Часть 1 (2/2)

Крохотный шрам на губе. Не так давно заживший. Хорошо владеет лицом, не позволяет читать по глазам, пряча их.- Ну и лицемерны. Чего еще ожидать от людей, которые обманывают Бога? Днем не едят, чтобы бог не гневался. А ночью можно, поскольку он не видит.- Мне нравится ваша философия, - Дмитрий подождал, пока закончится круг и поднял предложенную ставку еще на полсотни. – Но у восточных людей есть преимущества перед нами. Они хитры в достаточной мере для того, чтобы делать из нас дураков.

- Увы, старушка Европа удивиться не успеет, как начнет жить по законам шариата. Хотя, кто его знает, что лучше шариат или домострой? - Глоток кофе, быстрый взгляд на карты. Аптекарь задумчиво курит, а хмурый тип, кажется, совершенно не следит за игрой. Зато внимательно слушает. - Поддерживаю и повышаю.- Шариат? Мне кажется, наши женщины скорее устроят революцию, чем спрячут свои прелестные личики под куском ткани. Да и мужчинам будет некем любоваться на улицах, - на этот раз усмешка Дмитрия показалось почти злой. – Повышаю.

- А это интересная мысль, - ухмыльнулся Влад. - Свободные женщины Востока. Пожалуй, стоит написать об этом эссе. Ну, или пьесу. О том, как прекрасная молодая наложница устраивает мятеж в гареме, но господин любит ее и, чтобы не нарушать законов, освобождает всех женщин страны, таким образом сохранив жизнь любимой мятежнице.- Вы романтик, Влад, - Лэндон отложил в сторону карты. - Я пас.- Просто люблю помечтать, - и еще на полсотни повысить ставку.- Принимаю и повышаю - Дмитрий дождался, пока четвертый участник произнесет свое ?пас?, и кинул на Влада чуть насмешливый взгляд. – И все-таки вы романтик. И, судя по тому, как горят ваши глаза, перед собой вы сейчас видите вполне конкретную девушку. Я прав?- Не без этого, - Влад допил свой кофе и отставил опустевшую чашку в сторону. - Ну да это все только мечты. Вы интересный собеседник, Дмитрий.Карты - не фонтан, но было все равно. Не риск щекотал нервы, а в кои-то веки интересный разговор. И даже упоминание женщины его не портило.- О, всего лишь праздная беседа за карточным столом, - Дмитрий только отмахнулся от комплимента. – Но, должен признать, мне тоже интересно беседовать с вами. У вас должно быть хорошее образование. Открываем? Или еще по ставке?

- Контрольный выстрел, русские мы или нет? - еще полсотни на стол. - Я всего лишь писака, выросший на хорошей литературе.- Вы журналист? – в непонятных глазах собеседника взметнулось и опало пламя. Он ответил на ставку Влада и бросил карты на стол. Три десятки.

Две пары и валет. Проиграл. Но не обидно. Игра и собеседник того стоили.- Можно сказать и так. - Да, четыре передовицы, самые читаемые в городе и не только. - Вы меня сделали. Поздравляю.- Вы не были сосредоточены на игре, - Дмитрий только пожал плечами. – Еще партию? Или я могу предложить вам составить мне компанию за столиком? Здесь дрянное брэнди, но неплохой виски.

- С удовольствием, за столик и виски. И поговорить. Мне надоело общение с приятелями по поводу того, кто интереснее: мадемуазель Валери или мадемуазель Ирис. - Влад вздохнул. - По моему глубокому убеждению, нет никого прекраснее, чем Снежная Королева.- Вы увлекаетесь сказками? – Дмитрий забрал свой выигрыш, кивком поблагодарил остальных партнеров по игре и встал из-за стола. Не дожидаясь Влада, прошел в соседний зал и опустился на стул с высокой спинкой, подзывая официанта. – Виски. И стакан воды.

- Нет, - Влад устроился рядом и заказал целую бутылку.

Странный вечер, странная ночь. Не принесет ли утро разочарования? Даже если так. Завтра будет новый день и новая встреча с Майей.- Просто влюблен в одну такую.- Влюблены? В Снежную Королеву? Я почти готов вам посочувствовать. И где же вы встретили эту Королеву? - Дмитрий сделал глоток и чуть поморщился. – Определенно, я слишком польстил этому заведению.

