25. I'm falling down one thousand feet (1/1)

Первое, что ему рассказали еще до всяких инструкций, так это то, что валят здесь никакие не сосны, а кедры.—?Кедр очень хорошо покупается. Все столешницы, шкафы из чистого кедра отлично продаются. Некоторые обшивают целые комнаты. При грамотной обработке?— красота без жуков,?— ухмыльнулся и вскинул большой палец какой-то мужик с большим ртом. Как выяснилось почти сразу?— его, Бакуго, бригадный. Тот, кто будет доносить начальству и центру все подробности реабилитации, ведь ?глаз? ни хуя тут не работает.Мужика Бакуго увидел в столовой?— большой и чистой светлой комнате, чем-то напоминающей спортзал, где расставили длинные ряды однообразных столов с приваренными скамейками. Дерево на сиденьях и столешницах у них было добротное?— наверняка из того же кедра, который валили за окном, где с самого утра не умолкали цепные пилы, работающие от аккумуляторов. Сезон только начался, поэтому часть бригады разошлась по склону, а несколько профи остались убирать наросший перелесок.За Бакуго стояли двое расслабленных конвоиров?— они и не пытались за ним приглядывать. Как только завезли новых ?изолированных?, тем сразу же нацепили браслет на щиколотку, который можно было отпилить разве что с ногой. Сигнал с него как-то хитро шифровался, после чего поступал на планшет бригадному, который не просто следил за тем, чтобы все изолированные оставались на территории, но и за тем, чтобы они эффективно работали на выделенных кубометрах и не лезли туда, где лесу давали нарасти.—?Ну что, новичок, будем знакомы. Я?— Тойомицу Таиширо, знаю про лес все,?— бригадный встал из-за стола, и Бакуго увидел крепкое тело, впечатляющие бицепсы и небольшой ?спасательный круг? на животе. При этом жир висел на бригадном очень странно, как будто карманом или мешком, нужным хранить что-нибудь, а потом использовать по делу. Как этот жир сочетался с сухими крупными мускулами предплечий и плеч?— Бакуго тупо не понимал.А еще не понимал, какого хера этот мужик согласился напялить на себя вырвиглазную оранжевую форму-комбинезон со вставками-светяшками, ведь в ней он смахивает на обычного заключенного.Вдобавок бригадный почему-то доброжелательно ухмылялся. А закончив представляться, обошел скамью и протянул Бакуго руку, словно они на какой-то блядской встрече в офисе, а не очередной конвой сдает преступника другому… кому?Бакуго скосил взгляд на щиколотку бригадного и чуть не подпрыгнул, чуть не вырвал руку из крепкой лапищи Тойомицу?— там был такой же браслет. Значит, бригадный у него?— такой же изолированный, просто ?опытный? и со значком ?brigade chief?. На этом различия заканчивались.—?Сначала поучишься недельку-другую, потом пойдешь чокеровщиком. Справишься с работой, так поставим на квадрат валить что-нибудь скромное. Или будешь помогать территорию чистить у дома. В общем, разгуляться есть где. А пока давай покажу, как и что у нас устроено. Ребят позади тебя отпустим.Не сомневаясь ни минуты, бригадный по-дружески похлопал Бакуго по плечу, мягко его развернул и подтолкнул к дверям. Бакуго, привыкший уже мысленно к любым издевкам и побоям, сразу затупил: он молча поплелся за мужиком, который всего за пару минут как-то умудрился принять его и втянуть в дело. Бакуго тащило в бригаду со страшной силой, а он даже не понимал, как тут сопротивляться, как вообще выйти за рамки регламента и выразить протест. У него самого протеста в принципе не было, а отвечать на душевное общение бригадного грубостью… не хотелось.И чем дольше этот Тойомицу ему что-то объяснял, тем яснее становилось: тут не издеваются. Тут не выживают. Тут царит такая зубодробительная взаимопомощь и такая дисциплина, что тупо становится страшно. Харизма бригадного насильно вытаскивала из любого ?изолированного? все самое лучшее, что в нем было.—?Вот там?— кухня. Вон тот отдельный домик?— бригадный указал на действительно скромный домик с черепичной крышей, примыкающий к большой постройке, сложенной из крупных бревен. —?У кухни?