Часть 12 (2/2)

- Не потеряете, - Влад нежно погладил алеющую скулу и отстранился. – По моей воле – никогда.- Вы не знаете таких отношений. Вы никогда не любили мужчин и не были с представителями своего пола. А я боюсь сделать первый шаг, чтобы не оттолкнуть вас ненароком, - Дима отодвинулся, откидывая голову на спинку и устремляя взгляд в окно.- А вы не бойтесь. Потому что я не знаю, каким должен быть мой шаг, чтобы вы поняли, что нужны мне. Целиком, Дима, нужны. – Влад взял его руку и легонько сжал пальцы. – Просто подскажите мне.- Я… не знаю, Влад, - Дима сжал пальцы в ответном рукопожатии. – У меня ведь тоже никогда не было таких отношений. А Александр никогда никого не любил и не заводил романов.

- Выходит, у нас с вами роман? – легкая, чуть печальная улыбка скользнула по губам Влада, на миг осветив его лицо.Ирония ситуации. Мать всегда хотела, чтобы он по-настоящему полюбил. Отец ждал продолжения рода, хоть теперь и не понять, какого же. Но оба они страстно желали подержать на руках его продолжение, его детей. Вот только полюбить по-настоящему Владу довелось женщину, которая оказалась мужчиной.

Дима напрягся, отворачиваясь. Ну почему им так сложно?! Господи…- Нет… если вам это неприятно. Влад, ваше признание ни к чему вас не обязывает.

Влад мысленно чертыхнулся.- Но я предпочел бы думать, что все-таки отношения.- Как вам будет угодно, - Дима пожал плечами. – Вам не нравится слово ?роман?. Оно отдает чем-то… бульварным. И вы, наверное, правы. Отношения могут быть разными. И не подразумевают конкретики.

- Мне отчего-то всегда казалось с точностью до наоборот. Роман – это нечто мимолетное, о чем забывают с течением времени. Отношения же это то, о чем помнят с трепетом или болью. Потому я хочу, чтобы у нас был не роман. А отношения. Ради которых стоит схлестнуться с чем угодно в целом мире.- Вы романтик, - Дима невольно улыбнулся. – Но вы не правы. Отношения – это слишком серо для того, что вы описали. Но оставим этот разговор, - Дима нашел его пальцы, несильно сжал. ?Любовь?. Вот что бы хотелось ему. Но это… слишком громкое слово для них.

Он выдохнул, и машину резко бросило вперед, когда водитель нажал на тормоз, чтобы не задавить перебегающего через дорогу мальчишку. Дима охнул от резкой боли в ребрах и замер, выпрямившись, чтобы уменьшить неприятные ощущения. Медленно выдохнул и откинулся назад, на спинку, заставляя себя расслабиться. Кажется, обошлось.

Влад беспокойно оглядывался, силясь понять, не грозит ли им совсем другая опасность. Но людей с оружием рядом не наблюдалось, поодаль, впрочем, тоже, и он немного успокоился. Погладил напряженные нервные пальцы Димы, точно успокаивая и его тоже.- Вы можете посчитать меня параноиком, но… до того момента, пока мы не покинем страну, я бы очень хотел, чтобы вы как можно меньше… я знаю, что вы не желаете бояться. Но помните, как в поговорке: береженого – Бог бережет.Дима невесело усмехнулся. Подвинулся и вдруг обнял себя руками Влада. Выдохнул, расслабился, откидывая голову на его плечо. Владу нужно это. Именно ЭТО. Почувствовать, что нужен. Что он может что-то сделать, помочь. Защитить. Загладить свою несуществующую вину.- Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя виноватым. Вы не можете отвечать за то, что сделали не вы. Кто-то сказал бы, что я должен ненавидеть вас после всего. А я не могу. И не хочу. Но и вы… Не вините себя, прошу.

Влад со вздохом крепко обнял его, на миг зарывшись носом в светлые прядки и глубоко вдохнул такой знакомый теплый запах, с легкой горчинкой гари.- Все хорошо, Дима, правда. – Если прикрыть глаза, его запах чувствуется еще острее. – Я надеюсь, что ваше руководство отпустит вас без особых проблем. Ну и заодно поможет выправить паспорт.- Этот процесс может затянуться, - Дима накрыл ладонями его руки. – Возможно, это прозвучит глупо, но мне очень хорошо сейчас. С вами.

