбом в стол и громко выдохнул. Он не знал, кого благодарить за такие слухи. Хотя, если Канда действительно скоро выйдет на свободу, ему стало понятно, почему следователи ничего не захотели рассказывать.Он мысленно пожелал Ревелье вкусных пирожных к чаю и скорой кончины от сахарного диабета.— Что с твоими волосами? Зачем ты подстриглась?Девушка провела рукой по своим волосам и подергала несколько прядей за кончики. Ли немного поерзала на стуле, снова сложила руки на столике и посмотрела Аллену в глаза.— Да, вот, решила имидж сменить. Войны с братом, часть непонятно какая! – она улыбнулась. – Волосы – не зубы, отрастут. Они уже отрасли. У меня что волосы, что ногти, очень быстро растут. Так что не волнуйся, через год буду почти с прежней длиной ходить.— Ну, тебе и эта прическа очень идет. Комуи, наверное, был в шоке, — Уолкер засмеялся, представляя реакцию её брата с комплексом младшей сестры. Такое нужно было записывать на камеру и выпускать ролик в интернет. Зрелище наверняка было незабываемое!— А так ему и нужно! Нечего меня, как Рапунцель, в квартире запирать! Я тоже могу вспылить и обидеться!— Черт, я такое зрелище пропустил!— Да все как всегда! Поплакал пару суток, потом свыкся. По крайней мере, я теперь сижу здесь и общаюсь с тобой, а не теряю время в четырех стенах. А, и да, Аллен, прости, я сегодня ненадолго. Просто братик мой добился моего отъезда в Китай на год. Буду там практику проходить. Уж с этим я ничего поделать не могла, теперь бегаем, оформляем документы. Он так волновался… Сказал, что хочет, чтоб я была подальше от всего этого.Аллен тяжело вздохнул и посмотрел на руки девушки. Она постоянно сжимала ладони в кулачки, волновалась. Но и ему не легче, потому что мало того, что придется в тюрьме лишние полтора года жизни сидеть, обхаживая серый бетон и крашеные стены, так еще и навещать его никто не будет.Разве что Лави. Кстати…— Ты тогда сможешь хотя бы Лави позвонить. Пусть оторвет свою хитрую жопу и приедет навестить случайного попутчика. Конечно, если наша встреча не будет противоречить его хитрым планам. Да и вообще.— Позвоню, конечно! Если что, к тебе Миранда придет. Помнишь такую?— Эмм… — Аллен взъерошил волосы на затылке и виновато улыбнулся. – Совершенно не помню такую.— Я так и знала! Ты её всего лишь раз видел, но она о тебе много слышала. Она очень стеснительная и на свой возраст совершенно не тянет. Она тебе и гостинцы привезет, я ей выдам инструкции.— Еда… — мечтательно протянул юноша. Во всем этом водовороте событий он забыл, когда нормально последний раз питался. Чтоб зайти в столовую, где дешево и сердито, и набрать себе всего, на сколько денег хватит. И чтоб мяса было побольше! А там картошечка жареная, с лучком и перцем. Котлеты, стейки, запеканки, супы…Уолкер облизнулся и сглотнул, желудок моментально среагировал на фантазии юноши характерным бурчанием.— Вы мне, главное, еду возите, чтоб я совсем не загнулся. Я ж не в Бухенвальде, и вообще… Кто захочет приехать, выдай тому ц.у. насчет мешка еды! Или сколько тут разрешают на передачи носить? Пофиг! Максимально несите! – Аллен заныл. – Пузико кушать хочет…Девушка тихонько засмеялась, чтоб лишний раз не нервировать охрану. Она была рада, что Аллен не изменился, только стал чуточку сильнее.Или не чуточку?— Да, и когда выйдешь, возвращайся к нам. Туда, где ты жил, — девушка потупила взгляд. – Твоя квартира цела, я все проверяла. И платила, убирала. Там все хорошо. Потом за порядком Миранда следить будет, ты только возвращайся туда. Мне действительно очень жаль, правда… Но не хочу тебя терять. А когда мы все соберемся, то напьемся! Все вместе! И начнем жизнь сначала, без этой организации, без погонь, проблем и прочего. Хорошо?Аллен улыбнулся. Он еще не думал о том, что будет после.В непонятной одежде, без гроша в кармане, со своими скудными пожитками и клеймом бывшего заключенного. Куда он может пойти? И далеко ли уйдет?— Посмотрим, — на выходе ответил Аллен. – Посмотрим.