Влад прищурился.- Не надо, не сочувствуйте. - В клубах дыма и неярком свете зеленых ламп под потолком лицо собеседника казалось неуловимо знакомым. - Настоящую Снежную Королеву можно встретить только в кабаре.Губы и глаза. Туманно-серые. В сочетании со светлыми волосами. Это очень красиво.

- Снежная Королева в кабаре? – казалось, что Дмитрий готов расхохотаться, но только боязнь обидеть собеседника и его чувства удерживают этот смех внутри. – Она актриса? – в голосе, однако, не было ни грамма презрения или удивления. – Вы не боитесь, что все это всего лишь хорошо разыгрываемая роль?- Даже если так. Я не беден, Дмитрий. Женщины на мне гроздьями виснут, но я не хочу покупать душу. Я не дьявол, чтобы заключать контракт на чувства. Да, я романтик. Наверное. И если она на самом деле играет, отталкивая, значит, я буду дарить ей цветы, пока не пойму игра это, или я искренне ей неинтересен. Она просто не похожа на других.Виски на два пальца в бокал, лед из ведерка и можно пить. Прикрыть глаза, вызывая образ в памяти:- Вы считаете, что все женщины играют?- Непохожесть – это та самая уловка, на которую попадаются все мужчины. Женщинам она удается лучше всего. Но я не буду вставать в позу и обвинять женщин, защищая мужчин. Женщины играют потому, что так нравится мужчинам. Мы считаем себя охотниками, но испокон веков были добычей. Впрочем, я не собирался защищать и мужчин. Женщины продаются потому, что мы готовы их покупать. Мы сами назначаем им цену. Но когда мы ошибаемся, и она оказывается меньше той, на которую женщина оценивает сама себя… Впрочем, мне не хочется, чтобы вы думали так о своей Снежной Королеве. Мы ведь говорим в целом о дочерях Евы.

- Да вы философ, Дмитрий, - тихо рассмеялся Влад. - Я хотел бы помочь ей. Знаю, что всем не поможешь, и что это больше похоже на попытку привязать ее, но… Мне бы этого хотелось. Я не верю в то, что жизнь в кабаре - это все, чего ей хотелось бы добиться от жизни.- И что будет ее платой за вашу помощь? Чего ВЫ от нее хотите?- Вы, правда, считаете, что мне может быть что-то нужно? - Если бы в пальцах Влада был бокал, стекло бы хрустнуло под напором. - Я не хочу, чтобы ей приходилось выходить снова и снова ради развлечениятех, кто будет пялиться на нее. Не хочу, чтобы однажды какой-нибудь пьяный дурак попытался ее… я не хочу, чтобы у кого-то был хоть малейший шанс причинить ей боль. Хотя бы так. Мне хотелось бы любить ее. Защищать. Только… О, забудьте.

Влад и сам слабо понимал, чего бы ему хотелось. Видеть ее? Слышать ее голос? Сжимать ее ладонь? Или хотя бы один раз поцеловать ее губы? Такие полные, такие чувственные губы. Отчего-то глядя на Дмитрия, он вспоминал о ней.- Да вы действительно влюблены, - Дмитрий нахмурился, и лицо потемнело. Пару секунд он смотрел в глаза Влада, а потом отодвинулся, уходя в тень. – Простите. Я не хотел вас обидеть. Но почему-то мне кажется, что ваши чувства вряд ли получат ответ. Она – актриса. Вы – зритель.

- Знаете, актрисы в своей игре честнее ?приличных? девушек, которым не терпится окольцевать и добраться до вашего состояния. Актрисы не делают вид, будто это - неземная любовь. Они играют. Они дарят иллюзию. Дарят кусочек сказки. Это честнее, чем уверения в любви, - показалось? Или почти эти же слова он уже слышал. Правда, совершенно от другого человека.

- Да, возможно. А зрители-мужчины? Любители шансонеток, готовые сорить деньгами для того, чтобы утром хвастаться перед друзьям очередной победой – что дают они? С другой стороны… Они ведь не обещают жениться, - Дмитрий пожал плечами и сделал глоток виски. – Так что все честно. Но ваша Снежная Королева, похоже, играть в эти честные игры не собирается?- А я мог бы помочь ей, - и еще виски со льдом. Закурить, затянуться ароматным дымом, зажмурившись. - Не сцена, но журналистика. Работа не по ночам, возможность стать известной, по-другому. Знаете, я все равно буду дарить ей цветы.- Красивое личико вовсе не означает, что она способна на подобную работу. Вы можете очень разочароваться. Подобные девицы по-житейски мудры, но высокие материи не особенно их интересуют, - отозвался Дмитрий.- Не разбивайте моих иллюзий. Пусть хотя бы певица из кабаре будет для меня ангелом, - кубики подтаявшего льда звякнули о стенки бокала.- Реальная жизнь внесет свои коррективы. Если вы, конечно, действительно собираетесь предложить ей помощь не только для того, чтобы затащить в постель. И вам нужно быть к этому готовым.

