18. BLOODY Messiah, PART 1 (1/1)

Такие срывы случались у него всего-то пару раз за жизнь: кажется, первый?— в университете, а второй?— когда босс впервые вызвал на ковер. И во всех этих случаях складывалось сразу несколько факторов: Бакуго был чертовски зол, а девка оказывалась дешевкой: ну очень доступной и наглой. Прям такой, что только б ленивый не трахнул.Но ключевой фактор, ключевое обстоятельство?— все эти бабы сами нарывались на него. Лезли, трогали, терлись об него задницей. Причем женщине особо ничего и не сделаешь, ни криком, ни затрещиной не успокоишь?— все это преступное поведение, все это билет в один конец,?— а если еще на публике, под камерами, то вообще держись. И Бакуго не придумал ничего лучше, чем просто дать этим дурам желаемое. Они хотели заполучить его тело, а он?— сбросить напряжение, выместить злость. Каждый получал, что хотел. ?Нарвался?— получаешь ответку?. Золотое правило.И все это никак не связывалось с какими-то отношениями, узами даже. Та розовая сучка и его мать? Несравнимо, совсем разные плоскости. Та розовая сучка и Очако? Опять несравнимо: где первая, а где вторая? И даже Кьёка, хоть у той не очень много морали, вообще в другой вселенной, куда никогда не попадет розовая дрянь.Только матери это не объяснишь.И Очако не объяснишь.А Кьёке так тем более.И только по дороге домой Бакуго запоздало осенило, что та розовая дрянь?— не просто сучка Каминари, а та самая сучка, которая перекрыла Кьёке кислород. Именно она оттеснила деву декаданса и стала той самой последней каплей, которая перевернула чашу терпения.Розовая блядская мина.И Бакуго на этой мине подорвался.***Он вернулся в квартиру глубокой ночью, когда Очако наверняка видела хрен-знает-какой-по-счету сон, и это дало Бакуго хоть немного времени, чтобы обдумать, как вообще сообщить ей не шибко-то шикарную новость: Кьёка никогда больше не заявится.Естественно, Очако спросит, что там, как, почему, и, конечно же, Бакуго придется пояснить, как так вообще случилось. Потом пухлощекая идиотка скроит рожу не хуже девы декаданса, засобирается и вылетит, оскорбленная, вон.Будь там какая-нибудь другая девка, даже Кьёка будь, Бакуго бы разве что вслед поржал: да катись на хуй, кто тебя держит! Но от мысли, что он опять провалился, опять какую-то хуету дикую допустил; что источник окситоцина не выдержит и гарантированно свалит, Бакуго так мутило, что хотелось аж внутренности выблевать. Внутри как будто клубок змей шевелился, скручивался, а виски пульсировали тупой болью. Да уж… при таком пиздеце никак не поспать, ни прикорнуть даже.Вот Бакуго и сидел на кухне, мрачно буравя взглядом черные силуэты деревьев за окном, где так стремительно светлело, что казалось, будто синие густые сумерки размывают отбеливателем, и краски растекаются, расплываются, пока не становятся чуть ли не белыми до серости.Когда же совсем рассвело, он услышал шорох сползшего одеяла, тихие шаги чуть липнущих к гладкому полу стоп, а потом и судорожный вздох.Бакуго повернул голову и встретился с Очако взглядом. И она поняла его так, без слов.***—?Тогда скажи, где искать!.. Если ты не можешь, просто скажи! —?она сидела перед ним в одной только футболке и белье, нервно царапала обнаженные колени, а в глазах у нее стояло жгучее возмущение. И слезы.—?Да хуй поймешь, где искать. Завтра в одном, послезавтра в другом. А в одни места тебе, идиотке, вообще нельзя. У тебя же глаз, забыла? —?неохотно процедил Бакуго и отвернулся, не желая смотреть, как Очако себя дерет.—?