Часть 3 (1/2)

Доктор потемнел лицом. Немного выцветшие глаза наполнились настоящей болью, но голос остался таким же спокойным:- Прошу простить мне мою назойливость, но я все же я попрошу подробностей. Вы можете мне доверять. После смерти старого Берга никто не знает об этой семье больше, чем я.- Он назвался другим именем, и я нашел его в районе, в котором Дмитрий в здравом уме вряд ли стал бы прогуливаться, - Влад нахмурился. – Не поймите меня неправильно, доктор, но в настоящий момент у нас с Дмитрием по сути одна на двоих проблема. А я не знаю насколько могу доверять вам, поскольку существует вероятность, что особа, достаточно близко знающая Дмитрия, разглашает его маленькие тайны.Уголки губ Скрябина скорбно опустились.- Вот как… Александр, я так полагаю, - он потер подбородок, о чем-то раздумывая или на что-то решаясь, а потом вскинул голову. – Что он вам рассказывал о себе? Семья, детство, юность?- Только то, что ему пришлось играть роль своей умершей сестры для больной матушки. Вот и все. Трагичная история, что и говорить. Мне искренне жаль, что все обернулось так, - Влад с благодарностью принял чашку чая, принесенную лично мажордомом. Пить хотелось адски, особенно после всех ночных приключений.Скрябин как-то невесело хмыкнул:- На самом деле у него нет и никогда не было сестры, господин Шереметьев. Он единственный ребенок в семье. Она – всего лишь порождение его больного разума. С раннего детства он страдает редкой психической болезнью… Что-то вроде раздвоения личности. Я знаю Диму почти с рождения, но не был свидетелем появления Анны, как назвал Дима свою ?сестру?, и, к сожалению, не могу об этом судить. Я не знаю, кому принадлежала эта идея, но перепуганные родители сделали все, что бы хоть как-то помочь сыну. В доме появилась ?комната Анны?, были куплены платья, куклы, все, что может понадобиться маленькой моднице. Анна не знала, что у нее есть ?брат?. А вот Дима… Сущность Анны полностью поглощала его, но со временем он начал стабилизироваться. И, в конце концов, Анна стала всего лишь его маскарадом. В конце концов, он осознал, что Анны нет, что она… умерла, и что это он, он сам переодевается в женское платье. Но для того, чтобы оправдать собственное поведение в своих глазах, он придумал историю о больной матери и умершей сестре. Его несчастная матушка действительно умерла слишком рано, но причиной стало сильное беспокойство за сына, ведь с таким диагнозом и полной непредсказуемостью поведения у него не могло быть никакого будущего.

Смерть матери стала потрясением для него. Настолько сильным, что оно ?убило? Анну, а нам даже показалось, что это способствовало восстановлению его психического здоровья, ведь он больше не пытался надеть женское платье. Но, увы, мы ошиблись. Это был не Дмитрий. Еще одна личность. Молодой человек, который требовал, чтобы его называли Митей. Слишком вежливый. Слишком пугливый и тихий. Спокойный и правильный Митя. Но все те эмоции, о которых он забыл, спрятавшись в Мите, были слишком сильны для него. И когда держать это под замком он больше не мог, на свет появился Александр. Безумный порочный демон, которого вы видели несколько часов тому назад. И вот это было уже по-настоящему опасно. У Александра нет никаких принципов, он жаден до удовольствий, он не боится никого и ничего. Полная противоположность Мити. Митя, Александр, снова Митя, Александр, Дима – его личности менялись, как узоры в калейдоскопе. И даже домочадцы не всегда могли понять, кто перед ними. Вечером ложился спать Александр, а утром глаза открывал Митя. Он был нестабилен, и с каждым днем положение все ухудшалось.

Отчаявшийся отец наконец решился обратиться за помощью к специалистам. Не скажу, что это помогло, но мы хотя бы знали, в какую сторону двигаться, чтобы помочь Диме стать настоящим, самим собой. И мы составили план. Всего лишь пара коротких фраз в присутствии молодых глупых повес, вовремя и, разумеется, совершенно ?случайно? попавший на праздник владелец кабаре, которого там не должно было быть. Так родилась Майя. Девушка, у которой не было своей личности. Маска, которая полностью находилась под контролем самого Димы, и за которой он мог прятаться, не теряя себя самого. Это сбалансировало его. Жизнь Майи состояла из шума, веселья, распущенности и вседозволенности. Все то, что так любил Александр. Но это было не в Диме, а вокруг него. Ему удалось найти ту самую золотую середину, и он стал почти нормальным. Александр больше не появлялся, Митя – тоже, приступы прекратились. И мы выдохнули с облегчением, надеясь, что со временем психика Димы окончательно выправится и необходимость в Майе исчезнет.

- Это моя вина, - Влад похолодел. Его вина, от первого и до последнего словечка его. Если бы он не начал преследовать Майю, если бы Дмитрию не пришлось расстаться с маской – не приключилось бы этого чудовищного срыва, отец Димы был бы жив, а он сам не прощался бы с рассудком. – Я… видел его в облике Майи. И влюбился, как последний идиот. Я преследовал Майю даже когда Дмитрий рассказал мне о том, что она только маска… Господи, как же я…виноват!..- Печальная история, - Скрябин посмотрел на него более внимательно, изучил посеревшее лицо, поджатые губы и судорожно сжатые пальцы и покачал головой. – Но вы не правы. Он не расстался бы с Майей, если бы не чувствовал, что она ему больше не нужна. В конце концов, он мог бы уйти из поля вашего зрения, если бы захотел. Перешел в другой театр, например. Но он захотел расстаться со своей маской. Появление Александра спровоцировала смерть его отца. Я читал эту мерзкую статейку. Думаю, Дима во всем обвинил себя и свой… маскарад. Вина и потеря дорого человека спровоцировали рецидив и очередное раздвоение. Пытаясь уйти от боли, он вернул Александра и спрятался в его личности. Так что в том, что произошло, вашей вины нет. Даже если бы Майя все еще существовала, ничего бы не изменилось. Она была только маской и помочь Диме бы не смогла. Сегодняшняя ночь все равно бы случилась.