- Пусть так, - Влад криво усмехнулся и кивнул. - Наверное, она первая женщина, которой я рискнул бы предложить выйти за меня замуж только потому, что она уже сказала мне ?нет?.- В этом мы все, мужчины. Она сказала вам ?нет?. И вы думаете, что и другим достался такой же ответ. Она честна. Можно не бояться, что, согласившись на ваше предложение, она начнет изменять вам с вашим же лучшим другом… - до этого говоривший довольно резко, Дмитрий неожиданно осекся и уставился на дно почти опустевшего бокала, - Но не слушайте меня. Я озлоблен на весь свет, и мои слова не преисполнены любви к человечеству. Я завистлив и… не влюблен, увы.

- Отчего же вы озлоблены на весь свет? - Влад плеснул в бокал Дмитрия виски и откинулся на спинку стула, приготовившись слушать.- Моя история банальна и скучна, - Дмитрий обвел кончиком пальца кромку стакана. – А я не хочу, чтобы вы уснули, слушая мои жалобы. К тому же, к нашему с вами разговору это не имеет никакого отношения. А сейчас я, наверное, просто завидую вам. Ваша голова полна светлых мыслей, сердце бьется в два раза чаще, чем ему положено, и еще что-нибудь в этом же роде. А мое сердце стучит спокойно и внутри нет ничего, кроме этого дрянного виски.

- Совсем уж ничего? - выгнул бровь Влад. - В таком случае за все мое нытье и все стенания я должен вам как минимум ужин где-нибудь в ?Астории?. А еще лучше - в ?Магарадже?.- О, не воспринимайте мои слова настолько буквально, - на щеки Димы словно плеснули розовой краской.

- Почему бы не воспринять? Гулять, так гулять! Идемте же, заодно прокачу с ветерком. Или вы боитесь, что я вам своей Снежной Королевой осточертею окончательно?- Не беспокойтесь, таким бесчувственным чурбанам, как я, доставляет мазохистское удовольствие слушать о чужих любовных переживаниях, - Дмитрий отставил стакан и легко поднялся. – Это скорее я надоем вам своими псевдофилософскими бреднями.

- Это значит ?да?? - Влад поднялся следом и протянул ему руку для пожатия.Дмитрий на мгновение отвел глаза, а потом вложил руку в его ладонь.

- Нет. Это значит, нет.

- Что ж, - Влад пожал протянутую руку и отпустил. - В таком случае, было приятно пообщаться с вами, Дмитрий. И удачи .- Мне тоже. Спасибо за приятную беседу, - тот прикусил губу, словно пытаясь удержать рвущиеся наружу слова. – И вам… удачи.

Влад кивнул и, развернувшись, вышел, бросив на стойку бармену деньги за выпивку. Должно быть, сегодня не его день. Снова не его день. Завтра будет новый. И, как знать, может ему наконец повезет.Он остановился на крыльце и закурил. Нужно дождаться водителя и домой. Лечь спать и на какое-то время позабыть обо всем. Может быть, даже получится. Может быть, даже никто не отважится войти в его сон.Дмитрий вышел минутой спустя. Молча встал рядом, окидывая взглядом улицу. Поежился под порывом ветра, а потом, покосившись на Влада, тихо произнес:- Вы хороший человек и именно поэтому я не могу промолчать. Вы влюбились не в ту девушку. Совсем не в ту. И, может, стоит действительно обратить свое внимание на кого-нибудь другого, как она вас и просила? Пока не поздно.