Это мне решать, что можно, а что… нет! —?чуть ли не вскрикнула она, но голос ее так и не дошел до высоких, истеричных частот. —?Зачем ты так? Зачем ты так… с ней??Или с тобой? Не, хуйня какая-то. Ты даже подумать так не захотела?,?— невесело прикинул Бакуго и лениво повел плечами.—?Я ухожу,?— вдруг яростно всхлипнув, объявила Очако.Бакуго едва голову к ней повернул, чтобы посмотреть, что у нее на лице, и то только потому, что не хотел поддаваться чужим страху и отвращению?— не похуй ли, что там эта дура думает? Он Очако никогда не нравился, никогда не заходил, и вот сейчас, когда она особо его презирает, может, до гадливости даже… не похуй ли? Ничего нельзя было сделать, ничего нельзя исправить, и так?— изначально.Не похуй ли теперь?Но он поглядел ей в лицо, чтобы узнать, как это, чтобы впитать губкой и проникнуться до глубины души ее возмущенным, детским обидчивым отвращением. Херово, когда тебя презирает взрослый, но куда хуже, если ребенок. И Очако с ее невинной душой презирала так, как презирают дети и разве что какие-нибудь ангелы. Не те суровые мужики с мечами в жопе, а те самые эфемерные и поднебесные, кому ведомо все добро, все счастье, вся гармония этого мира.И когда такие презирают, они как бы говорят: а ты этого не достоин! Копайся в грязи, подыхай свиньей, но достоин неба ты не будешь.—?Давай без эмоций. Сиди лучше ровно и не дергайся,?— погасив в себе гнев, задавив отчаяние, холодно и ровно посоветовал Бакуго.Очако же закрыла лицо руками. Плечи ее мелко задрожали, а пальцы впились в растрепанную челку. Когда же она отняла руки от лица, то была почти спокойна, разве что брови яростно вздернула, а в ясных карих глазах появился колючий блеск:—?Я думала, что ты лучше. Правда думала. Что тебе можно поверить, ведь ты можешь быть спокойным и даже хорошим. Но ты ведь не такой, да? Тебе тяжело быть хорошим, правда? —?и губы у нее задрожали. То ли от ярости, то ли от возмущения, то ли опять же от обиды.Бакуго равнодушно повел плечом. Говорить не хотелось. А что сказать? Что ты все выдумала, идиота кусок? Что все вы, блять, ищете, как бы сделать меня поудобнее, помягче? А если не выйдет, изойти отвращением, мол, как же так?— не по ожиданиям тип!?Хуйня это… со всеми ними связываться?,?— промелькнуло в голове Бакуго. Его-то разочарование покрепче будет: с какой бы бабой ни спутался, все хотят удобную болонку. Или вола, чтоб пахал, добывал бабло и говорил лирическую чушь по сценарию. И всем похуй, какой он на самом деле. Что там у него. Что болит, что бесит, что зудит в душе, что аж вывернуться хочется.Абсолютно всем, каждой бабе на него похуй.И раз он ничего не ответил Очако (как бы она ни ждала, как бы ни глядела на него с затаенными вниманием и надеждой), та поднялась со стула и скрылась в спальне. Стала бросать шмотки в сумку, чтобы убраться побыстрей и все напрочь забыть. Не исключено, что и Кьёку рванула искать, раз так о ней печется.А Бакуго и с места не сдвинулся. Ни помочь, ни остановить?— ничего от него не добьешься, когда все так.Тренькнул коммуникатор, и Бакуго от скуки вынул посмотреть, кто там решил написать. Кого принесло по его душу. Но увидел какой-то невнятный адрес (который бог весть как проскочил сквозь фильтры для спама), увидел письмо с подключенным видео, чье превью воспроизводилось даже без нажатия…И увидел Кьёку, которая, заливаясь слезами, орала во всю глотку над распластанным телом.Коммуникатор выскользнул из мигом вспотевших и одеревеневших рук Бакуго. Раскололось стекло, и осколки разбежались по углам кухни.