- Он пытался, понимаете? – Влад точно не слышал его. – Он ведь прогонял, объяснял. Только я его не слышал совсем. И… я знаком с Митей. И с Димой. Я могу как-нибудь помочь?

- Можете, - доктор сузил глаза, став похожим на старого лиса. – По крайней мере, можно попытаться. Понимаете… Митя и Александр - это две стороны одного человека, но их нужно соединить в одну личность. В Диму. Собрать, как детскую мозаику. А для этого нужен якорь, чтобы эти две сущности зацепились за него, стабилизировавшись. Один человек. Судя по всему, вы почти стали им для Мити. Но Александр… Я знаю, насколько невыносим он может быть. Но ему тоже нужен якорь. У Мити нет друзей. У Александра слишком много приятелей. Вы понимаете, о чем я говорю?- Мне нравится Дима. Мы похожи с ним. Интересы, увлечения… Не приключись со мною Майи, думаю, мы стали бы лучшими друзьями. Я думаю… я сделаю все, что смогу для него. Но Александр… Он совсем другой. Он… Черт, не знаю! – Влад отчаянно взъерошил волосы и устало потер ладонями лицо.- Я понимаю, - Скрябин отвел взгляд, задумавшись. – Это сложно принять, еще более сложно понять. Но Александр – это тоже Дмитрий, его часть. Скажем так, соединив эти две его ипостаси, мы получим настоящего. Теоретически. Но что будет на самом деле… Никто не знает. Возможно, какая-то из личностей победит, став доминирующей. Я действительно не знаю. Но в личности Александра Дима прячется. Возможно, если у него больше не возникнет в этом необходимости, Александр больше не появится. Мне бы этого хотелось. Не выношу этого типа, хотя не могу сказать, что он… не притягивает к себе.

- Странная попытка, - Влад поднялся из кресла и подошел к кровати, в которой лежал Дима. Бледный, осунувшийся, чудовищно усталый. – Александру все равно, где пить и с кем делить постель. Знаете, я никогда и ничего не боялся. И никого не боялся. А его я боюсь. Мне страшно становиться для него кем-то. Все еще сложнее, чем мне казалось еще вчера днем.

- Александр – это то, чего так не хватало Диме. Дима слишком связан условностями. Нам просто нужно дать возможность личности Димы проникнуть в личность Александра. Или наоборот. Вы можете стать этим связующим звеном. Мостиком между ними. Но это может привести к непредсказуемым последствиям для вас. Вы вряд ли захотите, чтобы кто-то настолько зависел от вас.

Влад смотрел в бледное лицо Димы и все сильнее хмурился. Слишком ярким было воспоминание о прикосновении этих губ к коже. ?Красавчик?… Так издевательски это прозвучало!- Дело не в том, что кто-то будет зависеть от меня. Дело в том, что с бОльшей вероятностью это Я буду зависеть от Александра. Или он просто станет использовать меня так, как ему того захочется. Вы ведь знаете, что он тот еще манипулятор.- Знаю. Он умен, хитер и безжалостен. В отличие от Димы. Но ведь может статься так, что вам и не придется общаться с Александром. Хотя… Дима очень расстроен и, по правде говоря, я даже не могу сказать, кто откроет глаза завтра утром. А впереди еще похороны, - доктор сжал переносицу.

- Главное, чтобы Александра в моей жизни было как можно меньше, - Влад вздохнул. - Думаю, мне стоит позвонить домой и на некоторое время стать ммм… гостем этого дома. Я боюсь оставлять его одного. Особенно теперь.- Это было бы правильным решением. Если Берг увидит утром вас, то, кто знает, может, Дима решит вернуться. Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату, - доктор встал, подошел к лежащему юноше, снова проверил зрачки. – Что ж… Это уже не обморок. Он просто спит. Это и к лучшему. Он должен отдохнуть: последние дни были для него слишком тяжелыми. Я могу на вас надеяться, господин Шереметьев? У этого мальчика никого не осталось, кому бы я мог его доверить.

Влад долго смотрел на спящего молодого человека. Просто смотрел и молчал. То, о чем просил его Скрябин, было слишком серьезно. Слишком большая ответственность. И слишком большой риск. И ради чего? Зачем это все ему, Владиславу Шереметьеву? Владельцу издательского дома, успешному молодому магнату?Для Дмитрия сложившаяся ситуация могла закончиться очень и очень плохо. Вообще большой вопрос как ему удалось уцелеть. Его только за эту ночь могли убить несколько раз.- Я не знаю, зачем я это делаю, доктор. Я знаю, что тысячу раз еще пожалею о принятом решении. Но я не могу бросить его. Просто не могу.- Люди в принципе редко когда могут объяснить причины тех или иных поступков, - Скрябин философски пожал плечами и начал собираться. – Когда он завтра проснется, и если это будет Дима, попробуйте уговорить его не присутствовать на похоронах. Я понимаю, как странно и неправильно это звучит, но это для его же блага. Благодарю вас, господин Шереметьев. От себя лично и, думаю, от покойного отца бедного мальчика. До встречи, - он кивнул Владу и неторопливо направился к выходу, на ходу отдавая распоряжения.