- Спасибо, - Влад коснулся губами его виска и только тогда отпустил. Автомобиль плавно подъехал к зданию Министерства и остановился среди всех прочих. – Поверьте, выпускать вас мне очень не хочется.Дима выпрямился, одергивая рукава пиджака.

- Это будет долго. Но я не думаю, что вам стоит идти со мной. Это будет скучно. А в Министерстве со мной ничего не случится. Это одно из самых безопасных мест в этом городе. Но я не хочу, чтобы вы скучали один в машине.- Здесь рядом отличное кафе, так что я буду ждать вас там. Водитель подождет здесь, а потом привезет ко мне. Вы не против? – Влад так же педантично поправил одежду и выскользнул из салона. – Я БУДУ ждать вас, сердце мое.- Хорошо. Вы ведь так и не пообедали. И я даже не спросил, накормили ли вас завтраком. – Дима вышел следом, улыбнулся и неторопливо направился к крыльцу Министерства. Швейцар приветливо кивнул ему, поклонившись, открыл дверь, и Дима исчез в холле.

Влад смотрел, как он поднимается по ступенькам, как скрывается за дверью, и улыбался. На душе было светло и грустно. Кто из них кого пытался успокоить и поддержать?

Едва дверь за Димой закрылась, он развернулся и неспешно побрел к кафе. Он не завтракал. Он даже кофе не пил. В горло попросту ничего не лезло. Да и не хотелось. Попытайся он сейчас вспомнить что читал и о чем писал в последние несколько часов – не вспомнит. Воспоминания будто вытерли, вымарали из его памяти. Наверное, и хорошо. Это притупляло боль. Не давало сосредоточиться на ней.Нужно заставить себя не думать. Выбросить из головы фотографии и свидетельства о рождении. Ганса Литке нет. Впрочем, Андрея Шереметьева тоже. У него есть мать. Женщина, подарившая ему жизнь. Женщина, которая приняла его друга. А бОльшего и не надо.По дороге купив газеты, он надолго устроился в уютном кафе, потягивая крепкий ароматный кофе. Нужно совсем немного подождать.Но Дима появился только через час. Уставший, бледный, он вошел в кафе, нашел взглядом Влада и, устроившись напротив, выдохнул:- Не представляете, как сильно я рад вас видеть. Никогда не любил любопытные взгляды, но сегодня они были подобны пулям. Но я все закончил. И мне даже обещали посодействовать в получении паспорта. Но я безумно устал, - он неосознанным жестом потер грудь с той стороны, где была повязка. – Боюсь, сегодня постель я предпочту оперетте. Простите, но сегодня компаньон из меня неважный.

- Значит, оставим оперетту в покое и отправимся домой. Я прослежу, чтобы вы непременно поужинали, - Влад отложил газету, с тревогой глядя на Дмитрия. – Вам плохо? Вы бледны.- Я действительно устал. Немного ноют ребра, но это не страшно. Еще той чудесной мази, и все будет прекрасно. На мне все заживает быстро, - он слабо улыбнулся. – Но мне не хотелось бы, чтобы из-за меня вы скучали вечером.

- О, прошу вас, - улыбнулся Шереметьев. – Моим развлечением вполне может быть чтение книги или игра на гитаре. В конечном итоге, я могу составить вам компанию. К примеру, я сыграю, а вы споете.- Боюсь, что сегодня меня хватит только на мышиный писк, - Дима отвел глаза. – Но я был бы благодарен, если бы вы просто сыграли мне. Вы потрясающе владеете гитарой.

- С превеликим удовольствием, душа моя, - Влад подозвал официанта и попросил уложить заказанные ранее пирожные в коробку. – Думаю, нам стоит отправиться прямо сейчас. Мне не хотелось бы утруждать вас.- Спасибо, - Дима кивнул официанту и встал, стараясь не делать резких движений. Вышел из кафе, устроился в машине и, подождав, пока рядом сядет Влад, выдохнул с облегчением. – Сегодня был ужасно длинный день. Теперь только ужин, камин и вы. И я буду считать, что все не так плохо.

- Все будет хорошо, - Влад с нежностью погладил его руку. Красивые тонкие пальцы. Безупречные кисти. Человек, который был рядом с ним – был слишком хорош, чтобы быть правдой. Слишком волшебен.