***Всю ленту новостей, развлекательных чатов с гифками и котиками пачкали черно-белые или мрачные сине-черные гифки, где Кьёка, надрывая глотку, орала: ?НЕ-Е-ЕТ! НЕ УМИРАЙ! ТОКОЯМИ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ, НЕ УМИРАЙ!?. Кто-то боролся с ними с помощью алгоритмов зачистки, кто-то беспощадно затирал вручную, но на месте одного потертого видео и картинки появлялась еще сотня. Казалось, пользователи решили объявить ресурсам войну: этот контент кодировали и видоизменяли, кадрировали, лепили водяные знаки и цветовые фильтры. Все поисковики в один день встали в коллапс, не умея так быстро зачистить все, что сливали в сеть пользователи.И кто-то хакнул больше 1,5 миллиарда ящиков, ведь оригинал видео пришел чуть ли не каждому пользователю страны на личную и рабочую почты. Но и этого было мало: кто-то хакнул билборды, причем даже в центре и самые крупные?— длиной в полнебоскреба. Примерно раз в два часа реклама газировки и бутиков схлопывалась, и на экране на секунд десять-пятнадцать появлялась Кьёка, которая орала, не щадя связок, а потом плакала навзрыд, прижимаясь лбом к неподвижному телу в черной толстовке.Когда такое случилось впервые, вся толпа встала. От душераздирающего крика многие пугались и дергались. Закрывали уши и в ужасе вертели головами, пытаясь понять, кто кричит. И видео, как вздыхает, как в оцепенении стоит посреди пешеходного перехода человеческая масса, тоже разошлось вирусом.А Бакуго дрожащими руками листал ленту, пытаясь все понять, что за хуйня вообще творится.Он читал под видео всякое:?Пранк, отвечаю!??Плохо играет??Заткните ее кто-нибудь!??Детей пугают?,?— и на это Бакуго чуть ли не взорвался: ?Какие, нахуй, дети?! Ты где, блять, детей тут видел?!??Ха-ха, тролли разошлись!??Стопудов рекламу подвезли??Чё за бренд, я точно куплю!?Общество мигом разделилось на мелкие группки по мнениям: кто-то считал, что их нагло наебывают, кто-то ждал увидеть эффектную рекламную кампанию; кто-то говорил о даркнете, откуда выползло это видео; а кто-то грешил даже на конец света и пришествие инопланетян. А Бакуго думал обо всех этих дебилах, что жрут вообще все, любой контент, какой ни подай:?Уебки!?То, что Кьёка кричала, надрывалась и плакала над телом?— никакая не постановка. Не случайность. Не выкидыш ее безумной концертной программы?— это Бакуго знал точно. Она вляпалась. Готик-лолита мертва. И за каким-то хуем какие-то серьезные ребята зафиксировали это и вывалили в общий доступ. Кинули в лицо общественности, а теперь боролись с контрмерами, какие выдвинули службы безопасности и органы цензуры.А Бакуго, открыв дохреллион окон сразу, хакнув кучу профилей чуть ли не параллельно, пытался ломануть и базу с ID-передатчиками, чтобы выследить, где Кьёка, где херов Токоями и остальные уебки. И так понять, что с ними.Он хакнул их почты и профили, пытаясь вычислить, куда они двинули, прежде чем Готик-лолита склеил ласты. Попутно краем глаза читал ленту новостей и охуевал, как испорчены, как сломаны херовы людишки вокруг?— пятизвездочные и беззвездочные.?Я бы нашел, чем ей ротик заткнуть??Помню, как на концерт ее ходил. Пиарится?— точняк!??Эта мне не дала, когда я ее в центре встретил??Инспектор *** обещает взять под контроль хакерские атаки?. ?Ох, лол, глядите, какой coub намутили!??— и под ним ссылка, где Кьека орала то оперной певицей из фильма про таксиста и пять элементов, то стонала порно-актрисой, то визжала бешеным орангутангом. Сыпались лайки и эмодзи, сыпались комментарии, делались репосты…?