Какое-то время Влад бездумно смотрел в лицо спящему Дмитрию, а потом вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Спустился в гостиную, попросил мажордома связаться с его домом, и когда там ответил его дворецкий Эдвин, наскоро надиктовал список необходимых ему вещей.Все требуемое привезли уже через полтора часа, которые Влад провел в ванной и за очень поздним ужином. Один из халатов старого хозяина дома пришелся ему в пору, да и спорить со здешним домоправителем Влад не собирался. Он уснул, сидя в кресле в комнате Дмитрия, строго-настрого приказав прислуге наблюдать за входной дверью и закрыть ставни в комнате молодого господина СНАРУЖИ.И проснулся от несильного прикосновения.

- Что вы здесь делаете? – перед ним на корточках сидел Дима, в одной расстегнутой рубашке, в которой его уложили на кровать и смотрел с любопытством, напряжением и легким неверием в глазах.

- Вчера… - Влад обвел комнату мутным ото сна взглядом и потянулся. Тело затекло и ныло. Неприятно, но вполне терпимо. Несколько наклонов, приседаний, несколько отжиманий от пола и он будет в полном порядке. - Вам было не очень хорошо. И я остался, чтобы составить вам компанию.Его самого мутило от собственной лжи, вот только спросить у Скрябина знает ли сам Дима о том, что с ним происходит, он попросту забыл.- О… - только и смог произнести Дима (или Митя?), который, судя по его странному выражению лица, решил, что ему все это снится. – В таком случае, вам лучше перебраться на кровать, кресло не очень удобно, - он встал и, сделав несколько неуверенных шагов, вернулся в постель. Повернулся на бок, чтобы видеть Влада, улыбнулся слабо. – Спасибо, - закрыл глаза и почти мгновенно снова уснул.

Влад поднялся из кресла, с хрустом потянулся и тихонько вышел, притворив за собою дверь. Судя по всему, проснулся не Александр. Что ж, это уже само по себе радует.Нарисовавшийся тут же слуга замер, вопросительно глядя на него.

- Все в порядке. Он спит.Пожилой мужчина кивнул и тут же проводил молодого господина в его комнату. Наглаженный черный костюм, белоснежная сорочка, галстук, начищенные до блеска туфли. Влад с удовольствием умылся и привел себя в порядок, а потом оделся и вернулся в гостиную. От завтрака он отказался, зато с радостью воспользовался возможностью выпить кофе со свежими круассанами. Его домработница считала, что молодому господину надлежит питаться исключительно сытно и потому в качестве завтрака у него был и омлет, и тосты и еще много чего, что сонный организм в себя вместить попросту не способен.Кофе и газеты. Некролог на последней странице, переданная в редакцию первая его статья из цикла - едкий фельетон на тему жадных до сенсаций лжецов. И жизнь вроде бы налаживается.Слуги сновали неслышными тенями. Да, сегодня во второй половине дня похороны. А ведь еще предстоит нелегкий разговор с Димой. Попытка уговорить его на похороны не ходить. А ведь и впрямь выглядит просто чудовищно: сын, который в последний путь не проводил отца. Отца, который всю свою жизнь берег и защищал его от страшных его тайн.По всей видимости, доктор отдал массу распоряжений относительно его персоны, поскольку после легкого завтрака Влада предоставили самому себе. Попросив препроводить его в какое-нибудь относительно не занятое приготовлениями место, Влад вполне логично оказался в кабинете, некогда принадлежавшем старому Бергу.Массивные стеллажи, книги с потемневшими от времени корешками, сложенные аккуратной стопкой листы чистой бумаги на уголке стола, чернильницы и перья… Влад привычно сел за стол, положил перед собою бумагу и огляделся. На столе - несколько фотографий в рамках. Маленький мальчик на руках у красивой женщины, сидящей в кресле и молодой статный мужчина, стоящий за их спиной. Семейное фото. Очень похожее стоит и на его рабочем столе.Поколебавшись несколько минут, он все-таки открыл ящик стола. В верхнем - конверты, марки, баночка с тушью. В следующем - несколько хозяйственных книг, счета и связка ключей. Должно быть, дубликаты. В самом нижнем ящике оказалась толстая потрепанная папка, из которой, стоило только ее достать, посыпались газетные вырезки. Некоторые - старые, слегка уже пожелтевшие. Другие - более новые. Скандалы, расследования, убийства, гонения, громкие процессы, коррупция и даже шпионаж – чего здесь только не было. Кусочки жизни, вот только целую картинку не получалось собрать никак.*Дима проснулся от грохота разбившегося графина. Выдохнул, поворочался под одеялом, а потом снова затих, вспомнив, что сегодня – день похорон. Отец… Голова отозвалась болью, но сейчас Дима ее почти не заметил: сердце словно разрывалось от тоски и чувства одиночества. Пусть в последние месяца отец почти не принимал участия в его жизни, Дима все равно знал, что, поднявшись в кабинет или выйдя в сад, он найдет отца там. Сядет у его ног и, склонив голову на его колени, сможет рассказать обо всем. Почти обо всем. О том, что видел, что узнал, что в Опере опять давали ?Отелло?, но сегодня слушать это было просто невозможно. На мгновение чувство острой жалости к самому себе сжало сердце, и Дима выдохнул, пытаясь избавиться от него. В голове зазвучал спокойный голос Влада ?Перестаньте жалеть себя?, и Дима вскинулся, вспоминая. Влад ему снился? Или действительно был здесь? Откинув одеяло, он спустил ноги на пол, нашел тапочки и, дотянувшись до халата, вышел из спальни. Прислушался к звукам в доме, тихому ленивому переругиванию слуг на первом этаже и недоуменно нахмурился. Как странно… Ощущение еще чьего-то присутствия настойчиво требовало внимания, но…Дима повернулся и выдохнул сквозь зубы, заметив приоткрытую дверь кабинета. Выругав про себя нерадивых слуг, он пошел по коридору, намереваясь исправить оплошность горничной, и замер, глядя на широкую спину и золотистые кольца волос, лежащие на плечах.