— склад, но ты уже и сам понял. Там холодильники, всякие мешки, запасы на полгода. Все везут вертолетами. Скидывают нам контейнер, а мы за пару дней разбираем.Бакуго, настороженно наблюдая за бригадным, медленно кивнул, охреневая от того, что запоминает буквально каждое его слово.—?Завтрак?— сами, ужин и обед готовит дежурный. Он же остается потом и все драит. Зато может треть дня спать. Дежурный у нас?— каждый. Сегодня вот я. Тебя тоже внесу в список. Несколько лет мы пытались нанимать повара или хотя бы уборщицу, но молодым женщинам тут работать и ночевать все-таки опасно, а пожилым трудно справиться. Тут дело какое? Женщины среди охраны могут быть, у них табельное оружие, все такое, да и кто полезет к охране? Они живут отдельно, вон в том домике?— бригадный указал в совершенно противоположную сторону?— ближе к воротам и тоннелю, выдолбленному в скале. Тоннель и правда плавно переходил в какую-то бетонную коробку.—?В общем, много лет никого не можем нанять. Зарплата не шикарная, а сидеть в изоляции никому не хочется. Поэтому… все сами, ты уж извини. Но быстро привыкается.—?А что охрана? —?буркнул Бакуго, чувствуя, что сколько бы ни напрягался, а все-таки не может держаться с бригадным враждебно.—?Все поначалу спрашивают. Думают убежать. Но советую: сразу брось такое творить. Это просто небезопасно. Во всех смыслах,?— Тойомицу улыбнулся печальной широкой улыбкой. —?Если ночью ломанешься, точно где-нибудь переломаешься. Я тут за пять лет человек уже тридцать схоронил. Сначала все в шоке ходили, а теперь уже думаем: не жилец. Таких сразу видно. Они думают, что самые умные, что обведут всех вокруг пальца.—?Пристрелили, что ли?Только спросив, Бакуго сразу почувствовал, что во рту стало горько, и трудно сглотнуть.—?Зачем стрелять? Они сами падают. В темноте трудно держать равновесие, смотреть под ноги. Можно легко скатиться со склона и оказаться в расщелине. Один несколько дней хрипел и орал, даже нас, изолированных, привлекли в спасатели, чтобы поискали, но когда нашли, парень уже окостенел. Так что не советую. Проще свои часы отработать и жить свободным человеком. Раньше начнешь?— раньше закончишь. Отлынивать просто невыгодно. А обучение за часы засчитывается.Бригадный подмигнул Бакуго, после чего широко зевнул, потянулся, похрустел плечами и позвонками и двинулся, не оборачиваясь, к самому длинному и широкому зданию в один этаж, обшитому на манер ангара. Этот ?ангар? стоял совсем близко к озеру и горам. К нему вел причал, у которого была привязана моторная лодка. На причале лежали горами толстенные канаты с металлическими кольцами и какими-то креплениями. Кажется, это крепление и называлось ?чокер?. А то, что ?чокер? и есть, Бакуго узнал буквально завтра.—?Эй, Раппа, а ну вылазь! —?зычно, но не зло, позвал кого-то бригадный, и тут из дверей ангара показался высокий мужик с гигантскими распухшими кулачищами, которые он сомкнул на здоровенном бревне, пытаясь куда-то его оттащить.При виде другого мужика Бакуго напрягся: инстинкты вопили, что этот совсем недавно завязал с криминалом, а гигантскими кулаками раньше зарабатывал себе на хлеб. К тому же шел он очень легко, будто перескакивал, и так обычно двигались бойцы, если надо было драться без правил.—?Ну чего? Сегодня буду пилить, отвали,?— с неудовольствием пробурчал он, и когда говорил, светил двумя-тремя дырками в зубах?— это не скрывали даже толстые губы. Странно, что так, без зубов, он не сипел.?Ну ебать, один просто профи!??— догадался Бакуго, хорошо представляя, сколько драк вынес этот и потерял всего ничего. Кривоватый нос с горбинкой выдавал, что Раппе разок ломали переносицу, но разок?— не каждый раз. Парень скорее выглядел адреналиновым наркоманом, которого остановил разве что закон. А так бы он дрался дальше?— до последней кости, до последнего зуба. И сколько бы Бакуго в него ни вглядывался, ?глаз? как надо не работал и не показывал никакие цифры. С бригадным?— тоже самое. Все системы будто схлопнулись, ведь связь тут почти не ловила.