- Рядом с вами я в это верю, - Дима на мгновение сжал его пальцы, откидываясь на спинку сидения. Так просто и так сложно. Хорошо и больно. Такая тонкая грань. И страшно сделать шаг.

- Все хорошо, - Влад осторожно обнял его. Так будет лучше. Так в него не попадут, если кому-нибудь вздумается стрелять. Пусть паранойя, пусть он сходит с ума от беспокойства. Но ТАК и впрямь лучше. Хоть и не самую большую защиту составят его, Влада, ладони.Дима только закрыл глаза, улыбнувшись. И кто бы сказал, отчего так спокойно ему сейчас? Андрей… Ганс не остановится. Для него слишком многое поставлено на карту. И что для него жизнь того, кого когда-то он уже почти убил? Его могут поджидать у дома, в окно могут снова кинуть что-нибудь. Но нет страха. Разве только потерять Влада.Но у дома убийцы его не поджидали. Автомобиль остановился у крыльца и встречающий их мажордом доложил о том, что хозяина ожидает полиция и что этот молодой человек уже приходил с визитом. И действительно, при их появлении в холле из кресла навстречу встал инспектор Боска собственной персоной.

- Добрый вечер, господа. Дмитрий, Влад.

- Здравствуйте, инспектор, - Дима нахмурился. Пауль сказал, что будет ждать его решения. Однако пришел сам.

- Доброго дня, - Влад кивнул и внимательно осмотрелся. Внимательность и дотошная щепетильность могут спасти жизнь. Как знать, быть может, у отца есть выходы и на полицию. Может, в этом доме уже есть тот, кто готов просто и без затей убить? - Чем обязаны вашему визиту, инспектор?- Вчерашним происшествием, - Пауль прохладно улыбнулся. – Вы сообщили полиции, что причиной пожара стала выходка подвыпивших гуляк. Однако я склонен думать, что все было совсем не так. И я здесь для того, чтобы узнать настоящие причины. Дима?

Берг отвел взгляд, лихорадочно соображая. Сейчас, из-за Влада, Боска больше казался врагом, нежели другом. Он сам все решил для себя, выбрав между… любовью и долгом, но вот как сказать об этом инспектору? Внутри жаркой волной поднялось отрицание, чужое, злое, но Дима только стиснул зубы. Александр.

- Это и была истинная причина. – А разве не так? О том, что все это – дело рук Андрея-Ганса… Это всего лишь предположение.

Инспектор вскинул бровь.- Хорошо. Тогда я спрошу по-другому. Кто направил руку этого самого хулигана? Может, это был ваш отец, господин Шереметьев?Влад помрачнел.Время принимать решения настало. И принимать их придется именно сейчас. И решать, как быть дальше - тоже.- Давайте пройдем в кабинет и все обсудим, инспектор. Мне бы не хотелось, чтобы этот разговор стал достоянием общественности. Мы поговорим, и вы решите, как следует поступить.- Это решение принимаю не я. Это дело целиком и полностью – инициатива Александра. Он был движущей силой и главным следователем. Но вы правы – не стоит обсуждать подобные вещи здесь. И я бы предпочел что-нибудь на втором этаже. Или комнату, к окнам которой сложнее подобраться.

- Вы опасаетесь за свою жизнь, инспектор? – Дима бледно улыбнулся и, отдав мажордому перчатки и пальто, приказал принести коньяк на террасу, а также поставить еще одно кресло и поставить жаровню.

- Терраса? – Боска только выгнул бровь, когда слуга ушел выполнять поручение.

- Ее окна выходят в сад, который огорожен. С улицы не подобраться.

- Конечно, сейчас несколько не сезон, но Дмитрий прав. Это самое удобное сейчас место для беседы, - кивнул Влад. - Пройдемте?На душе тяжело. Страшный выбор. Чудовищная перспектива. Разрушить семью, окружение, репутацию, бизнес. Поставить под удар все. При том - не только себя и мать. Но и всех друзей, всех, кто на него работает. На ЭТО он не имеет права. Но выход может быть. Вполне может быть. И если инспектор на самом деле трезвомыслящий и проницательный человек, каким его обрисовали, то с ним можно иметь дело.- Это очень сложная ситуация, инспектор, - начал Влад, когда они устроились в креслах, обернувшись уютными мягкими пледами. - И вы должны... нет, я бы хотел, чтобы вы на минуту поставили себя на мое место.- Я не на вашем месте, - Боска грел бокал коньяка ладонями. – Я понимаю, что обнародование вряд ли пойдет вам на пользу, но скажите, история вашего… отца вам знакома от начала до самого конца или только факт того, что на самом деле он просто выдает себя за другого?- Я ничего не рассказывал Владу, - Дима выпрямился в кресле, хотя ребра болели нещадно. – Он нашел документы из шкатулки.