- Владислав?..

- Здравствуйте... Дмитрий, - Влад поднял на него взгляд и улыбнулся. Тепло, немного обеспокоено. Все верно. Проснулся Дмитрий. И это уже хорошо. - Как вы себя чувствуете? - Он аккуратно собрал вырезки, сложил их обратно в папку, которую убрал в последний ящик стола.- Голова немного болит, - Дима как-то неловко коснулся пальцем лба. И почему-то было все равно, что Влад осматривал стол без разрешения. Сам Дима почти никогда не заходил сюда, предпочитая маленький кабинет на первом этаже. Но было действительно все равно. – Но мне уже гораздо лучше, спасибо. Видимо, вчерашняя… истерика возымела свое действие, - а вот об этом говорить было неловко. – Мне показалось, что вы мне приснились. Кажется, вы говорили, что остались потому, что мне стало плохо. Я… просто не знаю, что сказать. Наверное, простого ?спасибо? будет мало.

- Ну... думаю, что как минимум на несколько дней напрошусь к вам в компаньоны, если вы не будете против. Вчера приезжал доктор Скрябин. И попросил немного присмотреть за вами. Вы обеспокоили не только меня, но и его.- Доктор, - рассеянно бросил Дима, заходя в кабинет. – Милый доктор. Он всегда обо мне беспокоится, хотя я очень редко жалуюсь на самочувствие. А разве вам не нужно на работу? – мысль о том, что у него может быть компаньон, пусть всего несколько дней, согревала. Он не легко сходился с людьми, в результате чего у него было довольно много знакомых и даже приятелей, но… Хотя определение ?друг? для Влада тоже слишком рано. Почему он принимает в нем такой участие? И что же все-таки было вчера, раз Влад оказался здесь, хотя они попрощались вечером?- Работу я могу делать и здесь. Моего участия требует только вычитка особо спорных либо экстренных материалов. Не далее как нынче ночью я закончил две статьи для газеты, которые вышли в утреннем выпуске, - Влад откинулся на спинку кресла. Он так внимательно смотрел на приближающегося Диму, будто силился заметить даже малейшую тень изменений в нем.Уголки губ Димы дрогнули и снова расслабились. Их обладатель подошел к окну и долго наблюдал за суетящимися людьми.

- Простите, я не гостеприимный хозяин. Вы уже завтракали? И… - короткий взгляд на Влада, - почему вас так заботит моя жизнь? Вы здесь, в ущерб работе и другим своим делам, я рад, но я не понимаю.

- Откровенно говоря, я и сам до конца не понимаю почему. Вероятно потому, что вы мне нравитесь, - пожал плечами Влад. - Или потому, что я не терплю одиночества, а одиночество среди пустых разговоров и глупых игр глупых людей не по мне.Дима только неуверенно кивнул:- Кажется, я понимаю. И, - развернулся к нему, улыбаясь ясно, светло, - благодарен вам за это. Так все-таки – вы уже завтракали или мне устроить слугам выволочку за неподобающее обращением с моим гостем?

- Кофе и восхитительные круассаны. И никаких выволочек слугам. Моя домработница пытается закормить меня с детства, так что вашим слугам я благодарен до глубины души. И, думаю, вам нужно одеться, - Влад тепло улыбнулся, а потом, поднявшись, почти с нежностью пригладил растрепанные светлые волосы Димы.Тот мгновенно вспыхнул:- О, простите, - смущенно произнес он, инстинктивно хватаясь за ворот. – Когда я выходил, то не думал, что в доме может быть гость. Спускайтесь на террасу, Влад, я присоединюсь к вам позже. Надеюсь, вы не будете против пары бисквитов. Обычно я редко завтракаю по утрам, но сегодня будет тяжелый день, - он мягко, все еще смущенно улыбнулся и выскользнул из кабинета.

Влад только покачал головой, но послушно проследовал на террасу. Должно быть, летом она открыта. Но сейчас огромные окна были закрыты стеклянными панелями, и получившаяся комната обогревалась несколькими жаровнями. В плетеных креслах у сервированного к завтраку столика лежали пледы. С учетом утреннего морозца Влад завернулся в свой с поспешностью, и замер, глядя в окно.Трудный день... стоит ли поговорить с Димой сейчас или дать ему немного передохнуть? Хотя бы утром не думать обо всем, что случилось?Нет, сказать нужно сейчас, только очень осторожно и мягко. Сгладить углы.- Кажется, я поступил опрометчиво, позвав вас сюда, - Дима появился на пороге спустя десять минут. Уже одетый, умытый и аккуратно причесанный, он прошел к Владу и, завернувшись в плед, устроился в кресле рядом. Выпростал руку и сам разлил чай по чашечкам, предложив Владу мармелад и бисквиты. – Здесь довольно прохладно, но это единственное место в доме, где действительно тихо. Особенно сейчас, - на тонкое лицо легла серая тень.

