Глава 8 (1/1)

Прогулка Холмса по поместью оказалась неожиданно короткой, он вернулся всего через полчаса, задумчиво хмурясь. Бонфуа, Уильямс и Уотсон расположились в гостиной, и, когда появился Холмс, Уильямс вскочил и бросился к нему навстречу.– Ну, как? Вы что-нибудь обнаружили?Холмс покачал головой и слегка улыбнулся Уильямсу.– Не беспокойтесь, Джонс. Скоро мы найдём вашего брата.Тот вздохнул:– Послушайте, мистер Холмс. Я знаю, вы думаете, что моё имя…– Это, безусловно, очень распространённое имя, – кивнул Холмс. – Но всё же отличное.– Э-э… Нет… Я имел в виду… – запнулся в попытке возразить Уильямс.– А теперь, – продолжил Холмс, в очередной раз полностью игнорируя лепет стоявшей перед ним нации. – Давайте вернёмся в город, немного перекусим и до вечера отдохнём? Мистер Джонс, вам и мистеру Бонфуа я настоятельно рекомендую остаться в нашей квартире.– Мы не хотим вас обязывать, – покачал головой Бонфуа, вставая и потягиваясь. – У нас забронированы номера в отеле, и мы можем остаться на ночь там…– Я настаиваю, – с нажимом произнёс Холмс, радушно улыбаясь. – У нас есть свободные комнаты, так что вам нет необходимости проводить ночь в отеле. Миссис Хадсон весьма радушна и с удовольствием примет гостей.– Нет-нет… – возразил Бонфуа. – Мы уже оплатили номера, и в них нам будет вполне комфортно.– Я настаиваю, – повторил Холмс чуть более резко.Бонфуа, похоже, заметил это, поскольку секунду у него был удивлённый вид. Затем он пожал плечами.– Славно. Сегодня мы останемся ночевать у вас… Можем ли мы отправиться туда прямо сейчас? А по дороге в экипаже не выскажете ли вы нам свои соображения по поводу того, где сейчас наш дорогой друг?Холмс с улыбкой покачал головой.– Сейчас я ещё не могу утверждать наверняка, – ответил он. – Но уже совсем скоро… Экипаж должен ждать снаружи; Джеймс оказался настолько любезен, что одолжил нам один из домашних экипажей. Кажется, по дороге сюда я заприметил прекрасный ресторан; не желаете ли поужинать там сегодня, джентльмены?Поужинав, вся компания без особых приключений вернулась на Бейкер-стрит.

– Что ж, – сказал Холмс, когда все они оказались в квартире. – Я довольно сильно устал. Мистер Уильямс, мистер Бонфуа, ваши комнаты располагаются в конце коридора. Уотсон, не уделите мне немного времени? Я хотел бы перекинуться парой слов перед сном.

– Постойте… Вы знаете моё имя? – спросил Уильямс, уставившись на Холмса.Тот принял несколько задумчивый вид.– Гм, да… Вы ведь назвали его мне. Тогда с чего бы мне его не знать?– Ну, – слегка нахмурился Уильямс. – В поместье эрцгерцога вы всё время называли меня именем брата.Холмс, казалось, неподдельно изумился и свёл брови.– Бог мой, да неужели? – воскликнул он. – Должно быть, запамятовал. Но ведь вы простите мне мою ужасную ошибку?Уильямс пожал плечами.– Это не первый раз, когда меня путают с Алом, так что не беспокойтесь. Я уже привык.– Чудесно, – ответил Холмс, широко улыбаясь. – А теперь пойдёмте, Уотсон. Доброй ночи, джентльмены, – обратился он к Уильямсу и Бонфуа, при этом сжав плечо Уотсона. – Надеюсь, что вы хорошо выспитесь.– И что мы будем делать? – взглянул на Холмса Уотсон, захлопнув за собой дверь. Его друг едва заметно усмехнулся и сел в одно из кресел.– Уотсон, вы слишком хорошо меня знаете. Скажите, вы устали?Доктор пожал плечами.– Не особенно. Но всё же скоро я хотел бы отправиться на боковую.– Что же, – покачал головой Холмс. – Сегодня ночью мы будем мало спать, если вообще ляжем. Сожалею, если вы с нетерпением ждали отдыха, но сейчас мы должны быть начеку. А теперь идёмте.– Постойте, куда? – спросил Уотсон поднявшегося Холмса.– На улицу. Если я не ошибаюсь, сегодня у нас будет особенный гость.– Так вот почему вы настояли, чтобы Бонфуа и Уильямс остались у нас? – спросил Уотсон. – Минуту, вы полагаете, что некто хочет похитить всех наций? То есть, первым был Америка, а теперь все остальные?Холмс нахмурился, на лице его отразилось беспокойство.– Нации… Вы имеете в виду, если они – нации?– Вы всё ещё не верите.Холмс молча и быстро подошёл к двери и резко открыл её.