- Я умею приказывать другим. Но не умею приказывать себе. Я могу сделать то, что нужно. Могу собраться и дать бой. Но не могу заставить себя выбросить ее из мыслей и сердца. - Глубокая затяжка, чтобы похолодели кончики пальцев. – А потому, спасибо за совет.Дмитрий только покачал головой и поджал губы. Пара долгих минут, наполненных тишиной и сомнениями, а потом произнес другим, совсем другим голосом:- Вы для меня всего лишь зритель, а я – актриса кабаре и не более того. Давайте не будем переступать эту грань. Нет девушки Майи, Владислав. Ее просто не существует на этом свете. Поэтому выбросите ее из головы, - договорив, он поднял воротник и, вытаскивая пачку сигарет из кармана, спустился с крыльца, но на последней ступеньке развернулся. – Я мог бы долго морочить вам голову, но вы не заслуживаете подобной лжи.

Влад вскинул потрясенный взгляд на молодого человека. Сигарета выпала из пальцев и погасла в луже, оставшейся после дождя. Голос… Внутри все дрогнуло, перевернулось, рванулось навстречу. Разум и чувства. Он не верил тому, что видел. И верил. Глаза - серые омуты, туманное утро. Губы - сейчас их не покрывает яркая помада, и на веках нет блесток. Сейчас это Дмитрий. Молодой человек почти одних с ним лет. Мужчина, который говорил с ним о всяком этим вечером. Мужчина, который… Как будто со всего маху ударили под дых. Ни выдохнуть, ни вздохнуть. Больно.Это ложь? Нет, это правда. Маскарад - это правда. Какой-то страшный розыгрыш. Кто это устроил? Вик? Серж? Или кто-то другой? Но зачем? Нет, он не завоет. Не закричит. Он никому такой радости не доставит. Никому и никогда. Влюбиться в Снежную Королеву, которая оказалась мальчиком Каем, озлобленным на весь мир. Наверное, он это заслужил. Дурак. Посмешище.- Веселой ночи, - вытолкнули непослушные губы.Он не сел в подъехавшую машину. Развернулся и пошел прочь. Прямой и несгибаемый. Это ничего. Это тоже пройдет. Надо только немного потерпеть.

Домой Влад добрался к рассвету. Долго стоял под душем с закрытыми глазами и никак не мог отогреться. Будто выморозило изнутри. И звенело, звенело в голове отчаянное ?за что?!?. В офис он не поехал ни назавтра, ни послезавтра, ни через неделю. Просто заперся у себя и работал, как безумный. Давно задуманное эссе, несколько рассказов, присланных для литературного журнала, отобранные редактором. Он не отвечал на звонки и никого не принимал. Тактично за дверь были выставлены друзья, и даже кое-кто из родни. К счастью, мать и отец были где-то на континенте и приехать не могли.За что? Почему все вышло так? Что дурного кому он сделал, чтобы вот так, без жалости, с изощренной жестокостью и радостью растоптать? А ведь он поверил… во все поверил. В девушку, за которую заступалась подруга. В парня, который задумчиво курил и говорил такие правильные, такие глубокие мысли. Его, Влада, должно быть, в том кабаре на смех подняли! Он смешон…

Он смешон…Влад бросил взгляд на часы. Четверть восьмого. Вечер. Первый снег за окном. А он уже час сидит и выводит на листе бумаги цепи и кольца. Нужно выходить. Просто выйти, вышагнуть из этого состояния. Иначе он просто сойдет с ума, или вконец озвереет.

Спустя полчаса он уже ехал в кабаре, понимая, что должен, просто обязан спросить: за что с ним так. И чья это была идея. Весь этот жестокий розыгрыш.

Представление уже шло. Слышались овации, восторженные крики. Все как всегда. Только первый столик пустовал. Никого нет. Ни Сержа, ни Вика. Он пуст, точно нарочно оставлен для него. Для продолжения издевки? Посмотрим, кто кого, Майя. Дима. Влад опустился на стул, положив перед собой букет черных роз. О да. Белые розы - символ светлой чистой любви. Черные - смертельная рана. Официант принес шампанского. Вперед, красотки. Пойте, пляшите. Это для тебя черные розы, Снежная Королева. Для тебя. Смотри.Но она не смотрела. Выходила на сцену в своей шуршащей юбке, вставала чуть в стороне от пляшущих подружек и пела. Играла, как всегда, превосходно, и как всегда, словно держала барьер между собой и залом. Уходила за кулисы и появлялась вновь. И снова пела, сияя роскошной, чуть отстраненной улыбкой. И исчезла окончательно еще до того, как опустился занавес.