- Вам... - Влад сделал глубокий вдох, точно собираясь нырнуть глубоко под воду. - Не стоит идти на похороны. Вам и без того дурно, а тяжелая атмосфера может только усугубить ваше самочувствие. Так думает доктор Скрябин. И я склонен ему доверять. Не поймите меня неправильно, я ни в коем случае не хочу влиять на вас или пытаться руководить вашей жизнью. Просто я беспокоюсь о вас.Чашка в руках Димы дрогнула и громко звякнула, когда он поставил ее на блюдце. Внутри взметнулось резкой волной отрицание, и Дима еле успел прикусить язык, чтобы не наговорить Владу лишнего.

- Это мой отец, - спокойно, но прохладно произнес он. – Я просто не могу не пойти. Дурно или нет, но это его последний путь, и я должен там быть!

- Я понимаю. - Влад кивнул. - И разделяю ваши чувства.Он старался не думать о том, ЧТО может приключиться на кладбище, если вдруг Александру вздумается появиться именно там. И что делать в этом случае? Нокаутировать Диму и волочь его прочь? Подальше от скопления людей?

- Простите меня.- За что? – Дима кинул на него удивленный взгляд. – Я понимаю, что вы хотите как лучше для меня. Если бы речь шла не о моем отце, возможно, я бы воспользовался вашим советом.

Влад чувствовал себя так, будто ходит по лезвию ножа. Или как минимум балансирует высоко-высоко на тонкой веревке. Не самое приятное ощущение.- Я действительно беспокоюсь. Наверное, еще и потому, что боюсь, как бы не явился кто, чтобы все... испортить.Дима нахмурился:- А кто может явиться? На похоронах будут друзья и бывшие коллеги отца. Вы что-то знаете?

- Если бы я знал, ни вам, ни мне уже ничего не грозило бы, - покачал головой Шереметьев. - Вы действительно не помните вчерашний вечер?Дима почувствовал, как его продрал озноб и завернулся в плед поплотнее.

- После вашего ухода я помню только боль. Слезы меня немного успокоили, но боль все равно была чудовищной. А потом ее не стало. Возможно, я просто потерял сознание.

- Значит, мне придется стать вашим обезболивающим, - Влад улыбнулся и наконец взялся за слегка остывший чай.Дима вскинул на него недоуменный взгляд, но, поняв, что не дождется объяснений, тоже потянулся к своему чаю. Какое-то время они просто молча сидели, думая каждый о своем, а потом Дима осторожно поинтересовался:- Мысли о Майе… Приносят вам прежнюю боль?- Вы - это Майя. А она - это вы. Я могу быть вашим другом, я могу любить вас и помнить о ней. Это ведь на самом деле очень просто, - Влад пригубил чашечку и вздохнул, а потом принялся за нежнейший свежий бисквит, пропитанный каким-то восхитительным ликером. - Странно, что раньше эта мысль меня не посещала.- Но… как же… - Дима смотрел на него почти потрясенно. – Это… неправильно! Майи нет, а я – совсем другой. Или… вы видите ее во мне? В этом все дело? – пальцы ощутимо задрожали, и Дима сжал их в кулак. Какое простое объяснение, а он сам – невыносимо глуп, если не подумал о нем раньше. Влад же сам говорил, что хотел бы защитить Майю от всего на свете, хотел бы заботиться о ней. И теперь все, что он делает, делает ради нее и для НЕЕ. А видит ли он за ее маской его, Диму?- Вы не понимаете, - Влад подался вперед, заглядывая ему в глаза. - Майя на самом деле никогда не существовала, вы ее создатель. Вы, и никто другой. Вы - Снежная Королева, но вы, в то же время, являетесь Дмитрием, чрезвычайно интересным человеком, прекрасным собеседником и, что бы ни произошло, нежным любящим сыном. Вас невозможно не любить, понимаете? Вы - это вы. Но она всегда была лишь малой вашей частью. А значит - вами.Дима пару долгих мгновений просто смотрел в его глаза, а потом откинулся на спинку кресла, пытаясь осознать то, что сказал Влад. Это было так… странно. Тепло и странно. А еще на языке осел привкус чего-то недосказанного, но такого волнующего. Ему никто никогда не говорил ничего подобного. Неправильного, непонятного и в то же время такого откровенного, почти интимного. Но где-то внутри темной массой шевелилось то, что не давало безоговорочно поверить в слова Влада. Майя. Все-таки Майя. Не будь ее, не будь она… его частью, Влад никогда бы не остался на ночь в этом доме, беспокоясь о нем. И никогда не сказал бы этих слов.

Утихшая, было, с утра боль, вернулась снова. Вгрызлась в виски, огненным шаром прокатилась по черепу, и Дима сдавил ее ладонями. Пожалуй, он был слишком оптимистичен, решив, что с ним все в полном порядке.

- Вам плохо? - Влад мгновенно выбрался из теплого кресла и оказался рядом. Присел на корточки, ладонь положил ему на лоб. - Черт, только не теперь!Дима только сильнее стиснул зубы, даже не услышав его слов.

- Простите, - севшим от боли голосом произнес он. – Но мне придется вас покинуть. Мне нужно прилечь. Чертова мигрень, так не вовремя! – он с трудом поднял словно налитые свинцом веки и слабо улыбнулся, искренне наслаждаясь прохладой руки Влада.