—?Дело есть. Видишь, у нас новичок. И не один. Там еще есть, но у них с реабилитацией потруднее,?— сходу стал объяснять бригадный. Раппа же стоял, обняв бревно, и покорно слушал. —?А этот, видимо, крепкий. Научишь завтра с чокерами работать, да? Пусть вяжет пока не завяжется, а потом покажи, как колья вбивать и вгонять тросы, чтобы вертолет поднял. Мы уже отстаем, топливо дорогое, сам знаешь, надо отрабатывать.Бакуго почти открыл рот, чтобы хотя бы возмутиться и послать кого-нибудь на хуй, раз его судьбой так просто, не спросив, распоряжаются, но передумал: от деловой хватки Тойомицу было почему-то страшно. И как-то стыдно возражать. К тому же этот Раппа смерил его скучающим и в то же время враждебным взглядом, будто приценивался, бить или не бить, и мозги в черепной коробке Бакуго могли не вынести встречи с его кулаком.Наглядевшись на новичка, Раппа пожал плечами и недовольно буркнул:—?А че сразу я?—?Ну ты же хотел лес валить?—?Ну хотел.—?Хотел, чтобы перестали давать рыбу?—?Ну да.—?Ну и вот. Воспитаешь чокеровщика, пойдешь на кубометр. А сдадим миллион килограммов за день, скинут набор для барбекю. Сам знаешь, тут без обмана.Раппа тяжело вздохнул, повел плечами и недовольно цыкнул. Бакуго, сложив руки на груди и выпятив бицепсы, вызывающе оскалился в ответ.Но бригадный сразу уловил между ними искру и потушил ее в три фразы:—?У нас тут не дерутся. Если дерутся?— в карцер, а это минус часы от работы. Давайте сроки друг другу не длить, всем домой хочется.Сказав так, он похлопал по плечу Раппу, потом Бакуго и повел того в общежитие. Там в комнатах по трое жила вся бригада. Чаще всего селили вместе тех, кто выходил на один кубометр.—?Жить будешь с Раппой и Тенгаем. Мы их давно готовим. Если все пойдет хорошо, вместе выйдете через месяц. Они, понятно, займутся спилом, а ты поможешь бревна крепить, чтобы вертолет забрал,?— объяснил по дороге Тойомицу.Дождавшись, когда Бакуго скинет свои скудные пожитки у пустой двухъярусной кровати (широкой и массивной, а еще дохера прочной и тоже из кедра), он повел его на кухню, где сказал:—?С чокеровкой все завтра будет, когда запустим еще и лесопилку. А пока давай обед готовить. И я расскажу, что у нас за производство, что за место, откуда вышел Раппа. Короче, бери из мешка картошку, надо уже шуршать, а то не успеем.И пока Бакуго чистил несколько котлов картошки и другие овощи для гарнира, Тойомицу рассказал ему, что на их точке работают два вертолета. Один тащит совсем крупные бревна по одному и скидывает в реку, где их потом сплавляют в долину особым способом. Река, хоть берет начало в горах, не быстрая, бревна не трескаются, и получается в день отправить по тридцать кубометров, если хорошо разогнаться.—?Деревья такие весят по четыреста тысяч кило, но, понятное дело, когда кора и всякое уйдет, останется для распила ну там триста?— это дай боже. А если тащим со склона связку мелочевки, скидываем ее у ангара, где сами все напиливаем, собираем в пачку, цепляем также к вертолету, а тот тащит уже к складу у подножия. Ты будешь работать с мелкотой. Отцеплять от бревен чокер, помогать нагружать Раппе в лесопильный станок. Там все по автомату, надо только краном подцепить и пустить в рабочую зону. Потом другим краном собрать пачку, назакреплять тросы, поднять пачку грузоподъемником и вынести на пристань. Когда вертолет снизится, прикрепить трос к крюкам. Вертолет поднимет пачку?— и дело сделано. И так?— весь день.Тойомицу некоторое время молчал, пока готовил подливу для карри, а потом вдруг добавил:—?Вечером мы иногда играем в баскетбол (если останутся силы, кольцо с другой стороны двора, когда обойдешь кухню), а так есть телевизор, целое хранилище на две тысячи фильмов (никакое тв тут не ловит, извини, приятель), всякие настолки и так по мелочи. Наши еще любят армрестлинг, можешь рискнуть, если умеешь проигрывать. Только учти: у нас тут сплошняком чемпионы. Я где-то третий среди наших, так что со мной шутки плохи.