– Идёмте, Уотсон. Время идёт, а нам ещё нужно убедиться, что наш гость не останется без должного приветствия.– Нет.Холмс замер, ехидно вскинув бровь.– Нет? В чём дело?– Вы должны сказать мне, – покачал головой доктор. – Вы верите им? Вы верите в то, что они нации, или нет? Ну, давайте же! Говорите!– Я…

Впервые с той поры, как Уотсон встретил Холмса, великий сыщик, казалось, растерялся. Странно было наблюдать это выражение на лице всегда самоуверенного Холмса. Бывало, Уотсон видел Холмса озадаченным или в глубоких размышлениях, но вот растерянным – никогда.

– Нет, – наконец выговорил Холмс. Лицо его застыло, он немного отвернулся от Уотсона.– Почему нет? – надавил доктор. – Ведь если они нации, то всё встаёт на свои места! Портреты, разница в возрасте и почему парламент пальцем не тронет Кёрклэнда…– Но это нелогично! – воскликнул Холмс, потряся головой. – Всё, что я делаю, Уотсон, вся моя карьера, работа всей моей жизни основываются на одной вещи, на одной-единственной вещи; это логика. Но то, что говорят эти люди, это просто… просто безумие! Не может быть, чтобы существовали человеческие воплощения наций… Должна быть другая отгадка, мы что-то проглядели, что-то, что объяснило бы всё. Чтобы найти истину, необходимо отсечь всё невозможное, а это… это и есть невозможное!– Но как вы не понимаете, Холмс! – запротестовал Уотсон. – Если это правда, то она всё объясняет!– Объяснений может быть много, но не все они оказываются правдой.– Несмотря на это, в конечном счёте вы обнаруживаете правду, – парировал Уотсон. – И я всё ещё не услышал от вас иного объяснения сложившейся ситуации.– Хотите иного объяснения, правдоподобного? – произнёс Холмс. – Отлично. Эрцгерцога убили потому, что он домогался сестры убийцы. При этом убийца имел зуб на Кёрклэнда… как вам? Тут ничего сложного, люди часто копят злость по самым странным поводам, да хоть ссора с садовником! Убийца, дико ревнуя оттого, что не мог достичь желаемого, решил убить сразу двух зайцев. Прикончить эрцгерцога, а вину переложить на Кёрклэнда. Вот так. Это объяснение вас удовлетворит? – Холмс покачал головой. – Я не формирую таких заключений по причинам, которые хорошо вам известны. Я никогда не строю теорий до тех пор, пока не соберу все улики. Это означало бы подгонять доказательства в угоду одной теории, тогда как на самом деле всё может обстоять иначе.

Уотсон был немного потрясён напором Холмса. Он знал этого человека многие годы и был его лучшим, если не единственным другом. Но никогда, никогда не видел его в таком состоянии.– Это выбивает вас из колеи, не так ли? – тихо спросил Уотсон. – Эта идея, сама её возможность нелогична… и вы не можете – нет, не хотите её принять.