Он уходил и возвращался, снова и снова, каждый вечер. А в гримерку каждый вечер приносили букет черных роз, перевитых алой атласной лентой. И карточку с одним-единственным словом: ?Почему??. Он больше не ждал Майю у двери. Он сидел в зале и уходил сразу, как только понимал, что не дождется ее ответа сегодня. И сегодня. И сегодня тоже.А потом она просто не пришла. И на сцене вместо нее пела какая-то вульгарная девица с дурным голосом и деревенскими ужимками. И на следующий день ее тоже не было. И следующий – тоже.- Вы зря ждете ее, - рыжеволосая красотка, та самая Фрэнки, спустилась в зал еще до того, как закончился спектакль. – Она ушла из нашего театра.- Вот как?- Влад поднял на нее взгляд, поневоле сжимая пальцы в кулак. По всей видимости, слишком настырный почитатель так надоел прекрасной актрисе, что бедняжка предпочла сбежать, вместо того, чтобы в тысячный раз объяснять, отчего ей не хочется видеться с богатым молодым самодуром. - Впрочем, стоит ли удивляться?Дмитрий просто решил обрубить концы разом. Все верно. Влад ничего о нем… о ней не знает. Ни настоящего имени, ни где живет, ни кто такой. Так просто исчезнуть. Раствориться в толпе. Не унижаться. И не получать охапками черные розы.Было больно. И обидно. Любому мужчине, джентльмену, или не очень, за подобную шуточку Влад бы давным-давно разбил лицо, наплевав на какие-то там правила поединков. Хороший хук и моральное удовлетворение. Но как же говорил Дмитрий! Мерзавец! Словно знал, что сказать и как. Словно знал обо всех его мечтах и помыслах. Растоптал… или растоптала? Черт его знает!- Мне никогда и никому не хотелось помочь так, как ей. Значит, я действительно ошибся.Он достал из букета крошечный конвертик с запиской и порвал его на мелкие кусочки, а потом протянул цветы девушке.- Возьмите, это вам. Не пропадать же красоте. Пусть хотя бы вас порадуют.- Нет, мне не нравятся черные розы, от них несет болью, - девушка прикусила пухлую губку, словно на что-то решаясь, а потом склонилась к уху Влада и быстро зашептала: - Вы отдадите это ей. Я скажу вам, как ее найти. Сегодня в ?Опере? дают ?Лоэнгрина?. Она будет там, это ее любимая постановка. Только не выдавайте ей меня: она думает, что никто из нас не знает об этой ее странной тайной страсти, - Фрэнсис лукаво подмигнула Владу и исчезла в зале среди уже изрядно подвыпивших молодых людей.

?Лоэнгрин??Романтик Дима. Вагнер творил прекрасные вещи, способные заставить плакать даже самое каменное сердце. Снежная Королева любит Вагнера?Влад думал об этом, когда ехал в Оперу. Как и о том, насколько причудливо переплелись в его мыслях образы Майи и Дмитрия. Девушки, которую он желал защищать, и молодого человека, которого он жаждал понять. Кто из них настолько тронул его собственное сердце?Опера уже началась, но его проводили в ложу без возражений и упреков: молодой джентльмен всегда приходил и уходил тогда, когда у него было на это время. Вот и теперь душа велела восхищенно внимать бессмертному Вагнеру, а дела, увы, вынуждали спешить.Ложа. Бинокль. Никогда и никого он так внимательно не высматривал, как сейчас. Кто будет здесь? Майя? Дмитрий? Один? С кем-то?Он был один. И это был ОН. Хотя девушка в одиночестве в Опере?.. Это почти неприлично.

Строго и красиво одет. Почти просто, но как дорого стоила эта простота! Он смотрел на сцену, иногда одними губами повторял реплики актеров и не видел ничего и никого вокруг.

Влад дожидаться конца первого акта не стал. Выскользнул из своей ложи, тенью метнулся по лестницам театра, добравшись до дальних рядов партера. Музыка стихла. В зале загорелся свет, и слушатели потянулись к выходу из зала. Кто - погулять в галерее, кто - в буфет, выпить шампанского. Ему бы шампанского принесли прямо в ложу. Черт с ним, с шампанским!Влад подошел к ЕГО месту и присел рядом, в опустевшее кресло.- Здравствуйте, Дмитрий.