Бакуго недовольно фыркнул, но решил не отвечать: не хватало еще в первый же день проебаться и чем-то достать бригадного. Тем более с этим мужиком Бакуго тупо не знал как общаться: ни ставить себя перед ним, ни чего-то доказывать было не нужно. Бригадный и не ждал, что из него, Бакуго, сразу выйдет толковый лесоруб.***Остаток дня прошел без приключений. Точнее, Бакуго так никуда и не вляпался, чего не скажешь о других новичках. Один придурок, пока никто не видел, стащил пилу и попытался отпилить браслет на ноге, после чего его с глубокой раной отправили на блокпост, куда потом вызвали внедорожник. Второй травмировался к вечеру?— все-таки попытался сбежать в горы, но абсолютно не ориентировался в сторонах света, поэтому тупо рухнул в озеро, зацепил какие-то торчащие камни и чуть не утонул. Вытаскивали его всей бригадой, и Бакуго помогал тоже. Он был с Тойомицу, и тот быстро взял его в оборот, указывая, как и куда тащить голосящего придурка.Когда с раненым было покончено (его оформили и сдали на блокпост), Тойомицу скомандовал всем спать, и Бакуго пошел в выделенную ему комнату, где столкнулся уже со вторым своим соседом (первый, Раппа, давно храпел даже при включенном свете). Это был высокий жилистый человек, видом напоминавший буддистского монаха. Вел он себя тоже как монах?— ни в чем не спешил, ни от чего не дергался, а когда увидел Бакуго, только и сказал:—?Я?— Тенгай. Постарайся не разводить грязь. В комнате дежурство по очереди. Уборка идет полностью. Ты начнешь со следующей недели. Если спровоцируешь Раппу, я доложу, сразу отправишься в карцер. На этом все.Бакуго аж передернуло от того, какой здесь царит порядок.—?Ты мне не бригадный, чтобы распоряжаться… —?начал он, но Тенгай, выставив вперед ладонь (ну точно как монах), попросил его замолчать.—?Здесь все делается по правилам бригады. А значит, бригадного. Следуй им, и тебе хватит пяти лет. Такова практика. Вне работы держись от нас подальше. В наши обязанности входит обучить тебя, и мы начнем завтра. На этом все,?— еще раз с намеком, но уже жестче, подчеркнул Тенгай и с достоинством полез на верхний ярус койки, где медленно улегся и отвернулся к стене.Бакуго на секунду опешил. Хотелось сказать что-нибудь в ответ, кинуть что-нибудь резкое, чтобы охуевшего мужика проняло, только Бакуго не чувствовал, что он прав. Не чувствовал, что вообще может что-то сказать.Поэтому он, сцепив зубы, тупо начал разбираться вещмешок, изредка вздрагивая, если долбаный Раппа всхрапывал и бил кулачищем в стенку.Тут было и опасно, и безопасно. Тут была целая резервация мужиков, с кем бесполезно, а то и опасно спорить. И Бакуго никак не мог привыкнуть к оглушающему шуму леса, к молчаливому спокойствию людей здесь, к маленькому сообществу, где все без вопросов слушались одного странного человека с большим ртом.***Дела пошли в гору стремительно, и уже на следующий день Бакуго вполне освоил, как крепятся тросы и чокеры, как вбивают в сердцевину колья и крепления, как безопасно вяжут связку бревен. Всему этому его научили Раппа и Тенгай на причале, где оба работали и загружали бревна в лесопильный комплекс?— автоматизированный станок с конвейером, двумя мощными пилами и программируемыми режимами распила.Изредка над их головами проносился вертолет, ронял в озеро бревно, где к нему на лодке быстро подплывал Тенгай, отцеплял трос от бревна, прицеплял к лодке и буксировал к причалу. Там небольшой специализированный кран захватывал бревно, затаскивал в ангар и клал прямо на ленту, за которой следил Раппа. Изредка Раппа и Тенгай менялись и между работой учили Бакуго как могли.После обеда к ним заскочил бригадный и бодро спросил:—?Ну что? Как справляется?—?Удовлетворительно. Мы перевели на бревна,?— сухо доложил Тенгай, на что Бакуго, едва разбирая сквозь визг пилы слова, презрительно фыркнул.Он не просто справлялся, а чуть ли не сразу все умел. И как раз теперь Бакуго мощно вгонял штыри в раздолбанные или треснутые стволы, оставленные у причала для того, чтобы потом из них напилить дров для камина или еще какой-то ерунды?