Холмс посмотрел на Уотсона и нахмурился, но затем слабо улыбнулся.– Вы знаете меня слишком хорошо, да? – Он покачал головой. – Уотсон, за свою жизнь я сталкивался с многими случаями. Я видел очень и очень странные вещи. Но это. Это уже слишком. Это невероятнее всего, что я когда-либо встречал. Это… временами я попросту не представляю, как всё это понимать. А знаете, что здесь самое загадочное? Не само дело, о Боже, нет. С ним-то всё ясно, оно не слишком сложное, но личности, которые в нём замешаны – вот где вся загвоздка. Люди они или нации? Моё сердце говорит: да, поверь всему, что они говорят, поверь в то, что они нации. Но мой мозг говорит: нет. И, выбирая, кого мне слушать, я предпочту свой мозг. Это ли не…Внезапно раздался грохот, и Холмс с Уотсоном подскочили на месте.– Боже правый! Он оказался здесь раньше, чем я предполагал! – воскликнул Холмс, хватая тяжёлую трость и револьвер. – Скорее же, Уотсон! Нельзя терять ни минуты!Мужчины выскочили из комнаты и, к удивлению доктора, вместо того, чтобы направиться в холл, откуда и раздался шум, побежали на улицу. Уотсон, знавший Холмса слишком хорошо, чтобы задавать вопросы, просто последовал за ним. Они обогнули здание, и доктор успел заметить высокую фигуру, влезшую в квартиру через, очевидно, разбитое окно. Холмс рванулся следом и тоже запрыгнул в окно. Незнакомец, увидев сыщика, попытался убежать. Он был одет во всё чёрное, на лице его была чёрная тканевая маска. Холмс схватил его, не давая скрыться, началась борьба, и вскоре оба не сумели удержаться на ногах.Уотсон, неотступно следовавший за Холмсом, увидел, как сыщик и незнакомец свалились на пол. Будучи уверенным, что Холмс справится и сам, доктор уже собрался бежать за помощью, как вдруг долгий, затяжной хрип привлёк его внимание. Отведя взгляд от драки, Уотсон обнаружил лежавшего на полу Уильямса, лицо его было пепельно-серым, он хватал ртом воздух. Мэттью корчился от боли, то и дело приподнимался и внось падал, его странно потускневшие глаза закатились под веки. Рядом с ним свернулась огромная змея, настороженно разглядывая Уотсона своими тёмными глазами. Доктор сглотнул, узнав её расцветку – чёрную с бледными полосками, и невольно отступил на шаг.– Боже, Холмс! – крикнул он, несмотря на то, что сыщик был занят борьбой. – Это же индийский крайт!Словно подтвердив слова доктора, Уильямс в последний раз захрипел, содрогнулся и затих. Уотсон оглянулся на всё ещё не освободившегося Холмса и, слегка сведя брови, вытащил из пальто револьвер.– Не нужно.Уотсон испуганно вздрогнул и поднял взгляд. Это оказался Бонфуа, он смотрел на змею сузившимися глазами.– Прелесть, не так ли?– Вы про змею или про Уильямса?– Про змею, разумеется… Дайте-ка мне самому с ней справиться. Если она вас укусит, вы погибнете…Прежде чем Уотсон успел бы возразить, француз словно из ниоткуда извлёк тонкую рапиру и, смотря прямо в змеиные глаза, ударил.Глядевшая на него в ответ змея в то же мгновение бросилась в атаку, и лезвие клинка пронзило её голову. Уже мёртвая рептилия осталась лежать на полу, и Уотсон с Бонфуа поспешно бросились к Уильямсу.– Господи, он мёртв, – произнёс доктор, опустив на него глаза.– Нет, – возразил Бонфуа. – Взгляните. Его грудная клетка продолжает вздыматься, он дышит. Нет, этот день не станет для Мэтью последним. Он жив. Возможно, какое-то время он будет без сознания, но потом яд выведется из организма, и он придёт в норму.– Н-но… – запнулся доктор, опускаясь на колени перед бессознательным Уильямсом. Он взял его запястье и перевернул. Действительно, справа и выше артерии были две маленькие ранки от укуса. – Это невозможно! – воскликнул он. – Этого человека укусила змея, и он до сих пор жив! Это одна из самых опасных в мире змей… она в шестьдесят раз ядовитее кобры… от её укуса никто не выживает! Но он до сих пор жив!Бонфуа усмехнулся.– Я должен вновь напомнить вам? Мы нации. Нас не убить тем, что смертельно для людей. Мэтью будет в порядке… Видит бог, я сам получал гораздо более серьёзные ранения, чем змеиный укус, и Мэтью, я уверен, тоже. Нет, этим его не убить.Уотсон несколько секунд не сводил с Бонфуа потрясённого взгляда, но шум за спиной привёл его в чувство. Пока они разговаривали, Холмс боролся с незваным гостем и теперь наконец сумел придавить его к полу.– Весьма благодарен вам за помощь, Уотсон, – сказал Холмс, голос его зазвенел, словно от обиды. – И всё же. Мы поймали человека, который похитил Джонса. Подойдите сюда, Уотсон, и снимите с него маску.Доктор подошёл к всё ещё пытавшемуся сопротивляться незнакомцу, с некоторым трудом стянул маску и не сумел сдержать вскрика.Подсказка: змея.