Владельцы билбордов и телеэкранов сообщают о временных отключениях рекламных площадок. Согласно заявлению компании ***, весь ущерб будет возмещен заказчикам?.В даркнете и на некоторых форумах то и дело появлялись короткие заметки от анонимусов, которые наперебой гадали, где и кто грохнул того парня, над которым надрывалась Кьёка.?Слышал от другана, что это у бара ***. Там вечно сбиваются в кучу отбросы и мажоры. Морды бьют, все такое…??Да где не бьют? Таких баров под сотню на город. Беззвездочных в гетто и расстрелять! Это они всякую хуйню творят??Эти звездочные давно нашего брата бьют. Прикатывают на тачке и давай своими битами под тысячу за штуку месить. Еще с травматами приезжают. Но тут вообще голимый пиздец!??Несколько районов перекрыли. Да, в том городе. Говорят, утечка газа или еще какая-то ерунда, но там стоят полицейские. Может, там труп подобрали???У меня мамаша работает с ID-базой. Говорит, что девушка жива, а тот парень точно нет. И девушку еще не нашли, а где-то держат?,?— едва Бакуго успел прочесть тред, как это и еще некоторые заметки потерли.?Блять!??— он с размаху херанул по клавиатуре и выбил несколько кнопок. Чудо, что не расколол. Очако, которая сидела за его спиной и, обняв подушку, тихо заливалась слезами, вздрогнула. Причем так, что Бакуго и краем глаза заметил.Ей тоже пришло то сообщение. И у нее где-то с четверть часа назад случилась истерика, так что Бакуго пришлось с силой, до синяков, сжать Очако плечи, проорать ?ЗАТКНИСЬ!?, а потом, когда она от шока даже всхлипывать не смогла, уже тихо добавить: ?Дай найти, что с ней?.И теперь Очако боялась даже голос подать, даже с места сдвинуться и напряженно следила за тем, что он делает. Так что Бакуго не мешали, и он смог попробовать сразу несколько вещей.Во-первых, позвонить Каминари, Киришиме и Токоями. Помногу раз. У Токоями коммуникатор ушел в глубокий офф?— наверняка расколошматили. У Киришимы был просто отключен, а Каминари не брал трубку. Бакуго попробовал дернуть их друзей, но те либо не отвечали, либо говорили, что не знают, но куда чаще просто сбрасывали, лишь услышав голос Бакуго. Его грубость и резкость сыграли с ним злую шутку: почти сразу половина этих дружков кинула Бакуго в черный список.Во-вторых, Бакуго наконец-то проверил, что там было в сообщениях Кьёки, Каминари, Киришимы и Токоями, но ничего внятного не нашел. Разве что заметил, что у Кьёки какие-то сообщения потерты, но восстановить их не удалось.В-третьих, Бакуго, хоть и пытался взломать ID-базу, но очень скоро понял, что это невозможно. Не с его знаниями и мощностями. Кроме того, почти сразу он отхватил программу-шпиона, и если бы не видел, как в ID-базе копаются еще до сотни придурков, запаниковал бы. А так подумал, что правительство и службы в курсе, и если пока ему не пришло предупреждение, те не против его напрягов и потуг?— все равно все бесполезно.Попутно он мониторил новости и скандалы в анонимных бордах и чатах, пока не наткнулся на три-четыре упоминания перекрытых улиц, где кое-где стояли редкие полицейские кордоны. И Бакуго решил, что проверит в первую очередь их.Но тут по всему инфопространству поползли шепотки и возмущенные вопли, в лентах замелькали плотно вставшие крыши машин, и скоро службы объявили о таких пробках, что у Бакуго глаза на лоб полезли. Выяснилось, что вдруг отказала система автопилотов, на которую перевели все такси, добрую половину частников и весь госсектор. И беззвездочные на ручных колымагах теперь злорадствовали на всех форумах и во всех соцсетях, но недолго: по вставшим улицам и магистралям все равно не проехать. Хотя где-то и кто-то уже заметил, что полиция и спасательные службы по-прежнему в строю. Будто не на автопилоте ездят.