Тот на мгновение замер, а потом выдохнул, усилием воли заставляя себя расслабиться, и повернулся к Владу.- Здравствуйте, - спокойно поздоровался он, отстранено улыбнувшись. Пару мгновений помолчал, вглядываясь в немного бледное лицо, а потом предложил: - Может, пройдемся? Ничего нового я здесь не увижу, а этого разговора не избежать.

- Я хотел предложить вам пройти в мою ложу. Там точно беспокоить не станут, и мы сможем спокойно поговорить. К тому же, вы сумеете досмотреть действо.Влад смотрел на него спокойно. Ну… почти спокойно. Может потому, что самая острая боль уже схлынула. Или еще не случилась. Как странно, он мог бы поклясться, что видел это лицо, или очень-очень похожее на старых фотопортретах родителей.

- Не возражаете?Дмитрий кинул взгляд в сторону ложи.

- Там может быть слишком много ушей. К тому же я не хочу делить свое внимание. Но… В конце концов, не на улице же нам беседовать? – он пожал плечами и встал, подхватывая готовые спорхнуть на пол перчатки из очень тонкой светлой кожи. – Так что я не возражаю.Снова ступеньки, удивленные взгляды им в след. Влада знали слишком многие. Дмитрия же – как знать? ?Темная лошадка?.

Влад сам открыл перед ним дверь своей ложи. Своей, потому что эти места держали для него или тех, кого он порекомендует. Сегодня она была целиком и полностью в его распоряжении.Здесь уже стояло ведерко со льдом и запотевшая бутылка шампанского. Несколько бокалов и фрукты. Все для приема дорогого гостя. Очень дорогого.- Прошу вас, располагайтесь.Он присел в кресло, откинувшись на спинку, и бросил взгляд на спутника. Сейчас он был другим. Не Майя, но и не тот Дмитрий, которого он видел там, в игорном доме.- Благодарю, - Дмитрий коротко кивнул, как равному, и устроился в кресле по другую сторону столика. – Вы так странно смотрите на меня. Хотя, думаю, я могу вас понять. Отбросим церемонии, - он аккуратно положил перчатки на край и откинулся на спинку, устремляя взгляд на сцену, на которой уже поднимался занавес. Вот только видел он перед глазами совсем другое.

- В первый раз женское платье я надел в четырнадцать лет, когда моя сестра умерла от скоротечной лихорадки. Она была младше меня на один год, но мы были с ней похожи, как близнецы. Мама в то время тоже болела, бредила от сильного жара, и врачи запретили говорить ей о том, что ее дочь умерла, боясь за ее здоровье. Но немного придя в себя, она все время звала ее. Отец очень любил маму, и вряд ли пережил бы двойную потерю, мы все сходили с ума. Не знаю, как мне пришла в голову эта идея… Но я забрался в комнату сестры, надел ее платье и… так начался этот маскарад. Со временем я научился вести себя так же, как вела себя она. Девушки-служанки помогали мне с маленькими хитростями, а мама никогда не задавала вопросов, почему я и моя сестра не появляемся вместе. Мне многому пришлось научиться. И я никогда не уставал благодарить того, кто изобрел женские панталоны и накладные лифы, - молодой человек грустно усмехнулся и продолжил. - Но мама умерла в счастливом неведении, прожив еще пять лет. А я к тому времени уже успел заболеть сценой. Вы сами слышали – у меня хороший голос, и я умею петь, но отпрыск знатной семьи – актер? Нет!! Мой отец жив, и я не хочу и не хотел обижать его подобным… позором. Все, что мне оставалось – это ездить в Оперу и тайно брать уроки вокала.

А дальше… Это было пари из разряда тех, которые, являясь по сути бессмысленными, тем не менее, способны изменить жизнь раз и навсегда. Я был еще более глуп, чем сейчас, и заключил пари о том, что смогу обвести вокруг пальца известного драматурга, уверявшего, что видит человеческую натуру, так, словно читает книгу. Стоит ли говорить, что я выиграл этот спор? Я кокетничал, строил глазки и даже танцевал с друзьями, но никто из них не узнал меня. В тот же вечер я услышал предложение, от которого не смог отказаться. Петь и играть. На сцене. Пусть не Опера, а всего лишь кабаре, но я согласился. Так родилась Майя. Я с головой ушел в эту новую жизнь, совмещая работу в министерстве днем и выступления в кабаре по вечерам. Но я никогда не переступал черту. И я не понимаю, за что вы так… обижены на Майю. Она не строила вам глазки, не давала никаких обещаний и не пыталась вытянуть из вас деньги. Наоборот – сделала все, чтобы вы держались от нее подальше.