- Идемте, я вас провожу, - Влад подхватил его под руку. Ну вот и приехали. Голову на отсечение можно давать, что это Александр. Сейчас. Здесь. Стучится в виски, ломится болью. Но как заставить его уйти навсегда?Они вместе прошли к лестнице, поднялись на этаж. Влад помог Диме войти в комнату и прилечь. Вот только остаться ему позволят или нет?- Спасибо, - выдохнул Дима и тут же сжался, словно это могло помочь уменьшить боль. Тяжелое, срывающееся дыхание, почти стон. – Влааад…

- Я здесь, Дима, здесь, - тот присел на краешек постели и опустил ладонь на лоб Диме. - Я останусь и никуда не уйду. Я буду с вами.- Вот как? Мииило… - в распахнувшихся в следующую секунду глазах не было ни капли боли. Только насмешка, непонимание и холодная ярость. – Это такой неожиданный сюрприз, что я, пожалуй, даже не буду спрашивать тебя, какого черта ты делаешь в моей постели, - запястья Влада сжали стальные пальцы, дернули, и через долгую секунду он уже лежал на кровати, а на нем, оседлав словно жеребца, сидел ухмыляющийся парень, крепко держа его руки за головой.

- Доброго утра, Александр, - широко улыбнулся Влад. - Давно не виделись...Неожиданностью появление альтер-эго Дмитрия не было. Просто еще одна часть. Такая же, как Майя. Только не осознанная, темная. Как древний символ противоположностей. Инь-Ян.Тяжесть на бедрах была непривычной. Странной. Не то чтобы своим женщинам он ТАКОГО не позволял. Просто в настоящий момент ногами сжимал его бедра мужчина.- О, да, и мы не закончили наш разговор, - Александр склонился к нему, заглядывая в глаза. Странный взгляд. Так смотрят на бабочку на булавке. Или на новый неизученный вид насекомого. С предвкушением. Почти восторгом и настороженностью. – Я тебе так понравился? – губы коснулись мочки уха, дыхание обожгло шею.

- А что, похоже, что понравился? Мне кажется, что как раз наоборот. Это Я тебе понравился. - Влад опустил взгляд, точно разглядывая нечто между ними. - Доброе утро еще раз.Ставни закрыты. Это хорошо. Дверь - не заперта. Это плохо. Придется занять Александра увлекательной беседой.- Ты? – Александр расхохотался, откидывая голову и открывая шею. – Я никогда не против обнаружить в своей постели сладкого мальчика. Особенно, по утрам, - Поцелуй получился жгучим, болезненным, даже злым, но коротким.

Влад судорожно выдохнул. М-да... большой вопрос: от КОГО ему хотелось бы получить поцелуй.

- Я для тебя сладкий мальчик? - разочарованная гримаска, сильный толчок, перекат. ?Прости, Господи!?. Усилием подмять под себя тонкое сильное тело и на миг замереть, глядя в глаза. - Ты скучный. Чего я в постели не видел? Ах, я такой прекрасный, незабвенный, незабываемый? Не смеши меня, малыш!- А разве не прекрасный? – насмешка Влада Александра, похоже, только позабавила. Он без труда освободил свои руки и положил их под голову, глядя на Влада с интересом. И у него снова растрепались волосы, разметавшись по подушке. – Но это ТЫ в моей постели. А еще… - он чуть приподнялся, придвигаясь ближе. – Ты лжешь мне, красавчик. Ты никогда не был с мужчиной. Поэтому есть что-то, чего ты определенно не знаешь.

Внутри - то холодно, то жарко. Не был с мужчиной. Это точно. Он как-то по женщинам. Женское тело, женские формы - это совершенно не то же самое, что тело мужчины. Так уж задумано природой. Он-то с мужчиной не был и как-то не горит желанием восполнять ЭТОТ пробел в своем образовании. Но вот Александр... Кажется, ему более чем нравится сложившаяся ситуация. И, кажется, что уж он-то своего не упустит. Как не упускал раньше.А Дима? Как быть с ним? Если Александр позволяет себе такое, каково на самом деле Бергу? Ты, твоя тайная сущность, закусив удила, несется бешеным аллюром в поисках приключений. А Дмитрий об этом ни сном, ни духом.

Его нужно удержать. Любой ценой удержать. Чтобы не ушел, чтобы остался дома. И еще - прогнать. Здесь и сегодня должен быть Дмитрий, а не Александр. Через несколько часов в доме будет множество людей, которые придут принести свои соболезнования. И с Александром по определению никто из них не знаком.- И что из этого? - шепнул Влад ему на ухо, мимолетно коснувшись губами теплой кожи. Он принял правила игры. Теперь главное удержаться на грани фола.- Ничего, - улыбка Александра была почти завораживающей. – Кроме того, что ты – здесь. Ты лежишь на мне и, кажется, это тебя не очень смущает. Решил попробовать? – он рывком раздвинул бедра так, чтобы Влад оказался между них, и обнял ногами его талию, взяв почти в силовой захват. – Ты очень милый, но с девственниками предпочитаю не иметь дела: слишком много возни, а удовольствия почти никакого. Хотя если попросишь, то ради тебя я, пожалуй, даже сделаю исключение.

- Благодарю, но я как-то по девушкам, - Влад с улыбкой покачал головой. Да, разговор, пожалуй, что и не клеится. Разве что вот...- Но вчера мы с тобой так и не закончили свой разговор.Александр вскинул бровь, а потом с неожиданной силой оттолкнул Влада.