Крик Кьёки породил какой-то апокалипсис, и Бакуго просто охуевал, не зная, что со всем этим делать.***?— Собирайся,?— резко бросил он и сам начал искать в шкафу одежду и думать, что бы взять: чуйка подсказывала Бакуго, что с Кьёкой не просто неладное, а она забралась в дерьмо по самые уши, и если придется ее выцеплять, без крови не обойдется. Попутно Бакуго соображал, стоит или нет включать глаз: он проверил форумы и службы, посмотрел сервисы попутчиков и такси, чтобы лишний раз убедиться: все встало, ни хера не работает, и если искать способ, как добраться до тех четырех улиц, то надо выцеплять кого-нибудь беззвездочного из толпы. Что Бакуго, как перспектива, не понравилось от слова вообще.И его уже конкретно трясло?— Бакуго больше не выбирал слова, не думал даже, что там с пухлощекой девкой рядом с ним. Точнее, о ней-то он подумал, и Очако стала еще одной проблемой к той горе, которая бы погребла Бакуго с минуты на минуту.—?Где твои? —?резко спросил он, пока выбирал плотные армейские штаны и куртку, быстро скидывал с себя тонкие тряпки и думал, чем замотать кисти рук, но, к счастью, бинты нашлись сразу?— остались с тех месяцев, пока развлекался на арене.—?Кто ?мои?? —?хрипло спросила Очако: она сорвала от рыданий голос.—?Родаки.—?Не здесь, —прошелестела она и шмыгнула носом.—?Тогда к моим поедешь,?— тоном, не терпящим возражений, объявил Бакуго и принялся обматывать руки. —?Не сиди, собирай шмотки. Одевайся. Пойдем попутку искать.—?Нет, не поеду,?— очень тихо отказала она. Точнее, Бакуго разобрал только ?не?, и ее отказ мгновенно взбесил его. Он круто развернулся, бросился к софе и, рывком подняв Очако за плечи, одним духом выпалил:—?Творится какой-то пиздец, с Кьёкой тоже пиздец, а ты — выебываться! Ее везде крутят, половина видосов со ?Смерть беззвездочным!?, а что у тебя, что у меня?— нихуя!Очако всхлипнула и посмотрела на него с таким испугом, будто он хочет вот здесь и сейчас ей половину пальцев отсечь, а потом вспороть живот.Бакуго, скрипнув с досады зубами, глубоко вдохнул, выдохнул и попытался еще раз:—?Творится хуйня, все дороги стоят. Наши знакомые с социального днища испарились, а по форумах гуляют слушки, мол, где-то таких месят. У меня с рейтингом пиздец, но у моих родаков все в порядке. И они не в городе, до них вся неразбериха не докатится. Надо найти транспорт и тебя туда отправить. Усекла?—?Я… не поеду,?— одними дрожащими губами вывела Очако, не вкладывая в слова голоса, и слезы покатились у нее по щекам быстрыми кометами.?Ее мозгам крышка?,?— вдруг понял Бакуго и ощутил такую дикую усталость, что ему захотелось просто лечь и уснуть. А не выбирать гаечные ключи и отвертки, потому что из оружия у него дома больше ничего и нет.?Не верит. Не доверяет?,?— спокойно осознавал он, пока наблюдал за тем, как слезы пропитывают чуть раскрытые губы Очако.И тогда он сделал единственное, что подсказал инстинкт, потому что говорить было некогда, а тащить силком пухлощекую дуру, когда так опасно на улицах, когда разнобой в действиях может довести хрен знает до чего, когда и он, и она в беде, как и еще тысячи тысяч, кому не повезло застрять ниже планки в четыре единицы…Где-то с час или два в сети стали выкладывать экстремистские ролики с Кьёкой, где ее судорожные движение, беззвучный ор прерывался четкой и внятной надписью, пусть она и появлялась на долю секунды, как двадцать пятый кадр.?