- Вот как… В таком случае вы, господин Шереметьев, не владеете и минимальной частью всей информации.

- Единственное, чего я хочу, так это чтобы это дело никоим образом не ударило по деловым партнерам и бизнесу. Это уничтожит несколько предприятий и вышвырнет на улицу кучу людей. Я умолчу о себе и о моей матери. Что до судьбы... по-человечески, как сын своего ОТЦА я должен страдать, мучиться и... но я не могу. - Влад тяжело вздохнул. - Я не могу заставить себя сожалеть о нем, хоть никогда в жизни дурного слова не слышал и не был наказан. Меня ни в чем не ущемляли. И за это я должен быть благодарен ему. Но... Я отдаю себе отчет в том, что я вообще ничего о нем не знаю.

- Инспектор, я думаю, что не стоит вываливать на голову Влада ВСЕ подробности, - Дима заметно побледнел. – Все-таки это его отец, кем бы он ни был. Я был гостем в их доме. Они семья, Пауль, настоящая семья.

- Ганс Литке – убийца, шпион в прошлом и куратор шпионской сети в настоящем. По его указанию в нашу армию поставлялись пришедшие в негодность пайки для солдат, он саботировал поставку оружия, переправив его нашим потенциальным врагам. Я понимаю ваши чувства, но для меня Ганс Литке - человек, которого нужно остановить.

- Инспектор! – Дима вскинулся, глядя на Боску с яростью. – Я же просил вас!

Влад страшно побледнел. И только колоссальная выдержка не дала ему вскочить на ноги, опрокидывая на инспектора крохотный столик. Он глубоко вздохнул, унимая бешеное сердцебиение и вспыхнувшую глубоко внутри ярость пополам с болью.- Мы намерены покинуть страну. Я бы хотел увезти с собою мать, чтобы ее эта история также никаким образом не затронула. Довольно с нее будет и того, что ее супруг, которого она всегда считала человеком дела, слова и чести, на самом деле оказался чудовищем. Я собираюсь продать издательское дело, чтобы сохранить хотя бы часть капиталов и обеспечить ей достойную жизнь. БОльшего я сделать не в силах. Что касается меня - мне не зазорно будет писать под псевдонимом бульварные статьи.- Кажется, вы не понимаете, - инспектор смотрел на него почти с… жалостью. – Или думаете, что он будет ждать, пока вы будете этим заниматься? Все, что ему нужно, чтобы уладить это дело – это уничтожить Дмитрия. Я имею достаточно информации, чтобы завести уголовное дело или положить документы на стол министра, который, слава Богу, не входит в эту сеть. Но фотографии, свидетельства рождения – все, что может стать неоспоримым доказательством… Это находится здесь. Дмитрий, - Пауль повернулся к Бергу, - ненависть Александра к Гансу Литке была неоспоримой. Он никогда не говорил мне ее причин. Но вы… Ведь вы ее знаете.

- Знаю, - тихо ответил Дима, чувствуя, как начинает болеть голова. – Но пусть это останется только моей тайной.

- Я понимаю. И по этой причине хочу попросить Дмитрия отдать вам все документы. До последней бумаги. И дать мне время. Один. Максимум два дня, - покачал головой Влад. - У вас будет все. Вы сможете тихо взять его. Так, что об этом не узнают. А я сумею уехать. Вместе с Димой. И с моей матерью.- Влад, я не пойду на это. Я не могу, не имею права разрушить вашу жизнь. Тем более, таким образом. Я уже все решил для себя. Инспектор, я не хочу предавать огласке это дело.

- Глупец, - Боска медленно выдохнул, словно не веря. – Вы не понимаете, что творите.