- Ты скучен, - скатился с кровати, оглядел себя, недовольно поморщился и, раздеваясь на ходу, направился к шкафу. – Ты из-за этого своего разговора пришел ко мне утром и забрался в постель? Настойчивый мальчик. Но разговаривать с тобой у меня нет никакого желания. – Он распахнул дверцы, пару минут созерцал вывешенную там одежду, а потом открыл дверь комнаты и крикнул: - Егор!!

Дверь открылась через минуту, и на пороге появился заметно побледневший мажордом.

- Егор, Саша никуда не идет и вообще, мы остаемся сегодня дома, так что будьте добры подать в комнату завтрак, - Влад поднялся из постели с невозмутимым видом. Поправил на себе одежду и закрыл открытую Александром дверь.Тот медленно опустил ресницы, пряча заискрившиеся глаза. Хмыкнул и вернулся к шкафу. Выбрал простую рубашку, щегольский жилет, у туалетного столика надел на палец броское кольцо… Казалось, что он вообще забыл о присутствии Влада. И только взявшись за шейный платок, обернулся. Улыбнулся, подошел, погладил каким-то отчаянно нежным жестом растрепавшиеся волосы. Мягко коснулся губ, обнимая за шею одной рукой, а второй вдруг без замаха резко ударил под дых.

- Никогда не смей вставать у меня на пути, - Александр почти прорычал, мгновенно меняясь на глазах. Отступил, вскинул бровь и вышел из комнаты. До Влада донесся дробный стук его каблуков, а потом приглушенный голос, раздающий указания.

С дыханием и болью удалось совладать. Пусть не сразу, но удалось. Судорожный кашель прекратился и он наконец вздохнул. Выйти из комнаты и кое-как спуститься по ступенькам вниз у него тоже получилось.Перед глазами одна за другой промелькнули последние заметки, найденные в тетради. Война уличных банд. К которой из них принадлежит Александр?- Сегодня похороны, Саша. Похороны вашего отца. И именно по этой причине вы не должны сегодня покидать этот дом.

Вдох, выдох, еще вдох... Уже лучше. Не достаточно для того, чтобы ввязываться в драку, но, если потребуется он приложит все усилия. Проклятие! За что ему все это?! За какие такие грехи? Хотя... да, Дима и Майя. Вот за какие.- Мой отец умер три года тому назад, - Александр кинул на него почти безразличный взгляд, а потом, потеряв к нему всякий интерес и принимая плащ из рук дворецкого, отдал распоряжение стоящему рядом слуге. – В моем кабинете на столе лежит записка. Отправьте посыльного по адресу. Или нет, лучше доставьте ее сами.

- Хорошо, сэр, - немолодой уже человек склонил голову, и Александр, удовлетворенно вздохнув, взял перчатки. – Вернусь поздно. И надеюсь, - он резко повернулся к Владу, - что вас здесь к моему приходу уже не будет. Незнакомец.

Влад напрягся. Это безумие начинало его... утомлять. И порядком злить. Александра ему хотелось убить. Диме - помочь. Но что делать, если две личности уживаются в одном теле? Орел и решка одной монетки.- Я не могу оставить вас. Я дал слово. И сейчас вы никуда не идете. - Два шага навстречу. Короткий мощный удар в челюсть. Ему еще больно дышать, но другого выхода нет. Просто нет.Александр коротко охнул и, нелепо взмахнув руками, рухнул на пол, как подкошенный. Остекленевший взгляд уперся в потолок, но лишь на мгновение. А потом тонкое тело сотрясла дрожь. Рука взметнулась к горящей скуле, и дом сотряс крик:- УБИРАЙСЯ!!! – секунду назад лежавший на полу парень взбешенной фурией взмыл с пола и тут же упал на колени, съеживаясь, сжимая руками виски. – Нет, пожалуйста… Не уходи… - Еще одна волна судороги, и снова бешенство плеснуло из-под ресниц острыми осколками расколовшегося серого льда. – ВОН!! – пальцы дернули ворот, разрывая его. Тело выгнулось в дугу так, словно сзади его ударили в спину, и искаженное болью и чем-то еще лицо открылось для чужого взгляда. По щекам текли слезы, но с губ срывалось только рычание. Угрожающее, страшное.

Влад опустился радом с ним на колени и крепко обнял, прижимая к себе так, что дышать становилось трудно.- Заприте двери. Записку никуда не относите. Покажите, пожалуйста, мне. И, Алексей Андреевич, - Влад поднял взгляд на мажордома, нарочно обратившись к нему по имени-отчеству, совсем как доктор накануне. - У вас есть один хозяин и это Дима.

Как похоже на эпилептический припадок. Тело напряжено, конвульсивно содрогается. Больно даже просто держать его. А каково ему? Запертому в клетке с другим, со своей темной половинкой?- Дима, я здесь, с тобой. Дима, я тебя не оставлю, слышишь? Вернись, прошу тебя.- Убирайся. Убирайся, слышишь? – зло шептали губы, но пальцы, судорожно стиснувшие его ворот, отпускать не желали. – Оставь меня в покое, ты… - поток отборнейших ругательств, которым позавидовал бы и портовый грузчик, заставил отшатнуться прислугу почти в ужасе. Смотреть на это было действительно страшно. А потом речь словно захлебнулась. Слова застряли в горле, и с губ сорвался стон. Тело словно свело в судороге в последний раз, и обмякло, став похожим на безвольную куклу. Марионетку с обрезанными нитями.Влад осторожно поднялся на ноги, подхватил на руки Диму и медленно пошел к лестнице.