— бракованную древесину всегда пускали в ход?— не выбрасывать же.Понаблюдав за ним, Тойомицу довольно улыбнулся во весь широкий рот, похлопал по плечу Тенгая, после чего направился к Бакуго.—?Ну что… каска?— на месте, жилет вроде тоже выдали… На воду сегодня не пустят, но можно завтра… Ты где научился так кувалдой махать? И топором? —?как бы между прочим спросил бригадный.Бакуго, закончив вбивать очередной колышек-штырь с креплением, недовольно повел плечами:—?У матери свой дом. Вечно все отваливается. Нихера сложного.—?Ну значит нам повезло с тобой. Давай дальше в том же духе,?— и бригадный, похлопав по плечу Бакуго тоже, отошел по своим делам. Над душой он никогда не стоял, но при этом не забывал проверять каждый участок и по первому зову бежал помогать. Иногда он так упахивался за день, что от его жирка на животе не оставалось вообще ничего, и тогда каждый видел, что Тойомицу?— крепкий накачанный мужик, любящий и свое дело, и работать в принципе.Но лучше всего Бакуго увидел эту силу, когда в один из воскресных вечеров бригада под безалкогольное пиво решила устроить соревнование по армрестлингу. Бакуго вписался тоже, потому что хотел проверить, так ли сильны его вольные или невольные товарищи. А заодно вольные или невольные надзиратели.Первыми решили схлестнуться Раппа и Тойомицу. Когда они стиснули мощными пальцами друг друга, послышался звучный влажный скрип, затем захрустели суставы, затрещала от натяжения кожа, и двое крепких мужиков, стиснув зубы, стали тянуть руки друг друга в разные стороны. Мускулы плеча и предплечья у них вздыбились, проявились толстые жилы. Довольно долго они не могли сдвинуть друг друга и на миллиметр, но тут Раппа дернул сильнее, Тойомицу вроде бы уступил, позволил отклонить в сторону руку, но это был обман. Вдруг мышцы плеча у бригадного напряглись так, что казалось: вот-вот порвутся, и он резким рывком сдвинул руку Раппы почти до самого стола. Некоторое время они, дрожа запястьями, боролись, пока наконец Тойомицу не уложил рывком сильную кисть.Все то время, пока они боролись, бригада шумела и улюлюкала, подбадривая того или другого, но когда бригадный победил, все единогласно взорвались криками одобрения.Бакуго сам не понял, какого черта его понесло бросить вызов бригадному, но почему-то вызвать того хотелось. Внутри него сидела жуткая потребность оспорить вызов этого слишком радушного и наверняка лицемерного ублюдка. В доброту людей Бакуго в принципе не верил, и уж тем более не верил в доброту мужиков, которые обычно ревностно следят, кто там среди них первый, кто последний, кто достоин ими командовать, а кто просто мальчик на побегушках, и таким надо не забывать пользоваться.Но Тойомицу, выслушав Бакуго, лишь покачал головой:—?Ты для меня слишком мал. Сначала победи хотя бы Раппу. Он ведь пару раз в месяц выигрывает, да. Так что тренируйся на нем.—?С хера ли? Я вызвал тебя! —?рявкнул Бакуго, ни хера не понимая, что вообще-то давит на начальника. Но бригадный даже ухом не повел.—?Тут все серьезно, Бакуго. Да и после одного раза связки болят. Ты уж извини, тренируйся на Раппе,?— посоветовал он и отошел за пивом.Кроме безалкогольного, как выяснилось, ничего другого не привозят. Пару раз, несколько лет назад, в канун рождества, нового года или еще на какой-то праздник скидывали некрепкий алкоголь и низкоградусное пиво, но все закончилось мордобоем и травмами изолированных, и с тех пор здесь могли заказывать только суррогаты. Только вкус вина и пива, но не алкоголь.Не то чтобы Бакуго скучал по высокому градусу (здесь он вообще бросил пить даже газировку и кофе), но его неизменно раздражало нытье самых разговорчивых в бригаде?— те мечтали выпить что-нибудь существенное годами, поэтому закидывались газировкой и суррогатами литрами. И поэтому ради них придумали настолки, баскетбол и другие развлечения. Нытики часто плохо работали, а их в бригаде было большинство.Несмотря на статус новичка, Бакуго часто не выдерживал их бессмысленный треп и рявкал ?