- Я не Александр, - Дима стиснул кулаки. – У меня нет ненависти к Гансу Литке несмотря на то, что он сделал со мной. Александр был другим. А я не могу и не хочу уничтожать жизнь человека, которого… люблю.

- Дима, - Влад перевел на него взгляд. Изумленный, растерянный и молящий. - Я прошу вас. Я не могу и не хочу терять вас. Но неминуемо потеряю. В бизнесе мой отец страшный человек. И для того, чтобы достичь цели, он не остановится ни перед чем. В свете открывшихся обстоятельств я понимаю, что он уничтожит вас. Я умоляю вас. Отдайте документы и уедемте. Оставим все. Билеты на экспресс заказаны. Я буду с вами. И я буду спокоен только вдали от этой страны. Вдали от него.Дима только покачал головой, а инспектор встал:

- Два дня, Владислав. Это тот максимальный срок, на который я могу без объяснений оставить охрану у дома. И ни секундой больше.

- Я все сказал, Пауль. И мое решение вряд ли изменится, - холодно бросил Дима.

Но Боска словно и не слышал его.

- Два дня, - повторил он, глядя на Влада в упор. – Хорошего вечера, - кивнул головой и стремительно вышел.

Как только дверь за ним закрылась, Дима повернулся к Владу:- Влад, нет. Я верну то, что взял, вашему отцу и, надеюсь, мы сможем договориться.

- Не сможете, Дима. И дайте мне слово, что вы не пойдете к нему. Я не хочу, слышите меня? Не хочу узнать о том, что вас нашли в каком-нибудь канале или не нашли вовсе.- Ну а если подстраховаться? Например, сказать, что в случае моей смерти материал по умолчанию пойдет в газеты? Влад, поймите… Пусть и не я непосредственно, а мое второе ?Я?, но… Черт, если бы не я, ничего этого бы не было. Я уже изменил вашу жизнь, ?познакомив? вас с Майей. Изменил, заставив видеть во мне не просто друга или приятеля. А теперь я почти уничтожил вашу семью. Я. Не хочу.

- Поймите и вы, как понимаю и принимаю это я, Дима, - Влад потянулся и взял его за руку. - Он не остановится. Пока против него нет улик - он будет продолжать. Саботаж, шпионаж... Я хочу прекратить это. Я не хочу, чтобы по его вине гибли люди. И тем паче - ВЫ.- Влад… - выдохнул Дима, глядя на него искрящимися глазами, полными вины и боли. – Простите. Простите меня.

- Мне не за что вас прощать, Дима, - тихо ответил Шереметьев. - Просто не за что, поймите это наконец. Вы очень дороги мне. И потому прошу, позвольте мне закончить это. Передайте документы инспектору. И потом мы уедем.Дима отвел взгляд, чувствуя себя ужасно:- Хорошо, Влад. Делайте так, как считаете нужным, - сжал пальцы, державшие его руку, и встал. – Извините, мне, наверное, лучше прилечь. Сегодня был долгий день, - неосознанно коснулся груди там, где была повязка, и осторожно выдохнул. – Спасибо, что провели его со мной, несмотря ни на что.

- Не изводите себя, - Влад так же поднялся и вдруг, повинуясь безотчетному порыву, обнял Диму. Осторожно и чутко. - Все идет так, как должно быть. Отдыхайте, а мне предстоит множество дел.Дима вжался лбом в его плечо, выдыхая.

- Я ненавижу слабость. И ненавижу быть слабым. Но сейчас я не смогу вам помочь, - он ответил на объятие и вскинул голову, грустно улыбаясь. – Спокойной ночи, Влад. Не засиживайтесь долго.

- Все будет хорошо, - кажется, в сотый раз повторил Влад, с нежностью коснувшись его волос. - Вот увидите.Дима рассмеялся и с сожалением отстранился:- Я такой эгоист. Вместо того чтобы поддержать вас, я сам ищу у вас поддержки. Это неправильно. Это я должен убеждать вас, что все будет хорошо. И, действительно, все будет хорошо, Влад. Так или иначе, - улыбнулся, потянулся, легко коснулся губами уголка его губ и ушел торопливо, боясь, что сорвется.

- Все будет хорошо… - и как знать, для кого на сей раз повторил три слова Влад. Может статься - пытаясь убедить самого себя. Все будет хорошо. Обязательно будет!