- Дима болен. Для всех. Пошлите уведомление на работу, чтобы там не возникло проблем, посоветуйтесь со Скрябиным, как это лучше сделать. Господи, дай нам всем сил...Кажется, скоро у него войдет в привычку носить Берга на руках. Что бы там ни было, но Александр - это Дима. Даже если Александр его ненавидит, все равно вторая половинка этого сознания желает, чтобы Влад был рядом.Вернувшись в комнату, Влад уложил потерявшего сознание молодого человека в постель, снял с него обувь и шейный платок. И перстень. Занятная вещичка. Совсем не в стиле Димы. Ну что ж... бдения начинаются.Короткий стук в дверь, и на пороге появился мажордом, а за ним в комнату впорхнули две девушки-служанки. Негромко ахая, они принялись обтирать потерявшего сознание хозяина, стирая с лица следы слез, а мажордом отвел Влада в сторону, чтобы не мешать и протянул свернутый аккуратный конверт.- Вы просили принести ее вам. Записка, которую… - короткий взгляд в сторону кровати, - Александр велел отнести по указанному адресу.

?Сегодня в семь на том же месте. Третий столик у окна будет свободен. А.О.?

На том же месте. ГДЕ?! Где это ?то же место?? Что это за место и кто должен явиться? Адрес не знаком, но это полбеды, он есть. Влад бросил еще один долгий взгляд на бесчувственного Дмитрия.- Заприте дверь и не открывайте ее. Ради всего святого. Я не знаю, что вы в таких случаях делаете, но думаю, доктор вам какие-либо указания давал. А я прогуляюсь...Он почти бегом метнулся вниз и замер у входа. Кабинет внизу. Его кабинет внизу. Бумаги Димы. Любопытно, что думает Александр, когда находит бумаги, подписанные Димой, или когда приходят оплаченные Димой счета?Кабинет и впрямь был меньше, чем тот, в котором он был утром. Меньше и как-то уютнее. Более обжитой, что ли? Было видно, что им пользуются куда чаще, чем тем, вторым. Все что нужно - под рукой. Все, что нужно.Влад сел в кресло и огляделся. Пустая пепельница, коробка с сигаретами, бумага, перья, коробок спичек. Необычный коробок спичек. Такие не продаются в хозяйственных магазинах. Такие подают только в одном конкретном месте. Ресторан. Влад не был его завсегдатаем, но расположение отлично знал.Выдвинув ящик стола, он обнаружил еще один такой же коробок. Правда, этот коробок был новым, в отличие от первого. Итак, ресторан ?Гардиан?. Пожалуй, стоит съездить. Вдруг повезет? Сегодня в семь. И третий столик от окна.Переодеваться он не стал. Просто вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Много чего необходимо успеть сделать. Главное - именно что успеть.

Из автомата он созвонился с редактором и распорядился насчет новых материалов. Даже если случится конец света - пресса должна выходить. Следующим пунктом назначения был указанный в записке адрес. Посыльного Влад вызывать не стал. Равно как и светиться самому. Поймав одного из вездесущих мальчишек, он всучил написанную Александром записку и сунул в грязную ладонь несколько монет, пообещав дать еще столько же, если пацаненок прямо сейчас отнесет записку по адресу и ничего о нем, Владе, никому не скажет.…К четырем Влад успел попасть в редакцию и переговорить с редакторами разделов по поводу того, как надлежит и дальше вести линию публикаций. После второй статьи Влада тиражи медленно, но все же начали увеличиваться, и Шереметьев вздохнул спокойнее. Не придется отчитываться перед родителями за провал дела.Без четверти семь Влад был в ?Гардиане? за четвертым от окна столиком. Нет, изменять любимому ?Магараджи? он не собирался. Несмотря на великолепную кухню, ?Гардиан? чем-то напоминал ?Асторию?. Заведение для снобов.Ровно в семь за столик сел мужчина. Таких любой журналист за милю чует. ?Скользкий? тип, больше напоминающий неудачливого полицейского шпика. Бегающий взгляд, ссутулившиеся плечи. Несмотря на дорогую одежду, он выглядел весьма жалко, точно купил ее в каком-то недешевом магазине, а вот носить так и не привык.

Посетитель просидел за столиком четверть часа, напряженный, настороженный, почти испуганный, вздрогнул, когда за соседним столиком под смех и шутки с хлопком открыли бутылку шампанского, а потом как-то очень быстро собрался и ушел, так ничего и не заказав, или, скорее, кого-то не дождавшись.Оставив на столе деньги за ужин с весьма щедрыми чаевыми, Влад поднялся с места и вышел из зала. В гардеробе ему подали его пальто. Нужно было спешить, если он не хотел потерять след этого странного типчика.- Куда-то торопитесь? – на сгиб его локтя легла теплая ладонь, придерживая.

Влад бросил беглый взгляд на задержавшего его человека и усмехнулся.- Это снова вы, что ж. Не могу сказать, что счастлив вас видеть. Но совершенно точно очень хочу с вами побеседовать.- Забавно, как совпадают наши желания, - темно-карие глаза незнакомца сузились. – Вернемся? Я заметил, что вы так почти и не притронулись к еде.

- Я не особо люблю европейскую кухню, - Влад покачал головой. - Предпочту прогуляться, к тому же, мне нужно вернуться в дом Берга.- Я не люблю разговаривать на ходу. Предпочитаю более спокойную обстановку. К тому же сейчас несколько прохладно. И я на вашем месте не составлял бы настолько далеко идущих планов. Вы ведь и понятия не имеете, что будет с вами дальше. А то, что человеческая жизнь ничего не стоит для меня вы, наверное, уже убедились.