Да заткнитесь!?, после чего его периодически вылавливал Тойомицу и терпеливо, раз за разом, разжевывал:—?Ты полегче с ними, не от хорошей же жизни стонут. Тебе вот тоже тяжело, чего ты с ними так?—?Нихуя мне не тяжело! —?огрызался Бакуго.—?Ну как не тяжело? Поди, как и все, скучаешь по друзьям?—?Да нихуя!—?У тебя что, друзей нет?—?Да с хуя ли?—?Ну так бы и сказал! Ты не переживай, мы тут как одна команда, как одна семья.—?Да в жопу идите со своей ?семьей?!—?Ну ты даешь, парень! Вроде не мальчик, а орешь как пацан пятнадцати лет…В какой-то момент Бакуго тупо не находил, что ответить. Доброжелательность бригадного его вымораживала. Он был все равно что плотная груша, все равно что бурдюк с жиром, и дело было не в его огромной фигуре. Просто на любое крепкое слово он как будто удивлялся, мягко отвечал что-нибудь и не давал себя достать. Месишь такого?— и словно тесто. Орешь такому, и словно в пустую бочку. Бакуго в какой-то момент совсем охамел и даже попытался обращаться к бригадному ?Эй, жирдяй?, но больше двух дней не смог. И потому, что Тойомицу тупо пропускал это мимо ушей, и потому, что всегда находил способ пошутить на тему в духе: ?Зато больше панкейков влезет. Объем, и не заметишь!?, и потому, что тот же Раппа поймал Бакуго на лесопилке и пару раз двинул со всей дури об стену.—?Бригадного не трожь. Утоплю, сука,?— мрачно пригрозил он и больше Бакуго ничего не сказал. А сам Бакуго не то чтобы испугался здоровяка, а просто не нашел причины ему ни мстить, ни отвечать: двинул он, в общем-то, за дело.Смирившись с мягкой властью бригадного, Бакуго очень скоро вошел в рабочую колею и стал делать заметные успехи. Он хорошо колол дрова, вгонял штыри, цеплял чокеры, быстро научился работать с профессиональными бензопилами и привык к разным длинам лезвий. Вскоре он выучил, сколько часов работает каждый аккумулятор, сколько минут перетаскивает бревна каждый вертолет и даже начал различать их по гулу лопастей.Прошло всего два месяца, и Бакуго уже стал своим в доску, хотя друзей у него так и не завелось.Каждое утро в пять он вставал на короткую пробежку и разминку, затем шел в душ, после чего готовил себе завтрак поплотнее и шел либо чистить окрестности от леса, либо готовить тросы и чокеры, чтобы не тратить рабочее время. Нередко он возвращался как раз к началу завтрака остальных и ел еще раз, поскольку успевал упахаться и проголодаться.Потом шла обычная смена, и он либо с Раппой и Тенгаем принимал лес и загружал в комплекс, либо Бакуго вместе с еще тремя профи шел на кубометр, где помогал крепить бревна. Почему повысили его, а не Тенгая или Раппу, никто так и не понял, но споров не было: Тенгай и Раппа были только рады, если его забирали. И хоть они не трындели, не конфликтовали, но между ними навечно зависла какая-то напряженка, которая грозила вылиться во что-то неприятное или даже опасное для сроков каждого.Каждый день они мельком видели охрану: какого-то сутулого качка с кустистыми нахмуренными бровями и уже постаревшую женщину с суровым лицом. В бригаде поговаривали, что у нее от рака крови умирает ребенок, но баллов дамочке не хватает, чтобы его поставили на экстренную помощь. Поэтому она подалась за баллы и деньги работать так далеко. Охраняла она не то что бы хорошо, замечания Тойомицу не делала никогда и мыслями, видимо, была с умирающим сыном, которого не видела месяцами. За год изоляции Бакуго заметил только раз, чтобы ее заменял какой-то низкий квадратный мужик. Про него говорили, что он дежурит на посту пониже, а на горе бывает нечасто.Обычно охрана не показывала никакой власти, не выдергивала рабочих, а если дергали и вызывали, то лишь для того, чтобы проверить метрики браслетов и локальный сигнал. Ели надзиратели отдельно (им возили готовые обеды из соображения безопасности), к бригаде близко не подходили, предоставив Тойомицу управлять всеми и каждым по своему усмотрению. Тот же внезапно обретенной властью не пользовался и только за тем и следил, чтобы всем хватало подушек, вкусняшек, работы, чтобы часы исправно начислялись. Доить изолированных или надзирателей он просто не догадался и за свою бригаду стоял горой.