Убей всех иных?.И почему-то Бакуго был уверен: ?иные??— это никакие не счастливые мажоры, никакое не стадо довольных текущими порядками и системой.А значит, и Бакуго ?иной?. И Кьека. И Очако.Теперь они все за рамками закона человеческого, и даже если полиция или элементарно пробки не дадут свершиться пиздецу, который назревал вместе с истерозой людей в соцсетях, в многочисленных тредах со срачами, однажды заряд все равно рванет, и общество разойдется ошметками.Надо всем держаться вместе. Показать, что они?— едины, что друг другу лояльны. И обезумевшая от горя Очако не смогла бы понять это через слова, через какие-то доказательства и обычные факты. Она уже давно ничего не слышала.Вот почему Бакуго осторожно прижался к ее губам губами, не думая даже ласкать ее языком; а потом чуть отстранился и прижался еще раз, немного плотнее. Поцелуй получился целомудренным и почти формальным, но его хватило, чтобы Очако замерла и вдруг как будто вся смягчилась. И не стала сопротивляться, когда Бакуго ее осторожно ненадолго обнял. Сжал на минуту или две, а сам наблюдал, как ярко бьется жилка на ее шее.Она ничего не сказала. И выражение ужаса так и не сошло с ее лица. Но Очако пошла за Бакуго покорно и не задавала больше вопросов. А сам он смог сосредоточиться на приготовлениях.***Когда Бакуго включил глаз, его мозг словно тысяча лучей пронзила. Он вдруг заорал, едва вынося тот объем информации и данных, что вошли ему прямо в сознание и чуть было не утопили его разум в цифровом шлаке. Но вот он мало-помалу разобрался, вспомнил интерфейс и стал налаживать фильтры, используя заготовленные алгоритмы сортировки.Отключить рекламу. Отключить сообщения. Отключить новости. Рекомендации. Приложения. Тысячи непрочитанных заметок по работе?— все убрать на хер!Бакуго копался в настройках примерно с час, пока не выключил все, кроме программы упрощенного сканирования и идентификации профилей: только главное фото, имя, возраст, сфера деятельности, рейтинг?— ничего больше. Никаких фоточек и видео, тонны никчемных репостов. Никакой шелухи.Очако с испугом схватила его за руку и молчаливо, одним лишь взглядом, в котором поселилась мучительная тревога, спросила:?Больше не больно??Вместо ответа Бакуго свернул одной рукой виртуальный интерфейс, а другой подхватил дорожную сумку Очако и быстро зашагал вперед, не оборачиваясь. Он слышал, как скрипят новые ботинки Очако и чувствовал ее тепло плечом, хоть и был далеко мыслями.А поисковик-идентификатор уже работал во всю мощь:?Джессика Мавелос, 33 года, рейтинг 4,1. Адвокат?.?Сара Митчелл, 18 лет, рейтинг 3,4. Безработная??Лия Касс, 56 лет, рейтинг 3,5. Страховой агент?.?Сато Мэдока, 41 год, рейтинг 2,6. Безработная.?Инесе Центис, 38 лет, рейтинг 4,7. Директор косметической лаборатории…Бакуго вывел Очако из квартала, где уже тут и там встречались полицейские, и двинулся туда, где надрывались автомобильные гудки и слышался ровный шум толпы. Обманчиво ровный, ведь толпа негодовала: многие не могли выехать уже несколько часов.А Бакуго перебирал и перебирал всех женщин в квартале, а потом в районе, стараясь найти кого-нибудь на колесах. Хоть кого-нибудь на ручном управлении. Женщину с днищенским рейтингом и в зрелом возрасте. Хроническую неудачницу, которая не посмеет его подставить и за деньги отвезет Очако хоть на край света.И он эту неудачницу нашел.