- Обижен?Влад медленно покачал головой. Не обижен. Ему сложно было дать имя тому чувству, что вскипало в нем. Но не обида. Горечь? Да. Тоска? Да… Но не обида.- Нет, я не обижен на нее. На женщин не обижаются. Женщины – ветрены, им позволено многое, что не позволено мужчинам. Грешным делом я даже думал, что с помощью мадемуазель Майи мои друзья решили подшутить надо мной. Влюбить в девушку-шансонетку и доказать несостоятельность моих принципов. Я видел ее. Я думал, что она на сцене в кабаре для того, чтобы выжить. Я хотел помочь ей. И, да, я влюбился… Я не стал бы покупать ее благосклонность. И не стал бы пользоваться положением, - Влад откупорил бутылку, налил шампанского в два бокала. Подхватил один и сделал небольшой глоток, только чтобы промочить горло. И немного успокоиться. – Дмитрий – не Майя. Дмитрия я хотел бы видеть своим другом. Потому что он импонирует мне. Как человек. Как личность. Но кажется, это невозможно…- Вот как… - Дмитрий пару минут смотрел на разворачивающееся на сцене действо. – Вы разочарованы. Что ж, этого следовало ожидать, - он отвел глаза в сторону, а потом встал. – Хотя мне, право, жаль. Наш разговор в казино мне понравился, - он казался абсолютно спокойным, только губы сжались в полоску. – Доброго вечера, Владислав, - он быстрым жестом натянул перчатки на чуть подрагивающие пальцы и, склонив голову, взялся за ручку двери. Взялся и остановился. – Забудьте о Майе. Забудьте о нас с ней. Так будет лучше.

- Если бы я мог забыть – я бы уже забыл. Если бы я мог проснуться и не помнить улыбки и взгляда – я бы не помнил. – Влад зажмурился, а потом улыбнулся. Слишком хорошо он знал, каково это: не иметь возможности в открытую заниматься любимым делом. – Возвращайтесь в кабаре. Я не стану больше досаждать вам. Даю слово. Вы не увидите меня больше. Грех закапывать такой талант. Позвольте другим наслаждаться вашим голосом.- Нет. Это зашло слишком далеко. Я был слишком глуп, когда ввязывался в эту авантюру, не просчитав последствий. Я не хочу, чтобы когда-нибудь повторилось то, что… произошло с вами. Майи больше нет.

- Простите, если сможете, - Влад отвернулся, чувствуя, что если бросит еще хотя бы один взгляд на собеседника – завоет. От безумного по своей сокрушительной силе чувства вины. О, он виноват, как никто другой. Одержимый безумец. Влюбленный дурак.- Это все равно случилось бы рано или поздно. И лучше, что это произошло так, пока не зашло слишком далеко. Вам не за что просить прощения, - Дмитрий так и стоял лицом к двери, держась за ручку. Не уйти и не вернуться. – К тому же… Вы знаете, как актеры сживаются со своей ролью, не так ли? Мне не хотелось бы однажды проснуться и обнаружить, что Дмитрия больше нет, а есть только певичка кабаре. Так что я должен, скорее, благодарить вас за это.

Значит, все. Пора от романтизма возвращаться к здоровому прагматизму с хорошей долей цинизма. Нет больше завсегдатая кабаре. Пора проснуться Владу Шереметьеву, владельцу четырех передовиц и просто ни во что не верящему типу, пресыщенному жизнью.

Голос казался чужим и каким-то мертвым. Хотелось заорать, хотелось больно ударить и вышвырнуть за дверь, чтобы не видел Дмитрий его, Владовой слабости. Но не заорал. Сдержался. Осторожно отставил в сторону пустой бокал, чтобы не раздавить в пальцах тонкий хрусталь.- Удачи вам, Дмитрий. И спасибо. За все.Тот поморщился, отточенным жестом сжимая переносицу:- Фридрих сегодня ужасно фальшивит. Испортить такую партию… - он развернулся, глядя на Влада сквозь выбившиеся из прически пряди. – Я бы пригласил вас на ужин, но вы ведь откажетесь?- Меньше всего на свете я бы хотел, чтобы вы видели насколько я… - Влад покачал головой. – Уходите, Дмитрий. Доброго вам вечера.Дверь закрылась бесшумно.