Пару раз надзиратель с кустистыми бровями пытался с Тойомицу конфликтовать, развести его на нарушения, но у него, как и у Бакуго, ничего не вышло. Тойомицу охотно гнулся, соглашался, говорил безупречно вежливо, исправлял недочеты, отчитывался там, где отчитываться в принципе бред, и скоро надзирателю наскучило его донимать. Единственное, что он в итоге изъял у бригады, так это целый терабайтник с порнухой и, видимо, ежедневно наяривал в своем домике сам, закрывшись от напарницы.За полгода работы Бакуго был свидетелем только одного конфликта, да и то его сразу пресекли: двое рабочих почти подрались за грильницу. Это случилось на второй день после того, как им скинули контейнер с припасами, и там был большой запас замороженных бифштексов и кетчупа. Но даже с едой проблему быстро решили: Тойомицу разогнал толпу и лично распорядился, чтобы выдавали по одному бифштексу, да и то в виде гамбургеров, а готовить будет он и еще двое дежурных.Единственное, что не контролировал бригадный и куда в принципе не лез, так это дрочка втихую в общих туалетах. Он просто закрывал на это дело глаза, считая, что держать в себе все нельзя. Бакуго же по первости и глупости думал идиотов гонять, потому что не мог слушать, как за соседней стенкой кто-то шуршит журналом и хлюпает.—?Ты это брось, парень. Главное, чтобы не в комнате,?— впервые смущаясь, тихо попросил бригадный, когда отвел Бакуго в сторонку. —?Да и ты сам поди тоже, а других жмешь. Нет, это не дело.—?Да нихуя! —?свирепел Бакуго, пытаясь найти слова, чтобы описать весь тот пиздец, который он слышал чуть ли не ежедневно. —?Нихуя не работают, только, блять, руками!—?Ну и пусть. Не насильничают друг над другом, и ладно,?— заметил Тойомицу и еще раз настойчиво попросил не лезть в и без того печальную личную жизнь бригады.Сам Бакуго почти не чувствовал проблемы, потому что ежедневная работа, обучение и просто спорт выжимали все силы, и за полгода только пару раз ему снились мокрые сны. Про то, что он с кем-то там жил, с кем-то встречался, Бакуго уже не помнил. Каждый его день заполняли запахи яиц, бекона, вареной картошки, чуть подгоревшего мяса, свежей стружки, влажной от тумана листвы леса, мокрый запах ржавого железа и гниловатых отсыревших канатов. Каждый его день заполняли звуки леса, пение птиц, журчание ручьев, отдаленный ровный шум горной реки, визг пилы, грохот падающих бревен, плеск спущенных на воду стволов, ровный гул лопастей вертолета. Каждая минута его жизни была расписана на простые и понятные дела, и ни с кем не надо было особо говорить, особо договариваться. Дни текли ровно и стремительно, и в душе Бакуго почти всегда царил абсолютный покой.Больше никаких хуевых рейтингов, никаких попыток урвать звезды, никаких хейтеров и подписчиков. Больше никаких уебищных сложностей, никаких психических больных и травмированных. Одна лишь чистая работа, напряг мышц, а потом заслуженные еда и здоровый сон. Никаких сетей, никакого бубнежа с телека или радио, даже никаких фильмов?— Бакуго больше не хотел ничего видеть и читать.Он наконец-то чувствовал себя свободным.Он наконец-то чувствовал, что ему хорошо, и он может прожить так всю свою жизнь.В яркие солнечные дни его ди-джей орал не щадя горла:THEY WON'T BREAK ME!THEY WON'T GROUND ME!BREATHE IN IMMORTALITY!I'M FALLING DOWN ONE THOUSAND FEET!И он орал бы так все пять лет. Бакуго бы спокойно валил этот ебаный лес все эти пять лет, если бы…Если бы у той женщины из охраны не умер от рака ребенок.Если бы она не исчезла без следа в один вторник, а уже на следующий день бригадный не объявил им:—?Ну что, похоже, у нашей охраны замена. Свежая кровь, так сказать.И если бы на замену пришел вообще кто угодно. Абсолютно кто угодно.Но не его гребаный источник окситоцина.Новым надзирателем с какого-то хуя назначили Урараку Очако.